Законодательство
Скачать 3.87 Mb.
|
А. МАКСИМОВ. Хотел бы обратить ваше внимание на заключение Правового управления Государственной Думы по данному закону. Это заключение осталось без внимания, в том числе и тогда, когда закон рассматривался Думой в первом чтении. Вот что здесь говорится: "Ни Конституция Российской Федерации, ни Закон Российской Федерации о безопасности не содержат указания на то, что акты об отдельных министерствах и ведомствах Российской Федерации, в том числе об органах контрразведки, должны приниматься (161) в форме федерального закона". Правовое управление выражает серьезные сомнения в целесообразности принятия этого закона. С одной стороны, мы видим в законопроекте явное стремление службы контрразведки поднять свою легитимность. Если повышается легитимность службы, значит, мы видим ее лучше. Работая вне рамок закона, эта служба будет менее контролируемой. Мне представляется, что при обсуждении этого законопроекта нам не следует содержание закона приводить к его названию. На первом слушании очень много говорилось о том, что законопроекту надо дать название, отвечающее его содержанию. Мы уже научены горьким опытом. Если этот закон, даже с нашими поправками, обретет название "Об органах безопасности", тогда этим органам станет легче включить в себя снова Службу внешней разведки, и Пятое управление и т.д. Очень часто форма и название влияют на содержание. Далее. В статье 1 закона говорится: "Органы контрразведки Российской Федерации в пределах предоставленных им полномочий обеспечивают безопасность личности, общества и государства". Мне кажется, надо спросить личность и общество, хотели бы они, чтобы именно эти органы обеспечивали их безопасность? Может быть, достаточно, чтобы органы контрразведки обеспечивали безопасность государства? Тогда главная задача выглядела бы скромнее, и не было бы этой глобальной претензии. Несколько слов о том, кто должен быть директором службы контрразведки. По штатному расписанию им может быть генерал армии. В прежние, советские времена, Министерство обороны возглавлял маршал, а органы КГБ возглавлял человек, как правило, чином ниже, кроме Берии, который был маршалом. Итак, с одной стороны, декларируется компактная служба со сравнительно узкими задачами, с другой, – ее руководитель имеет погоны, которые соответствуют министру обороны. В этом мне видится тоже большая опасность. Мне представляется правильным замечание фонда "Гласность", что возглавлять эти службы должно гражданское лицо. И последнее. Речь идет о форме, в которой мы могли бы донести свои соображения до депутатов Думы. На мой взгляд, необходимо инициировать открытые парламентские слушания перед вторым чтением данного закона в Думе, пригласив всех желающих и специалистов. (162) А. ЛАРИН. Я хотел бы высказаться по двум вопросам. Первый: нужен ли в целом Закон о контрразведке? Я полагаю, вопрос этот надо решать дифференцированно. Есть отношения, которые не требуют регулирования в законе. Скажем, вопрос о ремонте помещений – это внутреннее дело министерства. Там, где речь идет о правовых отношениях внутри ведомства, закон не нужен. Он необходим там, где надо оградить личность от государственного вмешательства – от принуждения, от ограничений. Остальные вопросы пусть решаются в инструкциях, в правилах, в положениях и т.д. Именно с этой точки зрения, я думаю, надо посмотреть замечания к законопроекту. И еще один вопрос – о совместимости оперативных и следственных служб в одном ведомстве. Здесь правильно был поставлен вопрос о необходимости выведения этих служб за рамки ведомства. Основной, с моей точки зрения, и главный довод состоит в том, что подчинение следственного аппарата оперативным службам – неизбежно, потому что оперативная работа более трудоемкая, и в любой оперативной службе служащих-оперативников будет в 20 раз больше, чем следователей. Это и сейчас так. Стало быть, они будут всегда более влиятельной силой, они всегда будут подавлять следственный аппарат. Спросите любого оперативного работника, в чем он видит назначение следователя. И он скажет, что в реализации оперативных данных. Если у него в следственном деле подтверждается то, что они собрали от агентуры – значит, это "боевой парень", "наш человек". Если же он начинает бурчать и говорить, что что-то не клеится – то такому не место в органах безопасности. Таким образом, происходит естественный отбор приспособленцев, людей беспринципных. Разлагается следственный аппарат. И в порядке обратной связи, конечно, – оперативный состав. Почему? Потому, что следователь призван контролировать оперативную работу, ее результаты. Он ее оценивает. Ему что-то сообщают, и он исходя из уровня своих задач говорит, что, скажем, это не годится, это не пойдет, это противоречит объективным данным. Но он не может так сказать, потому что следователь, в лучшем случае подполковник, подчинен генералу и он задавлен. Примерно такая же ситуация в МВД. Если следователь хочет работать и продвигаться в системе МВД, он должен ладить с Уголовным розыском, (163) с Управлением по борьбе с экономическими преступлениями и т.д. Не будет ладить – рано или поздно ему придется уйти. Это общая проблема. Теперь вопрос, куда выводить следствие. Есть два варианта. Один из них, уже опробованный, – в прокуратуру, и это то, что пытался сделать Президент. Ничего не получилось. Почему? Во-первых, не было продумано обеспечение пенсией, званиями, всем тем, что удерживало людей в службе контрразведки. Кроме того, попадая в прокуратуру, следователь оказывался в совершенно развалившемся учреждении, где ничего не происходит. Неразбериха, отсутствие квалифицированного руководства и т.д. – все это имеет сейчас место и в контрразведке, и повсеместно. Но в прокуратуре это наиболее наглядно, наиболее остро. И вот, пришлось давать задний ход. Конечно, руководство контрразведки понимало, что очень удобно иметь карманных следователей. И на фоне общего развала они это сделали. Для прокуратуры сегодня и в обозримом будущем эта задача не по силам. Поэтому наш институт и я лично высказываемся за создание единого Следственного комитета. Д. ДЕМПСИ Я внимательно слушал обсуждение и могу немного добавить к сказанному. Участники этого "круглого стола" обладают достаточным опытом. Ваш опыт эквивалентен тому, что вы могли бы почерпнуть на подобного рода встречах, организуемых в Америке, куда приглашаются представители самых различных структур – и представители прокуратуры, и бывшие сотрудники безопасности, и юристы, и другие представители всех заинтересованных структур. Если бы мы в Соединенных Штатах организовали подобную конференцию или заседание "круглого стола", то мы поступили бы точно так же. И почти каждое прозвучавшее здесь замечание или высказывание могло бы прозвучать и, наверное, прозвучало бы на аналогичном "круглом столе", конференции или заседании. У себя в стране мы тоже еще не до конца решили многие из тех вопросов, которые здесь сегодня поднимались. В каждое законодательное установление могут и должны вноситься (164) изменения. Любое юридическое решение при этом может быть изменено на 180°. Поэтому в этой сфере происходит постоянная борьба – борьба, которую представители разведывательных спецслужб также считают эффективной. Здесь прозвучало замечание, с которым я полностью согласен. Смысл его в том, что эффективный контроль за деятельностью спецслужб включает в себя самые различные компоненты. Не существует отдельно взятого лица, так же, как не, существует отдельно взятого учреждения, которое могло бы, независимо решить эту проблему. И даже если поставить во главу учреждения, осуществляющего подобный контроль, бывшего политзаключенного, этого будет недостаточно, потому что в данном случае бывший политзаключенный становится уже должностным лицом, возглавляющим государственное учреждение. Здесь говорилось о важности юридического, парламентского и общественного контроля. В связи с этим, я полагаю, роль таких общественных организаций, как фонд "Гласность", очень важна. Вместе с тем реальная роль общественных организаций во многом зависит от возможности свободного доступа к информации. Я не могу сказать вам, что будет правильным для решения этого вопроса в России. Такие вопросы, конечно, должны решать вы сами – да вы уже и находитесь в процессе их разрешения. Существенным и полезным показалось мне замечание господина Аржанникова, который предложил довести ваши рекомендации в очень краткой форме до каждого депутата. Аналогичный шаг сделала бы любая подобная вашей организация в Соединенных Штатах. Еще одна рекомендация мне показалась важной – это касалось возможности проведения открытых слушаний этого закона в Думе перед вторым чтением. Тогда у людей появится возможность прийти и высказать свои замечания относительно закона. Одновременно у вышестоящих представителей и сотрудников ФСК также появится возможность прийти, охарактеризовать этот закон и очень конкретно ответить на все вопросы: что значит это, что подразумевается под этим, как они собираются применять закон и что предусмотрено в полномочиях, что имеется в виду. Если вы считаете полезным получить замечания или предложения нашего центра по проекту данного закона, то, конечно, мы будем очень рады это сделать. Мы постараемся помочь вам, насколько сможем. (165) Дискуссия В. ОЙВИН. Существует ли законодательное обеспечение общественного контроля в Соединенных Штатах? Д. ДЕМПСИ. Специального положения об общественном контроле в американском законодательстве нет. Но у нас есть Закон о свободе информации. И он позволяет гражданам, журналистам запрашивать информацию о работе спецслужб. Разведывательное управление может не давать информацию по конкретным делам и случаям. В частности, они могут не разглашать какие-то подробности, скажем, относительно их бюджета. Но у представителей общественности есть общее право доступа к информации, право получать информацию о функционировании спецслужб. Человек, считающий, что его права нарушаются, может обращаться в суд и добиваться возбуждения дела, требовать материальную компенсацию. Он может также обращаться с запросом и с требованием о прекращении подобных действий со стороны спецслужб. Большинство шагов, которые мы предпринимаем, и большинство решений, которые мы реализуем на деле, – не закреплены формально в каком-то положении законодательства. В семидесятых годах была предпринята попытка провести Закон о службе контрразведки. Закон этот не прошел. И не прошел он после обсуждений, которые очень напоминают ваши сегодняшние. Закон не прошел из-за того, что представители двух противоположных сторон никак не могли прийти к соглашению. Защитники прав человека говорили, что формулировки закона слишком неясные, слишком расплывчатые, что этим даются очень большие, неоговоренные полномочия представителям спецслужб. Представители спецслужб, со своей стороны, утверждали, что им нужно подробнее описать их полномочия и требовали еще больших полномочий. Две стороны так и не смогли прийти к соглашению. Г. АЛТУНЯН. Мои беседы в Конгрессе и Сенате привели меня к выводу, что запрета на какие-либо темы для соответствующих комиссий Сената и Конгресса в Соединенных Штатах нет. Спецкомиссии Сената и Конгресса могут иметь доступ ко всей информации. Так ли это? Д. ДЕМПСИ. Эти комиссии действительно имеют доступ ко всей информации, но их заседания проходят в секретной обстановке и туда уже доступа нет. (166) С. ХОЛОПОВ Закон, о котором я собираюсь говорить, был введен в Мордовии год назад. Почти год мы живем в условиях его действия. Первые плоды уже есть. Отличие нашего закона от Указа Президента по борьбе с организованной преступностью в том, что у нас могут задерживать на 30 суток по подозрению в принадлежности к преступной группировке и не допускать к задержанному в течение этих 30 суток ни адвокатов, ни родственников. Это положение с успехом применяется. Людей задерживают, в течение двух недель их обрабатывают, они сознаются в том, что они Наполеоны, и еще неделя уходит на то, чтобы сошли следы побоев. Не случайно, что этот закон появился в Мордовии именно в то время, когда были назначены выборы в местные органы власти. На самом же деле никакой борьбы с организованной преступностью в Мордовии просто не существует. Это и мое мнение, и мнение тех людей, которых я здесь представляю. Это мнение и тех, кто занимается предпринимательством. Под видом борьбы с организованной преступностью у нас сегодня преследуется инакомыслие. У нас борются с политическими оппонентами простыми способами: в людей стреляют, их сажают, над ними издеваются, применяют пытки. Я не знаю, как обстоят дела в Москве, но в Мордовии ситуация катастрофическая. У нас этот закон разрабатывали юристы, привлеченные МВД. Террор в Мордовии осуществляется по отношению ко всем слоям населения – к политикам, предпринимателям, простым людям. Начну свой рассказ с недавнего события. 28 ноября 1994 года было предпринято покушение на главу администрации одного из районов. Следом – еще одно покушение на главу администрации. До этого – убийство доверенного лица главы администрации. Тогда же закрыли альтернативное телевидение (коммерческий канал). Были арестованы руководители негосударственного радио. В те же дни арестовали заместителя главы администрации одного из районов, который является оппонентом спикера парламента Николая Бирюкова. Закон о борьбе с организованной преступностью, к сожалению, стал у нас инструментом в руках одного человека – Бирюкова. А реальных исполнителей этого закона я не могу назвать иначе, как преступниками. Эти люди фактически (167) уничтожают сегодня все то здоровое, что появляется. Приведу конкретные примеры. Один человек учредил в этом году телекомпанию, которая вначале занималась лишь тем, что просто крутила видеофильмы. И это всех устраивало. А когда стали появляться информационные программы, с руководителем компании быстро разобрались. Его вызвали в уголовный розыск, откуда он вышел спустя десять дней. Он все понял – и этой телекомпании больше не существует. Наша саранская газета "Столица-С" испытывает на себе такое же давление. На нас подали в суд исков примерно на пятьдесят или даже на сто миллионов. Газета "Столица-С" – независимая газета, и буквально в каждом номере она публикует материалы о пытках в отделениях милиции, об убийствах, о безуспешных попытках родственников найти пропавших журналистов, предпринимателей, политических деятелей и т.д. Теперь вам должно быть понятно, почему мы ощущаем на себе давление. Недавно в Мордовию приезжал Константин Боровой, и это в какой-то мере спасло ситуацию, несколько смягчило репрессии. Но сегодня власти с новой силой напоминают о себе. МВД по-настоящему распоясалось, этому попустительствует Верховный Совет. Вы знаете, что Мордовия знаменита своими многочисленными лагерями, в них побывали практически все диссиденты. Эти лагеря до сих пор существуют, и Саранск – это сегодня тоже один из таких лагерей, откуда предприниматели уезжают, боясь физического уничтожения. Один из них, Олег Рогачев, был руководителем крупного предприятия, которое занималось производством ликеро-водочных изделий. Олега Рогачева задержали, его пытали в течение 20 дней. Все завершилось тем, что ему на грудь бросили гирю, и он попал в реанимационное отделение больницы, где Рогачева еле-еле спасли. Еще один человек, о котором я хотел бы сказать, это предприниматель Олег Еникеев. Только за последнее время в него дважды стреляли, а совсем недавно, когда он уезжал в Германию, по инициативе нашего МВД в Шереметьево переслали оперативку, в которой говорилось, что этот человек преступник и в него нужно "стрелять без предупреждения". Московская милиция, к счастью, оказалась умнее. Они просто задержали его, выяснили, в чем дело, извинились и отпустили. МВД Мордовии попыталось чужими руками избавиться от политического оппонента. Ни о какой борьбе с организованной (168) преступностью речи в таких условиях быть, конечно, не может. Очень многих милиция необоснованно задерживает, "вешает" на них трупы, и эти люди под воздействием пыток сознаются во всем, но, конечно, не могут показать, где, например, этот труп закопан… Милиция применяет самые разнообразные пытки – человеку одевают противогаз, а туда добавляют нашатырь, применяют электрошок и т.п.… Делают все, что хотят, у кого какая фантазия. Когда мы ехали сюда, нас было двое. Второй человек, мой дублер, ехал с пакетом таких же документов, что и у меня, в соседнем вагоне, мы друг друга якобы не знали. Уже по одному этому можно судить о ситуации. Как мы будем возвращаться обратно, я не знаю. В последнее время я встречался со многими людьми, обсуждал наши проблемы, и они говорили, что нужны объединения, партия и т.п. У нас есть объединение, но сегодня это объединение душат. Это ассоциация "XXX век – Саранскэкспорт". Ассоциацию обвиняют во всех смертных грехах, а людей, которые стоят в руководстве ассоциации, – уничтожают. 50 процентов ее работников занимаются производством. Здесь и звероводство, и производство мебели, и ремонт автотранспорта, и сфера других услуг. Эти люди – предпринимателе. Когда раньше они занимались только производством, их никто не трогал. А вот еще пример из нашей жизни. Одна девушка после посещения милиции исчезла на два месяца. Потом, когда сошел снег, в километре от РУВД нашли ее труп. Она была изнасилована и убита. Дело получило широкий резонанс, до сих пор оно не завершено. Виновников просто не нашли, их и не могут найти… Сотрудники МВД, говорят, что после задержания она была якобы отпущена за штрафом. Кого милиция отпускает ночью "за штрафом" – я не знаю… Подруги этой девушки написали заявление о попытке изнасилования их сотрудниками МВД. Однако дело до сих пор ничем не завершилось. И таких примеров много. Я приехал в Москву, чтобы призвать журналистов, призвать общественные организации обратить внимание на то, что творится в Мордовии. Я приглашаю всех приехать к нам поговорить с людьми, потому что всего сказать я не могу. Мое выступление больше похоже на крик отчаяния. Действительно, это так, потому что мы уже не знаем, какими (169) методами бороться. Среди наших политических сторонников – люди, которые имеют власть, но они также подвергаются давлению. Например, недавно с двери квартиры одного из наших сторонников – Александра Ершкова, управляющего делами городской администрации, – сняли две боевые гранаты. Неоднократно угрожали и мне. Я был вынужден написать заявление на имя руководителя местного управления ФСК, чтобы взяли под контроль деятельность нашей редакции с целью предотвращения террористических актов. Нам просто страшно. Когда слышишь угрозы со стороны бандитов, это воспринимаешь нормально. Но когда угрозы исходят от правоохранительных органов – тут уже становится как-то не по себе, потому что у этих людей, как правило, слова не расходятся с делом. Я хотел бы еще раз отметить, что идет борьба и прежде всего с инакомыслящими. Борются с теми людьми, кто хочет изменить ситуацию в Мордовии, кто может это сделать. А главный виновник всех бед – это даже не МВД. Оно – лишь инструмент. Закон – это тоже только инструмент. Им просто очень умело пользуются, прикрывают беззакония. Главный виновник – это Бирюков, спикер нашего парламента, председатель Верховного Совета, который до сих пор еще существует на территории Мордовии. Выборы, которые у нас прошли, не состоялись. У нас 75 округов, и по 44 округам новое Госсобрание не собрало даже двух третей. Оно неправомочно решать никакие вопросы. Наш Бирюков – это "Иван Грозный", а МВД у нас – "Малюта Скуратов". Или, если угодно, – "Сталин" и "Берия". Я не знаю, какие еще аналогии можно привести применительно к сложившейся ситуации. Наша беда еще в том, что об этом не знают, не знает и общественность Москвы. У нас очень слабые связи с центральными средствами массовой информации. Но надеюсь, что какая-то реакция последует. Наша газета существует два года, и если ничего не изменится, если нас никто не поддержит – этот второй год для нас будет, наверное, последним. |
Похожие:
 | Федеральный закон от 29 декабря 2014 года №477-фз «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации» |  | О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской... |
| Соловьев А. А., Понкин И. В. Испанское законодательство о спорте / Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. – М.,... | | Трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права (далее – трудовое законодательство)... |
| Вопрос Законодательство, устанавливающее ответственность за нарушения в сфере дорожного движения | | Модуль Законодательство в сфере туризма. Туроператорская и турагентская деятельность |
| Статья Законодательство Российской Федерации о донорстве органов и их трансплантации | | «Имеем право знать, чтобы жить» мы подробно изучили законодательство, гарантирующее право граждан России на получение информации,... |
| Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... | | Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... |