· · Межвузовский сборник научных трудов Выпуск седьмой
Скачать 3.76 Mb.
|
Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Н.А. ДОБРОЛЮБОВА  · · Межвузовский сборникнаучных трудов Выпуск седьмой Нижний Новгород 2004 Печатается по решению редакционно-издательского совета ГОУ НГЛУ им. Н.А. Добролюбова УДК 800 Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск седьмой. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, 2004, - 240 с. ISBN 5-85839-063-3 В сборник включены статьи, охватывающие широкий круг вопросов современного языкознания, в том числе проблемы когнитивной лингвистики, а также лингвистики и стилистики художественного текста. Редакционная коллегия: М.А. Грачев – доктор филологических наук (отв. редактор); В.Г. Тихонов – кандидат филологических наук; Н.П. Дмитренко – кандидат филологических наук (отв. секретарь) Рецензент:Л.В. Рацибурская - доктор филологических наук, профессорISBN 5-85839-063-3 Ó Издательство ГОУ НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2004 КАТЕГОРИЯ СОСТОЯНИЯ В РУССКОМ АРГО Е.Г. Аксенова В последние десятилетия заметно возрос интерес лингвистов к некодифицированному, «нелитературному» языку, так как появился новый стиль устной речи, представляющий собой объединение нормированных слов с социальными диалектами. В частности, арго, бывшее ранее обособленной, эзотерической системой, теперь открыто вступает в активное взаимодействие с литературным языком, разговорной речью и просторечием. Арготизмы проникли и проникают в художественную литературу, публицистику, молодёжные жаргоны и т.п.1 В.В. Химик в своей работе «Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен»2 пишет о том, что арго присуща своеобразная эстетика – эстетика нового, необычного, яркого, сильнодействующего. Арготические номинации, по мнению В.В. Химика, характеризуются эмоциональной аффектацией, подчёркнуто вульгарной и циничной образностью и последовательной направленностью на разные формы негативного воздействия на объект: насилием, оскорблением, унижением слабого или издевательской насмешкой3. Вышеперечисленные черты особенно привлекают подростков, так как именно подростки настойчиво стремятся выйти из-под влияния господствующих в обществе этических стандартов, объединиться в неформальные группы с собственной, обособленной от взрослых субкультурой. Поэтому арготизмы, отличающиеся образностью, выразительностью, ироничностью, активно проникают в молодёжный сленг, используются для общения в неформальных группах молодёжи. В качестве экспрессивных средств арготизмы и арготические выражения всё чаще используются и в прессе, и в разговорной речи. «Традиционное общественное табу, накладываемое на употребление в речи криминонимов, многократно усиливает их стилистический заряд, благодаря чему для многих говорящих воровские жаргонизмы обладают и дополнительной привлекательностью запретного плода»4. Столь широкое проникновение арготизмов в повседневную жизнь стало предметом пристального внимания лингвистов. Однако языковеды при изучении арго и других социолектов, как правило, ограничиваются либо оценкой сегодняшней языковой ситуации (что, конечно, немаловажно), либо рассмотрением лексико-семантических групп слов того или иного социолекта, а также способов их словопроизводства. В то же время многие области социальных диалектов остаются неисследованными. Так, например, до сих пор практически не изучается их морфология, хотя здесь могут быть обнаружены весьма интересные факты. Арго является составной частью русского языка. И многие исследователи отмечают, что, лексика, созданная первоначально для реализации конспиративной функции, изменяется по грамматическим законам общего языка. В.В. Химик говорит о том, что хотя уголовные жаргоны в целом и предназначены для обслуживания узко «профессиональных», кастовых интересов, всё же речь блатных строится на основе общеупотребительного русского языка, его базовой лексики, структурных и грамматических форм1. Система частей речи в русском арго в настоящее время остаётся практически неизученной, отсутствует описание лексико-грамматических разрядов всех знаменательных частей речи, не рассмотрены способы выражения грамматических значений. Между тем это весьма важно, поскольку арготизмы имеют ряд интересных морфологических особенностей, отличающих их от общенародных слов. Рассмотрим специфические черты, приобретаемые в русском арго словами категории состояния. Категория состояния – часть речи, объединяющая в своём составе неизменяемые слова с общим значением состояния, выступающие в функции сказуемого безличного предложения2. В общенародном языке слова категории состояния занимают промежуточную позицию между именами, глаголами и наречиями, поскольку обозначают, главным образом, состояние (человека или природы), которое мыслится безлично или приписывается кому-либо, испытывающему это состояние: грустно, жаль, страшно, скучно, хорошо и т.п. Всё вышесказанное в полной мере относится и к русскому арго. Сравните: ни(е)штя´к (хорошо), жи´м-жи´м (страшно), пшено´ (плохо), ду´ба(о)рно (холодно) и т.п. У слов категории состояния в общенародном языке и в арго есть ряд общих грамматических признаков: 1. Неизменяемость, то есть отсутствие форм словоизменения (Ср: Прохору становилось мучительно и страшно3 и Нештяк! Как раз по тебе кликуха, – отреагировал «Гульден» и расплылся гадкой улыбкой...4. 2. Наличие суффикса –о у ряда слов категории состояния, которые образовались от качественных прилагательных и наречий (ср: общенародные слова холодно, душно, скучно, страшно, грустно и арготизмы мо´кро, жа´рко, стрёмно (опасно), центрово´ (состояние наивысшего наслаждения во время приёма наркотиков), дуба(о)рно (холодно), я´сно (удачно), ду´шно (обстановка в ИТУ, в которой неофициальными лидерами являются активисты), се´ро (неизвестно, как пойдут дела), ти´хо (нет денег). В отличие от общенародного языка в арго таких слов немного. 3. Синтаксическая функция – быть безлично-предикативным членом в составе именного сказуемого, то есть главным членом в безличном предложении. Например: На улице холодно. – Дубарно на улице1. 4. Слова категории состояния и в нормированном языке, и в арго ни с чем не согласуются, ничем не управляются. Они могут сочетаться только со связкой (наличествующей или нулевой). При этом в общенародном языке чаще употребляются односоставные конструкции с отвлечённой или полуотвлечённой связкой: Было скучно; Будет грустно; Становится тепло и т.п. В арго преобладают конструкции с нулевой связкой: Мне стрёмно (смешно – Е.А.), как кум шевелит ушами2; «- Выпей, Витёк! – предлагает Корень. – Нет, я в завя´зке!»3. 5. Распространяются слова состояния и в общенародном языке, и в арго формами имён существительных и местоимений в дательном падеже без предлога, а в родительном и предложном – с предлогами: Ему весело. – На погрузке леса Ивана баланом придавило. Еле дышит. Ему хана´ (конец – Е.А.)!4; На небе пасмурно. – На малолетке западло´ (грешно, стыдно с точки зрения воровских законов – Е.А.) делать многие вещи5; В лесу темно. – В этой зоне душно, она красная6; У вас скучно. – Как тут дуборно у вас!7. В то же время существуют и некоторые отличия. Главным отличием является то, что в нормированном языке слова категории состояния на -о, подобно наречиям, способны обладать формами степеней сравнения (синтетическими и аналитическими): Стало жарко, но может быть ещё жарче (более жарко); В этой комнате жарче всего. В арго нет форм сравнения, потому что оно очень конкретно, избирательно, его понятийная сфера достаточно узка и ограничивается конкретными потребностями криминального мира. Таким образом, в арго используются далеко не все средства выражения грамматических значений, свойственные общенародному языку. В общенародном языке некоторые слова категории состояния сохраняют соотносительность с теми прилагательными, наречиями, существительными, от которых они произошли, например: Её лицо весело – прилагательное; Он весело смотрел на нас – наречие; Нам весело – категория состояния. Стояла унылая пора – существительное; Мне пора – категория состояния. В данном случае мы имеем дело с омонимами. В арго слова категории состояния такую соотносительность практически не обнаруживают. Лишь в некоторых случаях они могут быть омонимичны наречиям: Без поддержки местных работать, конечно, стрёмно (опасно – Е.А.), но я, чего бы ни стоило, с сынком расквитаюсь1 – наречие; К пахану пока ни ногой, у него стрёмно2 – категория состояния. В современном русском языке есть слова категории состояния, которые не соотносятся с другими частями речи, то есть не имеют омонимов (жаль, можно, нужно, надобно, должно, нельзя, невдомёк и др.), что говорит об их морфологическом своеобразии и обособленности. В арго таких слов нет (исключением является слово ясак – «нельзя»). Термин категория состояния подчёркивает лексическое значение этой части речи. Семантически все слова категории состояния объединены общим значением состояния, которое получило категориальное (грамматикализованное) выражение. В русском арго встречаются: 1) слова, обозначающие психическое и физическое состояние человека: жим-жим (страшно), центрово (состояние наивысшего наслаждения во время приёма наркотиков), под ка´ йфом (в состоянии наркотического или алкогольного опьянения), в завязке (в состоянии прекращения какой-либо деятельности); 2) слова, обозначающие состояние окружающей среды и обстановки: дуба(о)рно (холодно), духота´, душно (обстановка в ИТУ, в которой неофициальными лидерами являются активисты); 3) слова, выражающие отрицательную или положительную оценку состояния: а) оценка интеллектуальная: серо (неизвестно, как пойдут дела), без ма´ зы (бесполезно), нату´ ра (правда); б) оценка с точки зрения психологической, эмоционально-экспрессивной: ясно (удачно), ни(е)штяк, ништа´ нко, ниште´ нко, в ёлочку, яры, чики-чики, чики-чики-так, люса, лафуза (хорошо, отлично), пшено, яма´ н (плохо); в) оценка морально-этическая: западло, в па´ длу (грешно, стыдно с точки зрения воровских законов); 4) слова, обозначающие состояние субъекта, решающее его судьбу: хана, крышка (конец, гибель, смерть). Нужно отметить, что семантически арго значительно беднее общенародного языка. Так, например, полностью отсутствуют арготизмы, обозначающие состояние с модальной окраской, оценку состояния или положения в пространстве и времени, а также выражающие оценку состояния со стороны зрительного и слухового восприятия. Это объясняется тем, что «идеологический инвентарь блатного сознания составляет очень узкую и притом специализированную область в глобальном общечеловеческом мире вещей и признаков. Уголовный мир вполне довольствуется сферой своих «внутрицеховых» интересов и представляющей её лексико-фразеологической системой»1. Изучение арготизмов требует комплексного подхода, предполагающего учёт как семантических, так и грамматических особенностей, поскольку лексика тесно связана с морфологией, словообразованием, синтаксисом: лексическое значение может влиять на наличие или отсутствие у слова тех или иных грамматических форм. Изучая части речи в арго, можно проследить, какие изменения происходят в арготизмах, образованных от общенародных слов, и что происходит с арготизмами, проникающими в общенародный язык. СОДЕРЖАНИЕ ДЕНОТАТИВНОГО И КОННОТАТИВНОГО КОМПОНЕНТОВ СЕМАНТИКИ МУЗЫКАЛЬНЫХ ТЕРМИНОВ Е.В. Алешинская Современная лингвистика понимает под лексическим значением тот минимум знаний, который достаточен для узнавания отображаемого объекта и употребления в речи его словесного обозначения. Помимо этого в семантическую организацию слова могут входить и другие компоненты: эмоциональная окраска, стилистическая характеристика, соотнесенность с другими словами того же языка. Содержательная структура слова – бинарное соединение. Традиционно в ней выделяют, по крайней мере, два основных компонента значения: денотат и коннотат. Денотативное значение – понятийное ядро семантики, ее предметно-логическая суть, то есть объективный компонент смысла, абстрагированный от стилистических, модальных, прагматических, эмоциональных, коммуникативных и т.п. оттенков. Денотат – это типовое представление или класс объектов, объединяемый выделенными при их номинации свойствами. Это абстрактная сущность, которая выражает объективное, обращенное на мир содержание слова2. Денотат как основное логико-информативное содержание языковой единицы играет главную роль в отображении объективно существующей действительности. Денотативный компонент музыкальных терминов, обозначающих музыкальные жанры, – это типовое представление об определенном звучании, присущем данному направлению, включая ритмический рисунок, размер и пр., а также манеру исполнения, характерные инструменты. Например, к денотату понятия blues можно отнести то, что это музыкальный жанр, для которого характерны синкопы, скользящие, не фиксированные понижения ступеней лада («блюзовые интонации») и импровизационность исполнения. К денотату термина jazz относится то, что это жанр, отличающийся импровизационностью, своеобразной ритмической иррегулярностью, которая достигается особой мелодической акцентировкой при четкой метрической пульсации и так называемой джазовой гармонии. Но то, что блюз и джаз – это популярные виды музыки, послужившие основанием для различных музыкальных стилей и направлений, включая рок-н-ролльную музыку, и часто исполняющиеся по радио, телевидению, – периферийная область семантики, находящаяся на границе между денотацией и коннотацией. Проблема коннотации долгое время находилась на периферии лингвистических исследований, и объективное выделение коннотации в семантической структуре лексических единиц в настоящее время представляет значительные трудности из-за недостаточной ее изученности. Коннотацию традиционно понимают как «оставшуюся», неденотативную часть значения, как «добавочное» значение языковых выражений, придающее им экспрессивность1. Несмотря на возросший в последнее время интерес к коннотативному аспекту семантики, понятие «коннотация» трактуется неоднозначно. Так, под коннотацией понимаются эмотивные, ассоциативные, эмоциональные, экспрессивные, оценочные, семиотические, стилистические, психологические семы, сопутствующие логико-предметному содержанию. В лингвострановедческом подходе коннотативное значение связывают с понятием добавочной информации и национальной окраски, относя сюда и представление о "лексическом фоне" значения2. Причина нечеткого определения коннотации видится в ее двойственной природе: лингвистической и экстралингвистической. Обусловленность коннотации экстралингвистическими причинами проявляется в ее ассоциативной сущности, в способности языковых фактов вызывать представление об определенной социальной сфере, условиях функционирования языка, ролевых отношениях между коммуникантами. Однако, несмотря на различные подходы к рассмотрению данного понятия, во всех этих трактовках присутствует одна и та же мысль о том, что коннотация – это часть значения, которая характеризует ситуацию общения и его участников, а также их отношение к предмету речи. Например, gumbo для жителей Америки обозначает похлебку из стручков бамии с мясом, курицей, крабами или другими морепродуктами, а также с различными овощами, сдобренную специями и травами. Но в сочетании с музыкальным термином jazz приобретает новые оттенки значения: Five years ago, Mr. Summers, Mr. Mayfield and a third original member, drummer Jason Marsalis – Wynton's youngest musical brother – cooked up a little mix of post-bop jazz, Latin clave rhythms and 70's fusion (that would be the cheese in the jazz gumbo) for a fledgling New Orleans label, Basin Street Records (The New York Observer, May 5, 2003). В приведенном примере автором выражается неодобрительное отношение к смешиванию трех различных джазовых стилей, что показано в сравнении последнего с сыром (сыр в похлебке был бы неуместным). В содержательную структуру коннотации входят эмоционально-оценочный и функционально-стилистический компоненты, которые «наслаиваются» на денотативное ядро значения, тем самым придавая выражению экспрессивность, в результате чего высказывание становится двуплановым: оно сообщает информацию о предмете и одновременно выражает отношение субъекта речи к обозначаемому. Коннотация как экспрессивно маркированный макрокомпонент семантики является продуктом оценочного восприятия и отображения действительности в процессах номинации. Музыкальный термин, функционируя в общем употреблении, приобретает специфическое лексическое значение и становится коннотативно отмеченным словом. Коннотативное употребление такого термина всегда вызвано новыми ассоциациями, сопоставлениями и противостоит его привычному восприятию. Рассмотрим следующий пример: Mulligan himself embodied the dichotomy: He played the baritone sax, a cumbersome and slow-to-warm instrument that swung deliriously, and occasionally even purred, when he got it going (The New York Observer, Dec 22, 2003) . Здесь сопровождающие музыкальный термин эпитеты усиливают стилистический эффект, причиной чего является соединение субъективной, эмоциональной оценки со словом, обозначающим строгое научное понятие. Образное употребление терминологии может выражаться также в метафорическом переосмыслении терминов. Так, необычайную выразительную силу приобретает музыкальный термин “swing” в следующем примере: Swing is the voice of youth striving to be heard in this fast-moving world of ours. Swing is the tempo of our time. Swing is real. Swing is alive (St. James Encyclopedia of Pop Culture, 2002). Из сказанного выше следует, что коннотация – семантическая сущность, узуально или окказионально входящая в семантику языковых единиц и выражающая эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение субъекта речи к действительности при ее обозначении в высказывании, которое получает на основе этой информации экспрессивный эффект. Однако нельзя не отметить тот факт, что коннотация, вызываемая музыкальным термином, зависит от частоты употребления детерминологизируемого слова. При однократном, случайном и необычном употреблении коннотация, как правило, выражена сильнее, в то время как при частых употреблениях, когда процесс детерминологизации завершается, коннотация постепенно стирается. С другой стороны, коннотация, набирая частоту, выходит за пределы индивидуального и оформляется как отдельное значение. Так, у термина jazz, который обозначает музыкальный жанр, отличающийся импровизационностью, возникает еще одно коннотативное значение – ерунда, чушь (and all that jazz – и вся такая ерунда; и все такое прочее). Особенно интересен в связи с этим заголовок одной из глав в книге Вильяма П. Готтлиба “The Golden Age of Jazz”: “Bop!… And All That Modern Jazz!”, где он раскрывает противостояние исполнителей джаза и одного из его направлений – бибопа. По мнению сторонников нового течения в джазе, все, что не является бибопом, – ерунда. Итак, в семантическую структуру музыкальных терминов входят денотационный и коннотационный компоненты. Экспрессивно окрашенная лексика имеет более сложную смысловую структуру, чем лексика нейтральная: она характеризуется коннотационной семантикой, создаваемой «добавочным» макрокомпонентом семантической структуры – коннотацией. Коннотация наслаивается на денотативное ядро значения и вбирает в себя информацию, репрезентирующую стилистическую, оценочную, эмоциональную функции. СТРУКТУРНО-ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ГНЁЗДА НАРИЦАТЕЛЬНЫХ АРГОТИЗМОВ, ОМОНИМИЧНЫХ ИМЕНАМ СОБСТВЕННЫМ В.Н. Андреев Структурно-генетическое гнездо представляет собой систему, элементы которой объединены на основе общих сем и общих морфем.1 Арготизмы, входящие в одно структурно-генетическое гнездо, представляют собой дериваты, объединенные общей мотивирующей семой. В данной статье мы рассматриваем структурно-генетические гнёзда, в состав которых входят нарицательные арготизмы, омонимичные именам собственным. Число компонентов одного гнезда может быть различным: от трёх слов, (например: филон – профессиональный нищий, попрошайка, филонить – заниматься нищенством, попрошайничать, филонство – нищенство, профессиональное нищенство) до двадцати (см. структурно-генетическое гнездо с главным словом мария). Кроме структурно-генетических гнезд в нашем материале обнаружены многочисленные примеры словообразовательных пар, например: андрей – ржаной хлеб (В зоне и андрею будешь рад, не до жиру (СТРА)2); андрейка – то же, что АНДРЕЙ (За буханку андрейки два года схлопотал! (СТРА)); амурик – 1) человек, осуждённый за изнасилование несовершеннолетних детей или за развратные действия в отношении несовершеннолетних «Во все века блатные терпеть не могли амуриков, вампиров с вурдалаками, кошарей и целочников, стеклорезов и универсалов, настоящее имя которым – насильник»3; 2) уголовник, совершающий преступления вместе с женщинами-воровками и защищающий их в случае задержания правоохранительными органами (Только мы начали эту козу метелить, как вдруг за неё какой-то мужик вступился, амуриком оказался, фуцен непутёвый (СТРА)); амурчик – то же, что АМУРИК (Амурчик, козёл, вздумал сопротивляться, так его всем колхозом полчаса били, а потом всем колхозом и опустили. Проститутка-воровка теперь вместе с амурчиками ходит на дело (СТРА)); аркаша – клиент проститутки (Мне попался крепкий аркаша, всю ночь без передыху трахал (СТРА)); аркашка – то же, что АРКАША (Аркашка таким скупым оказался (СТРА)). Особенностью таких пар является то, что с точки зрения антропонимики эти слова – формы одного имени собственного, а если рассматривать их как нарицательные – это слова с одинаковым лексическим значением, т.е. дуплеты. Рассмотрим подробнее некоторые структурно-генетические гнёзда. Например, астроним Луна послужил основой для образования нескольких арготизмов-омонимов: луна 1 – грабёж; луна 2 – Колыма (трансонимизация); луна 3 – обман; луна 4 – 1) сыщик; 2) шпион; 3) сотрудник уголовного розыска; луна 5 – электрическая лампочка. Некоторые из этих арготизмов образуют самостоятельные структурно-генетические гнезда. Так, на основе семы «грабёж», объединены в гнездо арготизмы: луна 1 – грабёж; лунатик – грабитель; лунатить – грабить. На основе семы «обман», объединены арготизмы: луна 3 – обман; лунокрут – лгун; лунокрутить – обманывать (см. также фразеологизм луну крутить –обманывать). На основе семы «имеющий отношение к правоохранительным органам»: луна 4 – 1) сыщик; 2) шпион; 3) сотрудник уголовного розыска; лунавый – опытный следователь; луноход – 1) милицейская автомашина медвытрезвителя; 2) милицейская автомашина с «мигалкой». Нарицательный арготизм параша 1 имеет два значения: «1) ёмкость для испражнений в местах лишения свободы; 2) место для испражнений» обязан своим появлением церковному празднику святой выПараске. Этот праздник отмечают в октябре, «когда на улице идёт дождь и стоит грязь, поэтому в народе праздник святой выПараске стали называть Парасковьей-Грязницей, позднее Парашею-Грязницей или просто парашей; затем парашей стали называть всё грязное, в том числе и отхожие места» (СТРА). В структурно-генетическое гнездо с главным словом параша 1 входят арготизмы: парашенька – ёмкость для испражнений в местах лишения свободы. «Нары голые, еловые / Словно миленькой кровать, / А от толстой от парашеньки / Видно глаз не оторвать» (СТРА). парашечник – 1) заключённый, выносящий «параши». «В обычное время в остроге просвистели по коридору свистки надзирателей; гремя железом, отворились двери коридоров и камер, зашлёпали босые ноги и каблуки котов, по коридорам прошли парашечники, наполняя воздух отвратительной вонью…»1; 2) заключённый, выполняющий в местах лишения свободы самую грязную работу (см. параша 1 в первом значении). Парашечник старался хорошенько выдраить пол в камере (СТРА). парашка – ушат для испражнений. Наседку кума давно в парашку окунули (СТРА). парашеносец – то же, что парашечник в 1 значении. «Как правило, парашеносец идёт впереди, а остальные следуют в колонне по два человека»1. парашник – то же, что парашечник в 1 значении. «''Пошёл один!'' крикнет ему Роман, и Гнедко тотчас же повезёт один, довезёт до кухни и остановится, ожидая стряпок и парашников с вёдрами, чтоб брать воду»2. парашничать – 1) выносить «параши». Барон в зоне парашничал, а не в авторитетах ходил (СТРА); 2) убираться в туалете; Кто на даче парашничает, а кто и коньячки попивает да икоркой закусывает (СТРА). парашный – прил. к параша 1. «Гляди-ка, – сказал Галкин, подходя. – Парашный паспортист без документа на ведро не пускает»3. парашютист – то же, что парашник. «Вот и всё, что запомнилось мне в краткий миг (на палубу меня не пускали), там были другие, более надёжные, постоянные парашютисты, они и выливали парашу в море»4. паранька – то же, что параша. «''Парашу!..'' – Контролёр Гена Глист, спекулянт прапорщик с двадцатилетним стажем работы на одной пересылке, напоминает зазевавшимся особистам о параньке»5. параха – то же, что параша. «Войдя теперь в сени полуэтапа, где стояла огромная вонючая кадка, так называемая ''параха'', первое, что увидал Нехлюдов, была женщина, сидевшая на краю кадки»6. В структурно-генетическое гнездо, образованное от арготизма параша 1, входят 12 нарицательных арготизмов, объединённых общей семой «испражнения» и общей корневой морфемой. Основным способом образования элементов этого гнезда является суффиксация (в одном случае – парашеносец – основосложение + суффиксация). Три арготизма, входящие в данное структурно-генетическое гнездо (параша 1, парашечник, парашничать), являются полисемантами. Арготизм параша 1 имеет несколько омонимов. От одного из них (параша 2) образуется самостоятельное структурно-генетическое гнездо. параша 2 – 1) сплетня. «Возможно, это пустили тюремную парашу»7; 2) клевета. Эта параша, начальник, ко мне всё равно не пристанет! (СТРА) парашка 2 – то же, что параша 2. Это не что иное, как настоящая парашка, а я к этому никакого дела не имею (СТРА). парашник 2 – 1) тот, кто повторяет непроверенные слухи; 2) клеветник. Парашник опарафинил пацана, а тот ему брюшину пропорол (СТРА); 3) лгун. Парашник слишком много треплется, и ни слова правды (СТРА). парашница – женск. к парашник 2 во 2 и 3 значениях. Не слушай больше Люську-парашницу, она тебе наврёт с три короба (СТРА). парашничать 2 – распускать слухи, сплетни. Будешь, сука, парашничать – удавлю, паскудника! (СТРА) парашничество – распространение слухов и сплетен. За своё парашничество ответишь (СТРА). радиопараша – 1) сплетня; 2) радио; 3) телевидение. В структурно-генетическое гнездо, образованное от арготизма параша 2, входят 7 нарицательных арготизмов, объединённых общей семой «сплетня» и общей корневой морфемой. Основным способом образования элементов этого гнезда является суффиксация (в одном случае – радиопараша – основосложение). Четыре арготизма (параша 2, парашка 2, парашник 2, парашничать 2) омонимичны арготизмам, входящим в структурно-генетическое гнездо с производящим параша 1. Три арготизма, входящие в данное структурно-генетическое гнездо (параша 2, парашник 2, радиопараша), являются полисемантами. Одно из наиболее объёмных структурно-генетических гнёзд в современном арго составляют нарицательные арготизмы с корнем – мар –, омонимичные различным формам антропонима Мария. Все они объединены общей семой «женщина». Например, с именем Мария соотносятся следующие арготизмы: маруха – "девушка, женщина", "любовница вора", марушка – "бабенка", "молодая проститутка", мара, марьяна – "женщина", "проститутка"; марьяна – "удача", маресса – "любовница из преступного мира", марёха – "представитель низшей категории заключённых". Внутри этого гнезда выделяются несколько групп, включающих в себя арготизмы, связанные между собой какими-либо дифференцирующими семами. Нужно отметить, что многие арготизмы входят в эти группы только в одном из значений, т.к. являются полисемантами. Пять арготизмов содержат только одну сему «женщина»: маруха 4) – девушка, женщина; (ежовая маруха – 1) сварливая женщина). «Ну, марухи, одначе же будет вам драться»1; марушка 3) – девушка, женщина. «''К Смольному затылком на фортунке покатили марушку одну с дядиной дачи'', – передавали арестанты друг другу…»1; машка 1) – женщина. Мне теперь женись хоть на любой машке (СТРА). См. также фразеологизм машка щекотнулась – «женщина почувствовала, что у неё совершена кража»; марьяна 1) – молодая женщина, девушка. Вот такую марьяну я бы с удовольствием отшпокал (СТРА). маруший – женский, девичий. Мне эта марушья бобочка не личит – «Мне эта женская рубашка не подходит к лицу». Пять арготизмов в составе своего лексического значения содержат сему «любовница»: мара 1), маресса 1), маруся 1), маруха 3), марьяна 2) – любовница // любовница преступника. Маресса перейдёт моему другану, если я загремлю. О марухе, о свате, о брате, о матери родной – забудь (СТРА). Три арготизма имеют значение «женщина лёгкого поведения»: мара 2), маруха 1), марушка 1). Семь арготизмов – значение «проститутка»: мара, маруся 2), маруха 2), марушка 2), марьяна; машка 2), муська. «И 40 лет назад, и сейчас прасковья ивановна для блатного – камерная параша, максим – заключённый-шут, иван иваныч – прокурор, марьяна – проститутка, полина ивановна – раствор политуры с солью»2. Познакомился с муськой на танцульках, проводил домой, та меня – на чашку чая и пошло, и поехало (СТРА). Для обозначения жены в арго используются две лексемы: мара 3) – жена // жена вора; ежовая маруха – 2) строгая жена. В местах лишения свободы некоторые функции женщин выполняют пассивные гомосексуалисты, для номинации которых арготирующие традиционно используют женские имена, отсюда арготизмы: манька; маня 2); маруся 5); машка 5); мария ивановна 2) – пассивный гомосексуалист. Эта категория заключённых занимает низшую ступень в иерархии преступников. («Володями стали называть активных лесбиянок, лёньками – прислужников, людей на побегушках, люся с некоторых пор – влагалище (оно же – ладушка), а мария ивановна – пассивный гомосексуалист»3. Баб на зоне, конечно, нет, вот и пользуются машками (СТРА)). Номинациями близких к ним по положению заключённых служат арготизмы марька, марёха, марёшка, марёшник ("человек, принадлежащий к низшей касте заключённых''). «Когда бугры замечали, что почти такая же марёха долбит Амёбу, они шикали на такого парня, и он тут же испарялся»1. Какая-нибудь марёшка и та была в лучшем положении, чем этот петух-лохматушник, которого опустили в первый же день его пребывания на зоне. Лоскут ходил на зоне в марёшниках, а тут начал понты кидать, как будто бы и путный (СТРА). Нарицательные арготизмы с корнем – мар – служат также для обозначения некоторых разрядов преступников, как женщин, так и мужчин: маресса 2) – женщина-воровка. Опера было застукали марессу, но та вдруг заорала: «Насилуют!», – и, пока менты доказывали, что они не верблюды, она тихонько слиняла (СТРА). машка 3) – преступница; маша 1) – женщина – главарь преступной группировки. Предводительница группы женщин-воровок называется маша»2. марушник – 1) вор-карманник, совершающий кражи у женщин (в церкви, на похоронах и т.п.). Марушниками кличут тех, кто шарит по карманам у женщин в церкви или на похоронах3; 2) сутенёр, обирающий проституток. На примере арготизмов, входящих в перечисленные выше группы рассматриваемого структурно-генетического гнезда, мы видим, как происходит перенос широко распространенного женского имени на женщину (в восприятии деклассированных) вообще, во всех её ипостасях. Анализ данного гнезда подтверждает положение о том, что «в преступном мире само понятие ''женщина'' расчленяется на составляющие – ''проститутка'', ''любовница'', ''преступница''»4. То, что для обозначения жён, любовниц, женщин лёгкого поведения, проституток и пассивных гомосексуалистов используются часто одни и те же слова, доказывает, что несомненной доминантой формирования отношения преступников к женщине являются половые отношения. Арготизмы, входящие в рассматриваемое структурно-генетическое гнездо, могут обозначать не только людей, но и неодушевлённые предметы. В отдельную группу можно объединить названия наркотиков: мария ивановна 1), маруська – марихуана. Врачиха вколола марию ивановну – такой был кайф! (СТРА); мария, марьяна 5), марьянка – опий; морфий. Если надо и марию пригоним – кайфовать, так кайфовать. Марьяну вколол в веняк. Сколько кровосос просит за марьянку? (СТРА). Эти арготизмы образованы путём фонетической мимикрии и этимологически не связаны с именем Мария. Отправным для них будет слово морфий, см. следующую семантическую цепочку: морфий – морфуша – марфуша – марфа – мария – марьяна. Здесь не исключена и контаминация двух слов: Мария + морфий1. Слова с корнем – мар – входят в состав арготических фразеологизмов, обозначающих транспорт, на котором перевозят заключённых: |
Похожие:
 | Наука и молодежь: сборник научных трудов студентов и молодых ученых. Вып / Редколлегия: Роговая В. Г., Горин Н. И. – Курган: Курганский... | | Наука и молодежь: сборник научных трудов студентов и молодых ученых. Вып / Редколлегия: Роговая В. Г., Горин Н. И. – Курган: Курганский... |
| Сборник научных трудов по термодинамическим циклам Ибадуллаева // Под редакцией И. К. Камилова и М. М. Фатахова. – Махачкала: днц... |  | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... | | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Музыка и молодежь: теоретические и практические аспекты: сборник научных статей. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2011.... | | Печатается по решению научно-практической конференции студентов Тывинского государственного университета |
| Сборник научных работ. Серия «Государственное управление». Вып. 1 : Экономика и управление народным хозяйством / Донгуу. – Донецк... | | Седьмой заповедью Господь Бог запрещает прелюбодеяние, то есть нарушение супружеской верности и всякую незаконную, нечистую блудную... |