Педагогические условия обеспечения личностно-профессионально ориентированного обучения Абаева И. С
Скачать 17.58 Mb.
|
В последнее время, благодаря развитию гуманитарной мысли, изменяется и отношение к языку и миру, и в центре внимания вновь оказывается когнитивная деятельность человека. А, как известно, одним из аспектов познания мира является изучение духовного наследия человечества, его культурных традиций и памятников. В связи с этим получают развитие такие науки, как рецептивная эстетика на Западе и стилистика декодирования в нашей стране. Читатель выступает как активный и полноправный участник литературного процесса. Эти науки оказываются тесно связанными с герменевтикой, где понимание текста рассматривается как духовное присвоение текста читателем.А.А. Потебня в своих трудах о проблеме художественного восприятия писал, что читатель иногда лучше самого писателя может постичь идею его произведения, что сущность и сила произведения не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно воздействует на читателя [4]. Как отмечает Т.Ю.Аветова, эта проблема оказывается частью проблемы читательского восприятия – создания интереса, апелляции к тезаурусу, уровня общей культуры читательской аудитории. Как известно, совершенно новая информация воспринимается читателем с большим трудом и он, часто даже неосознанно, старается найти в тексте что-то уже знакомое. Вводя в текст произведения цитаты или аллюзии из других произведений, автор рассчитывает, что они будут узнаны читателем и, таким образом, создадут иллюзию “общей памяти” автора и читателя, что помогает читателю воспринять художественное произведение в соответствии с авторским замыслом [1]. Текст не существует сам по себе, лишь вмешательство читателя способно определить значения произведения и установить его эстетическую ценность. В связи с этой проблемой учеными предпринимается попытка выделить принципы, регулирующие взаимодействие текст/ читатель. С этой точки зрения ими вводится понятие стереотипизации в широком смысле слова на различных уровнях: вербальном (синтаксис, лексика, стиль) или тематико-повествовательном (темы и символы, повествовательные функции и последовательность, логические структуры), где стереотипы являются основой декодирования. Опираясь на них, узнавая и активируя их, читатель может вовлечься в процесс конструирования смыслов. Умберто Эко, который занимался анализом восприятия в смысле интерпретационного взаимодействия текста и читателя, утверждал, что литературное произведение стимулирует деятельность читателя как тем, что оно содержит, так и тем, чего в нем нет. Текст содержит лакуны, пробелы, разрывы, имплицитные слои, которые читателю предстоит активизировать. Под читателем Эко подразумевает не эмпирическую публику, а «образцового читателя», который предвидит текст, «который способен содействовать актуализации текста таким образом, который мыслился автором» [6]. Для того, чтобы он мог сознательно дешифровать произведение, нужно, чтобы он владел базовым словарем (лексикой используемого языка), а также обладал энциклопедической компетенцией, включающей предварительно созданные сценарии. Вот на этом этапе и подключается стереотипизация. Когнитивные теории акцентируют нашу потребность классифицировать людей, так как это упрощает способ восприятия окружающего мира. Люди обладают способностями для обработки информации об окружающем мире, поэтому они пользуются когнитивными обобщениями (в число которых входят и стереотипы), чтобы максимально уменьшить нагрузку на мышление. Люди разрабатывают схемы, отражающие их знания о самих себе, о других и их общественных ролях. Когда эти схемы закрепляются, они определяют наш способ обработки информации и формирования суждений о себе и других. По мнению М. М. Бахтина, «все слова для каждого человека делятся на свои и чужие, но границы между ними могут смещаться, и на границах происходит напряженная диалогическая борьба… Понимание повторимых элементов и неповторимого целого. Узнавание и встреча с новым, незнакомым. Оба эти элемента (узнавание повторимого и открытие нового) должны быть нераздельно слиты в живом акте понимания: ведь неповторимость целого отражена и в каждом повторимом элементе, причастном целому (так сказать, повторимо-неповторим)». Это соотношение повторимого-неповторимого М. М. Бахтин особо подчеркивал именно на уровне организации речевого общения: «Мы говорим только определенными речевыми жанрами, то есть все наши высказывания обладают определенными типическими формами построения целого… Даже в самой свободной и непринужденной беседе мы отливаем нашу речь по определенным жанровым формам, иногда штампованным и шаблонным, иногда более гибким, пластичным и творческим (творческими жанрами располагает и бытовое общение). Эти речевые жанры даны нам почти так же, как нам дан родной язык» [3]. Стереотипические представления о мире проявляются в коммуникации в виде определенных стереотипических выражений, которые характеризуются как привычные, повторяющиеся в определенных ситуациях, автоматизированные единицы. Понятие стереотипа нашло широкое применение в когнитивной лингвистике и в лингвистике текста. Некоторая автоматизация и стандартизация средств выражения значительно облегчает речевое общение, позволяет в минимальной, символической форме передать максимальную информацию, автоматически отсылая к адекватной интерпретации. Стереотип является своего рода промежуточным звеном между обществом и упрощенной языковой структурой-клише, отражая сложную и многогранную диалектику их взаимосвязи, являясь, с одной стороны, формально-лингвистическим переходом от денотата к сигнификату, а, с другой стороны, представляя собой социо-культурный консенсус во всей его широте. Но существует опасность превратить, в некоторых случаях, язык в набор шаблонных, унифицированных выражений, что правомерно лишь для формул речевого этикета. Очевидно, что рассматриваемое явление пронизывает языковую систему на всех уровнях и является ее неотъемлемым свойством. В процессе функционирования языка всякое речевое выражение сочетает в себе общеязыковое, типичное, стереотипное и собственно речевое, частное, индивидуальное. Без языковых стереотипов, т.е. без существования языковых единиц, фиксирующих устойчивые представления человека о каком-либо предмете, явлении действительности, выражающих привычное отношение социума к повторяющимся ситуациям, речевое общение было бы невозможно. Однако стереотип не существует сам по себе, чтобы четко его выделить, нужно приложить усилия по его реконструкции. Вычленить стереотип способен лишь критический исследователь или читатель, который спонтанно узнает его коллективные модели. Он возникает в том случае, когда, выбирая характеристики какой-либо группы или ситуации, мы воспроизводим известную схему: глупая блондинка с пышными формами, жадный еврей с крючковатым носом и т.п. стереотипы фигурируют как в реальном мире, так и в книгах. Мы их узнаем, воссоединяя с уже известной схемой. Стереотипизация заключается в запрограммированном восприятии реальности или текста. Чтобы проиллюстрировать вышесказанное, воспользуемся анализом образа еврея из произведения Бальзака «Кузен Понс», проведенном Р.Амосси [5]. Речь идет о Эли Магусе, хитром торговце картинами: C’était un tableau vivant au milieu de ces tableaux immobiles que ce petit viellard, vêtu d’une méchante petite redingote, d’un gilet de soie décennal, d’un pantalon crasseux, la tête chauve, le visage creux, la barbe frétillante et dardant ses poils blancs, le menton menaçant et pointu, la bouche démeublée, l’oeil brillant comme celui de ses chiens, les mains osseuses et décharnées, le nez en obélisque, la peau rugueuse et froide, souriant à ses belles créations du génie! Un Juif, au milieu de trios millions, sera toujours un des plus beaux spectacles que puisse donner l’humanité. Читатель тут же находит в этом описании прародительную модель. Он ее устанавливает двойным действием: сначала он ментально разбивает текст, выбирая отдельные его элементы, затем реконструирует его, воссоединяя избранные черты в уже известную форму. Таким образом, он воспроизводит все признаки жадности, к которым относятся бедность и грязь в одежде: méchante petite redingote, gilet de soie décennal, pantalon crasseux. К небрежности в одежде, обусловленной сознанием экономии, добавляется алчность: l’oeil brillant comme celui de ses chiens, les mains osseuses et décharnées, которые напоминают скрюченные пальцы карикатур, свидетельствуют о ненасытной алчности. «La barbe frétillante et dardant ses poils blancs, le menton menaçant et pointu» усиливают впечатление сильной, так сказать агрессивной жадности. «Le nez en obélisque» завершает образ старого, жадного еврея. Но, исходя из этого описания, возможна и другая, дополнительная интерпретация, согласно которой персонаж Эли Магуса воплощает не группу жадных израильтян, а группу коллекционеров: «Эти миллионеры, которые живут в бедности, способны на все, чтобы овладеть редким экземпляром, который они страстно желают». Таким образом, возможно и другое конструирование прочтения. За одним и тем же портретом могут стоять различные стереотипы. Они являются всегда относительными, зависят от наших культурных моделей, которые, в свою очередь, также изменчивы. В этом случае стереотип выступает как когнитивная структура, содержащая наши знания в определенной области. Для субъекта восприятия текста предполагается обязательная и исчерпывающая подключенность к мировой культуре, знакомство с различными традициями, что должно обеспечить читателю так называемую “интертекстуальную компетенцию”. Понимание каждого читателя обусловлено его тезаурусом, интуицией и тем, что объективно содержится на страницах текста. Именно в ориентации на читателя (т.е. в “предназначении” текста), а не в его отнесенности к определенному автору (“происхождении”) и реализуется возникновение смысла: по Барту, интертекстуальная “множественность фокусируется в определенной точке, которой является не автор, как утверждали до сих пор, а читатель. Читатель – это то пространство, где запечатляются все до единой цитаты, из которых слагается письмо; текст обретает единство не в происхождении, а в предназначении ... Читатель – ... некто, сводящий воедино все те штрихи, что образуют ... текст”. Однако ни одному, даже самому “образцовому”, читателю уловить все смыслы текста “было бы невозможно, поскольку текст бесконечно открыт в бесконечность”[2]. Использованные источники
|
Похожие:
 | Методическая разработка на тему: «Тестовый контроль в методах и средствах личностно ориентированного обучения». Подготовила Фалько... | | История темы педагогического опыта в педагогике: одаренные дети и развивающая образовательная среда |
| «субъекты образовательного процесса в системе личностно-ориентированного обучения» | | В 2013 – 2014 учебном году педагоги школы работали над единой методической темой: «Формирование устойчивого нравственного поведения... |
 | Активные методы работы с педагогами, как условие личностно – ориентированного взаимодействия | | Всё это повышает статус предмета «английский язык» как общеобразовательной учебной дисциплины |
| Все это повышает статус предмета «английский язык» как общеобразовательной учебной дисциплины | | Ных исследователей, а так же представлены авторские наработки по данной проблеме. В первой главе раскрывается сущность, основные... |
| «Личностно-ориентированный подход на уроках производственного обучения по профессии «Повар, кондитер» | | Программа нацелена на реализацию личностно-ориентированного, коммуникативно-когнитивного, социокультурного, деятельностного, компетентностного... |