Наблюдения
Скачать 3.83 Mb.
|
20 21 Одна из многочисленных групп чиновников - сборщики албана (подати), в обязанности которых входило взимание налогов в пользу феодалов, наблюдение за выполнением других повинностей, а также за изменением численности и хозяйственной обеспеченности отдельных семей. «Великое Уложение» свидетельствует о существовании сборщиков с сорока кибиток - «демчеев» и с двадцати кибиток - «шуленгов». Феодалами следует считать и высших представителей духовенства, имевших исключительно большое влияние на жизнь калмыцкого народа. Глава духовенства был крупнейшим феодалом. Буддийская церковь освящала своим авторитетом власть нойонов, поддерживала феодалов в борьбе за власть. «Великое Уложение» 1640 года, узаконившее эксплуатацию рядовых общинников, одобрило духовенство, права которого приравнивались к правам светских феодалов. Зависимое население калмыцких улусов состояло из «черных людей» (хара кюн), имевших свои хозяйства, свой скот, но лишенных прав собственности на пастбищные угодья. Главные повинности простого человека по отношению к феодалу состояли в уплате ренты скотом и продуктами скотоводческого хозяйства, службе при ставке феодала, военной службе, участии в облавной охоте и подводной повинности. «Великое Уложение» устанавливает также целую систему штрафов за преступления против собственности и личности. Воры наказывались пятьюдесятью ударами, клеймением и надеванием деревянных колодок в течение месяца. Вторично попавшийся в краже наказывался в том же размере. За третью кражу виновный продавался в рабство. Пятнадцать ударов и штраф четырехгодовалым верблюдом служили наказанием укрывателю вора, и двадцать пять ударов предназначались тому, кто вступал в тайный сговор с вором. Лжесвидетель наказывался «обнажением при обществе и пятнадцатью ударами нагайкой [25]. Изучение письменных источников, анализ содержавшихся в них цифровых сведений дают основание для констатации возникновения изначальных форм статистических операций. Эти документы по существу содержат отдельные элементы статистического наблюдения и сводки статистических данных. В них прослеживается историческое развитие статистической единицы - единицы обложения, единицы измерения, единицы записи - калмыцкой кибитки/Упоминание о применении такой единицы счета встречается в работе К.Л. Костенкова «Статистические сведения о калмыках кочующих в Астраханской губернии». Он пишет: « Обширные степи южной России между реками: Уралом, Волгою и Доном, совершенно пустынные в то время, представляли все необходимые для них условия в этом отношении, и потому Хо-Урлюк покочевал из Сибири в 1628 году со своими сыновьями и 50000 подвластных ему кибиток к южным пределам России, заняв сначала степи между реками Тоболом, Уралом и на севере до реки Самары, он в 1632 году перешел на приволжские степи, расположив свою ставку на берегу реки Ахтубы» [26]. В середине XVII века в приволжских степях уже насчитывалось более 80 тысяч кибиток, но из-за бегства калмыков в Джунгарию количество кибиток резко сократилось. Считают, что с Убаши двинулось в Джунгарию 30909 кибиток, а в России, у Волги осталось 11198 кибито1у[27]. По официальным сведениям насчитывалось: 1783 г. -13063 кибитки. 1818 г.-12674 1833 г.-12151 1837 г.-12967 1841 г.-13074 1850 г.-15267 1858 г.-18631 1860 г.-17564 кибитки [28]. 1871 г.- 23244 кибитки [29]. 1890 г.- 28572 кибитки [30]. 1895 г.-29972 кибитки [31]. Правительство довольствовалось теми сведениями о количестве кибиток, которые доставляли владельцы и правители улусов. Необходимость в точном исчислении населения Калмыцкой степи отсутствовала, поскольку калмыки освобождались от всех повинностей перед государством. Численность населения долгое время, вплоть до 22 23 1862 года, определялась путем примитивного расчета, «полагая произвольно в каждой кибитке по две души мужского и две души женского пола»/[32]. Современники ставили под сомнение правильность исчисления числа кибиток. Главный пристав калмыцкого народа считал К. Костенков: «Разность в исчислении кибиток происходила, как надобно полагать, не от перемены в количестве народонаселения, но от неверности представленных сведений, не подлежавших никакому контролю, следовательно, всякое суждение об увеличении или уменьшении народонаселения не может иметь здесь места, как необоснованное на положительных данных» [33]. В калмыцком обществе в XVIII веке существовали три группы или три более или менее оформившихся сословия феодально-зависимого населения: албату, кеточинеры и шабинеры. Наиболее многочисленное сословие «албату» основную массу непосредственных производителей, и они оказались основным объектом феодальной эксплуатации. Основной повинностью этой категории населения был так называемый албан, или покибиточный сбор, уплачиваемый скотом или деньгами. Поскольку в первой половине XIX века в Калмыцкую степь все более проникали товарные отношения, а часть рядовых калмыков не имела скота и добывала средства существования работой на соляных и рыбных промыслах, то преобладала денежная форма покибиточного сбора. Повинности албату никогда не строго фиксировались, размер их колебался в зависимости от обстоятельств и воли их правителя, что приводило к многочисленным злоупотреблениям и разорению подвластного населения. Они регулировались не столько законом, сколько обычаем. Паллас отмечал, что «нойон получает ежегодно от своих подданных десятую часть от всего скота» [34]. Тяжелое положение зависимого населения усугубилось в 30-40-х годах XVIII века в результате императорских указов 1737 и 1744 годов, разрешивших «калмыцким владельцам продавать крепостных калмыков как обыкновенную движимую собственность» [35]. К феодально-зависимому населению относились и кеточинеры. Учитывая их положение в ойратском обществе XVII- XIX вв. можно предположить, что они в недавнем прошлом представляли собой дружинников на службе у ойратских ханов и тайшей. В XVIII веке от былой роли дружинников у кеточинеров мало что осталось. Согласно источникам, они в это время несут службу личной охраны нойонов лишь в походах. В мирной жизни главная обязанность кеточинеров сводилась к службе «при дворе» тайшей. Из среды кеточинеров тайши выбирали главного конюшего, главного ключника и других ответственных служителей по управлению делами и хозяйством данного тайши. Никаких других повинностей кеточинеры не знали и не несли [36]. Шабинеры - третья категория феодально-зависимого населения. Шабинеры появились у калмыков, как у всех монгольских народов, в связи с распространением ламаизма и появлением церковных феодалов. Светские феодалы дарили церкви скот и другое имущество, разрешали беспрепятственно и безвозмездно пасти скот на своих пастбищах, дарили и часть принадлежащих им албату. Перешедшие от светских феодалов к церковным владыкам албату именовались шабинерами. Они несли те же повинности, какие выполняли в пользу светских феодалов. Нойоны и зайсанги использовали и другой вид эксплуатации своих подвластных - уплату долгов, сделанных владельцами. По свидетельству главного пристава калмыцкого народа Н.И. Страхова, «нойоны и зайсанги, занимая у армян, татар и донцов деньги, всегда пишут заемные обязательства на имена богатых подвластных, а сами подписываются или прикладывают свои печати вроде свидетелей об их займах. Если дело доходит до взыскания денег, тогда владелец не токмо остается неприкосновенен, но как правитель улуса и свидетель, заступающийся за свое поручительство, помогает заимодавцу утеснять подписавшихся в займе той суммы, которую сам он взял и прожил. От сего зловредного способа разорять подвластных поныне с целых улусов продолжаются взыски тех непомерных долгов, которые разными владельцами были взяты и издержаны...» [37]. Упадок скотоводства и обнищание большей части калмыков-простолюдинов побудили русское правительство вмешаться во взаимоотношения между калмыцкими нойонами и зайсангами и феодально-зависимым населением. Положение об управлении калмыцким народом 1834 года 24 25 зафиксировало размер покибиточного сбора (албана). С кибитки полагалось взимать по 28 рублей 50 копеек ассигнациями. Эта сумма распределялась следующим образом: 25 рублей поступало владельцу улуса, 2 рубля - аймачному зайсангу и 1 рубль 50 копеек - на содержание Калмыцкого управления. Владельцы и зайсанги сами осуществляли сбор албана в свою пользу. В случае неплатежа в установленный срок «несостоятельные отдавались в работы до выручки всей суммы» [38]. Налоговая политика русской администрации во второй половине XIX века проводилась в двух направлениях. Первое - борьба за введение единых по всей Калмыцкой степи налогов; Положение 1847 года специально запрещало вводить какие-либо иные поборы, кроме установленных этим законом. При сохранении феодальных отношений у калмыков это не могло быть претворено в жизнь. Как и в первой половине XIX века, с 1847 по 1892 годы феодалы собирали подати совершенно произвольно, и зависимое население выполняло ряд натуральных повинностей, не установленных законом. Второе направление в налоговой политике - попытки осуществить раскладку налога пропорционально хозяйствам калмыков. Калмыцкие хозяйства в имущественном отношении были далеко не однородны, и уравнительный сбор не обеспечивал исправного поступления всей суммы. Русская администрация стремилась и в Калмыкии применить установившуюся в русских селениях систему раскладки повинностей в зависимости от экономического положения отдельных плательщиков. Однако в Калмыцкой степи проведение такого мероприятия встретило определенные трудности. Патриархально-феодальные пережитки были достаточно устойчивы, калмыцкая аристократия сохраняла свое влияние на народные массы. Раскладка налогов проводилась на аймачных и улусных сходах. Решающая роль на этих сходах принадлежала феодалам, которые не были заинтересованы в упорядочении налоговой системы. Многие представители русской администрации в течение половины XIX века постоянно указывали на неравномерное распределение налогов среди податного населения и на невозможность изменения положения до отмены крепостной зависимости у калмыков. Калмыки исполняли также подводную повинность: поставляли подводы и кибитки для улусных чиновников и администрации, командируемых в Калмыцкую степь. Кроме этих обязательств, они обеспечивали всех должностных лиц дровами, несли службу в пикетах и кордонах; давали рабочих для починки дорог и на лесные посадки. Натуральные повинности тяжелым бременем ложились на простых калмыков, тем более что калмыцкие феодалы и русские чиновники нередко злоупотребляли своими обязанностями в их распределении. В Положении 1847 года оговаривалось распределение натуральных повинностей в зависимости от числа лошадей, кибиток, людей и пр. и чиновники поручали его улусным сходам. По точному смыслу закона повинности должны были в равной мере исполняться и рядовыми калмыками, и феодалами [39]. На деле все оказалось иначе. Право голоса простых калмыков на сходе было фиктивным. На улусных сходах все решали зайсанги, на аймачных - зайсанги и богатеи - скотоводы. Естественно, что отбывание повинностей перелагалось на бесправную массу простых калмыков, ухудшая их экономическое положение [40]. Учет населения в кибитках сохранялся долго, хотя численность калмыцкого населения определялась в результате периодических переписей. Переписи калмыцкого народа, проведенные в 1862, 1868, 1876 и 1889 годов, носили фискальный характер и определили количество окладных и неокладных кибиток. Рассмотрим динамику количества кибиток в Калмыцкой степи Астраханской губернии (табл. 1.). Количество окладных кибиток в 1890 году было 26386. Удельный вес неокладных кибиток в том же году составил 7,7 % от общего количества кибиток. В 1895 году число окладных кибиток увеличилось до 28023, а доля освобожденных от податей кибиток составила 6,5 %. Реформа 1892 года, освободившая калмыков-простолюдинов от крепостной зависимости, уничтожила также существовавшую систему денежного сбора (албана) в пользу нойонов и зайсангов. На калмыков, включенных в состав «свободных сельских обывателей», т.е. приравненных к русским крестьянам, распространилась новая система налогового обложения. Налоги с 1892 года стали поступать в 26 27 государственную казну. Таким образом, в лице калмыцкого населения русский царизм получил новую группу налогоплательщиков. Единицей налогового обложения вначале считалась кибитка или всякое заменяющее ее жилье. Размер кибиточного сбора составлял 6 рублей в год. Закон от 16 марта 1892 года устанавливал определенный порядок раскладки и сбора налогов с калмыцкого населения. На его основании распределение суммы кибиточного сбора по улусам и аймакам производилось в Астраханской губернии Управлением калмыцкого народа с последующим утверждением астраханским губернатором, а в Ставропольской губернии - главным приставом кочующих в этой губернии народов с последующим утверждением ставропольским губернатором. Таблица 1 Количество кибиток в Калмыцкой степи Астраханской губернии
Составлено по: [41]. Раскладка суммы сбора, причитающейся с аймака, между отдельными кибитковладельцами предоставлялась аймачным сходам [42]. При этом аймачному сходу разрешалось, сообразуясь с платежеспособностью отдельных кибитковладельцев, уменьшать причитающийся с них по раскладке платеж и вовсе освобождать их от него с распределением слагаемой суммы на другие кибитки, однако размер надбавки на каждого кибитковладельца не должен превышать 20% установленного сходом среднего окладного сбора [43]. В данном случае правительство рекомендовало оправдавшую себя в русских селениях мирскую раскладку повинностей, но с некоторым ограничением (надбавки не выше 20%). Хотя аймачный сход и получил возможность исходить из платежеспособности кибитковладельцев, но отклонения от среднего окладного сбора допускались незначительные, в силу чего сумма налога с малоимущих и богачей была почти одинаковой. При такой системе обложения рядовая калмыцкая масса оказывалась в тяжелом положении, а верхушка калмыцкого общества из числа бывших нойонов и зайсангов, которые после реформы в большинстве случаев сохранили крупные скотоводческие хозяйства, облагалась незначительным налогом, как и богачи-скотоводы из простолюдинов. Введенная система налогового обложения скоро показала свою несостоятельность, так как привела к разорению калмыцкой массы и к снижению собираемого в Калмыцкой степи налогового сбора. Поэтому закон 10 июня 1900 года установил новую систему взимания налогов, по которой единицей обложения стал скот. Так как скот являлся мерилом хозяйственного благосостояния, то в основу налогового обложения был положен принцип учета хозяйственного состояния и платежеспособности кибитковладельцев. Новый сбор со скота в Калмыцкой степи составлял 40 копеек с 1 головы крупного рогатого скота и лошади, 75 копеек с верблюда и 5 копеек с овец, коз и свиней. Молодняк совсем освобождался от обложения. Перепись скота и исчисление суммы сбора производились в улусах раз в два года. Взимание сбора производилось в улусах демчеями (сборщиками) по окладным книгам, | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Похожие:
 | Определение и порядок формирования статистической основы наблюдения, определение единицы отбора и единицы наблюдения | | По подготовке и проведению выборочного наблюдения доходов населения и участия в социальных программах |
| Описание исследуемых траекторий получения услуг или описания типовых объектов наблюдения | | Учреждения, не ведущие диспансерного наблюдения и не оказывающие консультативно-лечебную помощь больным психическими расстройствами,... |
| Форму федерального статистического наблюдения n 2-тп (отходы) предоставляют юридические лица, индивидуальные предприниматели (далее... | | Респондентами по форме федерального статистического наблюдения n 85-к являются юридические лица, осуществляющие деятельность в сфере... |
 | Форму федерального статистического наблюдения №1-автотранс «Сведения о работе автобусов по маршрутам регулярных перевозок» (далее... | | Форма федерального статистического наблюдения № ош-2 предоставляется юридическими лицами |
| Респондентами по форме федерального статистического наблюдения № спо-1 являются юридические лица, осуществляющие образовательную... | | Респондентами по форме федерального статистического наблюдения № спо-1 являются юридические лица, осуществляющие образовательную... |