Законодательство
Скачать 3.87 Mb.
|
В. ОЙВИН Я не буду говорить о всех наших поправках. Частично о них уже сказал Сергей Иванович Григорьянц, часть из них носит редакционный характер. Хочу только еще раз обратить ваше внимание на то, что мы не анализировали концепцию закона, мы отдали это в руки специалистов. К результатам этого анализа мы можем в значительной степени присоединиться. Тем не менее, я бы хотел сказать о нашем подходе к замечаниям и поправкам к этому проекту. Конечно, мы акцентировали внимание на защите прав человека, которые в значительной степени ущемляются настоящим законопроектом. Данный закон в этой части противоречит ныне действующей Конституции, потому что все ограничения конституционных прав граждан могут быть применены только в случае введения чрезвычайного положения по указу Президента и после утверждения его Советом Федерации. Хотелось бы обратить внимание на те пункты, в которых говорится о проведении контрразведывательных мероприятий, ограничивающих конституционные права и свободы человека. Мы считаем, что они могут действовать только на основании решения областного или приравненного к нему по статусу суда. Проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, (154) должно осуществляться не просто по решению суда, но только по возбужденному уголовному делу и только при расследовании тяжких преступлений. Иначе это положение можно будет использоваться для рядовых дел, что совершенно недопустимо. Мы считаем также, что если материалы проводимых оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих права и свободы граждан, не вошли в обвинительное заключение, то есть оказались неоправданными и не нашли своего подтверждения, то человек, в отношении которого проводились такие меры, обязательно должен быть ознакомлен с документами, которые отражают эти мероприятия и их результаты. Контроль за этим, с нашей точки зрения, следует возложить на вновь организующуюся сейчас структуру – Агентство по правам человека. Существует уполномоченный по правам человека, есть и аппарат уполномоченного – Агентство по правам человека при Президенте. То есть это должна быть структура, которая на основании закона будет контролировать соблюдение прав человека. Никакая иная структура не способна сегодня обеспечить защиту прав человека в полной мере. Вот еще один немаловажный момент. В статье, где говорится о внештатных сотрудниках органов контрразведки, устанавливается, что их деятельность определяется нормативным актом самой федеральной службы. Это положение как вы понимаете, предоставляет неограниченные возможности для злоупотреблений. Какого рода внутренние акты могут принять службы контрразведки – мы знаем. Поэтому необходимо, чтобы данные полномочия были строго определены в рамках закона. Очень важно, на наш взгляд, принять еще один пункт, который надо включить в статью 24. Сотрудникам контрразведки нужно запретить использовать вне рамок служебных обязанностей специальные знания, навыки и методы, применять технические, медицинские и иные специальные средства, а также передавать эти средства другим. Ведь можно самому их не применять, но передать кому-то, кто не имеет прав на их применение. Такие действия должны наказываться в уголовном порядке в соответствии с законом. Подобные изменения законодательства надо поручить разработать специалистам, а эти изменения внести в Уголовный кодекс одновременно с принятием данного закона. О контроле за деятельностью органов контрразведки здесь уже говорилось. Сегодняшние конституционные нормы фактически запрещают (155) контроль за этой деятельностью. Чтобы такую норму внести в законодательство, нужно действовать на уровне конституционного закона, с последующим внесением поправок в действующую Конституцию. Делать это надо обязательно – мы видим, к чему приводит отсутствие парламентского контроля за силовыми структурами. Кроме того, целесообразно предусмотреть, что в течение как минимум пяти лет после прекращения работы сотрудников в органах контрразведки Министерство юстиции и его органы на местах должны регистрировать места работы и должности бывших сотрудников Федеральной службы. О причинах такой меры на заседаниях "круглого стола" сказано уже достаточно. И я полностью согласен с тем, что они могут нанести огромный вред обществу. Посему контролировать деятельность сотрудников контрразведки, обладающих очень большими знаниями, опирающихся на серьезные корпоративные связи, – необходимо. Должна быть также предусмотрена особая ответственность сотрудников органов контрразведки, как действующих, так и бывших, за шантаж с помощью сведений, ставших им известными в процессе своей деятельности. Это предложение было сделано на нашем предыдущем "круглом столе" господином Бакатиным. Мы считаем необходимым оформить его в качестве нормы (не дожидаясь включения ее в Уголовный кодекс) этого проекта закона. В разделе о правах и обязанностях граждан, привлекаемых органами контрразведки к сотрудничеству, нужна отдельная статья, которая прекращает обязательства лиц, завербованных ранее Комитетом госбезопасности с помощью угроз их жизни, жизни их близких, насильно привлеченных для внештатного сотрудничества с КГБ. Данные обязательства должны быть прекращены в законодательном порядке, если сами эти лица не хотят продолжать свое сотрудничество. То же самое должно быть предусмотрено и в отношении тех, кого шантажом и угрозами заставляют, возможно, и сегодня сотрудничать в качестве внештатных агентов с органами контрразведки. Такие ситуации должны быть законодательно урегулированы. Таковы наши основные поправки к данному законопроекту. Тут говорилось об анонимности этого закона. Сейчас в Думе подготовлен документ о порядке разработки законодательства. Мы постараемся внести в него свои предложения. Любой закон, особенно такой важный, как Закон об органах контрразведки или Закон о борьбе с организованной преступностью (156) и другие законы не могут приниматься отдельно, без тех поправок, которые требуется внести в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы одновременно с этим законом. Практика же сегодня такова – поручается разработать закон, иногда даже указывается срок, но срок этот не выдерживается ни тем, кому это поручено разрабатывать, ни тем боле Думой, поскольку у нее много забот. И, в конце концов, получается, что закон "повисает". Но даже когда он принят – он не действует, или действует в направлении прямо противоположном предназначенному. Поэтому мы считаем, что закон должны приниматься в пакете со всеми вытекающими из него поправками к УК и УПК с одновременной отменой соответствующих статей, введением новых положений во все существующие и относящиеся к этому подзаконные акты. Эта проработка должна стать обязательной для авторов, которые представляют законопроект в Государственную Думу. Дискуссия Н. АРЖАННИКОВ. Мне кажется важным обсудить, как нам поступать дальше, когда закончит работу наш "круглый стол". Практически мы не расходимся в главных оценках, Понятно, что предложенный нормативный акт носит ведомственную направленность, и если о контроле там говорится вскользь, то о том, как ремонтировать зубные протезы офицеров ФСК имеется целая норма. Вот-вот мы выпустим джина из бутылки, и тогда он спросит: "Аладдин, что тебе нужно: построить дворец или разрушить город?" И это будет: и дворцы за городом будут построены, и город, видимо, будут бомбить с пятнадцатого числа. Чтобы не допустить принятия заведомо вредных норм (я не отрицаю полностью этого закона), думаю, нужно поступить так. Не дожидаясь, когда будут подготовлены материалы конференции, необходимо подготовить короткую, но ясную и конкретную информацию и целевым порядком разослать ее каждому депутату Государственной Думы и Совета Федерации. Такая практика более действенна. Если это будет лаконичный и понятный документ, то мы сможем формировать мнение этих людей, давая свою (157) аргументацию. Если они ее оценят, то будут использовать при рассмотрении данного законопроекта. Мы должны облегчить им работу по законопроекту. Если же мы будем выходить с какой-то законодательной инициативой, то не получим никакого результата, потому что будем догонять уходящий поезд, ведь первое чтение закона прошло. Конечно, хорошо было бы иметь возможность использовать инструмент более сложный, чем "грабли". Я бы разослал депутатам не листы бумаги, а каждому подарил по видеокассете, чтобы рассказать, разъяснить, потому что не все депутаты являются специалистами. Однако, если мы растянем свои усилия, скорректировать ситуацию с этим законом, вероятнее всего, нам не удастся. Л. ПОНОМАРЕВ. Это правильное предложение. И я бы советовал детализировать обращения к разным фракциям – для демократической фракции можно особо выделить анализ одних норм, для коммунистов, которые сейчас находятся в оппозиции к власти, подчеркнуть какие-то другие аспекты, как и для фракции "Женщины России". Если же специальных усилий предпринято не будет – закон пройдет. Г. АЛТУНЯН. Сегодня в каком-то смысле я представляю иностранное государство – Украину, но дело в том, что как здесь чихнется, так там и аукнется, тем более что между службами наших стран есть Договор о правовом и ином сотрудничестве. В связи с этим хотел бы сделать некоторые замечания. Я удивлен, что даже господин Аржанников ничего не сказал о важнейшей, на мой взгляд, поправке к рассматриваемому нами законопроекту. Кроме парламентского контроля, о котором я скажу чуть позже, в законе обязательно должен быть предусмотрен контроль общественности, и кому, как не нам, настаивать на этом. Необходим общественный контроль, который могли бы осуществлять доверенные люди, всеми уважаемые. Потому что даже уважаемый нами Сергей Адамович Ковалев и его комитет – это государственная структура. Как вы знаете, в Соединенных Штатах существует большое количество общественных организаций, которые следят и за ходом следствия, и за соблюдением прав человека. И в этом законе должен быть предусмотрен такого рода контроль. С моей точки зрения, самым главным, конечно, является вопрос о механизме. Здесь, как правило, заложен главный (158) порок всех советских юридических норм и кодексов. Даже в сталинской Конституции говорилось о свободе слова и о свободе печати. И простое упоминание в законе или даже в Конституции о парламентском или ином контроле еще ничего не значит. Должно быть четко установлено: как, когда, кто и где будет контролировать, каковы правовые последствия. В Соединенных Штатах мне удалось побывать в знаменитой секретной комнате, где проходят слушания. Сенаторам гарантируют, что никто не услышит, кто и о чем там говорит. А последствия парламентского контроля чрезвычайно существенны, особенно если выявятся какие-либо нарушения. Поводом для таких слушаний очень часто является как раз гражданский контроль, когда каким-либо делом начинают заниматься общественные организации и оно доходит до парламента. И еще один существенный момент. Приведу пример. В Прокуратуру Украины, когда она была еще "демократической", поступили сведения, что проводится негласный контроль депутата, слушают его телефонные переговоры, не имея на то санкции. Первый заместитель Генерального прокурора Украины разослал циркуляр с требованием сообщить к такому-то сроку, когда, за кем и как был установлен контроль. Каковы же были юридические последствия? Конечно, до суда дело не дошло. Кстати, каким образом можно узнать, что тебя подслушивают? Хорошо, если снял розетку, и тут же выпал микрофон, а если не снял, побоялся, что ударит током? Значит, сначала они должны себя сами раскрыть, потом извиниться, а уж потом заплатить. Это очень сложно, и этот механизм нужно тщательно прорабатывать. Однако продолжим эту украинскую историю. Все стало известно людям, безусловно далеким от права, чести и совести. И они стали доносить на этого прокурора, а в украинской прессе стали появляться заметки такого содержания: "Вы представляете, на что он посягнул! На святая святых! А если об этом узнают, какой подарок мафии хотел преподнести…" Все поставили с ног на голову. А ведь это была, насколько мне известно, первая и единственная попытка прокуратуры проверить деятельность спецслужб. Вот уже два года, как на Украине действует Закон об оперативно-розыскной деятельности. Но механизма его реализации нет. Именно это, кстати, послужило позже одной из причин, по которой сняли упомянутого прокурора, поставив ему в вину, что он сам жулик и связан с мафией. (159) Сегодня у меня такое чувство, что если суждено случиться чему-то тяжелому, непоправимому, то наши аргументы уже не дойдут до тех людей, которые принимают ответственные решения в России. Последствия же будут слишком серьезными для всего бывшего Союза. Я в этом не сомневаюсь. И действия в Чечне красноречиво свидетельствуют об этом. Однако я очень хотел бы в интересах будущего, чтобы все эти дискуссии не пропали, не канули в Лету. Необходимо, чтобы все, буквально все, сумело дойти до окраин бывшей империи. Б. ПУСТЫНЦЕВ. Сегодня мы слушали различные мнения по поводу возможных форм контроля над службами безопасности у нас в стране. Если говорить о президентском контроле, то мы с вами знаем, что Президент, к сожалению, рассчитывает на свою Службу безопасности, ориентированную не на соблюдение интересов общества, а только своих личных. Поэтому, несмотря на то, что республика у нас президентская, сегодня на этот контроль мы рассчитывать не можем. То же самое относится и к контролю со стороны Совета безопасности. Что касается служебного надзора, т.е. прокурорского контроля, то, учитывая крайне тяжелую наследственность нашей прокуратуры, на этот контроль рассчитывать трудно. И наконец, о парламентском контроле. В той или иной форме парламентский контроль есть безусловный, несомненный атрибут правового государства. К сожалению, таковым государством мы еще не являемся. Давайте подумаем, возможно ли в принципе сейчас, в наших условиях ввести парламентский контроль над спецслужбами? В парламенте есть наши сторонники, но их не так много. Большинство законодателей принадлежат к числу противников политических и экономических реформ и совершенно иначе представляют себе суть такого контроля, его смысл. Они не разделяют принципа приоритета прав гражданина над правами государства. Поэтому я пока не представляю себе, как можно выработать сегодня реальный механизм парламентского контроля. Как говорят американцы, танго танцуют вдвоем. Чтобы установить подобный контроль над службами безопасности, нужна добрая воля и парламента, и руководства самой службы. Скажем, в условиях Соединенных Штатов после известного скандала удалось поставить службу безопасности под контроль Конгресса и Сената. Это удалось сделать не в последнюю очередь усилиями такого человека, как Уильям Колби, (160) убежденного в опасности бесконтрольности собственной службы. Но даже если представить себе, что российские Уильямы Колби уже есть, я по-прежнему не знаю, каким, образом такой человек мог бы быть утвержден Президентом на подобную должность. Мы понимаем, что это нереально. И наконец, что касается доброй воли самих законодателей. Конечно, существуют ситуации, когда законодатели начинают оглядываться на наше хлипкое общественное мнение и действовать в интересах общества, а не в своих собственных. Это случается, когда общественное мнение, и прежде всего средства массовой информации, оказывают массированное давление на законодателей. Естественно, они могут, оказывать такое давление только тогда, когда владеют информацией. В нашем случае, – если мы говорим об информации о незаконных действиях спецслужб, – такой механизм тоже возможен. Во Франции, в Соединенных Штатах и в других странах, где принят закон о свободе информации, спецслужбы обязаны сами регулярно информировать о своих действиях информировать общество через специальные правительственные издания. В Соединенных Штатах это "Свод федеральных установлений", "Федеральный регистр" и др. И здесь любой, чиновник знает, что если он скрыл информацию о решениях, которые имеют общественное значение, то скорее всего он пойдет под суд. Полагаю, что путь к установлению даже какого-то подобия контроля над спецслужбами лежит через принятие закона о свободе информации. И мне кажется, что наши предложения по реформированию этой службы, по установлению контроля над ней должны включать в себя, в частности, требования скорейшего принятия Закона о свободе информации. Только это может обеспечить действенность общественного и любого другого контроля. |
Похожие:
 | Федеральный закон от 29 декабря 2014 года №477-фз «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации» |  | О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской... |
| Соловьев А. А., Понкин И. В. Испанское законодательство о спорте / Комиссия по спортивному праву Ассоциации юристов России. – М.,... | | Трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права (далее – трудовое законодательство)... |
| Вопрос Законодательство, устанавливающее ответственность за нарушения в сфере дорожного движения | | Модуль Законодательство в сфере туризма. Туроператорская и турагентская деятельность |
| Статья Законодательство Российской Федерации о донорстве органов и их трансплантации | | «Имеем право знать, чтобы жить» мы подробно изучили законодательство, гарантирующее право граждан России на получение информации,... |
| Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... | | Статья Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах, законодательство субъектов Российской Федерации о налогах и сборах,... |