Законодательство
Скачать 3.87 Mb.
|
С. ПАШИН Тут цитировали Омара Хайяма, хочу и я процитировать этого поэта. "Почему всемогущий творец наших тел даровать нам бессмертие не захотел? Если мы совершенны, то зачем умирать; если – несовершенны, то кто бракодел?" Боюсь, что мы перевели содержательный конфликт в коммунальный и долго обсуждали, кто же виноват. Кто должен нести суровую ответственность за срыв "важного проектного задания". Проблема, отношение к которой нас разделяет, – это проблема адаптации новых текстов к существующей практике. Вопрос в том, чтобы сделать этот переход наиболее безболезненным. Когда говорят, что преимущество проекта Уголовно-процессуального кодекса Минюста в том, что он долго и основательно обсуждался, то такого же преимущества не лишен и этот текст. Было также сказано о том, что круг авторов того проекта шире. Но должен заметить, что новые идеи обычно существуют на очень небольшом круге носителей. Именно поэтому эти новые идеи с таким трудом и пробиваются. Наконец, вопрос о практиках. Я утверждаю, что отдел судебной реформы Государственного правового управления включает в (252) себя уникальных специалистов-практиков в области реформирования судебной части. Причем опыт пришел ведь не сразу. Первый закон, который написал я лично, был Закон о Конституционном суде от 6 мая, утвержденный 12 июля. Этот закон довольно быстро продемонстрировал неспособность нормативно обуздать политические стремления судей. Были не только написаны, но и реализованы законы о судебном контроле за арестом, о действии уголовного закона во времени, Закон о суде присяжных, концепция судебной реформы. Сделали это люди, которые и представили этот проект Уголовно-процессуального кодекса. Я считаю, что успешность их предыдущих шагов – это еще одно основание для того, чтобы видеть в них носителей нового содержания и предоставить им возможность делать эту работу. Эволюционное развитие хорошо тем, что не позволяет людям ничего не менять. Для меня не представляет ценности проходимость законопроекта как таковая. Посмотрите: проект УК Министерства юстиции был извлечен из забвения, с него отряхнули паутину, а проект уголовного кодекса, внесенный Президентом, тоже не блестящий, теперь состыковали с этим. Мы получили те же каучуковые нормы, тот же огромный перепад между нижними и верхними границами санкций, которого не знало Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Мы получили старый добрый четвертак, 25 лет, получили снижение возраста уголовной ответственности до 14 лет и многое, что очень далеко даже от той концепции, которая была опубликована в журнале "Государство и право". Произошел раскол авторского коллектива. Люди, которые писали эту концепцию, пригласили других и оказались съеденными новообретенными союзниками. Потом они пошли на контакт с другим авторским коллективом во имя того, чтобы проект прошел. К сожалению, новое выражается или новым языком, или хорошо забытым старым. Когда Петр вводил артикулы, то почему-то выяснилось, что в российском лексиконе не нашлось адекватных выражений. Но мы-то как раз восстанавливаем российский лексикон. Например, "приписанное деяние" – это лексикон Уголовно-процессуального кодекса 1923 года. Кто-то из выступавших заметил, что нельзя говорить "деяние, являющее признаки преступления". Сейчас закон говорит: "деяние, содержащее признаки преступления". Но если это так, то во имя чего ведется расследование, если ясно, что оно уже (253) содержит эти признаки? Нет, оно не содержит, оно их лишь демонстрирует, оно их лишь "являет", а в том, содержит оно их или нет, надо специально разбираться. И для этого работает уголовно-процессуальная машина. Определение юридической природы деяния связано с тем, что фрагмент действительности, происшествия вычленяется из жизни и на него приклеивается юридический ярлык. Говорят: это – гражданский проступок, это – административное правонарушение, это – преступление. Вот, собственно, чем занимается следователь. Он берет это самое "деяние, являющее…", смотрит, что оно собой являет и что на самом деле содержит, и говорит: "Это деяние не преступно, оно выбрасывается из сферы уголовного процесса". Трудно, конечно, не поняв две трети содержания текста проекта, говорить, что он плох. Может быть, стоит сначала разобраться? Интересно, что судьи, которые работали с присяжными, разобрались. Самое большое количество замечаний на проект поступило от правозащитной организации – от господина Абрамкина, который сам шесть лет, от звонка до звонка, отбыл в колонии строгого режима. Но он пишет: "В отличие от чисто птичьего языка прежних уголовно-процессуальных кодексов ваш – изъясняется простым и понятным языком, что мне приятно как человеку, который сидел и на скамье подсудимых, и в тюрьме". И еще одна деталь. Понимание – это не функция изолированного сознания. Понимание – функция сознания преобразующегося или развивающегося. Хорошо сказал Вячеслав Петрович Божьев: "Отчего судьи поддерживают этот ваш суд присяжных? Потому что не надо писать длинный приговор, и ответственности на них не будет…" Очень точно сказано, именно так обстоит дело. Судьи, которые приезжали в Российскую правовую академию (а мы учили их до того, как закон был принят, мы готовили людей, способных понять и работать по этому закону), так и говорили: "Суд присяжных – это для меня просто радость! Приговоры короткие, я сам не буду "шахтером" – пусть прокурор поработает, доказательства попредъявляет. А главное, я теперь всем скажу: в оправдательном приговоре не я виноват. Так решили присяжные, они уже разошлись. Найдите их…". Это они говорили (у нас есть данные опроса) в первые дни обучения. Но впоследствии один судья с двадцатилетним стажем работы мне заявил: "Знаете, Сергей Анатольевич, слушал-слушал я, что вы тут (254) говорите, играл в ваши игры… В общем, работы предстоит, как я понимаю, в три раза больше, но будет в два раза интереснее". К такому он пришел заключению. Более того, судьи, которые поработали с присяжными, не хотят другой процедуры. Суд присяжных оказывает заражающее влияние на обычное производство. Мы проводили исследование и выяснили, что даже в обычных процессах судьи начинают исключать некоторые доказательства, тогда как ныне действующий закон им такого права не дает. Я утверждаю, что новая процедура вызывает добровольное подражание. Теперь по поводу логики представления УПК. Закон о суде присяжных стал работать без развала обычного судопроизводства не только вследствие ограниченности территории применения, но и из-за того, что работа над ним велась как бы параллельно. Первый текст был написан в Государственно-правовом управлении, я писал его процессуальную часть. Кстати, когда я "нескромно" говорю о том, что я нечто сделал, тем самым я принимаю на себя ответственность за сделанное. Был разработан текст, а потом собрана межведомственная рабочая группа. Параллельно шел процесс обсуждения этого текста судьями. Через Российскую правовую академию прошло шестьсот судей, несколько десятков прокуроров и, к сожалению, гораздо меньше адвокатов – примерно 30 человек. Они, собственно, были источниками преобразования этого закона перед его представлением в Думу. А рабочая группа, которая заседала в ГПУ с участием Юрия Владимировича Кореневского, в основном занималась тем, что отсекала те части законопроекта, которые были явно нереалистичными, как, скажем, введение апелляционной процедуры. Таким образом, верить практикам и жестко стоять на достигнутом с их участием – в наших традициях. Мы вынесли проект Общей части УПК на всеобщее обсуждение, публично его заявили. Проект УПК Минюста был опубликован лишь на днях в журнале "Российская юстиция". Более того, Государственно-правовое управление официально не получило ни проекта Минюста, ни проекта прокуратуры на отзыв. Хотя мы свои проекты направили по всем регионам и в Минюст, и в прокуратуру. Направляли ли Минюст и прокуратура свои проекты по регионам, для практиков? Мы это сделали, как только был готов текст, и все, что здесь написано, мы рассматриваем, как пробный шар. То есть, мы (255) демонстрируем некие возможные решения, получаем на них отзывы и перерабатываем текст в соответствии с этим. Такова логика Президента, и я думаю, что эта логика правильная. Сначала необходимо получить обратную связь. В ближайшее время состоится обсуждение трех проектов УПК в Российской правовой академии. Минюст и Прокуратура, являющиеся нашими конкурентами, решили собраться и обсудить все три проекта, в том числе и конкурирующий. Государственно-правовое управление не входит в число организаторов этого мероприятия. Я не участвовал в его подготовке, хотя и обсуждал возможность участия нашего авторского коллектива в конференции с ее устроителями. Вообще я сторонник того, чтобы тексты обсуждались. Например, Александр Михайлович Ларин сказал, что согласно проекту решение об аресте принимается на основании показаний осведомителя со слов его начальника. При этом было также сказано, что годика два человек будет сидеть. Открываем часть 4 статьи 153. Видим следующее: "…такие показания могут быть использованы для решения вопроса о задержании". Между задержанием и арестом все-таки есть разница. Задержание допустимо на срок до 48 часов, после чего гражданин предстает перед судом. Ни о каких двух годах речи быть не может. Более того, в ч. 4 ст. 174 сказано: "Суд выдает ордер на арест по представлению прокурора, если им будут представлены доказательства, достаточные для подтверждения предусмотренных законом обстоятельств (то есть, что человек может скрыться и т.д.), и обоснована необходимость его содержания в условиях изоляции от общества". Вероятно, критике должно предшествовать понимание или хотя бы аккуратное чтение текстов. Действительно, в этом проекте Уголовно-процессуального кодекса содержится норма, связанная с удержанием свидетеля. Но проект еще не является документом, который непременно будет внесен для рассмотрения в Думу. Он вынесен на обсуждение. Кстати, законодательство развитых стран не видит в этой норме ничего чудовищного. Часть 2 статьи 70 Уголовно-процессуального кодекса Федеративной Республики Германии говорит об аресте свидетеля на срок до шести месяцев с целью принудить дать показания. Давайте также обратимся в этой связи к англосаксонскому законодательству. В параграфе 3144 Федерального закона США о главном свидетеле предусмотрено задержание и содержание под стражей (256) главного свидетеля на том основании, что он может сообщить нечто важное для дела. Поэтому прежде, чем употреблять эпитеты "чудовищное, беспрецедентное, ужасное", надо иметь некоторое представление о зарубежном законодательстве. На мой взгляд, не все нормы этого проекта обсуждаются адекватно. Кстати говоря, такая же ситуация была и с проектом Закона о суде присяжных. В нем видели то, чего нет. Эти заявления сохранились и в официальных ответах, и в стенограммах Верховного Совета. И это понятно. Чтобы воспринять что-то новое, нужно пройти некоторый путь, изменить ветхое разумение. Алексей Иванович Трусов говорил об истине. Органы уголовного преследования действительно должны действовать, чтобы установить и продемонстрировать истину. Но суд на самом деле занимается другой работой. Судьи говорят присяжным: "Ваше дело, господа присяжные, не потрафить общественному мнению, не побороть преступность. Ваше дело даже не определить, у кого сильнее доказательства, не установить истину. Ваше дело – установить, доказал ли государственный обвинитель обвинение вне разумных сомнений". Адвокат в суде сеет разумные сомнения. На майках гарвардских адвокатов написано: "За разумную плату – разумное сомнение". Вот чем занимается адвокатура. Я думаю также, что эти три проекта соединить очень трудно, практически невозможно. Совершенно не обязательно, что судебная реформа закончится в пользу реформаторов. Я напомню также исторический опыт, когда наряду с уставами уголовного судопроизводства фигурировали другие тексты, в частности, устав Блудова, который был весьма влиятельным человеком и сочинял этот текст исходя из того, чтобы не ломать старый инквизиционный порядок судопроизводства. Он говорил, что коренная ломка, состязательный процесс, принятый там, где есть сословия адвокатов и судей, нас, горемычных, до добра не доведет. Поэтому он предлагал не исследовать доказательства в суде, а лишь читать перед судьями материалы предварительного следствия, но в присутствии обвиняемого, что уже само по себе рассматривалось как грандиозное достижение. К сожалению, вклады, сделанные царем в юстицию (в 1858 году он вложил 850 тысяч рублей золотом, огромные деньги по тем временам), очень быстро ушли в песок, реально ничего не изменилось, хотя деньги были потрачены большие. И тогда назрела необходимость создания (257) судебных уставов, произошла подлинная, а не косметическая судебная реформа. Перспектива же такова. У нас есть срок до 30 декабря, чтобы представить Президенту, с учетом замечаний, весь проект Уголовно-процессуального кодекса. Я полагаю, что текст с Особенной частью должен быть вынесен на обсуждение юридической общественности. Это очень важно, и мы свою работу никогда не скрывали от коллег. Общая часть была вынесена нами на обсуждение отдельно потому, что в зависимости от того, какова Общая часть, определяются принципиальные направления Особенной части. Лишь после того как станут понятны вопросы судоустройства, связанные с доказательственным правом, можно будет довести работу до конца. Мнения коллег для нас очень ценны, мы обобщим все замечания и будем к ним прислушиваться. Дискуссия И. ПЕТРУХИН. Я хотел бы высказать еще несколько замечаний. По-моему, в кодексе ГПУ очень раздута принудительная часть. С одной стороны, в проекте кодекса очень много деклараций и заявлений демократического характера. С другой же стороны, Кодекс очень сильно ограничивает права человека. Возьмите, например, адвокатуру. Она урезана не только в том смысле, что адвоката можно арестовать, но и в том, что адвокат вступает в уголовное дело только после того, как расследование уже закончено. Это шаг назад по сравнению с проектом союзных Основ уголовного судопроизводства 1991 года. И это шаг назад по сравнению с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР до его изменения в 1992 году. Адвокат не может осмысленно осуществлять защиту, если он не знает уголовного дела. Если он не знает, проверил ли следователь все версии, какие доводы у следователя, какие доказательства он собрал. В зависимости от этого адвокат должен заявлять соответствующие ходатайства. Срок подготовки этого кодекса – конец декабря – представляется совершенно нереальным. Ведь мы даже не обсуждали (258) Особенную часть этого кодекса, а она даже важнее, чем Общая. Президент РФ устанавливал самые разные сроки, но они уже нарушены, и нарушены именно потому, что подготовленный проект не отвечает необходимым требованиям. Если бы был полностью подготовлен проект кодекса, как это сделали прокуратура и Минюст, то нарушения таких сроков, конечно бы, не было. Таким образом, я думаю, что авторам проекта ГПУ не следует уходить от широких обсуждений этого проекта, а равно не следует избегать обсуждения проекта узкими специалистами-процессуалистами. С. ГРИГОРЬЯНЦ. Хочу сообщить собравшимся поступившую нам информацию о военных действиях в Чечне. В 10 часов утра колонна танков двигалась к Грозному, есть сообщения о потерях, о добровольцах из других регионов, прибывающих на помощь чеченцам. Началась, по сути дела, новая война на Кавказе. Нам не удалось предотвратить эту войну, удержать правительство, Министерство обороны, спецслужбы. С. БОСХОЛОВ. Я хотел бы прокомментировать эту ситуацию. 8 декабря Госдума рассмотрела постановление, в котором было предложено образовать рабочую комиссию из представителей всех фракций Думы и к 16 часам 9 декабря представить проект постановления Госдумы о Чечне. Эта работа была сделана, но, к сожалению, в пятницу Дума окончательно этого постановления так и не приняла. Каковы основные причины, сказать трудно (видимо, в среду мы поставим вопрос об этом на пленарном заседании). Происходило это так: Председатель Госдумы Иван Рыбкин обвинил комиссию в плохой работе, обвинил председателя Комитета по безопасности, председателя Комитета по судебной реформе. Кстати говоря, их почему-то в зале не было. Виктор Иванович Илюхин в этот день должен был докладывать. Но поскольку его не было, поручили доложить мне, и я это сделал. Теперь о том, почему вопрос не был поставлен на голосование. Во-первых, в новом варианте появился пункт, где было прямое обращение к Президенту с тем, чтобы он сделал заявление об отказе от применения военной силы на территории Чеченской Республики. Видимо, у руководства РФ вариант применения военной силы существовал в качестве основного. Во-вторых, с целью выявления механизма принятия военно-политических решений, выяснения причин невыполнения (259) решений Президента РФ, Федерального собрания РФ, было предложено образовать Парламентскую комиссию Государственной Думы РФ в составе представителей фракций депутатских групп. Кроме того, в предыдущем проекте постановления существовал еще один пункт о поручении Комитету по законодательству и Комитету по безопасности подготовить предложения о внесении поправок в Конституцию РФ, предусматривающих установление парламентского контроля за деятельностью федеральных органов исполнительной власти. Я думаю, что Председатель Госдумы как член Совета безопасности имел информацию о том, что будет использован силовой вариант. Кстати, депутат Лысенко, лидер Республиканской партии, от микрофона предупредил Ивана Петровича, что, если постановление не будет принято, а ситуация будет развиваться таким образом, что будет применена сила, персональную ответственность будет нести председатель Госдумы. Думаю, что все депутаты Думы несут ответственность за то, что постановление не было принято. Если бы оно было принято, может быть, какое-то положительное влияние было бы оказано. Вместе с тем я был бы осторожнее в высказываниях, речь о войне не идет и, я думаю, не должна идти, поскольку война в международно-правовом смысле трактуется совсем по-другому. Мне кажется преждевременным трактовать происходящие события именно так. |
Похожие:
 | Федеральный закон от 29 декабря 2014 года №477-фз «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации» |  | О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской... |
| Соловьев А. А., Понкин И. В. Испанское законодательство о спорте / Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. – М.,... | | Трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права (далее – трудовое законодательство)... |
| Вопрос Законодательство, устанавливающее ответственность за нарушения в сфере дорожного движения | | Модуль Законодательство в сфере туризма. Туроператорская и турагентская деятельность |
| Статья Законодательство Российской Федерации о донорстве органов и их трансплантации | | «Имеем право знать, чтобы жить» мы подробно изучили законодательство, гарантирующее право граждан России на получение информации,... |
| Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... | | Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... |