Учебное пособие Москва 2008
Скачать 2.95 Mb.
|
Раздел 6. Геополитические аспекты межкультурных коммуникаций в условиях глобализации6.1. Трансформация соотношений геополитических факторов в условиях глобализации 6.2. Кросскультурные факторы и механизмы обеспечения геополитических позиций в условиях глобализации 6.3. Факторы изменения характера геополитических процессов под влиянием межкультурных коммуникаций Раздел 7. Дипломатическая специфика межкультурных аспектов коммуникации в условиях глобализации 7.1. Трансформация классической модели дипломатии под влиянием глобализационных процессов 7.2. Дипломатия межкультурного диалога 7.3. Публичная дипломатия как привилегированный канал межкультурной коммуникации 7.4. Подготовка дипломатических кадров в условиях межкультурной коммуникации Заключение Литература Введение Курс «Межкультурная коммуникация в условиях глобализации» предназначен для будущих специалистов-международников системно-функциональной и региональной специализации. Данный курс может быть прочитан на стадии бакалавриата после освоения студентами курсов философии, социологии, этноспихологии, регионалистики, политологии, истории и теории международных отношений. После данного курса целесообразно освоение общепрофессиональных курсов в сфере международной журналистики и PR-деятельности, а также спецкурсов по региональным аспектам межкультурной коммуникации, коммуникационного менеджмента, включая и дипломатический. Поэтому уместно преподавать данный спецкурс в первую очередь на 4 –ых курсах бакалавриата факультетов МЖ и МО, а затем, с учетом указанных направлений «достройки» модуля – на других факультетах уиверситетов международного профиля. При этом обобщение опыта работы в МГИМО позволит обеспечить нашему Университету лидирующие позиции в этом направлении педагогической, методической и научной работы. Основным индикатором эффективности реализации программы является адаптация поведения и деятельности специалистов-международников к доминирующим реалиям современного международного процесса и стимулирование их способности обеспечивать фундаментальные интересы России в условиях глобализирующегося мира. Ожидаемыми результатами освоения курса являются: 1) формирование четко проработанного когнитивного уровня знаний, т.е. рефлективно освоенной системы дифференцирования понятий в рамках компаративности культур на основе освоения соответствующих текстов (в том числе и на языке оригинала), - что соответствует аналитическому блоку компетенций; 2) перевод полученных знаний в деятельностную плоскость в сфере современной межкультурной коммуникации, - что соответствует системному блоку компетенций; 3) развитие личностных качеств обучающихся путем интеграции полученных знаний и ориентационно-деятельностных сведений в область интеракций с представителями иных культур, - что соответствует коммуникационным компетенциям. Ожидаемый системный эффект от внедрения программы - совершенствование соответствия учебной программы МГИМО (У) позитивным тенденциям современности и умения специалистов-международников блокировать негативные проявления общественно-политической жизни. Внедрение курса позволит усилить соответствующие блоки учебных программ различных дисциплин в контексте формирования свободного владения специалистами-международниками материалом коммуникативных практик с учетом специфики региональных, конфессиональных, социокультурных и геополитических аспектов межкультурного взаимодействия. УМК соответствует когнитивной, функциональной, личностной и этической компетенции, выделяемых Европейской системой классификации. Раздел 1 «Аксиолого-этические аспекты межкультурной коммуникации в условиях глобализации». Межкультурная коммуникация сегодня – важнейшая сторона жизни человека в обществе. Личное и деловое общение, политический и культурный диалог, – короче, все формы сотрудничества настоятельно требуют знать и учитывать особенности партнеров, связанные с их самоидентификационной «программой».
Поэтому изучение аксиолого-этического аспекта межкультурной коммуникации является непременным условием ее успешного осуществления. Тема 1.1. «Особенности компаративистского подхода в современной аксиологии». Ценности, как известно, связаны с исходным признанием человеком (и конкретной социальной общностью) тех или иных явлений как значимых - «имеющих значение», т.е. важных, оказывающих влияние на жизненный процесс. Такое признание, по сути своей, комплексно. В нем теснейшим образом переплетаются простейшие успешные манипулятивные практики и социально одобряемые стереотипы, их психологическая интериоризация, а также духовная ориентация личности в мире культурно-значимых символов. В науке результат подобного синтеза принято называть «ценностные ориентации». Понятно, что ценности обусловлены исторически. В то же время, они во многом носят локально-цивилизационных характер: так, не все культурно и исторически значимые символы («смыслы») народов Полинезии могут однозначно восприниматься как таковые, скажем, представителями англо-саксонской культуры. На данном примере хорошо просматривается так называемая «проблема относительности» ценностей. С одной стороны, они «ведут себя» в культуре как ее безусловные (абсолютные) основания. С другой стороны, несомненна их историко-культурная обусловленность. А значит, относительность, - проявляющаяся, прежде всего, в различии дифференциации семантико-аксиологических единиц. Итак, синтез ценностного («аксиологического») и компаративистского («сравнительного») подходов позволяет точнее определить исходные параметры коммуникативного пространства, в котором происходит процесс общения. Использование компаративно-аксиологического метода для решения задач межличностного, микро- и макро- группового общения обусловлено в настоящее время еще и фактом роста частоты, регулярности и скорости коммуникативных транзакций в современном мире вследствие развертывания информационной революции и связанной с ней глобализации. Названные процессы, если воспользоваться хорошо известной метафорой, «стягивают земной шарик» в единую взаимосвязанную и взаимозависимую сеть социально-экономических, политических, культурных и т.д. связей и отношений. При этом наблюдается усиление удельного веса такой коммуникативной ценности, как диалогизм (что проявляется в гибкой поддержке данной психологической установки агентов и контрагентов коммуникативной практики всей системой современной культуры – от экономики до политики и PR). Отметим, что признание ценности диалогизма не следует смешивать с реальным торжеством подобной практики в сложной системе социальной коммуникации, тем более – в практике международного социально-политического и экономического общения.
Однако подобная активность легко может остаться лишь благим пожеланием, более-менее искусной имитацией настоящего диалога или даже средством прямого давления на оппонента с целью подчинения его позиции своим интересам. В последнее время в практике международных отношений все чаще возникает ситуация, когда наиболее «развитые» (в технологическом аспекте) страны, имеющие в силу этого значительный вес на международной арене, вступают в диалог от лица всего человечества. Логически возможность подобного «представительства» не исключена. Однако в каждом конкретном случае требуется детально «просчитывать» реальные основания, побуждающие, например, США использовать подобную стратегию политической коммуникации. Поскольку собственные интересы страны не могут быть исключены из системы ценностных ориентаций, свойственных ее акторам, в случае «заявки на всемирное представительство» без очевидных ссылок на национально-государственные приоритеты следует задаться вопросом о скрытых мотивах подобного «альтруизма»; а также о причинах такой скрытности. Вместе с тем, интересы, которые стоят за лозунгами «осчастливить человечество», не всегда остаются партикулярными. Есть целый ряд ценностей, в последние 100 лет заявивших о себе в качестве общих для всего человечества. Они проявились через осознание мировым сообществом наличия так называемых глобальных проблем. Среди них, в первую очередь, ценность жизни (витального существования как такового); ценность мира (и соответственно, ценность действенной политики и дипломатии); ценность экологической безопасности (т.е. ценность инновационных технологических решений, учитывающих эту проблему); антропологические ценности (демографическая оптимизация, сохранение социокультурного многообразия в условиях унифицирующих глобализационных тенденций и т.п.). Демонстрируя существенную разницу между ценностными ориентациями, выражаемыми партикулярной (псевдо-диалогической) и общезначимой (диалогической) коммуникативными стратегиями во внешнеполитическом диалоге, сравним позицию США по проблемам Ближнего Востока - с их же позицией по вопросу о международном терроризме. В первом случае неявно, хотя и очевидно для всех, присутствует аналитический расчет ряда прямых и косвенных участников конфликта на дестабилизацию политической ситуации в стратегически важном нефтяном регионе. С целью «сохранения мира» ведутся войны; с целью осуществления «действительного диалога» навязывается инородная (и абсолютно чуждая арабам) модель политического устройства. Во втором случае ситуация совершенно иная: терроризм здесь – уже не вывеска, а реальный факт, деструктивный по отношению к любой политической системе и к любому диалогу вообще. Поэтому борьба с ним выступает не в качестве ширмы, прикрывающей собственные экономические «блиц-криги», - а в качестве задачи, решение которой имеет общечеловеческий смысл. Хотя, конечно, под лозунгами борьбы с международным терроризмом лидеры ряда стран укрепляют позиции своих «силовиков» и пытаются с их помощью расширять диапазон средств внутриполитического и внешнеполитического давления. В теоретическом смысле данный пример помогает осмыслить одну из коренных особенностей ценности компаративного диалогизма в практике современной межкультурной коммуникации. Эта особенность состоит в том, что диалог как регулятивный (т.е. методологически значимый) принцип взаимодействия различных культур с точки зрения различий их ценностных систем (и соответствующих этим системам ценностных ориентаций их носителей) предполагает взаимные мутации систем ценностей, моделей поведения и т.д. всех сторон-участников. (И совсем не означает попытку заставить партнеров «играть по своим правилам» силой. Или же - «добровольно-принудительно», что обычно происходит в ситуации партнерства, сопряженного с отстаиванием своей позиции как единственно достойной реализации). С другой стороны, подобная ситуация довольно точно отражает специфику самой ценностной ориентации («развертки» ценностей в поле социально-психологического взаимодействия): она задает исходные цели деятельности и методы решения поставленных задач, модулируя поведение на глубинном личностно и социально значимом уровне, - а вовсе не «штампует» его однозначные шаблоны, гарантирующие полную реализацию исходных коммуникативных установок. Важно помнить, что ценностные ориентации неоднородны по своему составу. В них по принципу дополнительности объединены эмоциональный и рациональный пласты. То, что субъект «принимает» на уровне ratio, как правило, доступно вербализации и нередко составляет отчетливо формулируемое личностью credo. Вместе с тем, значительная часть рациональной составляющей ценностной ориентации «растворена» в социокультурной практике – в виде тех или иных текстов (сакральных, литературных, фольклорных; бытовых историй и даже анекдотов, пользующихся активным «спросом» аудитории); в виде памятников культуры и обычаев, имеющих отчетливое семантическое наполнение (искусство - архитектура, включая ландшафтную; изобразительное искусство, музыка, декоративно-прикладное творчество и др.; рационализируемые ценности «культуры повседневности» - основные нормы этикета, бытовые правила и т.д.). Все эти виды и результаты социокультурной деятельности в принципе могут быть внятно зафиксированы и описаны, а также, что весьма важно, могут быть обоснованы. Именно это и позволяет рассматривать их как вариант рациональной компоненты ценностных ориентаций. В современной культурологи принципиальная «рационализируемость» данных объектов нередко обозначается в таких терминах, как «идеологизация» или даже «идеологической ангажированность».
Наряду с этим, целый ряд ценностей воспринимаются субъектом межкультурной коммуникации на уровне эмоционального принятия. При этом некоторые из них могут быть «выведены» на уровень логического обоснования, т.е. рационализированы. Но есть среди них и такие, которые принципиально остаются для разума «непрозрачными». Эти ценности, принимаемые как таковые бессознательно, потому и представляют собой эмоциональный пласт ценностных ориентаций «в чистом виде»: они составляют во многом «закрытый» для разума аксиологический резервуар, открытый для прямого эмоционального воздействия и вместе с тем закрытый для рационального контроля критики и самокритики. Эмоциональный пласт ценностных ориентаций активно востребован на уровне интериоризации идентификационных программ (например, торжественная мелодия гимна родной страны апеллирует непосредственно к чувствам, минуя рациональную стадию контроля сознанием. С другой стороны, нередко лишено контроля бессознательное (визуальное, обонятельное и т.д.) неприятие инокультурных субъектов. (Например, представляющих группу социально-экономических «конкурентов» нативного этноса; либо являющихся носителями «примет» недавнего военного агрессора (как это было в течение довольно долгого послевоенного периода в бытовой культуре СССР по отношению к немцам и японцам, в меньшей степени – к румынам, болгарам и итальянцам). Интересно с данной точки зрения рассмотреть социокультурную практику, о которой уже шла речь в связи с рациональным компонентом ценностных ориентаций. Так, ярко выраженный эмоциональный пласт обнаружится, конечно же, и в искусстве, и в «культуре повседневности». Причем чем глубже мы будем погружаться в анализ специфики того или иного конкретного объекта или деятельности, тем более условным будет представляться само разделение на эмоциональную и рациональную составляющие. Обнаружение данного парадокса позволяет сделать вывод о том, что на уровне глубинных идентификаций оба компонента находятся в «срощенном» виде; и только специальное исследование, проецирующее идентификационные программы на тот или иной научный «экран» (в данном случае, аксиологии и философской компаративистики), позволяют их «расщепить». Возвращаясь к анализу методологической значимости синтеза аксиологического и компаративного подходов при решении проблемы относительности ценностей, следует обратить внимание на следующий вопрос. Могут ли быть отнесены к классу ценностей так называемые ценности «негативные» (войны, орудия убийства, оправдывающие их теории и т.д.)? С этим вопросом сопряжена и проблема условности границ, «за» которыми ценность перестает нести всякое - не только позитивное, но даже негативное - значение для представителя иного типы культуры. (Заметим: в диалог чаще вступают представители культур – ценностных антагонистов, нежели представители культур, «не распознающих» ценности друг друга вообще). Иными словами, где границы возможных «культурных мутаций», которые определяют жизнеспособность получившегося в диалоге «новообразования»? Речь идет о самой ситуации межкультурной коммуникации современного глобализирующегося сообщества, поставившего вопрос о возможности существования единого аксиологического фундамента в диалоге различных локальных культур и перспективах формирования единого глобального сообщества (« |
Похожие:
 | Юдин В. П. Профсоюзная работа в школе. Учебное пособие. Москва, Издательство мгоу, 2008. 126 с |  | Учебное пособие предназначено для студентов вузов специальностей «Менеджмент организаций», «Бухгалтерский учёт, анализ и аудит» и«Финансы... |
| Хрестоматия по культурологии: учебное пособие / Под ред. Е. Я. Букиной. Новосибирск: Изд-во нгту, 2008 | | Бродовская, Е. В. Переговоры: стратегии, тактики, техники: Учебное пособие [Текст] / Е. В. Бродовская, А. А. Лаврикова. – Тула: Изд-во... |
| Г75 Грачева Е. Ю., Соколова Э. Д. Финансовое право: Учебное пособие. 2-е изд., испр и доп. М.: Юриспруденция, 2000. 304 с | | Юрьева О. А. Бухгалтерский учет на предприятиях сферы услуг. Учебное пособие. Дгту: Ростов-на-Дону. 2008 |
| «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» | | Б 90 Основы риторики и коммуникации. Нормативный и коммуникативный аспекты современной риторики [Текст] : учебное пособие / М. Б.... |
| Учебное пособие предназначено для студентов широкого спектра специальностей, которым придется заниматься вопросами энергосбережения... | | Учебное пособие предназначено в качестве материала для практических занятий в аудитории по курсу «Русский язык и культура речи» |