Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Взлёты и падения тобольского поэта Евгения Милькеева»
Скачать 2.95 Mb.
|
Всё верно, гениев в поэзии очень немного. Хотя, что значит гений? Гениальными у поэта могут быть только его стихи, да и то далеко не все. Шекспир, Лермонтов, Пушкин (если бы ими в школах до тошноты не перекормили) - вот это гении. Конечно, и потом много гениальных стихов было, причем у разных, даже малоизвестных, поэтов…On Июль 23rd, 2009 Тимур Нечаев says:
On Июль 24th, 2009 Invisible says: Может вы и правы. Но он действительно на любителя, а с хорошими поэтами так быть не должно. И ещё одно «но»: он в истории остался. Если был бы недостоин, стёрся... __________________________________________________ Конечно, для современного читателя многие стихи поэта середины XIX века, не блещущего гениальностью, покажутся тяжёлыми по ритму, непривычными по лексике. Но если мы будем оценивать его творчество в контексте эпохи, в которой он жил, в соответствии с реалиями его бытия, то многое заинтересует, привлечёт мысль, заденет чувство и пробьёт стену времени, разделяющую поэта и нас. Давайте перекинем мост туда, в пространство и время тобольского поэта Евгения Милькеева, и перейдём по нему в мир его поэзии. В одном из своих ранних стихотворений «Беспокойство» Милькеев писал, что сердцу поэта «… нужен праздник духа – Гульба в пределах неземных, Пир ненасыщенного слуха, Пространство звуков золотых… «Праздник духа» для поэта – это его творчество, его стихи. О чём они? Какие они? Существует одно обстоятельство, которое затрудняет рассмотрение творчества Милькеева. Это то, что многие стихотворения его сборника, так же, как и не вошедшие в него, а таких оказалось более двадцати – известных нам, - не датированы; в сборнике не расположены в хронологическом порядке, по времени их написания. Поэтому трудно разобраться в вопросе творческого развития поэта. Здесь приходится полагаться на сведения, почерпнутые из критических статей. Есть и расхождения в датировке некоторых стихотворений в сборнике и в биографических материалах о Милькееве. Так, например, под поэмой «Абалак» в сборнике стоит 1841 год, автор же статьи «Евгений Милькеев. Жизнь и судьба», А. Н. Стрижев, относит её написание к 1837-му году. (106). В одной древнеиндийской легенде рассказывается о слепцах, встретивших на дороге погонщика со слоном. Слепцам очень хотелось узнать, что собой представляет это животное. Один из них ощупал ноги слона и сказал: «О, этот зверь похож на толстый столб. Другой взял в руки хвост и заявил, что слон – это что-то вроде верёвки. Третий подлез под брюхо слона и решил, что он круглый, как бочка, а четвёртый заинтересовался хоботом, и ему показалось, что это животное формой представляет собой трубу. Часто читатели, а особенно критики, обращаясь к творчеству того или иного поэта, акцентируют внимание и восприятие только на одном каком-нибудь качестве, что лишает их возможности целостного представления. Так может быть и с Милькеевым. Один заметит в его стихах только подражание Жуковскому, Пушкину и Тютчеву, другой пренебрежительно скажет: «Да это бенедиктовщина!» Третий увидит лишь штампы, напыщенность языка, чрезмерную восторженность. Если же мы, читая книгу стихов Евгения Милькеева, глубоко вдумаемся в них и будем воспринимать их в целом, так сказать, панорамно, то обязательно почувствуем то главное и ценное, что свойственно им – это серьёзное и искреннее религиозно-философское восприятие мира, природы, человека. «…я любил смиряться и дивиться Богу» Удивительно то, что у молодого человека Евгения Милькеева совсем нет стихов о любви. Одно – «Сонет», в котором он явно подражает бойкому и пошловатому, несмотря на все красивости, слогу Бенедиктова, - не в счёт. В них надуманные и театральные чувства. Неужели сердце юноши никогда не посещала любовь? Ни его стихи, ни письма не дают ответа на этот вопрос. Вот ещё одна загадка поэта. В автобиографии он пишет, что с детских лет в нём жило благоговение перед Богом и перед миром как созданием Божьим. «Религиозное чувство и природа служили основным, единственным побуждением: я любил смиряться и дивиться Богу». Большинство стихов Милькеева относится к духовной поэзии. Но их значение, думается, более глубокое – не только христианско-православное, но и философско-человеческое. Поэтому они, на наш взгляд, могут быть интересны широкому читателю, независимо от его отношения к религии и вероисповедованию. Сборник Милькеева открывается стихотворением «К солнцу». Это стихотворение раннее и очевидно неудачное. Много декларативности, штампованных выражений и образов: солнце – «дневной красавец», «природы великой жених воцаренный», «колосс мироздания»; «торжественное зрелище дней», «подвиг священный», «державная цель», «восторг немой» - и всё это в одном небольшом тексте. Такое нагромождение утомляет. Лексика почерпнута не столько из романтической, сколько из классицистической русской поэзии (Ломоносов, Державин). В XVIII веке торжественная парадность языка и обилие словесных «красот», переходящих из стихотворения в стихотворение, были явлением, хоть тяжеловесным, но оправданным временем и недостаточно развитым состоянием русского поэтического творчества. В годы, когда писал стихи Милькеев, современный ему просвещённый читатель понимал: такие стихи после Пушкина – шаг назад. Стихотворение «К солнцу» получило диаметрально противоположную оценку критиков. Белинский (XIX век) и Азадовский (XX век) приводили его как пример слабого и неудачного опыта. С присущей ему резкостью Белинский писал: «Остановимся на минуту на этих стихах, чтобы спросить, есть ли в этой куче фраз и слов, есть ли в ней – не говорим поэзия, вдохновение – есть ли в ней какой-нибудь логический смысл?.. Что такое дивный красавец, колосс мирозданья? Фразы, пустые восклицания, чуждые всякого поэтического воззрения, лишённые всякого чувства…».(107) Азадовский подчёркивает, что в этом стихотворении Милькеев «разразился теми банальностями и штампованными, безличными образами, которые вызывали справедливое негодование Белинского». (108) В. Утков (Бурмин) же отзывается о стихотворении «К солнцу» так: оно «подкупало читателя своеобразным ритмом, выразительными эпитетами и общим, необычным для большинства стихотворений того времени тоном…». (109) Поскольку стихотворения Милькеева в наше время найти трудно, приведём «К солнцу» полностью, пусть читатель сам составит о нём мнение: О дивный красавец, колосс мирозданья! Даря нас торжественным зрелищем дней, Выходишь ты с бездной тепла и сиянья, В короне зиждительно-мощных лучей. Природы великой жених воцаренный, С тех пор, как ее украшением стал, Когда не поспел ты на подвиг священный, Когда на державную цель опоздал? Пред силой и долей твоей величавой Мир древний склонялся в восторге немом, Тебя окружал символической славой И чествовал, робко дивясь, божеством. И мы, согреваясь твоими лучами, С отрадой, с любовью на бег твой глядим… Но ты лишь светило, не Бог перед нами, И мы поклоненья тебе не дадим! Мы знаем Того, Кто на подвиг и бденье, На славу и радость тебя сотворил: Ему одному лишь несём поклоненье, Источнику блага, источнику сил. Уже это первое стихотворение сборника вводит читателя в духовно-православную тематику поэзии молодого автора. Для Милькеева Бог – «источник блага», источник сил». Таким образом, стихотворение «К солнцу» является программным для творчества Милькеева. Во всех его стихах Бог позиционируется, прежде всего, как созидающее, творческое благое начало, несущее добро, надежды, любовь, возрождение и радость, а не наказующая и устрашающая грешного человека сила. Неслучайно многие его стихотворения названы существительными, имеющими значение веры в будущее и духовного света, который ассоциируется в стихах со светом солнца, звёзд, чистыми слезами («Возрождение», «Слёзы», «Пристань», «Звёздочка», «Пробуждение», «Утешение», «Свет»). Поэт часто обращается к изображению светлых православных праздников: «Тройцын день», «Светлое воскресение»; Благовещенье – в стихотворении «Кукушка»: Благовещенье настало День великий и святой: Солнце радостью сияло, Веселился мир земной. Православные спешили, Умиляясь, к алтарям; О житейском не тужили, Обратившись к небесам. Сладко их лилися хоры, Бога славя и моля… Им сочувствовали горы, Воды, пропасти, поля. И леса благоговели, Оглашалася их сень: Птицы радостные пели, Величая Божий день… Стихи Милькеева, посвящённые православным праздникам – это радостный гимн Богу, передающий чувства восторга и благоговения. Для Милькеева Бог – это, прежде всего, милосердие. В стихотворении «Обращение» Он пишет о том, что Бог не оставляет своим попечением даже тех, кто забывает «святые обеты»; чья «душа живёт бесчувствием». Такие люди обречены на гибель души и «тоски убийственную мглу». Но Бог не лишает надежды и их, даёт «вновь небесные скрижали» - возможность духовного возрождения. И я, как буйно ни стремился Забыть, о Боже, голос Твой, Я слышу, вновь он пробудился Во мне с отрадой неземной! Я слышу вновь святые звуки Меня зовут к любви небес, И я забыл тоску и муки, Я жаждой истины воскрес… И я молюсь, Отец творенья, Молюсь Тебе, Помощник мой; Пошли мне крепость для служенья Твоей Премудрости святой!.. – пишет поэт в стихотворении «Обращение». Его название имеет двойное значение: это и обретение лирическим героем, который долго был «подвластен заблужденьям», светлой веры в Бога, и прямое обращение к Богу, то есть молитва. Именно она, молитва, укрепляет дух, «не пускает к миру зол», помогает «не падать в прах смущённым духом и не скорбеть, не унывать». Молитве поэт посвящает много стихов. Его лирический герой просит Творца: «Очисти от гнева, очисти от злости! Дай мне поражающий голос трубы, Чтоб мог возвещать я святые судьбы; Чтоб дрогнули дебри, проснулись пустыни, Услышав могучую речь о святыни; Вложи победительный пламень в уста! Одень мои плеча в доспехи креста! Как мудрую благость, пошли мне страданья, Но сердце опрысни дождём упованья, Но вялую душу сначала напой Надежд умилительных сладкой росой!» (стихотворение «Молитва»). Природа воспевает Бога и в праздники, и в будни. День и ночь – каждый по-своему – славят Господа. Днём - «холмы, и воды, и лес», люди, чьи сердца пылают «как лампады». Ночью, когда, «скованы сном, потухают лампады живые, сердца», Создателю мира молятся звёзды. «И громко пучины творенья Ему произносят хвалу», - пишет Милькеев в стихотворении «День и ночь». В этом стихотворении день и ночь не контрастируют, не спорят или враждуют между собой, как типично для романтической поэзии, они связаны воедино Создателем всего сущего – Богом и выступают в гармонии друг с другом. Наряду с типично романтическими эпитетами: «глубокая отрада», «восторг святой», «неприступные высоты», «туманная земля», в этом стихотворении встречаются яркие, своеобразные метафоры: день – «гостинец небес», сердца – лампады живые», Бог – «обнимающий вечность Недремлющим оком своим». У Милькеева есть два стихотворения с одним названием – «Воспоминание». Одно из них относится к религиозной тематике. Автор пишет в нём о том, что вся природа: и живая (птицы) и неживая (лес, скалы, утёсы) - воспевает «силу Творца» и чистоту святости, заповеданную «нетленным уроком Владыки-отца». Этот хор обновляет душу поэта, и он чувствует облегчение «в груди уязвлённой». Лексика стихотворения - тоже типично романтическая; привлекает внимание оксюморон «звучные скалы». Стихотворение «Покойница» выражает с христианский взгляд на смерть как переход в неземную жизнь. Несмотря на трагическую ситуацию сюжета: смерть юной девушки – стихотворение не производит мрачного впечатления. Покойница в гробу, «как живая лежит, мирным объятая сном. Кажется, видит она быт весёлый, сторону счастья, Видит и хочет сказать, как хорошо ей в гостях… Только уста разомкнуться для речи готовой не могут: Мысль блуждает на них, тайны полна неземной. В ритмике этого стихотворения чувствуется влияние ритмики стихов А. С. Пушкина, написанных гекзаметром: Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила. Дева печально сидит, праздный держа черепок. Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой; Дева, над вечной струёй, вечно печальна сидит. «…с ранних лет нам есть Учитель…» Особое место в духовной поэзии Милькеева занимает цикл переложений из Библии. Он состоит из 12 стихотворений: «Премудрость», «Оборона», «Наитие», «Сетования» и др. К переложениям библейских сюжетов обращались многие поэты. Наиболее известны сочинения этого жанра М. Ломоносова, Г. Державина, Ф. Глинки. Многие библейские стихи Милькеева почерпнуты из книги Притчей Соломоновых. Этот цикл начинается со стихотворения «Премудрость». И, наверное, это неслучайно. Поэт считает одним из самых главных забот Бога – творить «Премудрость»: Краше перла, изумруда, Чище солнечных лучей, Где живёт она, откуда Вечный свой струит елей? Бездна молвит средь кручины: «Нет премудрости во мне»; Откликаются пучины: «Нет ее на нашем дне». Безгранично-величава, Утаилась от земли. - Нам ее гремела слава» - Смерть и пагуба рекли. Только мира вседержитель След премудрости постиг, Безначально к ней в обитель Прежде вечности проник. Сам он, полный провиденья, Поднебесную блюдёт, Знает чин всего творенья, Вихрей вес и меру вод! Слово «чин» не раз встречается в духовных стихах Милькеева. Поэт обозначает им соразмерность, сообразность, порядок – в мире, во Вселенной. «Чин» противопоставлен беспорядку, хаосу, дисгармонии. Главный создатель и блюститель чина – Бог. Интересно сравнить переложения Милькеевым Библии с самими библейскими текстами. Чаще всего очевидна их тесная близость. Так, например, текст этого стихотворения соответствует словам Соломона, обращённым к «сыну моему»: «… мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею». (110). «Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд, в сравнении со светом она выше». (111). И далее: «Всякая Премудрость – от Господа; и с Ним пребывает вовек». (112) «Господь Премудростию основал землю, небеса утвердил разумом. Его Премудростию разверзлись бездны и облака кропят росою». (113). Милькеев соединил в одном стихотворении тематически близкие библейские высказывания. Мы так подробно выписали библейские источники этого стихотворения, чтобы читатель получил представление, как тщательно и вместе с тем творчески поэт перерабатывал текст Библии. Образ «Премудрости святой» проходит через всю духовную поэзию Милькеева. Бог даёт мудрость человеку. Он учит его. И это учение Бога усваивается не разумом, а наитием – подсознанием, сверхчувствованием – по воле Вседержителя: Не опыт смертному дарует Блаженной мудрости удел, И не седины знаменует Краса высоких чувств и дел; Нет, с ранних лет нам есть Учитель, Его глагол непобедим: Сам дивный веет Вседержитель На нас дыханием святым!.. (стихотворение «Наитие») Бог – свидетель всего, что делает, думает и чувствует человек. Только он может внимать и сострадать «печали души». Например, такой, какая выражена в стихотворении «Сетование». Его лирический герой жалуется на свои горести, настолько непреодолимые, что он проклинает день своего рождения: Точат плоть мою болезни, В сердце лютый скорпион… Проклят будь, навек исчезни День, когда я в свет рождён! Да пожрёт ту ночь пучина, Мрак и смерть, когда рекли: Вот ещё приносит сына Естеству жена земли!.. Стихотворение полно отчаяния и безысходности, и преодолевается это состояние только следующим стихотворением – «Свидетель», лирический герой которого утешен мыслью о том, что Мне есть Внимающий, Кому я Несу печаль души моей, Пред Кем, растерзанный, точу я Бессонно-жгучих слез ручей! Искренняя и всеобъемлющая вера в Бога создаёт непреодолимую оборону, оберегает человека от бед и врагов: Кто живёт, молясь и веря, Чужд бедам он роковым; Сталь врага и зубы зверя Притупятся перед ним. Он пройдёт сквозь вихрь и пламень, Сквозь ревущий ураган; За него гора и камень И бездонный океан (стихотворение «Оборона») Боговосприятие Милькеева целостно и гармонично. В его душе нет сомнения в том, что Бог гармонично и справедливо устроил мир и человека в нём. А если человек страдает, то этим Господь укрепляет его волю: Бог нас проводит чрез горнило Злых испытаний, чтоб сердца Крепчали мужеством и силой И рделись верой до конца… Мы, плохо знакомые с Библией – в основном, понаслышке, подчас с трудом можем понять глубокий смысл текстов, которые поэтически излагает автор. Необходимы подсказка, комментарий, разъяснение. Это, прежде всего, относится к стихам, связанным с историей Иова: «Сетование» и «Из Иова». Оказывается, лирический герой стихотворения «Сетование» не просто абстрактная фигура. Это библейский персонаж – Иов. И страдает он в результате вполне конкретных обстоятельств. История его такова (по тексту Библии): Однажды Бог собрал вокруг себя «сынов Божиих». Между ними был сатана, который «ходил по земле и обошёл её». Бог спросил сатану: «Обратил ли ты внимание твоё на раба моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла». Сатана возразил Господу: легко быть непорочным и добрым и богобоязненным, если тебе помогает сам Бог. И тогда Бог разрешил сатане испытать благочестивость Иова несчастиями. Сатана убивает сыновей и дочерей Иова, уничтожает всё его богатство и, более того, насылает на него самую страшную болезнь – проказу. Жена Иова советует мужу проклясть Бога. Но Иов отказывается: «Неужели доброе примем мы от Бога, а злое не примем? Господь дал и Господь взял. Да будет имя Господа благословенно!» Трое друзей Иова сострадают ему и уговаривают его раскаяться в грехах, но Иов не считает себя грешником и не хочет ложно обвинять себя. Он верит в мудрость Бога. Единственное, что он просит у Бога, чтобы тот объяснил, за что он обрушил на него все несчастья. Бог, который благоволит Иову, считает возможным объясниться с ним. В своей речи, которая как раз и является предметом стихотворения Милькеева «Из Иова», он утверждает свою миссию создателя всего сущего. И это отличает его от человека. Человек не может делать то, что сделал Бог, следовательно, и поступки Бога человек понять не в состоянии, так же, как и понять всё, происходящее в мире. Бог – это Бог, а человек – это человек. Бог не объяснил Иову, за что он страдает, но то, что Он разговаривал с ним, доказывает Иову: Бог существует, а, следовательно, существует и смысл всего того, что с ним произошло. Иов понял правоту Бога и раскаялся в своём желании познать непознаваемое для человека. А Бог в знак того, что не хотел унизить и уничтожить Иова, награждает его ещё б |
Похожие:
 | Познакомить кратко с этапами пушкинианы, с музыкальными произведениями и их авторами на стихи поэта. Выявить роль творчества поэта... | | Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким... |
 | Мтз-82 со съемным оборудованием с экипажем для нужд Тобольского регионального отделения «Тепло Тюмени» филиал ОАО «суэнко» в 2014... | | Маршалси; направо и налево от него протянется узкий тюремный двор, почти не изменившийся, если не считать того, что верхнюю часть... |
| Местная религиозная организация «Приход храма святителя Иоанна Митрополита Тобольского города Омска Омской Епархии Русской Православной... | | Книга написана с позиции язычества — исконной многотысячелетней религии русских и арийских народов. Дана реальная картина мировой... |
| Медведев: сохраняются большие риски для исполнения бюджета из-за падения цен на нефть | | Помпонацци, Парацельса, Макиавелли, выделяется главная книга – «анти-Библия»: «…У либертенов всегда в руках книга Рабле, наставление... |
| Мяло К. Г. Россия и последние войны ХХ века (1989-2000). К истории падения сверхдержавы. — — М.: Вече, 2002. — 480 c | | Ответное письмо А. И. Тургенева хозяйке Тригорского П. А. Осиповой написано по горячим следам события, вскоре после отъезда вдовы... |