Д. С. Блинов (глава 6), Д. Ю. Гончаров (глава 8), М. А. Горбатова (глава 4), А. В. Грошев (глава 2), Е. В. Епифанова (глава 1, 2), С. Н. Помнина (глава 6), С. С. Тихонова (глава 5, 7), А. Ю. Федоров (глава 3)
Скачать 6.47 Mb.
|
4.5. Незаконное производство аборта (ст. 123 УК РФ) Как отмечал М.Д. Шаргородский, «вряд ли можно встретить среди преступлений против личности еще одно такое преступление, как аборт, которое столь различно расценивалось в различные исторические эпохи, к которому так различно относились бы, и которое так разно юридически квалифицировалось бы и влекло бы за собой столь различные наказания: от самых серьезных мер до абсолютной безнаказанности»343. В настоящее время в мире к прерыванию беременности тоже относятся по-разному. Выделяют несколько типов государств: от самых либеральных, в которых по просьбе женщины эта операция разрешена, до крайне суровых, где законодательство разрешает прерывать беременность исключительно в ситуации крайней необходимости для спасения жизни женщины344. Примечательно, что наше государство на разных этапах своего развития относилось и к тому, и к другому типу. В современной России прерывание беременности не запрещено. Согласно ч.1 ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве. Однако к производству этой операции предъявляются довольно жесткие требования, обеспечивающие ее максимально возможную безопасность. В соответствии с ч.8 ст.56 незаконное проведение искусственного прерывания беременности влечет за собой уголовную ответственность, установленную законодательством РФ. Таким образом, предполагается, что статья 123 УК РФ «Незаконное производство аборта» предназначена для установления данного вида ответственности. Однако сразу заметна несогласованность названных норм – уголовное законодательство оперирует понятием «производство аборта» в то время как законодательство в сфере охраны здоровья граждан этот термин не употребляет, говоря об «искусственном прерывании беременности». Дело в том, что в медицине абортом признается самопроизвольное или искусственное прерывание беременности на сроке менее 22 недель. Если беременность прекращается позже, до 37 недель включительно, то речь идет о преждевременных родах, в процессе которых на свет появляется человек, хотя и называемый медициной глубоконедоношенным, но способный к внеутробной жизни. Поэтому использование термина «аборт» ко всем случаям искусственного прерывания беременности независимо от срока является неоправданным. Что касается юридического понятия аборта, то исходя из смысла уголовно-правовой нормы, оно, с одной стороны, ýже медицинского, так как не охватывает собой самопроизвольное прерывание беременности, а с другой – шире, так как распространяется на весь срок беременности. В связи с этим полагаем, что в уголовном законе должна быть установлена уголовная ответственность не за незаконное производство аборта, а за незаконное прерывание беременности, так как это понятие охватывает искусственное ее прекращение независимо от срока. Тем более, что судебная практика, пытаясь самостоятельно устранить имеющееся противоречие, вынуждена использовать понятие «аборт» применительно к незаконному прерыванию беременности на любом сроке. Так, Бикинский городской суд Хабаровского края признал М. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.123 УК РФ, так как ее действия повлекли прерывание беременности (аборт) у потерпевшей на сроке 24 недели с развитием выкидыша и внутриутробной гибелью плода345. Объект незаконного производства аборта на протяжении всего времени существования этого преступления определялся законодателем неоднозначно. Тем более, не было и нет единства по данному вопросу среди теоретиков российского уголовного права. При этом от его верного решения напрямую зависит определение момента окончания рассматриваемого преступления. В конце XIX в. данной проблеме посвятил свою работу И. Платонов, по мнению которого объектом аборта являлась половая нравственность346. Связано это было с тем, что чаще всего аборт расценивался обществом как последствие добрачной половой жизни или супружеской неверности. Однако, одним из наиболее распространенных в досоветской России взглядов на охраняемый объект при аборте было воззрение о том, что им является плод, жизнь будущего человека347, так как законодатель относил изгнание (умерщвление) плода к преступлениям против жизни. Но, что примечательно, уже тогда среди отечественных ученых появилось мнение, согласно которому одним из элементов данного преступления являлся вред, наносимый им самой беременной женщине348. Несколько поменялись акценты при определении объекта аборта учеными советского периода. Так, по мнению А.А. Пионтковского, аборт посягал на здоровье матери и сам плод349. Такой же позиции придерживались Н.С. Лапшина350, Г.А. Мендельсон351 и М.И. Узунян352. В то же время М.Д. Шаргородский в качестве объекта аборта признавал здоровье и жизнь беременной женщины, а также здоровье настоящего и будущего поколения353. Н.И. Загородников считал, что, осуществляя криминальный аборт, субъект всегда причиняет вред здоровью потерпевшей354. В период действия УК РСФСР 1960 г. позиции ученых стали более близкими. Так, значительная часть авторов рассматривала аборт как преступление, посягающее на жизнь и здоровье беременной женщины одновременно355. Некоторые полагали, что объектом аборта является только здоровье потерпевшей356. По мнению Б.Сарыева, аборт посягал на два равноценных объекта: здоровье беременной женщины и интересы нормального воспроизводства населения357. Своеобразно определял объект данного деяния В.А. Глушков. Он считал, что аборт посягает на общественные отношения, призванные обеспечить реализацию права женщины на охрану здоровья в соответствии с установленным порядком производства искусственного прерывания беременности. Если же прерывается беременность сроком более 28 недель, то появляется еще один объект – жизнь плода358. Вопрос об объекте незаконного прерывания беременности остается спорным и в настоящее время. Так, одни ученые считают, что им является здоровье беременной женщины359. Другие признают, что рассматриваемое преступление посягает не только на здоровье, но и на жизнь беременной женщины360. По мнению третьих, объектом незаконного производства аборта является здоровье женщины и жизнь эмбриона361. Полагаем, что определить объект данного преступления невозможно, не касаясь его юридической природы. Поскольку незаконное производство аборта относится к преступлениям, ставящим в опасность жизнь или здоровье человека, постольку для наличия состава преступления в действиях виновного не требуется причинения реального ущерба ни жизни, ни здоровью потерпевшей. Достаточно лишь создания опасности причинения вреда. А потому в качестве объекта данного преступления следует рассматривать безопасность жизни или здоровья беременной женщины. «Жизнь» эмбриона не может быть признана объектом данного преступления по той причине, что плод становится человеком лишь в момент начала самостоятельного существования. Пока он находится в утробе матери, он является частью ее организма362. Если же в результате незаконного прерывания беременности причиняется тяжкий вред здоровью женщины, или наступает ее смерть (ч.3 ст. 123 УК РФ), то в этом случае объектом будет здоровье или жизнь потерпевшей. Потерпевшей от незаконного производства аборта может быть только женщина, находящаяся в состоянии беременности. Несмотря на то, что в ст. 123 УК РФ не упоминается о согласии потерпевшей на прерывание беременности, в теории уголовного права прочно укрепилось мнение, что оно обязательно. Согласно ч.1 ст.56 Федерального закона № 323 искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия. В соответствии со ст. 20 данного закона такое согласие дается на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи. Рекомендуемая форма образца информированного добровольного согласия на проведение искусственного прерывания беременности утверждена Приказом Минздравсоцразвития России363. Женщина информируется врачом: о сроке беременности, об отсутствии противопоказаний к вынашиванию данной беременности и рождению ребенка; о смысле операции и обезболивания; о том, что медицинская помощь при операции (включая обезболивание) предоставляется в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения бесплатно; о том, что при условии строжайшего соблюдения соответствующих норм и правил проведения операции нет 100-процентной гарантии предотвращения возможных осложнений при проведении самой операции и в послеоперационном периоде; о возможности и целесообразности использования в дальнейшем средств предупреждения нежелательной беременности; о необходимости прохождения медицинского обследования для контроля за состоянием здоровья после операции в соответствии с назначением лечащего врача; о необходимости приема назначенных лекарственных препаратов в соответствии с предписанием лечащего врача; о режиме поведения, в том числе половой жизни, в послеоперационном периоде и возможных последствиях при его нарушении. Женщине даются разъяснения: о действии назначаемых перед проведением и во время проведения операции лекарственных препаратов и возможных осложнениях при их применении; об основных этапах обезболивания; о возможных осложнениях и последствиях проведения операции. Согласие на проведение искусственного прерывания беременности должно быть предварительным, добровольным, осознанным и дано надлежащим субъектом – как правило, самой беременной женщиной. Информированное согласие на прерывание беременности пациентки, не достигшей 15 лет, дает один из родителей или иной законный представитель. Искусственное прерывание беременности у совершеннолетней, признанной в установленном законом порядке недееспособной, если она по своему состоянию не способна выразить свою волю, возможно по решению суда, принимаемому по заявлению ее законного представителя и с участием совершеннолетней, признанной в установленном законом порядке недееспособной. С согласием женщины на прерывание беременности связана еще одна проблема, затронутая в юридической печати. Некоторые авторы, ссылаясь на положения национального и даже международного законодательства, настаивают на приоритете прав пациента в сфере оказания медицинских услуг, особенно при проведении операций по прерыванию беременности364. По их мнению, каждый человек вправе по своему усмотрению распоряжаться своим здоровьем, если это не затрагивает интересов третьих лиц. В связи с этим согласие беременной женщины всегда должно исключать уголовную ответственность за прерывание беременности для третьих лиц, независимо от условий его проведения365. Если же в результате производства аборта наступили последствия в виде причинения вреда здоровью или смерти потерпевшей, то ответственность, по мнению авторов, должна наступать по соответствующим статьям о преступлениях против личности (ст. 109, 118 УК РФ). Полагаем, что предложенное решение вопроса об ответственности за незаконное производство аборта является несколько односторонним. Во-первых, в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством дела о преступлениях, предусмотренных ст. 123 УК РФ, не относятся к делам частного обвинения, перечень которых является ограниченным. Это значит, что уголовное дело о таких преступлениях возбуждается независимо от жалобы потерпевшей. Во-вторых, предлагая исключить уголовную ответственность за незаконное производство аборта, ученые ставят во главу угла согласие женщины на возможное причинение вреда ее здоровью. Однако производство аборта в нарушение установленных законодательством требований может создавать угрозу не только для здоровья, но и для жизни беременной женщины. И думается, что соглашаясь на незаконное прерывание беременности, женщина не осознает всей опасности совершаемых с ней действий. Ведь нет никакой гарантии того, что лицами, производящими аборт, будут устанавливаться медицинские противопоказания для прерывания беременности, что женщине будет предоставлена информация обо всех возможных во время и после аборта осложнениях и предложено соответствующее послеоперационное лечение. И уж тем более никому не придет в голову давать женщине рекомендации по предупреждению нежелательной беременности, ведь это явно снизит количество клиентов у лиц, занимающихся незаконной практикой по производству абортов. По той же причине, вряд ли кто-либо из этих лиц будет интересоваться возрастом и психическим состоянием беременной женщины с целью установления осознанности принятого ей решения о прерывании беременности, а также выяснять, не было ли согласие на производство аборта вынужденным. И, в-третьих, регулирование государством деятельности органов здравоохранения в репродуктивной сфере свидетельствует о том, что оно заинтересовано в увеличении численности своего народа. Ведь разрешая проведение лишь таких операций по прерыванию беременности, которые обеспечивают максимальную безопасность для женщины, государство заботится не только о состоянии ее здоровья, но и о будущем поколении. Дозволение производить аборты кому угодно и где угодно ни в коей мере не будет способствовать повышению рождаемости в нашей стране, так как нередким последствием даже легальных абортов является бесплодие женщины. В связи с этим думается, что сложившаяся неблагоприятная демографическая обстановка в России тем более не может быть улучшена посредством декриминализации незаконного производства аборта. По нашему мнению, даже ныне существующая диспозиция ст. 123 УК РФ должна быть изменена с целью увеличения круга субъектов незаконного производства аборта, на чем мы подробнее остановимся ниже. С объективной стороны рассматриваемое преступление характеризуется активными действиями, направленными на производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. Таким образом, в отличие от названия ст. 123 УК РФ «Незаконное производство аборта», в ее диспозиции законодатель не требует, чтобы прерывание беременности было незаконным. Однако уже отмечалось, что согласно ч.8 ст.56 Федерального закона №323 незаконное проведение искусственного прерывания беременности влечет за собой уголовную ответственность. И потому для уяснения признаков объективной стороны рассматриваемого преступления необходимо обратиться к законодательству в сфере охраны здоровья граждан. Требования к проведению искусственного прерывания беременности сформулированы в неоднократно упоминавшемся Федеральном законе №323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в Постановлении Правительства РФ "О социальном показании для искусственного прерывания беременности"366, в Приказе Минздравсоцразвития РФ "Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности"367, в Инструкции о порядке проведения операции искусственного прерывания беременности и Инструкции о порядке разрешения искусственного прерывания беременности в поздние сроки по социальным показаниям368. В соответствии с ч.1 и 2 ст.56 Федерального закона №323 искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия при сроке беременности до 12 недель. При наличии социальных показаний, которые определяются Правительством РФ, беременность может быть прервана на более поздних сроках – до 22 недель. До февраля 2012 г. таких показаний было четыре: наличие у женщины решения суда о лишении или об ограничении ее родительских прав, беременность в результате изнасилования, пребывание женщины в местах лишения свободы, наличие инвалидности I-II группы у мужа или смерть мужа во время беременности. В настоящее время единственным социальным показанием является беременность в результате изнасилования369. Вопрос о прерывании беременности в этом случае решается в учреждениях, получивших лицензию на медицинскую деятельность, комиссией в составе руководителя учреждения, врача акушера-гинеколога, юриста, специалиста по социальной работе (при его наличии). Комиссия рассматривает письменное заявление женщины, заключение врача акушера-гинеколога о сроке беременности, документы, подтверждающие наличие социальных показаний для искусственного прерывания беременности370. Каким же документом может быть подтвержден факт наступления беременности в результате изнасилования, с позиции уголовного права не совсем понятно. Если это заключения судебно-медицинской экспертизы по поводу установления признаков совершения полового акта (п. 70.15 и 70.16 Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации371) и по поводу установления наличия и срока беременности (п. 70.20 Порядка), то для принятия решения о прерывании беременности вполне достаточно общего срока, на котором разрешается прерывать беременность всем женщинам – 12 недель. Но в этом случае факт совершения изнасилования в отношении женщины остается недоказанным, точно так же, как и факт наступления данной беременности в результате изнасилования. Если же таким документом признавать обвинительный приговор суда, то тогда вряд ли будет достаточно и установленного срока в 22 недели, так как между совершением изнасилования (наступлением беременности) и вступлением приговора в законную силу может пройти полгода, в лучшем случае. А если женщина решила не обращаться в полицию, или преступление осталось нераскрытым, шансов законно прервать беременность на поздних сроках у нее не остается. В связи с этим возникает ряд вопросов. Почему был сокращен перечень социальных показаний для прерывания беременности на поздних сроках, и в нем осталось только наступление беременности в результате изнасилования? Почему столько внимания уделяется именно социальным показаниям372? Ведь по данным статистики доля абортов по этим показаниям в общем числе зарегистрированных абортов очень мала: от 0,9% в 1992 году до 0,05% в 2010 г.373 По мнению Минздравсоцразвития РФ, сохранение расширенного перечня социальных показаний к прерыванию беременности «способствует формированию у населения мнения о доступности аборта на сроке свыше 12 недель». Согласно пояснительной записке, аборты по социальным показаниям выполняются в поздние сроки беременности, что сопровождается значительным числом осложнений. В связи с этим прерывание беременности на таких сроках необходимо проводить только по медицинским показаниям, когда беременность представляет угрозу для жизни женщины, и когда произошло изнасилование. В то же время представители Русской Православной Церкви не скрывают, что такое решение было принято Правительством после достижения договоренности между РПЦ и Минздравсоцразвития как о сокращении перечня социальных показаний для прерывания беременности, так и по другим положениям, нашедшим отражение в ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» (например, введение обязательного времени ожидания перед операцией по прерыванию беременности и установление права врача в уведомительном порядке отказаться от проведения данной операции)374. Поэтому, полагаем, что не исключен политический мотив в принятии решений по вопросам правового регулирования прерывания беременности, отражающий готовность государства идти на уступки РПЦ. И есть опасения, что на этом ограничения женщин в праве на прерывание беременности не закончатся. Вместе с тем снизить количество незаконных абортов подобными мерами вряд ли удастся, и подтверждений тому предостаточно, как в опыте зарубежных стран, так и в истории нашего государства. Чем больше ограничена женщина в вопросах принятия решений о прерывании беременности, тем выше уровень криминальных абортов и детоубийств. Согласно ч.4 и 6 ст. 56 Федерального закона № 323 беременность может быть прервана на любом ее сроке при наличии медицинских показаний. Перечень медицинских показаний утверждается Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации. В действующий Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности 2007 г.375 включены: туберкулез и краснуха; злокачественные новообразования, требующие проведения химиотерапии или лучевой терапии на область малого таза; болезни эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ (сахарный диабет и др.); некоторые болезни крови и кроветворных органов; психические расстройства; болезни нервной системы (в том числе эпилепсия, каталепсия и нарколепсия); злокачественные новообразования органа зрения; болезни системы кровообращения (ревматические и врожденные пороки сердца, гипертоническая болезнь и т.д.); некоторые болезни органов дыхания и пищеварения, мочеполовой системы, костно-мышечной системы и соединительной ткани; болезни, связанные с беременностью; врожденные аномалии, деформации и хромосомные нарушения. Перечень предусматривает не только наименование заболевания, а также его форму, стадию, степень и фазу, но и в некоторых случаях – порядок принятия решения о прерывании беременности. Согласно изменениям, внесенным в Перечень в 2011 г.376, при врожденных аномалиях, деформации и хромосомных нарушениях, а также в случае состояния физиологической незрелости беременной женщины, не достигшей 15-летнего возраста, решение об искусственном прерывании беременности принимается на сроке до 22 недель. На более поздних сроках решение принимается индивидуально консилиумом врачей. В соответствии с Инструкцией о порядке проведения операции377 объем квалифицированной медицинской помощи при искусственном прерывании беременности должен включать эффективное консультирование и информирование, психологическую помощь и поддержку, применение современных технологий (прерывание беременности в ранние сроки, медикаментозные методы, адекватное обезболивание), контрацепцию и реабилитацию после аборта. Для получения направления на операцию женщина обращается к врачу акушеру-гинекологу, который производит обследование для определения срока беременности и исключения медицинских противопоказаний к операции. Медицинскими противопоказаниями к операции искусственного прерывания беременности являются: а) острые и подострые воспалительные заболевания женских половых органов; б) острые воспалительные процессы любой локализации; в) острые инфекционные заболевания. При наличии других противопоказаний (заболевания, состояния, при которых прерывание беременности угрожает жизни или наносит серьезный ущерб здоровью) вопрос решается индивидуально в каждом конкретном случае. При отсутствии медицинских противопоказаний женщине выдается направление в лечебно-профилактическое учреждение. Согласно срокам, впервые установленным в Федеральном законе №323, операция должна быть проведена: 1) не ранее 48 часов с момента обращения женщины в медицинскую организацию для искусственного прерывания беременности: а) при сроке беременности 4-7 недели; б) при сроке беременности 11-12 недели, но не позднее окончания 12 недели беременности; 2) не ранее 7 дней с момента обращения женщины при сроке беременности 8-10 недели. Очевидная цель данного нововведения – дать женщине возможность еще раз обдумать о необходимости аборта и, возможно, сохранить беременность. Вместе с тем, считают медики, чем позднее делается аборт, тем больше осложнений для здоровья пациентки. А на раннем сроке счет вообще идет на дни – когда еще можно обойтись без операции, с помощью медикаментов378. Искусственное прерывание беременности разрешается проводить в амбулаторно-поликлинических учреждениях в ранние сроки беременности, а также при сроке беременности до 12 недель – но только в условиях дневных стационаров, организованных на базе лечебно-профилактических учреждений, имеющих условия для оказания квалифицированной медицинской помощи, в т.ч. экстренной хирургической, реанимационной и интенсивной. В стационаре, имеющем условия для оказания квалифицированной медицинской помощи, искусственное прерывание беременности производится на сроке до 12 недель у женщин с отягощенным акушерским анамнезом и гинекологической патологией, при наличии аллергических заболеваний, а также на поздних сроках беременности. Таким образом, искусственное прерывание беременности будет законным, если оно проведено в соответствии со всеми предъявляемыми требованиями. Отсюда незаконным прерывание беременности следует признать в том случае, если оно совершено:
Вместе с тем прерывание беременности не может быть признано незаконным, несмотря на нарушение данных условий, если оно осуществлено в ситуации крайней необходимости, когда дальнейшее сохранение беременности или роды угрожают жизни женщины. При этом не любое незаконное прерывание беременности будет являться преступным379. Как следует из диспозиции ч.1 ст.123 УК РФ, законодатель признает преступлением лишь производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. Следует отметить, что преступным признается и прерывание беременности без согласия потерпевшей, однако оно должно квалифицироваться по ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Способы прерывания беременности могут быть различными, на квалификацию они не влияют, однако при назначении наказания судом может учитываться опасность того или иного способа для жизни или здоровья потерпевшей. Современная медицина допускает прерывание беременности: на ранних сроках – вакуумным способом, на более поздних – посредством удаления плодного яйца хирургическим путем с последующей очисткой околоплодного места. Для совершения таких операций необходимы знания (умения) и соответствующие приспособления. Ни тем, ни другим, как правило, не обладают лица, производящие незаконные аборты380. Чаще всего криминальные аборты совершаются путем введения в полость матки каких-либо предметов, растворов, и т.п. Так, например, Ш. с целью прерывания беременности на позднем сроке посредством резиновой спринцовки с твердым наконечником ввела приготовленный ею ранее раствор самогона и мыла в матку Х. В результате этих действий у Х. произошло прерывание беременности381. Некоторые «абортмахеры» действуют более изощренно, применяя сокращающие средства. Например, акушерка Т. с целью искусственного прерывания беременности в течение пятнадцати дней вводила беременной М. лекарственные препараты внутривенно и внутримышечно. Затем Т. с той же целью для отхождения вод из околоплодного пузыря М. проткнула его вязальной спицей. Причем интересно то, что по показаниям специалиста – заведующей гинекологическим отделением больницы, куда была доставлена потерпевшая М. – подсудимая Т. действовала вполне профессионально382. Если субъект подходит под признаки, указанные в диспозиции ст. 123 УК РФ, то для привлечения его к уголовной ответственности неважно, выполнял ли он требования нормативных актов. Получается, что внешне производство аборта может соответствовать всем установленным требованиям, но его совершение лицом, не имеющим необходимой профессиональной подготовки, по мнению законодателя, всегда создает реальную угрозу для здоровья или даже жизни потерпевшей. Поэтому суду не обязательно устанавливать, какие еще требования к производству данной операции были нарушены виновным. Тем не менее, чаще всего в приговорах, помимо указания на признаки ненадлежащего субъекта, суды ссылаются на конкретные требования нормативных актов, которые были нарушены виновным при производстве аборта383. Для квалификации действий виновного существенное значение имеет определение момента окончания незаконного производства аборта. Но данный вопрос решается учеными совсем неоднозначно. Проблема состоит в том, что они по-разному определяют объект данного преступления и толкуют термин «производство», который в русском языке может означать как процесс осуществления какого-либо действия, так и его результат384. |
Похожие:
 | «Глава администрации муниципального образования» из соглашения исключаются, если подписывает глава администрации муниципального образования,... | | Макрос государственности глава “империя не умирает. Она передается” Глава потенциал русской цивилизации |
| Принципы построения и основные возможности программы «инфин-бухгалтерия» 11 | | Краткое содержание дипломной работы: Ведение. Глава Правовое регулирование прав ребенка. Глава 2 Защита прав ребенка в семейных правоотношениях.... |
| Вместо эпиграфа. Чтобы их страна была такой же большой, как наша (Говорят дети) |  | Данная глава посвящена изучению понятия самопрезентации, его целей и составляющих элементов «самопредставления». Раскрывается структура... |
| А. Б. Копейкин и Н. С. Пастухова; главы 14–15 – А. Б. Копейкин; главы 16–18 – Н. С. Пастухова и Н. Н. Рогожина; главы 19–21 – Н.... | | Экономическая сущность залоговых операций |
| Общая характеристика искового производства и иска | | Процессуальная характеристика особого порядка судебного разбирательства |