Дорогие читатели! Мы предлагаем Вашему вниманию два фрагмента воспоминаний крымчанина, человека яркой и трудной судьбы. Эти воспоминания в настоящее время
Скачать 1.46 Mb.
|
Дело шло к вечеру, и я стал собираться уходить, но Мика стала упрашивать меня остаться у нее. Я не мог этого сделать, так как мама бы сошла с ума, думая, что меня схватили фашисты. Уходя, мы договорились, что следующее воскресенье я приду к ней. Нежно распрощавшись, я ушел. Все дни до следующей встречи с Микой, я в основном отсиживался в подвале у Брискиных. Там я приспособил себе более или менее удобный угол. Анюта дала мне матрац, два одеяла и даже подушку. Запас питьевой воды я держал в большом стеклянном бутыле. Еду с собой не брал, так как погреб кишел голодными крысами. Обычно, глухой ночью я поднимался наверх к маме. В ожидании меня она не отходила от входной двери и, услышав условный стук, тихо открывала мне дверь. Обняв и прижав меня к себе, мама беззвучно лила слезы... Мы уходили в ее угол за шкаф, где уже стояла приготовленная для меня скромная еда. Мы старались не говорить о нашем ужасном положении. Смысла не было. В это страшное время от нас почти ничего не зависело... Очень многое рассказала мне мать в тревожные ночи наших свиданий. Я узнал о многих фактах, свидетелем которых не был. Особенно меня потрясла история, связанная с нашим близким другом доктором Айруни. Когда немцы стали сгонять евреев в гетто, мама в отчаянии пришла к Айруни, ища у него совета или хотя бы какого-то соучастия. Вместо этого, она встретила жестокое хладнокровие. Не предложив ей даже сесть, он заявил: — Минна Моисеевна! Я хочу вас предупредить! Никогда больше вы ко мне не приходите! Забудьте мой адрес! Вы должны смириться со своей судьбой! — после чего он, не глядя в ее сторону, открыл дверь и жестом показал, что ей следует выйти. Мама ушла не произнеся ни слова... Я в оцепенении слушал эту короткую и бесчеловечную историю и в душе сравнивал героизм Брискиных и подлость этого человека. С любовью мама рассказывала обо всем, что связано с Прасковьей Ивановной! Эта глубоко верующая женщина нежно опекала и поддерживала маму. Она старалась ее успокоить, вселить в нее надежду. Как-то раз к маме пришли Ганжа с сыном. Эти люди жили в доме напротив. И бесцеремонно потребовали у мамы хорошую одежду, заявив, что все равно ей она больше уже не нужна. Растерянная и подавленная, мама открыла подлой женщине платяной шкаф. Забрав лучшее, Ганжа с сыном ушли. Узнав об этом отвратительном поступке, Прасковья Ивановна предложила маме спрятать все, что она считает ценным у нее, сказав: — Минна Моисеевна, моя дорогая, когда кончится война, и если Бог даст я буду жива, я вам все сохраню. А вам ваши вещи еще пригодятся. Главное, моя дорогая, — молитесь! Бог вам поможет! Но все эти рассказы уже относились к прошлому. Ко всем тревогам сегодняшней действительности присоединилась еще одна. Я узнал, что один из соседей Брискиных, что живет в их дворе, законченный алкоголик и хулиган, постоянно является и требует у них выпивки и закуски. Анюта, выменивая на базаре вещи на еду, вынуждена для этого подлеца приобретать водку. Он шантажировал Брискиных тем, что «Валька — еврейка», и что он это хорошо знает, и пока он молчит — немцы об этом не узнают. Беззащитные женщины платили дань этому мерзавцу, делая это по первому его требованию. — А эта сволочь не знает, что ты тут? — с тревогой спросил я у мамы. — Нет... Он, получив водку, а часто и закуску, тут же уходит. Мишенька, не волнуйся. Я очень осторожна. Когда этот тип приходит, я прячусь в своем углу и ложусь, закрываясь с головой ковром. Так или иначе, а мысль об этом подлеце крепко засела у меня в голове... Всякий раз, когда я под утро уходил в подвал, мама целовала и гладила меня, подолгу смотрела мне в глаза с тревогой и бесконечной нежностью... Перед тем, как идти к Мике, я во время ночного свидания с мамой постарался привести себя в более или менее приличный вид. Вымыл лицо, руки и, как мог, почистил одежду. Предупредил маму, чтобы она не волновалась, если я задержусь у Мики. Это значит, что обстановка заставила меня так поступить. Выходя из подвала, я предварительно просмотрел из-за сводчатого укрытия весь двор и, убедившись, что никого нет, двинулся к выходу. Выйдя на улицу, я как будто ощутил некую свободу. Светило солнце. Воздух после подвального казался свежим. Народ сновал по городу... Гуляющих людей на улице я не видел. Все шли чем-то нагруженные, что-то несли... Лица выглядели озабоченными. Время от времени проезжали немецкие военные машины. Встречались небольшие группы солдат. Часто проносились мотоциклы. Проходя мимо одного из домов, я встретил несколько человек, читавших наклеенные на стенке объявления с фашистским орлом наверху. А чуть подальше, заворачивая за угол, я чуть ли не наткнулся на немецкий патруль. Так как по виду я не отличался от остальных, то внимания я к себе не привлек... Тем более, что успел взять себя в руки и прошел мимо, не спеша, спокойно, с абсолютно беззаботным видом. Появился опыт! Подойдя к микиному парадному, я, оглянувшись вокруг, без колебаний позвонил. Вскоре дверь открылась и появилась Мика! Увидев меня, она радостно воскликнула: — Мишенька, я ждала тебя и очень волновалась! Быстро заходи! Как только дверь за нами захлопнулась, Мика меня расцеловала! «Боже, она по-прежнему меня любит», — пронеслось у меня в голове. Взбежав на второй этаж, Мика торопливо мне сообщила, что ее только что вызвали в комендатуру и как хорошо, что я успел ее застать. Она пообещала, что постарается как можно поскорей вернуться, и мы будем тогда вместе! — Мишенька, как я рада, что ты пришел! Ты даже представить себе не можешь! — прыгала и обнимала восторженная Мика. — Я оставлю тебе кое-что поесть, и жди меня! Да, пройдем сюда! — и, взяв меня за руку, провела в смежную комнату. — Вот тут ты можешь поспать на этом диване, на полке книги... Ключ в двери. Если появится мама с учениками, ты заранее, когда услышишь шаги по лестнице, закройся и тихо сиди, пока я не приду. — А что если мама поймет, что я или кто-то заперся здесь! — с опаской я спросил Мику. — Не в маме дело. Главное, чтобы ученики не видели тебя! Время ты сам знаешь какое... — при этих словах улыбка исчезла, и ее лицо приняло выражение некой растерянности. — Хорошо, моя любимая, я все сделаю, как надо! Не беспокойся! — Ну, я побежала! — и махнув рукой, Мика выскочила из комнаты. Оставшись один, я еще долго пребывал в плену охвативших меня эмоций. Велика сила любви! Даже в этой страшной обстановке она, молнией блеснув, делает человека счастливым! Проведя почти весь день в мечтах и воспоминаниях, я с нетерпением ждал мою Мику. Вдруг, услышав шаги и голоса на лестнице, я понял, что это микина мать с учениками. Быстро закрыв дверь изнутри, я вытащил ключ на всякий случай, чтобы она не поняла, что в комнате кто-то есть. Через какое-то время урок начался. Звуки музыки разнообразили мое одиночество, хоть это были унылые ученические упражнения. Наконец урок кончился и все стихло. Прошли многие часы, а Мика не возвращалась... Лежа на диване я чутко прислушивался к каждому звуку. Неожиданно меня настрожил шум, исходивший с улицы... Я подошел к окну и осторожно выглянул... Одна за одной подъезжали военные машины. Из них выскакивали немцы и, разойдясь в разные стороне, они врывались в дома, дворы и близлежащие улочки... Стало ясно, фашисты проводят облаву. Одного человека уже гнали двое солдат, избивая его на ходу прикладами. Он падал, но под ударами фашистов вскакивал и, закрывая руками голову, продолжал бежать, пока его не схватили и не вбросили в закрытый грузовик. Из домов выгоняли насмерть перепуганных людей. У микиного дома развернулась подъехавшая машина, и из нее выскочили человек десять солдат и, подбежав к входной двери, начали в нее барабанить. У меня внутри все сжалось... Сбежав вниз, микина мать открыла бандитам дверь! По лестнице застучали сапоги бегом поднимавшихся солдат... Ворвавшись в квартиру, судя по грохоту падающей мебели и каких-то предметов, они кого-то искали. Среди орущих немцев я услышал голос микиной матери, говорившей прерывающимся голосом по-немецки. Она старалась объяснить, что ее дочь работает в комендатуре, сейчас на работе, и что она ей немедленно позвонит. Какой-то немец заорал, что это все чепуха, и она, старая ведьма, врет. В это же время солдаты стали ломиться в мою дверь. Дубовая дверь оказалась крепкой, и проломить ее сразу не удалось. Я услышал, как немец, чертыхаясь, сказал, что нужно найти что-либо подходящее, чтобы высадить дверь... Как видно, по этом причине ломать дверь солдаты временно прекратили. И опять я услышал голос микиной матери, которая просила взять немца телефонную трубку. В это время в мою дверь стали вновь ломиться! Я понял, что наступил момент выполнения клятвы — «смерть в бою»! Внезапно раздалась за дверью команда: — Стоп! Прекратить обыск! И сразу все затихло. Голос продолжал раздаваться, но уже спокойно и тоном, каким обычно говорит подчиненный с высоким начальством. Немец обещал кому-то восстановить в квартире все, что они при обыске тут натворили. Началась возня, раздавались уже спокойные голоса и слышался даже смех. Через несколько минут немцы покинули квартиру, быстро сбежав вниз по лестнице... Так Бог спас меня от верной смерти... К двери подошла микина мать и сказала, чтобы я вышел, так как Мика хочет по телефону мне что-то сказать. Выйдя, я взял телефонную трубку, и услышал голос Мики: — Милый, ты жив! Слава Богу! Так, теперь закройся в комнате на ключ. Сиди тихо! Я скоро прийду домой, но не одна! Со мной будет мой начальник — комендант. Не беспокойся. Главное — соблюдай полнейшую тишину! Целую! Закрывшись на ключ, я с волнением, смешанным с любопытством, стал ждать. Когда я услышал голос Мики и второй низкий мужской говоривший с ней по-немецки, я подвинулся ближе к двери и припал глазом к замочной скважине. Комната просматривалась довольно хорошо. Я увидел высокую фигуру немецкого офицера. Так как он стоял спиной ко мне, лица его я рассмотреть не мог. Мика вежливо предложила ему сесть на кресло рядом с роялем и спросила, хочет ли он кофе. Немец говорил с Микой очень вежливо, но довольно тихо, поэтому не все слова до меня доносились. Поблагодарив, он опустился в кресло. Теперь я мог лучше рассмотреть его. Выглядел он в плотно облегавшей и поблескивающей военной форме — элегантно. Гладко причесанные волосы, короткая стрижка придавали лицу мужественность. Мика вышла, как видно, за кофе, а немец, заложив в сияющих высоких сапогах ногу на ногу, стал рассматривать комнату, поворачивая голову в разные стороны. Войдя и подав ему кофе, Мика села рядом за рояль. Немец стал тихо о чем-то с ней говорить, ко мне доносились только отдельные слова. Мика отвечала ему, но разобрать я ее слов вообще не мог, так как она сидела, повернувшись к нему лицом и спиной ко мне. Я только ясно услышал, когда офицер сказал, что он с огромным удовольствием хочет послушать музыку в ее исполнении. Мика повернулась на стуле лицом к инструменту, а по отношению ко мне профилем, сделала паузу, как бы сконцентрировавшись, и незаметно чуть скосила глаза в мою сторону. Опустив руки на клавиатуру, она начала играть. Я услышал мой любимый ноктюрн Шопена... Когда она закончила играть, немец резко встал, подойдя к ней, поцеловал руку и, не отпуская ее, произнес: — Вы прекрасны! Мика спросила, хочет ли он слушать еще музыку. — Конечно! Сколько угодно! Сегодня у меня неожиданный праздник! Я отдыхаю от моих солдатских забот! Вы мой ангел! — Может, сыграть что-либо Шуберта или Моцарта? Или я могу играть и дальше Шопена?.. Скажите, господин комендант, кого из композиторов вы больше всего любите? Тогда бы я... Немец мягко перебил Мику: — Шопена! Только его я хочу слышать в вашем исполнении! — и засмеялся. — Я романтик! У меня к вам еще одна просьба... — он сделал паузу и продолжал. — Называйте меня, когда никого вокруг нас нет, просто Курт! Разумеется, на работе обращайтесь ко мне официально, — при этом он сдержанно засмеялся. Весь вечер Мика музицировала, играя только Шопена. Музыка и то, что Мика находилась почти рядом со мной, перенесло меня в счастливое прошлое. Я осторожно отошел от двери, сел на диван и, закрыв глаза, слушал чарующие звуки волшебной музыки, погрузился в мечту. Мне и раньше в такие минуты начинало казаться, что я чувствую около себя присутствие некого духа — ангела-хранителя. Я ощущал в такие минуты, что нечто потустороннее, непознаваемое и вместе с тем реальное, почти ощутимое присутствует рядом со мной. Музыка стихла. Прильнув к замочной скважине, я увидел прощавшегося с Микой немца. Он галантно раскланявшись, благодарил ее за прекрасный вечер и на прощание опять поцеловал ей руку. Проводив его, Мика побежала к моей двери со словами: — Мишенька, все в порядке! Открывай! Через мгновение мы стояли обнявшись, и Мика с детским озорством, смеясь, радовалась, как нам здорово удалось обмануть начальника гестапо! Успокоившись, она предложила мне как следует умыться. И пока я принимал душ, Мика готовила ужин. Порывшись в своей одежде, она нашла для меня хорошую майку, шерстяной свитер, трусы, носки и шерстяной шарф. Когда мы сели рядом за стол, Мика, посмотрев с улыбкой на меня, сказала: — У меня есть для тебя хорошая новость! — в ее голосе звучали победные ноты. Я насторожился, не понимая, что она имеет в виду... — Мне удалось при проверке караимских семей достать паспорт убитой во время бомбардировки караимки. Она примерно того же возраста, что и Минна Моисеевна! На этих словах Мика открыла сумку, висевшую на спинке стула, и вытащив оттуда паспорт, протянула мне. У меня от радости буквально перехватило дыхание. Я открыл паспорт и прочел: «Фамилия, имя, отчество — Нейман Анна Борисовна. Национальность — караимка. Год рождения — 1887». Такому счастью трудно поверить! Я бросился к Мике, обняв ее, стал кружиться с ней, наконец, сел на стул и, посадив ее на колени, стал целовать, говоря слова безграничной благодарности: — Ты моя любимая! Ты мой Бог! — я не мог подобрать слов! В тот момент у меня не нашлось слов, адекватных тому, что Мика сделала для меня с мамой! Напольные часы отбили одиннадцать часов вечера... — Мика, милая! Я должен идти... — Ты с ума сошел! В городе комендантский час! — воскликнула Мика. — Ты останешься у меня! — тоном, не терпевшим возражения, заявила Мика, встала из-за стола, подошла ко мне и, опустив глаза, прошептала: — А разве ты не хочешь быть со мной?.. — и кокетливо закончила: — Наверное, я тебе достаточно надоела, и ты хочешь от меня отдохнуть?.. В эту ночь мы говорили о многом... Мика, прижавшись ко мне, клялась в вечной любви. Хотелось в это верить! В ее словах и глазах светилось счастье! Мы перебирали в памяти наши встречи и особенно нашу первую ночь. Неожиданно приподнявшись и сев на постели, загадочным голосом Мика спросила: — Ты понял, почему я играла Шопена? — Я хорошо знаю, что ты любишь Шопена... Наверное, ты поэтому и... — Дурачок! Главное не это! Я для тебя играла, я как бы с тобой разговаривала, я чувствовала тебя, мы были вместе с тобой! Охватившая нас страсть, сменялась тревожным осознанием печальной действительности. Я гнал мрачные мысли, старался призвать на помощь мой неугасающий оптимизм. Как я считал, любовь должна иметь будущее! И я хотел верить в это будущее. — Помнишь, Мика, мы дали друг другу клятву? Помнишь, какую?.. — Помню, помню! Пуститься в плаванье на паруснике с алыми парусами! На край света! В далекие сказочные страны! Туда, где нас никто никогда не разлучит! Уходя утром от Мики, я долго с ней стоял у двери не в силах разжать объятья. И только на улице я пришел в себя. Опять те же унылые прохожие, занятые в основном добыванием пищи, сытые рожи немецких солдат, праздно прохаживающихся по улицам оккупированного Симферополя, и я, очутившийся в этом судьбой исковерканном мире, еще юный, ни в чем не виноватый, но живущий вне закона, приговоренный к смерти человек без права на помилование! Убедившись, что во дворе у Брискиных никого нет, я поднялся на деревянную галерею и, подойдя к двери, как обычно, тихонько постучал. Дверь аккуратно открыла Анюта и, бурча, пробормотала: |
Похожие:
 | Михалков С. В., Михалков М. В. Два брата — две судьбы: Мемуары. — М.: Зао центрполиграф, 2005. — 447 с. Isbn 5–9524–1884–8 | | Уважаемые посетители сайта! Предлагаем Вашему вниманию для ознакомления и практического применения Методические рекомендации по применению... |
 | | Предлагаем Вашему вниманию информацию о новых поступлениях, пополнивших фонды библиотеки Кубгау в первом полугодии 2016г | |
| Предлагаем Вашему вниманию образец заявления о переходе организации к системе сбора отчетности в электронном виде с использованием... | | Рф по Свердловской области проводило интернет-конференцию, посвященную предоставлению отчетности в пфр. Пользователи сайта «Консультант... |
| Наша фирма постоянно растет и развивается, мы реализуем новые решения и идеи, занимаемся модернизацией существующей базы нашей продукции.... | | Предлагаем Вашему вниманию полезный материал по учету, налогообложению и отчислениям в социальные фонды, который размещен в книге... |
| Предлагаем Вашему вниманию открытый (публичный) доклад, в котором представлены результаты деятельности учреждения за 2014 2015 учебный... | | Написать заявление на имя Главы администрации Юрьев-Польского района Родионовой Е. В. с просьбой предоставить указанные документы.... |