Материалы международной научно-практической конференции дыльновские чтения «повседневная жизнь россиян: социологический дизайн» 12 февраля 2014 года
Скачать 14.35 Mb.
|
Список литературы 1. Солдатова Г.В., Зотова Е.Ю., Чекалина А.И., Гостимская О.С. Пойманные одной сетью: социально-психологическое исследование представлений детей и взрослых об интернете / Под ред. Г.В. Солдатовой. М., 2011. С.176. 2. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника и Н. Федорова. М.: Прогресс-традиция, 2000. С. 384. 3. «Онлайн и офлайн: откуда получают информацию россияне». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114345 4. Bijker W. The Social Construction of Technology. Eijsden: The Nether-lands, 1990. 218 p. ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО УЧАСТИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ Е.М. Иванова Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского Модель политического участия складывается из многочисленных составляющих, таких как традиции, политическая культура и политический менталитет, особенностей политической системы и многих других. На сегодняшний день в России формирование форм и типов политического участия - процесс неравномерный и незавершенный. Это связано с тем обстоятельством, что в современной мире, и в России в частности, значительно расширились жизненные возможности, способствующие реализации потребностей в самоутверждении и самовыражении. Однако, следует отметить, что в тоже время существенно понизился и консолидационный потенциал общества. В целом в реальной жизни большинство граждан не имеют ни средств, ни возможностей для постоянного участия в политике. Для людей, не желающих делать профессиональную карьеру политика, эта область жизни, требуя дополнительных сил, знаний, психологической готовности к соперничеству и других внутренних свойств и усилий, чаще всего не является внутренне притягательной. Напротив, зачастую она становится сферой выброса негативных эмоций человека, социального перевозбуждения, кризиса личности, проявлением чего служат различные формы иммобильного политического поведения, политического терроризма, коррупции и т.д. В политическом сознании российских граждан прослеживается присутствие двух уровней политического участия: вербально-эмоциональный уровень и инструментальный уровень. Они взаимообусловлены и дополняю друг друга и тем не менее можно говорить и о разрыве связей между ними в реальной практики политического участия. Эмоциональный уровень политического участия представлен, прежде всего, определенной степенью общего интереса субъекта участия к происходящим в стране политическим процессам, степенью и характером информированности, соотнесением или, напротив, отчуждением от политической сферы жизни общества. Вербально-эмоциональный уровень россиян характеризуется низкими статусными позициями политики в иерархии ценностей и самоустранением личности из политической сферы жизнедеятельности общества; недостаточной информированностью граждан о деятельности субъектов институционального и инфраструктурного уровней политической жизни; инерцией неподконтрольности и обособленности власти. Инструментальный уровень политического участия связан, в первую очередь, с активной деятельностью граждан конечной целью которой является власть, определенные ее представители, структуры как объект политического участия. Политическая активность граждан направлена на представительство и интересов субъекта политического участия, защиту этих интересов, и как следствие воздействие на политические процессы в соответствии с этими интересами. К признакам инструментального уровня политического участия россиян относятся: доминирование электоральных форм политического участия над неэлекторальными и в тоже время снижение электоральной активности; несоответствие между уровнем социального недовольства и потенциалом протестной активности; диффузность «тихих» форм политического протеста. Как уже было сказано ранее, политическое поведение граждан в современной России напрямую зависит от конкретной социально-политической ситуации в стране, является крайне противоречивым и поэтому вызывает оживленную дискуссию в научном сообществе. Предметом дискуссии является политическая пассивность значительной части россиян. «На протяжении последнего десятилетия социологические опросы фиксировали устойчивое недовольство россиян актуальной ситуацией в стране. По данным Левада-центра в период с 2000 по 2013 гг. в среднем 40,6% граждан выбрали вариант «события ведут нас в тупик» вместо «дела идут в правильном направлении» (при стандартном отклонении в 7,6 %). Несмотря на значительный уровень недовольства, граждане не используют имеющиеся возможности для политической активности, такие как создание и работа в инициативных группах, общественных организациях и т.д. Напротив, современному обществу присущи коммуникативная доместикация (доминирование непубличного характера коммуникационной активности над публичной), социетальная и политическая инволюция (деполитизация) и состояние аномии (распада системы ценностей)»1. Однако, социально-инновационный потенциал трансформирующегося российского общества сопряжен с рядом определенных характеристик политического участия средних слоев. Именно для них в большей мере характерен разрыв между вербально-эмоциональным и инструментальным уровнями политического участия. Инновационные ориентации и модели поведения средние слои демонстрируют, скорее, в экономической, а не в политической сфере. Пренебрежение к коллективным и легальным формам отстаивания интересов минимизирует влияние средних слоев на властные структуры и снижает качество демократии в России. Главная цель политического участия граждан, как было указано выше, оказание влияние на власть любого уровня, в различных формах и с различной степенью активности. Оно может быть организованным или неорганизованным, эпизодическим или постоянным, использующим законные или незаконные методы. Л. Милбрайт выделяет четыре основанных вида законного («конвенционального») политического участия: голосование; участие в работе партий и других политических организаций, а также в проводимых ими кампаниях; участие в политической жизни общины (собрание, денежные взносы); контакты с официальными лицами на различных уровнях. Кроме того, он выделяет варианты и незаконного («неконвенционального») политического участия: различные формы протеста (участие в несанкционированных властями митингах и шествиях); протест против «безнравственных» действий властей (голодовки, самосожжения); 3) отказ повиноваться несправедливым законам2. Выбор тех или иных конкретных форм участия обусловлен традиционным социокультурным контекстом данного общества, а так же характером институционализации участия в процессах планирования и принятия решений. Наиболее распространены в России за последние 10 лет конвенциональные формы участия. К протестным формам участия (митинги, демонстрации, забастовки и индивидуальные формы протеста) прибегали за последние 10 лет лишь 6% опрошенных3. Как показывает практика, наиболее приемлемой для россиян, с точки зрения их участия, являются пассивные формы участия, не требующие личных усилий, времени, присутствия, такие как подписание писем, обращения в СМИ и органы власти, участие в сборе гуманитарной помощи, денежных средств, коллективные обращения в суд. При этом, сегодня большинство россиян признаются, что общественно-политическая жизнь их не интересует (61%, в 2008 году - 45%), остальные же участвуют в ней, прежде всего, через выборы (27%, в 2008 году - 40%)4. Ключевые аргументы россиян, игнорирующих общественно-политическую жизнь страны, за последние четыре года изменились. Если раньше респонденты чаще всего сетовали на бесполезность своего участия (29%) и недостаточную квалификацию (27%), то сегодня доминирующим аргументом является отсутствие интереса к политической сфере в принципе (36%). На втором месте - уверенность в бесполезности усилий (25%), на третьем - недостаточная квалификация и отсутствие возможностей этим заниматься (18-19%). Значительно реже фигурируют как причины отсутствие симпатичных общественно-политических организаций (7%), достойных лидеров (5%), уверенность в том, что президент со всем может справиться сам (4 против 10% в 2007 г.), убежденность в том, что политика - «грязное дело» (2 против 6%)4 Таким образом, в условиях трансформации российского общества важное место занимают активные, автономные, конвенциональные формы политического участия. Именно такие формы представляют инструментальный уровень политического участия и призваны способствовать институционализации, легитимации и стабилизации демократического режима. К сожалению, в России существует достаточно поводов для проявления активных форм политического участия, но в большинстве случаев граждане не пытаются решать их с помощью каких-либо коллективных действий, а либо полагаются лишь на себя, либо просто мирятся с существующим положением вещей. При этом если раньше свою низкую степень вовлеченности в эту сферу жизни они объясняли представлениями о бесполезности участия и недостаточной квалификации, то сегодня главный аргумент – отсутствие интереса к общественно-политической жизни. Список литературы 1. Савин Н. Дискурсивные основания политического участия в России //Вестник общественного мнения. 2013. №2(115). 2. Мадатов А.С. Проблемы политического участи в демократическом процессе // Социально-гуманитарные знания. 2009. №2. 3. Отчет по исследованию «Развитие форм и методов политического участия и социальной самоорганизации населения как условия становления гражданского общества в России»// Полис. 2011. № 7. 4. Пресс-выпуск №1728 от 11.04.2011 «Массовое политическое участие в России: только выборы или что-то еще?» URL:http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=111514 (Дата обращения: 24.01.2014). ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ П.А. СТОЛЫПИНА В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ С.Г. Ивченков Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского Российское общество находится сегодня на сложном и достаточно важном этапе своей модернизации, связанном с реформированием различных сторон и сфер общественной жизни. В этой связи в условиях глобальной трансформации политических и социальных институтов, всей системы социальных отношений возрастает научный и практический интерес к теории и практике как западного, так и особенно отечественного реформирования. Одним из наиболее крупных реформаторов своего времени, деятельность которого вызывала ожесточенные споры, был П.А.Столыпин. Значение столыпинских преобразований во многом предопределено сложностью и многогранностью модернизационного процесса, знаменующего переход от одного типа общества к другому. При этом модель "догоняющей" модернизации, столь характерная для российского общества как начала XX века, так и в наше время , являясь ответной реакцией на вызов ряда западноевропейских стран, более мощных и динамичных в экономическом, военном и других отношениях, поставила на первый план задачу консолидации всего общества и его сохранения перед лицом углубляющегося кризиса. В этой связи, достаточно точно определил состояние России того времени Н.А.Бердяев, заметив, что "Россия - страна великих контрастов по преимуществу, - нигде нет таких противоположностей высоты и низости, ослепительного света и первобытной тьмы"1. Вот почему, - замечал он далее, - так трудно организовать Россию, упорядочить в ней хаотические стихии2. В целом своеобразный "догоняющий" тип модернизации сопровождается не только архаизацией и кризисом (особенно на первых этапах), но и содержит в себе основы более глубинного процесса - процесса освобождения личностного (духовного) начала. По сути, это означает с общеисторической точки зрения смену исчерпавших себя природного и социального начал в общественном развитии личностным началом. Радикальные перемены в этот период напрямую связаны с развитием человеческой индивидуальности и повышением активности различных социальных слоев и групп. В ходе широкомасштабного модернизационного процесса, сопровождавшегося возникновением кризисных явлений и общественных дезорганизации, очень остро стоял вопрос о месте власти и ее задачах. При этом определение моста властных институтов в преобразовательных процессах напрямую связывалось с поиском механизма ее "рационализации", то есть определением целей, методов, средств и механизмов проведения социально-политических мероприятий. Как уже отмечалось, при управлении в сфере политики важнейшую роль играет определение цели, на достижение которой мобилизуются усилия многих людей. Для любого общества (особенно в переходные этапы развития) характерно достаточно большое количество новаций при решении глобальных социальных проблем. Появляются и быстро исчезают бесчисленные проекты устройства государственных структур, замены их новыми образованиями, предложениями о проведении экспериментов и просто проверки некоторых идей. Задачей политического, государственного деятеля становится выбор целей и определение пути развития общества, на основе чего в дальнейшем должна быть определена программа первоочередных и долгосрочных действий. Выбор цели представляет собой самый ответственный момент. При этом, здесь нельзя не согласиться с Ж.Т. Тощенко, в политике, как и при управлении в научной сфере, важно видеть (хотя бы в общих чертах) результат и его необходимые составляющие3. Но здесь, на наш взгляд, необходимо учитывать то обстоятельство, что управленческий процесс не может быть сведен к серии технических приемов и операций, как это происходит в современной действительности. Как видно из предварительных итогов реформирования современного российского общества, нечетко поставленные цели, не определенная до конца последовательность осуществления преобразований, их обособленность привели к заметному срыву первоначального плана реформ. По признанию первого Президента России Б.Н. Ельцина, «он ошибся, выбрав главным направлением наступление на экономическом фронте, оставив для вечных компромиссов, для политических игр поле государственного устройства»4. В отличие от некоторой поспешности, а, следовательно, недостаточной определенности целей и средств современного этапа реформирования российского общества, столыпинским преобразованиям, как верно замечает Г.И. Шмелев, предшествовал ряд подготовительных правовых, организационных и экономических мер5. Если взять даже отдельный социально-экономический аспект реформирования, то можно сказать, что уже в 1894году после резолюции Государственного совета в Министерстве внутренних дел была начата подготовка пересмотра крестьянского законодательства. В том же 1894 году при Министерстве земледелия и государственных имуществ был учрежден сельскохозяйственный совет под председательством министра для обсуждения мор, по развитию сельского хозяйства. Данный совет должен был содействовать установлению непосредственных связей между министерством и практическими деятелями в области сельского хозяйства на местах. В 1902 году при министерстве внутренних дел была образована особая "редакционная комиссия", в задачу которой непосредственно входил пересмотр всего законодательства о крестьянах, в том числе вопросов о крестьянском землевладении, общине и т.д. Тогда же было создано особое совещание по рассмотрению нужд сельскохозяйственной промышленности под председательством С.Ю.Витте, просуществовавшее до 1905 года. Кроме центрального органа, было образовано 618 местных комитетов, в том числе 536 уездных, состоявших из примерно 12 тыс. членов, как чиновников, так и землевладельцев, и представителей земских организаций6. В марте 1906 года был образован Комитет по землеустроительным делам и землеустроительным комиссиям, причем к концу этого года действовало 18 4 уездных землеустроительных комиссии, а в 1910 году они функционировали уже в 38 губерниях и 411 уездах7. Наряду с подготовительной работой, предшествующей модернизации, для столыпинской реформы был характерен комплексный характер целей и задач, что делает ее особенно актуальной в наше время. Здесь необходимо сказать, что очень часто до и после П.А.Столыпина цели ставились достаточно обособленно. Премьер-реформатор был убежден, что цель в политике не может быть обособленной. Выдвигая в качестве приоритетной задачи построении правового государства, он считал, что решить эту сложнейшую проблему невозможно посредством разрозненных политических, социальных, правовых, экономических и других мер. Необходима их взаимосвязь, осуществляемая на основе базового компонента, который напрямую связывался с социальными процессами, трансформацией старой социальной структуры и появлением среднего слоя населения. Очевидная заслуга П.А.Столыпина заключалась в понимании им того обстоятельства, что никакие политические и экономические преобразования не будут эффективны, если не будет создан представительный средний слой. Другим важным моментом было его убеждение, что не столько власть должна быть двигателем реформ (хотя и это немаловажно), сколько оформившийся средний слой в лице земельных собственников будет их главным проводником. В ряде своих выступлений реформатор подчеркивал, что переустройство общественной жизни необходимо начинать с низов. В этой связи земельный собственник представлялся ему тем необходимым системообразующим элементом, обеспечивающим стабильность и процветание социальной системы. Оценивая социально-экономический аспект преобразований, современник П.Столыпина, член Государственного совета профессор А.А.Майнуйлов справедливо замечал: «Я лично думаю, что форма землевладения не при чем, и полагаю, что ни те, которые считают, что община содействует развитию социалистических и революционных идей, ни те, которые против этого возражают, - не правы, потому, что... если экономическое положение высоко, то почва, неблагоприятная для идей, направленных к нарушению порядка..., если экономическое положение населения низко, то оно будет склонно прислушиваться к идеям революционного характера, будет ли оно жить при общинном землевладении или при личном»8. Таким образом, поняв, что стабильность государства и эффективность преобразований зависят от благополучия достаточно важного элемента социальной структуры - среднего класса, П.А.Столыпин видел первостепенные задачи власти в создании соответствующих условий для его успешного формирования и развития. К ним он относил не только собственно политические (развитие самоуправления, ограничение произвола чиновников), правовые (установление равноправия крестьян, ликвидацию оставшихся от крепостничества правовых ограничений), культурные, национальные и многие другие преобразования, но и непосредственную финансовую помощь и поддержку нарождающемуся слою мелких и средних собственников. Для этих целей, помимо средств, выделяемых правительством, были использованы средства и самого крестьянства. В 1912 году, уже после смерти П.А.Столыпина, Крестьянский поземельный банк выдал крестьянам кредит на сумму 1168 млн.руб., что примерно в 6 раз превышало размер ссуд, разрешенных к выдаче в 1901 году9. В отличие от реформ начала 20 века, процесс современного реформирования проходит в условиях сокращения помощи государства мелкому и среднему собственнику, как в городе, так и в деревне. Как свидетельствуют результаты исследования, проведенного в 1996 году в Саратовской области, от местной администрации селяне получили помощь, В частности, на строительство жилья и его ремонт 25 млн. руб., на закупку топлива - 28,5 млн.руб., на транспортные услуги - 8,2 млн.руб. В то же время от хозяйств на те же цели было получено соответственно 75, 71,5 и 91,8 млн.руб10. В результате с 1990 по 1996 гг. производство в сельском хозяйстве в цепом по стране сократилось на 36-40%, тогда как производство в первом блоке АПК снизилось по основным видам продукции в несколько, а по некоторым из них и десятки раз. Продажи потребителям в сельском хозяйстве минеральных удобрений сократилась за тот же период в 6,4 раза, автобензина - в 3,6 раза, дизельного топлива - в 3,1 раза11. Не лучшим было положение среднего класса в городах. По подсчетам Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук, современный средний слой составлял в 1998 году 20%, в то время как малообеспеченные слои вместе с людьми, оказавшимися за чертой бедности, - 65%12. Верх среднего слоя образовывали управляющий персонал коммерческих фирм, служащие среднего звена органов государственной власти. Среди других представителей данного слоя необходимо назвать хозяев мелких предприятий, сотрудников коммерческих фирм, мелких государственных чиновников. Положение данной категории населения на всем протяжении реформ оставалось крайне неустойчивым по причине не только отсутствия государственной поддержки, но и периодически возникающих кризисов. В результате многие предприятия, относящиеся к сфере мелкого и среднего бизнеса, разорились. В качестве примера можно привести результаты проведенной в 1996 году в Саратове проверки. При этом выяснилось, что из 300 приватизированных предприятий торговли, общественного питания и службы быта каждое третье имело неудовлетворительную структуру баланса или иными словами, находилось на грани банкротства13. В итоге неустойчивость среднего слоя порождала неустойчивость всей социальной структуры, для которой по-прежнему были характерны "великие" контрасты богатства и бедности, нарушавшие нормальный ход реформаторской политики. В этой связи тезис П.А. Столыпина о том, что эффективность социальных реформ невозможна без наличия достаточно устойчивого среднего социального слоя, который будет главным их защитным механизмом, находит свое реальное подтверждение. Все сказанное выше, конечно же, не исчерпывает значения реформаторской политики, проводившейся правительством П.А.Столыпина. Нельзя не отмстить еще один важный момент. При проведении социальных реформ премьер-преобразователь пытался дистанцироватъся от идеологических установок и интересен различных социальных групп и конкретных политических партий, на что справедливо обратил внимание В.В.Розанов. В своей деятельности он хотел соединить идеалы различных идеологических течений, в частности либерализма (проповедовавшего идеи уважения прав личности, неприкосновенности частной собственности), консерватизма (с его требованиями утверждения приоритета государства и проповедью идеи порядка) и даже, как это ни парадоксально звучит, социал-демократии (в той части, которая относится к социальной защищенности некоторых непривилегированных слоев населения). Если суммировать все имеющиеся высказывания реформатора, то, на наш взгляд, возможно сказать о том, что он определенным образом предвосхитил появление отечественного варианта теории "государства благоденствия". В заключение нельзя не сказать о том, что сам П. А. Столыпин представлял собой по существу новый для того времени тип политика - политика, который не только стремился дистанцироваться от интересов и идеологических пристрастий различных партий и групп в обществе, уделял большое внимание, прежде всего, социально-экономической сфере, но и внес свой вклад в создание основ механизма рационального управления, без которого невозможен прогресс в осуществлении любого преобразования. Прежде всего, это выразилось в определенном мастерстве, умении ориентироваться в конкретных политических условиях, в частности, в его умении вести достаточно непростую работу в Государственной Думе, то есть по существу найти механизм взаимодействия ветвей власти. Из всех царских сановников, которые привыкли к спокойной обстановке заседаний Государственного совета и Сената, не терялся в Думе только П.А. Столыпин. Как отмечали современники, выступая в Думе, он говорил твердо и корректно, хладнокровно отвечая на выпады оппонентов14. Также отметим попытку премьера-реформатора создать новый механизм управления на местах, который умело и органично сочетал бы в себе централизацию с самоуправлением, участием как можно более широких слоев населения в решении актуальных проблем, стоящих перед обществом. В целом, несмотря на то, что с начала столыпинских преобразований прошло уже более 90 лет, они не утратили своего значения и в наше время. И сложившиеся тогда в российском обществе условия, и проблемы, которые приходилось решать в начале XX века, очень напоминают современные. Вследствие этого, социологический анализ социальных реформ П.А.Столыпина, их принципов и механизмов, несомненно, позволяет лучше понять сложности, возникшие в ходе их осуществления, а также проведения реформаторской политики в целом, и тем самым избежать их в дальнейшем, способствуя повышению эффективности результатов реформаторской деятельности. |
Похожие:
 | Информационное поле современной России: практики и эффекты: Материалы Шестой Международной научно-практической конференции | | Информационное поле современной России: практики и эффекты: Материалы Пятой Международной научно-практической конференции |
| Современные проблемы борьбы с преступностью. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Изд-во: Томский цнти, 2011... | | Инновационная экономика и промышленная политика региона (экопром-2014) / Под ред д-ра экон наук, проф. А. В. Бабкина: Труды международной... |
| Международной научно-практической конференции "Рационализация современной науки" по юридическим, филологическим, педагогическим,... | | Материалы IV молодёжной международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных 26-27 ноября 2012 года,... |
| «Михаило – Архангельские чтения». Сборник материалов международной научно-практической конференции, 18 ноября 2010 г. – Рыбница,... | | Материалы III международной научно-практической конференции 1-2 июня 2012 года г. Санкт-Петербург |
| Материалы VII научно-практической конференции педагогических работников «Инновационная деятельность педагога». Ангарск, 29 мая 2015г.... |  | Приглашаем Вас принять участие во II международной научно-практической конференции «Реализация компетентностного подхода в образовательном... |