Дорогие читатели! Мы предлагаем Вашему вниманию два фрагмента воспоминаний крымчанина, человека яркой и трудной судьбы. Эти воспоминания в настоящее время
Скачать 1.46 Mb.
|
– Так, Мина Моисеевна! А чей ход сейчас?.. – Ваш ход, товарищ Мазепа. И процесс затягивался на весь вечер. Партия откладывалась до следующей встречи. И все повторялось по тому же сценарию. Начиная новую партию, шахматист Мазепа обычно говорил: – Предыдущая партия, Мина Моисеевна, до сих пор не дает мне покоя! Очень острая! Я думаю, это моя лучшая партия! И приняв обычную позу, напевая себе под нос, он бесконечно долго думал, и когда мама подходила к нему, следовал его вопрос: – Так, так, Мина Моисеевна! А чей ход?.. У нас постоянно собирались компании, в основном состоявшие из местной интеллигенции. Мамины гостеприимство и широта создавали привлекательность нашему дому. Мамино обаяние подкреплялось ее «заграничным происхождением» и, конечно, поездками в Париж. Так протекали долгие зимние вечера. А когда наступало лето, Евпатория с ее чудесными песчаными пляжами и ласковым морем делалась особенно привлекательной для столичных знаменитостей. Со многими из них у мамы сложились близкие дружеские взаимоотношения. Приехав, они делались постоянными нашими гостями и тут же вливались в евпаторийское светской общество. Время проводили в светских беседах, приезжие гости просвещали местную компанию любопытными сплетнями. Сыпали анекдотами, играли в преферанс, причем игра часто затягивалась до утра. Мама любила угощать, и этому сопутствовала легкая выпивка. Часто уезжали компанией в горы южного Крыма, где в татарских аулах заказывали шашлыки и пили домашнее молодое вино. Когда я подрос, компания моих родителей стала меня все больше и больше привлекать. Я прислушивался к интересным разговорам. Восхищался внешностью некоторых актрис, которые бывали у нас в гостях. Помню, как-то раз знаменитая актриса Любовь Орлова, часто приходившая к нам в гости, особо привлекла мое внимание. Я просто в нее влюбился!.. Однажды она посадила меня себе на колени. Я хорошо помню оцепенение, которое буквально сковало меня. Расцеловав меня, она заявила: – Вот кому хорошо! В его возрасте все легко, все просто! Счастливое время, нет никаких проблем! Как часто взрослые недооценивают внутренний мир ребенка! «Нет проблем»! Есть! Да еще какие! Меня, как правило, выставляли из комнаты, где сидели гости и шла беседа. Отправляли бесцеремонно спать. И всякий раз это наносило мне глубоко скрываемое мною душевное оскорбление. А главное – лишало меня удовольствия прислушиваться и наблюдать за взрослыми и умными людьми. С наступлением ранней юности у меня появились друзья. Сложилась компания ребят с общими интересами. Ближайшими друзьями стали Виктор Соловьев, Кирилл Алипов и Сергей Корчиц. Все мы учились в одном классе. Я не по возрасту крупный, возглавлял наш маленькую группу. На зимние школьные каникулы мои родители отправляли меня в Москву к профессору Тимофееву или писателю Самуилу Яковлевичу Маршаку. У того и другого были сыновья, мои сверстники, ставшие также моими друзьями. Летом один из них – Юра Тимофеев – каждое лето гостил у нас. Уже тогда, начитавшись «Трех мушкетеров», мы присвоили роли каждому из нас: мне Атоса, Виктору – Портоса, Сереже – Арамиса, а Юре – приезжего д'Артаньяна. Затем мы приступили к выполнению соответствующих функций. Первое, что последовало за клятвой о начале новой жизни и верности в дружбе, это пренебрежение к учебе... Что, естественно, вызвало беспокойство наших родителей. Мама стала проводить со мной долгие нравоучительные беседы, а отец стал составлять расписание моего дня, которое начиналось, как правило, так: первое – подъем, второе – десять минут на туалет (из которых пять минут – чистка зубов) и так далее. По минутам до самого вечера. Спать ровно в десять... В споры я с отцом не вступал, потому что следовать расписанию не собирался. Папа и мама стояли на разных позициях в вопросе моего воспитания. Мама считала, что меня нельзя загонять в тиски бездушной дисциплины. Она утверждала, что учебе должно сопутствовать свойственное возрасту увлечение. Мол, это формирует в человеке разносторонность, гибкость и помогает проявлению талантов, если Бог его ими наградил. Мне мамина позиция, как ни странно, оказалась ближе. И наша жизнь «трех мушкетеров» продолжалась с еще большей увлеченностью. У Виктора дела с родителями сложились, я бы сказал, драматичней. Его отец, человек не слишком интеллигентный, работавший на строительстве прорабом, заявил, что если он, сукин сын, принесет отметку «двойка», то на первый случай он его отлупит, а в случае повторения – выгонит из дома! Отец Кирилла – наш школьный учитель по рисованию, любимый всеми, добрейший человек, был просто не в состоянии справиться с упрямым, молчаливым сыном, и пустил все на самотек. Тем более, что Кирилл даже не был приобщен к содружеству мушкетеров, а числился у нас совершенно другим персонажем, получив менее романтичное имя – Санчо Пансо! Назвали мы его так потому, что не только фигурой, но и преданностью он походил на этого героя. Что касается заезжего д’Артаньяна, он же Юра Тимофеев, у его родителей проблем с ним не возникало, так как он вступал в эту почетную роль лишь эпизодически. Каждое сообщество порождает необходимость как-то действовать. То же произошло и с нами. В глубокой тайне и под покровом ночи мы в подвале домика, где жил Виктор, оборудовали «кабачок» трех мушкетеров! Обставили с любовью старой рухлядью, куда вошли даже такие предметы, как тахта, стол, одно кресло, табуретки. На самодельной подставке мы водрузили винный бочонок. Причем, он не был просто декорацией. Мы его регулярно заполняли дешевым плодовоягодным вином, которое с удовольствием потягивали при свете свечей! На стенах развесили некое подобие оружия. На фоне такой прелести фантазия порождала всевозможные идеи. Одна из них стала просто навязчивой. Я предложил построить... подводную лодку!!! Настоящую! На которой мы могли бы переплыть Черное море и попасть в Турцию, пуститься в путешествие по всему миру! Нам уже мерещились экзотические страны с минаретами, разветвленными катакомбами, тайными обществами, куда мы, рискуя жизнью, проникаем... А далее меня фантазия уносила в средневековый замок, где страдала от тоски красивая, юная дочь испанского гранда. Между нами вспыхивает любовь, и мы решаемся бежать. Побег помогают организовать мои друзья мушкетеры! Тут вмешивается полиция, и я спасаю слабую девушку! Но больше всего мое воображение занимала женщина моей мечты – Миледи... Как ни старался Александр Дюма создать отрицательный образ коварной интриганки, но так он и не сумел погасить мои горячие чувства к Миледи! В «кабачке» все чаще и чаще разговоры стали вращаться вокруг женщин, любви и секса. Ничего удивительного в этом не было. На юге люди созревают рано. Я в свои девять лет выглядел уже юношей. Ростом вымахал я к этому времени уже высоким. Когда меня вызывали к доске, я очень стеснялся, потому что голова торчала выше ее. Стараясь казаться ниже, я сутулился и просил шить брюки повышенной ширины, что помогало мне незаметно сгибать в них ноги и ходить на полусогнутых. Что бы я ни предпринимал с целью скрыть свой рост, но кличку мне все равно присвоили в школе «Каланча». Идея постройки подводной лодки приобрела реальное воплощение. Все время после школы мы тратили на строительство этого чуда. Вначале мы изготовили деревянный каркас сигарообразной формы, использовав гибкие рейки. Каркас тщательно обили тонкой фанерой и обмазали черной смолой. После чего обтянули брезентом и опять просмолили. Вход в подводную лодку осуществлялся через люк, который герметизировался найденным корабельным иллюминатором. Два старых бензиновых бака от грузовиков должны были при заполнении служить балластными цистернами. Движение лодки обеспечивала велосипедная передача, приводящая в движение два забортных колеса с лопастями. Примерно по принципу старых речных пароходов. Мы были уверены, что наша конструкция уникальна и абсолютно надежна. Первое испытание мы решили провести рано утром, притащив с огромным трудом нашу субмарину на пляж. Для этого приспособили большую двухколесную тачку, на которой обычно вывозили мусор на свалку. Испытания решили произвести с добровольно согласившимся на эту роль Кириллом. Спустив лодку на мелкую воду, мы засадили нашего испытателя в чрево технического чуда. Задраили люк и вытолкнули «подводную лодку» на глубокую воду. Лодка по непонятной для нас причине мгновенно перевернулась и, выпуская поток пузырей, стала быстро тонуть, заполняясь все больше и больше водой. В панике мы стали вытягивать наше чудо из воды на мелкое место, стараясь перевернуть его люком вверх. Наконец раскупорив иллюминатор, мы вытащили насмерть перепуганного Кирилла на свежий воздух. С грустью и смущением мы поглядывали друг на друга... Притащив наше создание назад во двор, мы его уложили в дальний угол у забора, где неудавшаяся субмарина стала памятником несостоявшегося смелого эксперимента. Причины неудачи мы неоднократно рассматривали в нашем любимом «кабачке» при свете потрескивающих свечей. *** Мой отец, сдержанный, очень скромный, высокопорядочный человек, снискал в городе среди многочисленных его пациентов, искреннее уважение. Очень много больных к нему приезжали из ближайших колхозов. Часто они являлись к нему целыми семьями. Как правило, они болели инфекционными кожными болезнями, которые легко передавали друг другу. Отец не только хорошо лечил, но и всегда старался помочь беднякам, с которых не брал денег за лечение. Принимал он обычно или в больнице, где работал вместе со своей опытной помощницей Тосей, ставшей нашим большим другом, или вел частную практику дома. Но тут к нему чаще приходили пациенты, страдающие венерическими заболеваниями. Об их униженном положении я уже довольно подробно рассказывал. Любили и уважали отца и его коллеги врачи. С некоторыми он поддерживал тесные дружеские отношения. Они часто у нас собирались и в компании отца и матери вели беседы, как принято говорить, за чашкой чая. На нашей улице рядом с домом, где мы жили, стоял красивый средней величины особняк. Жил в этом двухэтажном доме доктор Кнауэр с женой и сыном Вальтером. У моих родителей сложились с Кнауэром особо теплые отношения. Доктор, выходец из немцев-колонистов, выглядел молодо и спортивно. Высокого роста, пропорционально сложенный, с молодцевато закрученными вверх усами, улыбчивым красивым лицом и гордой осанкой, он выглядел лихим кавалерийским офицером и меньше всего детским врачом. Прекрасно фехтовал и занимался боксом. Постоянным партнером доктора, «противником», был его сын, очень похожий на него юноша. Обстановка дома – классически немецкая. Массивные филенчатые двери, стены, обшитые мореным дубом. Лестница с резными перилами и широкими деревянными ступенями выглядела шикарно. В большой гостиной – огромный буфет в готическом стиле занимал почти всю стену. Длинный обеденный стол и стулья с чрезвычайно высокими спинками, напоминали обстановку средневекового замка. Красивые ковры и такие же дорожки создавали уют и говорили о вкусе хозяина. Во всем чувствовалась чистота и ухоженность. Поддержание порядка лежало на плечах жены доктора Кнауэра, тихой, незаметной, вежливой женщины, которую не было ни слышно и ни видно. Кнауэр отличался подвижностью, громко и часто смеялся, любил острить, шутил и много говорил. Он очень часто приглашал нас к себе в гости. Меня всегда восхищала еда в этом доме. Доктор сам любил готовить: коптил окорока, изготовлял по старому рецепту очень вкусную колбасу, солил рыбу и овощи. Кроме того, он любил охотиться. Почти всегда в домашнее меню входила дичь: куропатки, перепелки, вальдшнепы и зайцы. Угощал нас Кнауэр обильной и изысканной едой. И делал это от всей души. Но особенно большое впечатление на меня производили фехтовальные схватки Кнауэра-отца и сына Вальтера. Я с завистью наблюдал, как они ловко владели шпагами! С каким изяществом они двигались! Мама очень любила доктора Айруни. Умный, ироничный, приветливый, изворотливый, он иллюстрировал армян в наилучшем ракурсе. У нас Айруни бывал часто. Маме нравилась подвижность ума, яркость мыслей и его образованность. Короче говоря, Айруни стал одним из очень близких друзей моих родителей. Среди маминых знакомых блистал местный умница – юрист Соркин. Он в отличие от остальных, добропорядочных семейных, вел себя легкомысленно, непринужденно. Ни в чем себя не сдерживал. Писал стихи и памфлеты. Ухаживал за всеми женщинами, не зависимо от их внешних качеств. Готовый всегда и всем помочь: хоть друзьям, хоть случайным знакомым. Внешностью обладал очень симпатичной. И относился к убежденным холостякам. Жил он в маленькой квартирке, где порядок поддерживала Ольга Ивановна, его соседка, одинокая старая дева. И если можно вообразить себе Квазимоду в юбке, то лучшего варианта, чем Ольга Ивановна представить себе невозможно! И любила одинокая, уродливая старая дева очаровательного ловеласа Соркина так же страстно, как Квазимодо любил Эсмеральду! Заботу свою она проявляла незаметно, как бы в тайне. Убирала его квартиру и приносила ему еду, но только когда его не было дома. И быстро хромая, уходила, стараясь спрятать от него свое уродство. Если Соркин, неожиданно придя, заставал ее у себя дома, он, человек добрый и отзывчивый, старался как-то ее отблагодарить: – Ольга Ивановна, голубушка, как я вам обязан, – восклицал Соркин. Ольга Ивановна краснела и, опустив голову, уходила. О своих взаимоотношениях с ней весельчак Соркин часто сам рассказывал маме и шутил при этом, что сломал себе голову и не знает, что ей предложить. Может, написать ей стихи? Но он не уверен, что именно это ей нужно... Может, лучше и душевней лишить ее невинности?.. С неким хвастовством рассуждал местный кумир. Но тут же отвергал этот вариант, покачивая головой, шутливо изображал отчаяние, заявляя при этом, что у него на это просто сил не хватит! Но однажды возможность хоть как-то отблагодарить Ольгу Ивановну представилась. Несчастная простудилась и заболела воспалением легких. Соркин попросил папу положить ее в больницу, где отец занимал должность главного врача. И нужно отдать должное легкомысленному и беспечному Соркину, он постоянно к ней наведывался, приносил какие-то угощения и говорил какие-то слова. Папа иногда присутствовал на этих визитах и после рассказывал маме, что при виде Соркина пожилая женщина старалась прятать лицо, прикрывая его одеялом. Голос ее дрожал. Она сдерживала рыдания. Больничная обслуга разносила сплетни о визитах известного блядуна к одинокой пожилой больной, и злые языки распространяли слухи, что всеядный юрист наконец решил прекратить свои любовные похождения и остановился на этой уродливой в возрасте женщине. Прошло какое-то время, и еще полный сил Соркин сам заболел. Был поставлен ошибочный диагноз: кишечное отравление. В действительности у него развился гнойный перитонит. Смерть наступила через несколько дней. В дождливый осенний день состоялись скромные похороны. Немногочисленные друзья и знакомые в больничном помещении пришли попрощаться с усопшим. На кладбище гроб повезли на специальной повозке, запряженной парой лошадей. За ней под проливным дождем тащилась хромая, сгорбленная фигура пожилой женщины, и больше никого... Ольга Ивановна, прожив еще несколько лет, умерла, успев на жалкие сбережения поставить любимому человеку скромный памятник, предварительно купив на кладбище место рядом с ним. Второстепенное место в компании друзей, часто посещавших наш дом, занимал Аркадий Борисович Брискин, он же хозяин дома, где мы жили. Проживал Брискин с семьей в Симферополе. Семья состояла из его жены Анны Абрамовны, детей Иры, Толи и Вали. Кроме того, с ними жила Анюта. По положению она считалась домработницей, но фактически за много лет жизни в этой семье Анюта стала родным человека, полноправным членом, если не сказать, главной в семье Брискиных. Сам Аркадий Борисович являл собой пример непризнанного таланта, а точнее несостоявшегося дирижера. Отличался он ленью, беспечностью, необязательностью. Интерес к музыке утратил, хотя для поднятия авторитета, встряхнув густой шевелюрой и по-дирижерски подняв руки, издавал какие-то звуки и с восторгом восклицал: – Послушайте! Ради Бога отвлекитесь! Какая гениальная тема! Узнаете?! |
Похожие:
 | Михалков С. В., Михалков М. В. Два брата — две судьбы: Мемуары. — М.: Зао центрполиграф, 2005. — 447 с. Isbn 5–9524–1884–8 | | Уважаемые посетители сайта! Предлагаем Вашему вниманию для ознакомления и практического применения Методические рекомендации по применению... |
 | | Предлагаем Вашему вниманию информацию о новых поступлениях, пополнивших фонды библиотеки Кубгау в первом полугодии 2016г | |
| Предлагаем Вашему вниманию образец заявления о переходе организации к системе сбора отчетности в электронном виде с использованием... | | Рф по Свердловской области проводило интернет-конференцию, посвященную предоставлению отчетности в пфр. Пользователи сайта «Консультант... |
| Наша фирма постоянно растет и развивается, мы реализуем новые решения и идеи, занимаемся модернизацией существующей базы нашей продукции.... | | Предлагаем Вашему вниманию полезный материал по учету, налогообложению и отчислениям в социальные фонды, который размещен в книге... |
| Предлагаем Вашему вниманию открытый (публичный) доклад, в котором представлены результаты деятельности учреждения за 2014 2015 учебный... | | Написать заявление на имя Главы администрации Юрьев-Польского района Родионовой Е. В. с просьбой предоставить указанные документы.... |