Образы современного театра / Ред. С. К. Никулин. М.: В/о «Союзтеатр» стд ссср, 1990. 352 с

Скачать 3.67 Mb.

Название	Образы современного театра / Ред. С. К. Никулин. М.: В/о «Союзтеатр» стд ссср, 1990. 352 с
страница	9/31
Тип	Документы

filling-form.ru > Туризм > Документы

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 31

{99} Вахтанговцы

{101} Рубен Симонов был насмешлив и играл королей. Природная грация предназначила его на блестящие романтические роли. Он играл королей-авантюристов, королей-жуликов и королей-поэтов. Короли трагедии, комические короли, короли сказки обозначили границы неожиданного амплуа этого более чем современного мастера. В чеховской «Свадьбе», поставленной еще Вахтанговым, Симонов сыграл грека-кондитера Дымбу — смешного важного короля «по кондитерской части». Он мог бы сыграть короля чистильщиков сапог или же короля мусорщиков. Симонов играл прожигателей и певцов своей жизни, обаятельных циников с острым умом и насмешливыми глазами, видевших в жизни блестящую и радостную игру. Тягостная скука существования была бы им ненавистна. Но, кроме того, Симонов играл гордых людей, чье положение — не привилегированное, но беззащитное — вынуждало принимать важные королевские позы. Короли Симонова были королями в собственных глазах. В чужих глазах они были париями. Страстное желание быть королем жизни, а не ее пешкой, составляло патетическую основу почти всех симоновских ролей. Играл же Симонов иронично, с холодной точностью в деталях. Дразнящее обаяние симоновской игры проистекало отсюда. Какой волнующей и какой смелой может быть ироническая игра Симонова, мы поняли, когда увидели Доменико Сориано в спектакле «Филумена Мартурано». Одинокий старик, бывший король неаполитанских ночных похождений — симоновский дон Доменико был фигурой бесконечно смешной, увлекательной и драматичной. Симонов играл одновременно и персонаж трагедии, и персонаж оперетты. Он сыграл комического опереточного короля и неаполитанского короля Лира. С присущей ему дерзкой парадоксальностью и виртуозным мастерством он сближал приемы театральных жанров, наиболее далеко отстоящих друг от друга. Он следовал вахтанговской традиции, родившейся еще в «Турандот», и собственному призванию, которое позволило сыграть Клавдия в шекспировской трагедии и блистательно поставить «Мадемуазель Нитуш». В пьесу Де Филиппо, многими чертами связанную с послевоенным итальянским неореализмом, Симонов внес блеск игры и пронзительность романса. Он внес в эту скромную пьесу столичную элегантность, отточенную эксцентрику и психологическое остроумие. Подтекст роли он выразил музыкально. Песенка «О, как мне скучно, скучно, скучно мне», пропетая негромкой скороговоркой, наполнила спектакль лирикой, свободой и мучительным смыслом. Когда, пропев песенку, Симонов произносил слова: «Умер, именно умер. Дон Мими Сориано {102} не существует!» — реплика звучала подобно фразе «Король умер!»

У Симонова был особенный голос — точно со старинной заигранной граммофонной пластинки. Голос Симонова звучал откуда-то издалека, но в нем жил ритм, жила музыка, жило напряжение жизни. Глуховатый, почти без обертонов, почти неподвижного тембра, зато изумительно подвижный ритмически и интонационно, голос Симонова высекал искры даже из слов, умерших или же мертворожденных. «Сирано де Бержерак» в исполнении Симонова был таким чудом живого прочтения неживого поэтического текста. Шестистопный ямб пьесы заиграл у Симонова так, как если бы перевод был сделан не Щепкиной-Куперник, но Маяковским. Звонкий стих окрасился горечью. Вялая строка членилась на острые, нервные ритмические доли. Ямб-шезлонг, располагавший к удобству, стал ямбом-лесенкой, по которой вверх, вниз, снова вверх, снова вниз взлетала и падала оземь симоновская скороговорка. Далекая юность артиста — лестницы-станки на сцене — оживала в спектакле, где не было станка, где Симонов двигался мало, а больше стоял. Станком был стих, салонный ростановский стих Щепкиной-Куперник. «Сирано де Бержерак» был ярким спектаклем, хотя и не лишенным противоречий. Режиссура Охлопкова и игра Симонова совпадали далеко не во всем. Охлопков строил спектакль на фразе «Дорогу гвардейцам-гасконцам!». Охлопков любил красивые фразы, любил героическую патетику, любил, чтобы ей уступали дорогу. Охлопков верил, что гасконцам в жизни и в искусстве открыты пути. На этой вере — или на этой иллюзии — возводилось чуть бутафорское здание охлопковской праздничной режиссуры. Роль Симонова была драматичней спектакля Охлопкова. Сирано Симонова был немолод, и он был умнее, чем то допускалось режиссерским решением. Симонов играл гвардейца-гасконца, которому закрыта дорога и который никогда не забывает об этом. Симонов играл поэта красивой и дерзкой фразы, который знает, что она может ранить лишь его одного. Французский блеск Симонов дополнил нефранцузским угрюмством. Радость игры — солдатской грубоватостью выходок и манер. В «Сирано де Бержераке» раскрывалась площадная, эмоциональная сторона дарования этого изысканного артиста. То дерзкое, что жило в душе Симонова, что слышалось в пении симоновского Бенедикта и в истерике симоновского Кости-Капитана, вырывалось наружу в одиноких выходках симоновского Сирано, солдата-фронтовика, вернувшегося в праздничный тыловой город. Больше всего в мужчине {103} Симонов ценил храбрость. Смолоду сам он был насмешливым храбрым артистом. Под старость в сказке Маршака он сыграл доживающего свой век царя, в котором все умерло, кроме страха смерти. Коронованных властителей жизни Симонов изображал саркастически. Смельчаков, бросавших им напрасный вызов, не осмеивал, но воспевал. Сумрачный Сирано Симонова был враг королей, как и солнечный Бенедикт. Враг королей — романтический спутник Рубена Симонова, короля-артиста.

В последние годы он играл мало, без прежнего оживления. Печать замкнутости легла на его лицо, зоркие глаза ждали беду, подстерегали опасность. Художник П. Корин написал его удивительный портрет: старый актер, похожий на старого профессора и старого матадора.
Вспоминая Горюнова, не напрягаешь памяти. Он вспоминается как гастролер, приехавший из солнечного Средиземноморья. Комический темперамент бил через край в этом полном подвижном артисте. Загримированный, он узнавался мгновенно. Он излучал юмор, глаза его горели каким-то дьявольским сценическим нетерпением, веселым сценическим аппетитом. Азарт игры владел им всецело. Рискованные шутки были его коньком, он упивался ими почти по-ребячески. Кто еще из больших актеров сумел бы построить блестящую комедийную роль на реплике «Коко, не уходи далеко!», в сущности и не театральной реплике, а цирковой репризе? Кто позволил бы себе выйти на сцену в образе парижского офицера-аристократа, с моноклем в глазу и с авоськой в руке, с московской авоськой, наполненной провиантом? Да, он не был ни пуританином, ни пуристом, этот интеллигент-буффон, не побоявшийся даже Гамлета (в нашумевшем акимовском спектакле) окрасить в ядовитую фальстафовскую краску. Он смаковал свои роли как гурман, любил сочное театральное лицедейство. Пластическая яркость его приемов была велика, и ее можно сравнивать с избыточной красочностью бабелевских метафор. Сегодня она показалась бы чрезмерной. Секреты этого живописного стиля забыты давно, но в те годы, когда жил Анатолий Иосифович Горюнов, их еще хорошо помнили в Вахтанговском театре. Конечно же, Горюнова влекли запретные удовольствия игры, вроде отсебятин, реплик à part или шуток с нажимом. Горюнов давал себе волю, а мы — мы одобряли не все и аплодировали не всему, мы уже были зрителями с хорошим вкусом. Он же так и не стал актером с хорошими, молчалинскими манерами. Когда все это соединялось — {104} грим, гримасы, старые трюки и острые наблюдения над людьми, — рождалась роль в том смысле, какой это слово получало у вахтанговцев 30х и 50х годов, у вахтанговцев первых двух поколений. Из вольного фейерверка условных приемов и строго отобранных подробностей возникал персонаж, театрально-фантастический, но отчасти и бытовой, неузнаваемо преображенный и вместе с тем вышедший прямо из классических книг и старинных карикатур, вроде смешного горюновского графа Шато-Жибюс («Мадемуазель Нитуш»), опереточного полковника, в котором сверкнули отблески мопассановских новелл и мольеровских фарсов. Театралы помнят: веселье «Нитуш» едва не обернулось катастрофой для театра. Веселя рискованными шутками зрителей и себя, вахтанговцы рисковали не только актерской репутацией. И не только легкомыслия, но и мужества потребовало громогласное вахтанговское «ляля, ляля, ляляляляляляляляляля», пропетое зимой 1937 года на спектакле «Много шума из ничего», веселом спектакле, обличавшем доносы и тайный разбой, славившем дружбу, любовь и верность. Спустя двадцать лет предводитель шекспировских повес, ставший к тому времени руководителем вахтанговских артистов, сыграл в «Филумене Мартурано» роль старого жизнелюбца, потерявшего интерес к жизни. Мы услышали другую песню: «О, как мне скучно, скучно, скучно мне…» Вахтанговская традиция повернулась неожиданной гранью, острой и горькой. Горюнов остался по ту сторону этого драматичного поворота. Его искусство не пережило беспечной молодости арбатского театра. В шутках и трюках Горюнова, в его заразительном юморе, легкой общительности, актерском гурманстве и актерском озорстве сохранялся — вплоть до той поры, пока артист выходил на сцену, — неутраченный вкус к игре и неомраченный вкус к жизни.

Теперь мы увидели Горюнова на телеэкране.

Телевизионная передача, посвященная ему, состояла из вступительных слов, иллюстрированных фотоснимками, и отрывков из довоенных кинофильмов. Трудно сказать, много ли могла дать подобная передача зрителям 60х годов, никогда не видевшим артиста. Кинороли Горюнова в той же мере уступают его театральным ролям, в какой кинофильмы, в которых снимался он, кажутся беднее спектаклей, в которых он играл на сцене. В них, фильмах, жива музыка — она их спасала. Но люди, но роли — почти все это призраки, муляжи, сухие и бесплотные схемы. Особенно непривлекательны гладко причесанные девушки с поджатыми губками, не прощающие ошибок своим и без того вышколенным {105} кавалерам. И совсем уж неудобоварим пресный юмор. Конечно же, Горюнову тут негде разгуляться. Он не похож на себя в этих назидательных фильмах. Его можно не узнать, хотя он играет почти без грима. Куда девалось его комическое вдохновение? Где, наконец, его телесный состав — жестикулирующие руки, чувственный рот, смеющиеся глаза, крепко сбитое и хорошо тренированное, хотя совсем не худощавое тело? И что стало с его смелостью, его озорством?

Конец телепередачи напомнил нам все-таки о живом Горюнове — если не блеском роли, то характером образа. Показывались отрывки из спортивной кинокомедии «Вратарь», и здесь-таки азартная природа артиста смогла выразить себя в азартной натуре персонажа. Играя Карасика, Горюнов выступал в амплуа, ему свойственном, — простака, но в обстоятельствах необычных — на футбольном поле. Цель простака — смешить, при этом средства допускаются самые разные. Простак Горюнова выглядел трогательно и патетично. Горюнов играл очень смешно, но играл он вовсе не смешного человека. Подобно многим вахтанговцам, начинавшим в «Принцессе Турандот», Горюнов был комиком по приемам, но лириком по призванию. Излюбленная ситуация Горюнова не только в театре и в кино, но и на эстраде (где он выступал вместе с женой, Верой Бендиной, обаятельнейшей мхатовской актрисой) — простодушный человек страстно предан делу, которое ему не по уму, или же страстно любит женщину, которая ему не пара. В сущности Горюнов был актером трагикомедии или трагифарса. Трагифарс он играл в «Мадемуазель Нитуш», а трагикомедию во «Вратаре», фильме, основанном на контрасте Карасика и Антона Кандидова, непобедимого «сухого» вратаря, статного и наглого атлета. Карасик — маленький футболист, но он одержим футболом. Кандидов — великий футболист, но футбол он не любит и не ценит. Каждый презрительный бросок вратаря — унижение футбольной игры, унижение противников и партнеров. Если бы роль Кандидова играл большой артист, а сценарий фильма написал большой писатель, каким смыслом наполнился бы этот конфликт супермена и простака, этот необычный спор одаренности и страсти. Горюнов выступает в фильме юмористическим поэтом страсти, страсть показана им как высший и самый редкостный дар. Волнующий момент фильма — бег Карасика к победному голу. Эпизод длится долго, в кадре сосредоточенное, осунувшееся лицо, кажется, что перед нами не реальное происшествие, но сон, сон персонажа, сон артиста. Тут и вековая ненависть «человека воздуха» к преуспевающему скоту, тут и {106} страстная мечта постоять за себя, за честь любимой игры, за честь униженного увлечения. Комические страсти были стихией Горюнова. По-видимому, в этих страстях — разгадка яркости вахтанговского стиля. Когда на сцене театра актер с моноклем в глазу кричал не своим голосом: «Коко, не уходи далеко!» — кто знает, какой огонь загорался у него в груди и не улыбалась ли ему скучающая Мельпомена?

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 31

	Утверждено Госкомитета СССР по народному образованию №639 от 01. 01. 1990 г., Приказ Минобразования РФ от 23. 07. 1996 №378 (ред от 22. 04....		Постановление Госкомтруда ссср, Секретариата вцспс, Минздрава СССР... По вопросу: Возможно ли при вахтовом методе работы предоставить рабочему отпуск, который начинается в рабочую вахту, а заканчивается...
	9034 департамент морского транспорта министерства транспорта российской федераций Министерством морского флота СССР и Министерством рыбного хозяйства СССР 20 февраля 1990 г		Законом Архангельской области Положение регламентирует деятельность Театра по реализации театральных билетов на репертуарные спектакли Театра, а также на другие...
	О порядке учета и расследования несчастных случаев, произошедших... Фз «Об образовании в Российской Федерации» и приказом Государственного комитета СССР по народному образованию от 1 октября 1990 г....		С изменениями на 19 октября 1990 года Постановление Государственного Комитета Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы
	Основания и фундаменты Ссср, Трансвзрывпрома, Союздорнии Минтрансстроя ссср, Союзгипроводхода и Мосгипроводхоза Минводхоза ссср, ниипромстроя и Красноярского...		Основания и фундаменты Ссср, Трансвзрывпрома, Союздорнии Минтрансстроя ссср, Союзгипроводхода и Мосгипроводхоза Минводхоза ссср, ниипромстроя и Красноярского...
	Госстрой СССР Снип iii-18-75 «Металлические конструкции» разработана проектным институтом Промстальконструкция Минмонтажспецстроя СССР и цниипроектстальконструкция...		Методическая разработка выступления экологического театра «ЭкoLife» Материалы краевой экологической конференции, посвященной Году культуры в России/ Под ред. Прониной Н. А., Мевх А. В., Устюговой Е....

Образы современного театра / Ред. С. К. Никулин. М.: В/о «Союзтеатр» стд ссср, 1990. 352 с

{99} Вахтанговцы

Похожие: