Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Скачать 1.57 Mb.
|
| Часть респондентов сравнивают общественную деятельность с хобби, им интересен сам процесс участия, а не только его последствия: «Просто можно считать, что это хобби. Ну, вот люди зачем-то летают на парапланах, или ездят на мотоциклах, кто-то вот занимается политикой. Не чтобы какие-то выгоды получить, а потому что считает, что это дело интересное, вместе с тем еще полезное. Для человека это достаточно комфортно, какие-то его навыки и знания позволяют ему этим заниматься – он этим занимается. В принципе, большинство людей – они именно такие. Понятно, что тут еще добавляется осознание того, что ты делаешь полезное для общества дело, что, в том числе, ты делаешь это для себя, для своих друзей». (Респондент №7) В данном случае общественная деятельность может дополнять профессиональную деятельность, которая не приносит человеку удовлетворения, либо общественная деятельность может превратиться в профессиональную. Участие в гражданской активности воспринимается активистами как способ самореализации и культивирует чувство «небесполезного» существования. Демократичный режим взаимодействия в пределах группы позволяет участникам высказывать свои идеи, предложения, что не всегда возможно в трудовой деятельности, и в последствие, возможно реализовывать эти идеи. Например, среди респондентов были примеры того, когда общественная инициатива, сочетаемая с профессиональной деятельностью, постепенно приобретает формальный статус некоммерческой организации, и следовательно, общественная активность становится работой. Однако в данном случае толчком к организации становится не материальный мотив, а осознание того, что сочетать нормированный рабочий день и общественную активность, становится слишком сложно. Но условием такого «перехода» является эффективность деятельности инициативы, расширение функционала группы: «Стандартный рабочий день был, с какими-то только возможностями отвлекаться, но на этом все, не так, чтобы свободный график. Сложно было. Свободное время, практически все, было этому посвящено. Я не могу пожаловаться - я делал это все по своему желанию, мне это нравилось. Но естественно, эффективность и все остальное серьезно от этого страдали. Сейчас я занимаюсь только этим, причем, не меньше, чем работа плюс это было. Может, это вяло как-то двигается, хотелось бы побыстрее». (Респондент №5) Близким по смыслу является такой мотив, который присутствует среди участников и лидеров демократических организаций в Пермском крае - реализации успешной публичной карьеры в гражданском секторе у «взрослых» активистов. Но этот мотив носит латентный характер и был озвучен экспертами, а не участниками организаций, и маркируется как уникальная характеристика пермского гражданского сектора: «Я думаю, есть еще эффективность в том феномене, который мы создаем – это феноменологическая вещь – это новый тип публичной карьеры человека, который именно в гражданском секторе». Публичная карьера подразумевает определенный социальный статус, приобретенный благодаря общественной деятельности. То есть, в деятельность включен сильный индивидуальный компонент, и активность служит средством реализации собственного интереса. Таким образом, со стороны активиста его деятельность воспринимается иначе: не с точки зрения своих затрат, а с точки зрения своих индивидуальных возможностей. Публичную карьеру можно рассматривать как мотив устойчивой общественной деятельности, а также как мотив начала общественной деятельности: человек может достичь реального успеха, уважения, будучи включенным в общественную активность, в частности, в деятельность некоммерческих организаций. Также было выявлено, что общественная деятельность может служить механизмом «входа» в политику. Прежде всего, человек имеет именно политические амбиции, желает реализовать себя как политик, но определенные условия не позволяет этого сделать на данном этапе, поэтому человек «нарабатывает» опыт, создает себе статус, приобретает известность в СМИ: «Тут сложный вопрос, который опять же вытекает из разделения политики и общественной деятельности. То, к чему я, в принципе, стремлюсь, это занятие политикой. Занятие общественной деятельностью… это все равно 2 взаимосвязанные вещи. В чем разница между политикой и общественной деятельностью? Когда ты занимаешься политикой, ты стремишься добиться каких-то конкретных целей, занять должность, грубо говоря, избраться, реализовать предвыборную кампанию, в конце концов. Когда ты занимаешься общественной деятельностью, ты делаешь это для души, потому что тебя выгоняют из дома, в твоем доме мусорят. Все-таки, то, к чему я стремлюсь – это политика». (Респондент №2) То есть, последствия общественной деятельности могут быть конвертированы в область деятельности на официальной должности в органах власти, а также активно использоваться в предвыборных кампаниях. Однако в случае, когда период между общественной и «политической» деятельностью затягивается, наступает либо разочарование в общественной активности, она начинает оцениваться как неэффективная и бесполезная, либо усиливается мотивация на развитие в качестве общественного деятеля. Подвинцев О.Б. заметил, что многие успешные представители общественных организаций в Пермском крае, те, кто являются примером реализации успешной публичной карьеры, предпринимали попытки на ранней стадии своей деятельности стать частью политической системы (баллотировались), однако столкнувшись с закрытым характером политической системы, отказались от политической карьеры, направив весь свой потенциал на деятельность в гражданском секторе (как руководитель общественной организации). Лидер организации или движения также может выступать в качестве непосредственного мотива для других участников. Значимость этого мотива особенно высока, когда речь идет о движениях и организациях, нацеленных на участие в процессе принятия политических решений. Лидер рассматривается как носитель уникального опыта, знания, способный делиться ими с другими, и работа под его руководством расценивается как способ получения знаний, полезного опыта, которым лидер обладает: «Основной мотив – это референтные лица. То есть, А., как лидер организации, это действительно значимая для меня фигура, на него можно ориентироваться, на него я часто ориентируюсь. Вот, возможно, это такой эго-мотиватор». (Респондент №4) Безусловно, материальный мотив также имеет место быть. Но в данном случае необходимо ввести разграничение между организациями, которые существуют на профессиональной основе (это, как правило, зарегистрированные организации, регулярно принимающие участие в конкурсах на гранты) и организациями, участие в которых изначально носит бескорыстный характер. Среди участников организаций, существующих на добровольной основе, также могут присутствовать те, кто получает заработную плату за свою деятельность, однако это сравнительно небольшая группа людей, выполняющих какую-то техническую работу. Это штат организации: бухгалтера, юристы, секретариат. Но и в данном случае, эти профессиональные кадры идентифицируют себя с ценностями движения. Говорить об этом позволяет низкий уровень зарплат, которые могут предложить общественные движения, и работа в другом месте на этих же должностях могла бы иметь большие материальные последствия. В этой ситуации материальный ресурс является, скорее, вознаграждением за профессиональные навыки и следование какому-то графику работы. Если исключить материальное вознаграждение, деятельность сохранится, однако, как признают участники, она видоизменится: сократится количество времени, затрачиваемое на деятельность движения. То есть это перестанет быть работой, но останется важной сферой деятельности: «Я бы мог что-то организовать, где вместе выступить. Но так, чтобы я просидел весь день, отвечая на звонки Организации, я б такого не стал делать. Я бы занимался другой деятельность. А по звонку, по необходимости, конечно, я бы мог помочь». (Респондент №1) Таким образом, можно сделать вывод, что мотивация участия в деятельности демократического движения носит многоуровневый характер: наличие индивидуального стимула, интериоризация идей организации – это важный компонент мотивационной схемы участников, однако он может дополняться индивидуальными мотивами. Участники организации обладают спектром мотивов участия, и ценностный мотив, связанный с тем, что деятельность приносит общественную пользу, сопровождается индивидуальным мотивом, стимулирует его, оказывает воздействие на устойчивость участия в деятельности движения. 3.4. Политический потенциал демократического движения в Пермском крае Политический потенциал связан с атрибутами политической системы, в которой существует демократическое движение. То есть, политическая система создает условия, в которых организациям предстоит функционировать. На наш взгляд, в данном случае уместно рассмотреть, в том числе, стиль взаимодействия общественных организаций и власти, так как он является следствием того, какие «возможности» представляет политическая система для демократического движения. Кроме того, осуществление деятельности по повышению уровня политического участия невозможно без использования ресурсов. Обращаясь к характеристикам атрибутов политической системы Пермского края, в которой существует демократическое движение, стоит отметить, что значительным условием «возможности» деятельности общественных движений и организаций является Устав Пермского края, а также существующий закон «Об общественном (гражданском) контроле в Пермском крае». Устав уникален с той точки зрения, что он был написан совместно представителями Администрации Губернатора Пермского края и гражданскими активистами, благодаря чему в Уставе постулируется право общественного участи и контроля за деятельностью органов власти. В данном случае, можно сделать важное, на наш взгляд, замечание. Условие, которое можно обозначить как открытость политической системы для гражданского участия, сформировалось при непосредственном участии самих активистов, представителей гражданского сектора: «Окно возможностей, которое создается наличием местной региональной базы для НКО. Она у нас очень специальная. У нас специфический устав Пермского края, написанный общественниками вместе с органами власти. Мы его ручками писали вместе с Администрацией губернатора, поэтому у нас небывалый устав, в котором закреплены такие вещи, которых нет вообще ни в одном другом уставе. У нас есть закон об общественном контроле. Мы сами писали огромное количество нормативных актов, которые там присутствуют: Закон о социальной защите, об уполномоченном по правам человека и так далее. То есть, особая нормативная среда и тип бюрократической деятельности, который позволяет это». (Интервью с экспертом С.Г.Маковецкой) Однако открытый характер политической системы выражается не в возможности «проникновения» в нее для работы на постоянной основе, а за счет взаимодействия, коммуникации между политическим сектором и гражданским. Часть респондентов крайне негативно высказывались в отношении органов местного самоуправления, указывая на «чиновничью вату», коррумпированность и бюрократию, по сути, на закрытость, характерные местной элите. Такие высказывания характерны представителям организаций, которые либо имели неудачный опыт «вхождения» во власть, с одной стороны, либо, с другой стороны, имеют амбиции реализации себя в качестве политика. Это рождает разочарование и рассуждения об «узколобости» власти. Многие респонденты отмечали, что Уполномоченный по правам человека в Пермском крае – Т.Марголина - в определенной мере выступает гарантом эффективного взаимодействия с органами власти. Она, реализуя свои полномочия на этой должности, активно сотрудничает с общественными организациями, что способствует достижению целей организаций. Однако в политическую систему Пермского края заложены и серьезные ограничения, которые, по оценке участников общественных организаций, влияют на деятельность демократического движения в Пермском крае. Респонденты указывают на негативный эффект «вмешательства краевых властей в городские дела». Это может послужить преградой для эффективной деятельности активистов, потому как «вынуждает» общественные организации взаимодействовать с государственными органами власти, что является более сложной, трудоемкой задачей, чем взаимодействие с органами местного самоуправления: «Грубое вмешательство краевых властей в городские дела. Это является сейчас определяющим фактором. Если бы не было краевого вмешательства, если бы оно было скорее контрольное, можно было бы добиться гораздо большего». (Респондент №2) Обратимся к сюжету о том, как осуществляется на практике взаимодействие между активистами и городской или региональной властью, потому как стиль взаимодействия, сложившийся в Пермском крае, также является условием эффективной деятельности по демократизации региона и важной характеристикой демократического движения в Пермском крае. Представители движений и организаций отмечали, что между властью и группами гражданской активности выстраиваются партнерские отношения в том смысле, что власть рассматривает активистов как компетентных и способных принести реальную пользу системе местного самоуправления в вопросе принятия решений, дать информацию, которая им недоступна. Так, представители многих организаций указали на то, что одним из регулярных аспектов их деятельности является мониторинг актуальной ситуации, а результаты презентуются законодательному органу власти для выработки или частичной корректировки стратегии развития деятельности. Пермские активисты в качестве эффективного механизма деятельности выбирают конструктивный диалог с управленческой элитой на местном уровне. Большинство участников интервью говорили о том, что «чиновник – тоже человек», «власти нужно помочь увидеть проблему»: «При этом, мы занимаемся работой с государственными органами, чтобы они выполняли лучше свои обязательства, хотя бы то, что по закону прописано, делали. При этом, условно говоря, помогаем им на всех этапах: от мониторинга проблемы, ее обоснования, просчета по деньгам до получения ресурсов на ее решение, ее разработки, способов ее решения. С государственными органами наиболее плотно мы работаем относительно недавно – около 9 месяцев». (Респондент №5) Гражданское участие в политике региона, знания и возможности, которые аккумулированы в гражданском секторе, в данном случае, выступает в качестве ресурса для органов региональной и городской власти: «То есть власть их признала и поняла, что с ними надо взаимодействовать, достаточно эффективно решая разного рода проблемы краевые. То есть, они договороспособные. Это было и при Игумнове, и при Трутневе, и при первой половине правления Чиркунова. В целом, общий настрой в крае, в городе по отношению к деятельности общественников, я бы сказал, что он положителен. Как правило, их, нас, не воспринимают, как критиканов, которым лишь бы выразить недовольство и лишь бы ничего не делать. Делают много и в самых разных областях, и предлагают разного рода вполне адекватные способы решения проблем». (Эксперт В.С.Ковин) Однако необходимо отметить, что диалог – это образец взаимодействия для сферы пермской гражданской активности, который «воспитывают» опытные общественники у представителей более молодых групп, демонстрируя на своем примере эффективность этого метода в приобретении необходимого ресурса, а также на специальных мероприятиях для НКО, которые являются неотъемлемым элементом пермского гражданского сообщества (это мероприятия Центра «ГРАНИ», «Пермской Гражданской Палаты»). Дистанцированность между властью и демократическим движением проявляется в том, что существует четкая самоидентификация гражданского сектора, как самостоятельных групп, «не обслуживающих» интересы представителей власти: «Есть очевидные репутационные риски. Мы готовы принимать деньги от депутата, и от пенсионера, и от ребенка с согласия родителей. Но на равных условиях. Если это депутат, это не означает, что мы будем участвовать в его предвыборной кампании. Он участвует на тех же условиях, что и любой другой человек». (Респондент №5) Кроме того, сами активисты не склонны принижать свою роль в диалоге с властью, чувствуя себя совершенно равнозначной фигурой представителю органов власти, и даже более компетентной, чем рядовой чиновник. Кроме того, такое позиционирование является своего рода стандартом для Перми: «Это вариант формирования нормы, для меня это очень важно, потому что очень часто это такой тип пермской гражданской активности. Мне вообще не приходит в голову тушеваться, если я разговариваю с председателем правительства Пермского края или с губернатором Пермского края, или с председателем правительства Российской Федерации. Мы просто равны. Это формирование нормы, при которой мы считаем, что нам необходимо этим заниматься – это тоже один из элементов, который мы тоже создаем». (Респондент №10) Политический потенциал общественных организаций тесно связан с ресурсами, которые доступны организациям в их деятельности, подразумевающей гражданское участие в политике края. Для общественных организаций в Пермском крае наиболее остро стоит проблема наличия материального ресурса. Материальный ресурс рассматривается как наиболее значимый для деятельности организации. Прежде всего, объем финансов, доступных организации, влияет на качество процесса деятельности: высокий уровень профессионализма кадров предполагает достойную материальную основу сотрудничества. «Если у вас есть цель, у вас должны быть средства. Я не говорю только о деньгах – также о других материальных средствах, даже о людях со специфическими знаниями. Вы можете сколь угодно бороться за отмену тарифов, но если у вас нет специалиста, который может это оценить, провести экспертную оценку, то это будет сотрясание воздуха». (Респондент №3) Деятельность специалистов носит волнообразный характер, специалист приглашается для разрешения конкретной задачи: например, провести необходимый анализ, оказать юридическую помощь организации и т.д. Например, написание Устава – это работа юриста, так как предполагает наличие специальных знаний. Однако работа не только приглашаемых специалистов, экспертов требует оплаты. В большинстве организаций, попавших в поле исследования, есть штат, который выполняет рутинную работу: бухгалтер, секретарь или администратор. Материальный ресурс поступает в организацию разными путями. Многие пермские организации финансируются за счет получения грантов от местных, федеральных и зарубежных фондов. В том случае, когда организация оценивает свою сферу деятельности как закрытую для грантов, организация уходит от получения статуса юридического лица. Примерами таких организаций являются «Пермский наблюдатель», «Народная счетная палата»: «У нас нет даже юридического лица. Нам это просто не нужно. Нам это ничего не дает. Оно может быть полезно когда? Когда мы заявляемся на какие-то гранты от администрации. Нам эти гранты скорее всего не светят. Даже избирательная комиссия… Мы для них скорее такая раздражающая организация, которая вечно влазит со своими законами, требует соблюдения каких-то правил. Понятно, что тут нам сложно на что-то надеяться. А для другого нам это не нужно». (Респондент №7) Организации, которые финансируются путем внешних спонсорских вложений, четко осознают риск, который с этим связан: потеря независимости организации. Так, например, организация «Дедморозим» следующим образом решают эту проблему: выстраивая свой публичный имидж, они акцентируют внимание на том, что взносы, которые поступают на счет благотворительного Фонда «Дедморозим» и непосредственно на счет организации, независимо от размера символически равны. Хотя крупные компании вносят большие суммы, значение этой суммы приравнивается 1 копейке. Такой тип финансирования, как членские взносы, не распространен среди пермских организаций. Часто источником материального ресурса выступает либо лидер единолично, либо ядро организации: «Материальный ресурс – практически недоступен для нас. Только спонсорская помощь учредителей *Организации*, которая вся уходит на зарплату сотрудникам. Это как-то не продумано. Никаких дополнительных средств на развитие нет». (Респондент №1) Таким образом, стоит разделять внешних по отношению к организации спонсоров и внутренних, которые, изначально являются инициаторами создания организации, и не представляют собой угрозы утраты независимости. Близко к материальному стоит ресурс места локации организации. Этот аспект существования решается пермскими организациями разными способами (помимо аренды помещения): Помещение может быть собственностью лидера. Помещение изначально может быть предназначено для других целей (это может быть торговый центр, офис частной коммерческой организации), но на этапе появления общественной организации в нем отводится место для офиса общественной организации. Также существуют примеры, когда лидеры, в чьей собственности есть помещение, оказывали поддержку другим общественным организациям, у которых потребность в помещении не является постоянной, временно предоставляя им место безвозмездно: «Когда мы делали в Перми, нам предоставили помещение. Помещение было у О. в одном из торговых центров. Он за это денег, понятно, не брал». (Респондент №7) Пермские организации стараются избегать ситуаций, когда помещение становится спонсорской помощью со стороны бизнеса или депутата, так как это может стать причиной утери независимости. Репутационный риск связан с тем, что спонсор может использовать факт своей помощи организации в личных целях, например, на выборах. Поэтому пермские организации жертвуют комфортом и легкодоступностью расположения офиса (что могут предложить спонсоры) в пользу сохранения независимости. В Перми есть специальное помещение, которое позволяет решать проблему помещения для организаций. Это помещение принадлежит одному из экспертов в исследовании, Денису Галицкому. Он не является членом никакой из организаций, однако предоставляет этот ресурс для общественных объединений, либо на безвозмездной основе, если потребность в помещении носит единичный или редкий характер, либо за «символическую» плату, когда организация продолжительный период использует помещение в своих целях. Такой организацией является «Союз Защиты Пермяков»: «Он предоставляет ее фактически даром для разных общественных организаций, среди которых мы несколько обособленное положение занимаем, потому что мы платим по договору за это дело. И соответственно, на соседнее помещение имеем эксклюзивные права. Здесь сидит кто угодно, по предварительному согласованию, проводятся семинары и прочие вещи». (Респондент №3) Информационный ресурс, который подразумевает присутствие общественных организаций в СМИ, на публичных площадках, доступен пермским организациям. Это связано с тем, что в Перми общественный деятель имеет определенный статус, конечно, стоит подчеркнуть, что в данном случае речь идет об опытном, авторитетном гражданском активисте, сделавшем «гражданскую карьеру». Общественники выступают в качестве ньюс-мейкеров для СМИ, расцениваются как носители уникальных знаний опыта, а также могут формировать информационный контент. Одной из причин такого «интереса» является следующее: и эксперты, и абсолютное большинство интервьюированных участников, связывают это с отсутствием в политической системе оппозиционных политиков, готовых во всеуслышание выражать свою позицию. Прерогатива выразить альтернативный взгляд отдается гражданским активистам. Один из участников интервью обратил внимание на то, что изначально в СМИ ей часто приписывается статус политика, что связано, на ее взгляд, с тем, что «просто открытая публичная позиция становится политикой». Происходит подмена понятий «гражданский активист» и, пусть и оппозиционный, но все же «политик». Таким образом, это свидетельствует скорее не о неграмотности местных СМИ, а о выработке определенного «экспертного» статуса активиста, признании его компетентности. То есть, представитель общественного движения или общественной организации, помимо реализации основных задач своей группы, несет в себе определенный опыт и багаж знаний, следовательно, сформированную позицию, в которой нуждается и общество, и местная власть. Присутствие в СМИ является, в свою очередь, механизмом привлечения сторонников. Освещая результаты своей деятельности, демонстрируя эффективность, Пермские организации достигают необходимого уровня «популярности». Также члены организаций отмечали, что для обеспечения эффективности деятельности организации критическим является ресурс времени, который они затрачивают на эту деятельность. Однако сложность связана именно с тем, что организация «требует» этого ресурса в большем объеме, чем участники располагают. Для того, чтобы обеспечить необходимый для организации объем этого ресурса, участники сокращают, например, время общения с семьей. Также проблема времени может решаться за счет ночного времени коммуникации между участниками организации: «Так как у нас у всех по 3-4 ребенка, у нас нет морального права «скинуть» все заботы на жену или на мужа и пойти заниматься своими общественными делами. Поэтому мы общаемся (онлайн) после 11-12 ночи, когда все дела сделаны, дети спят. Да, с утра мешки под глазами, но зато совесть чиста и перед семьей, и перед самим собой». (Респондент №9) Также важным ресурсом деятельности общественных организаций являются связи лидера. Они позволяют более оперативно и качественно решать задачи, потому как связи активно используются в процессе привлечения других ресурсов (поиск нужных специалистов, публичных площадок). Однако лидеры пермских общественных организаций «предоставляют» этот ресурс своим организациям в полной мере: «Связи. Хотя бы связи председателя – тоже очень важно. Связи… со всеми. Начиная от бизнеса, от каких-то других общественных организаций на председательском уровне, заканчивая администрациями всевозможных уровней власти и так далее. Везде связи – они в выигрыше. Как рычаги давления, как способ договориться, своих целей каких-то добиться. […]. Не только у председателя, я считаю, у *Организации* есть выход вообще на все. Этого ресурса достаточно». (Респондент №1) Неравномерное распределение ресурсов между организациями и сложившийся в демократическом движении Пермского края коалиционный стиль коммуникации позволяют компенсировать недостатки ресурсов, испытываемые отдельной организацией. То есть, происходит взаимоподдержка внутри движения: «В чем как раз выражается коалиционная политика, в том, что уже сложилась практика: в рамках неформальных коалиций дополнение друг друга, с точки зрения распоряжения ресурсом, происходит. Когда нужно провести мероприятие какое-то, это совершенно распространенная практика, что организации собираются вместе, и говорят, мы, например, можем снять помещение, информационную рассылку, кто-то напечатает приглашения и так далее. Такая практика сложилась. Это значимый показатель». (Из интервью с экпертом Подвинцевым О.Б.) Безусловно, есть общественные организации, которые «вытеснены» из этой системы в силу идеологических противоречий. Но таких «анклавных» организаций совсем немного. Важно отметить, что эти организации являются местными ячейками федеральных движений, то есть, не имеют пермской природы. Рассматривая ресурсы, которые используют общественные организации в Пермском крае, уместно будет отметить, что важную роль в привлечении ресурсов общественными организациями играют такие организации Пермского края, как «ГРАНИ», «Пермская Гражданская Палата», «Союз Защиты Пермяков». Эти организации уже неоднократно упоминались в тексте: они предоставляют специальные сервисы для инициативных групп, дают консультации, оказывают информационную поддержку, разрабатывают механизмы деятельности для конкретных организаций и движений, участвуют в привлечении необходимых ресурсов, выступают как «инвестиционный магнит». Каждая из организаций имеет свою траекторию деятельности, специфика функционирования у каждого своя, но одним из аспектов их деятельности является помощь и поддержка любых гражданских инициатив. Эти НКО являются столпами пермской гражданской активности. Эти организации тесно «знакомы» с деятельностью друг друга, что позволяет им распределять «обязанности», инициированные потребностями гражданского общества, таким образом, чтобы заинтересованная в их помощи группа имела максимальный эффект. Можно говорить о том, что представители этих организаций ведут активную деятельность по устранению или сокращению ограничений в связи с доступом к ресурсам, используя свой опыт и знания, а также приобретенный статус. |
Похожие:
 | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |  | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |