Кафедра культурной антропологии и этнической социологии
Скачать 1.16 Mb.
|
Течение Финского залива в разные сезоны бывает настолько сильным, что прибрежная растительность, не способная бороться с течением воды и порывами ветра, склоняет свои стволы и стебли по направлению движения волн, почти до самой земли. Необычная картина: деревья, призванные расти ввысь, стелются по земле, ради выживания. Эта картина напомнила мне, что природа могущественная сила, способная укротить даже самые сильные порывы (порыв дерева тянуться вверх к лучам солнца направляется ею же вниз). Также и с человеком, который думает, что доминирует над миром природы, направляя все свои силы на борьбу с природой, вместо того, чтобы жить с ней в согласии и принимать те дары, которая она щедро преподносит. Подобные изменения в поведении хорошо заметны при общении с фермерами и теми, кто живет в деревне. Земля кормит этих людей, она дает кров и тепло, радует глаз и слух, и эти люди с благодарностью относятся к земле и природе. В их глазах читается покорность земле и стихиям природы, глубокое понимание значения жизни на земле. Это проявляется даже в лексиконе: Наталья часто использовала уменьшительно-ласкательные слова «коровушка», «коровки», «хлебушек». Например, Петр и Анна, фермеры из Псковской области, с которыми я общалась, дают ласковые имена своим козам, одна из них именовалась Буквица, а одного из псов звали Ной. Петр много рассказывал про лошадей, поскольку они хотят купить для хозяйства жеребенка. Вместе с Натальей мы испекли печенье из теста на огуречном рассоле. Все это мы делали своими руками: брали липкое тесто и выкладывали на предварительно смазанный подсолнечным маслом противень. Печенье делали маленькими по размеру, чтобы они лучше пропекались в духовке. В середине замеса Наталье позвонила подруга, так что мне пришлось взять ложку в свои руки и продолжить месить тесто, временами подсыпая еще муки, а Наталья время от времени подходила и проверяла, как я справляюсь, подсказывая, когда нужно было добавить еще муки для нужной консистенции теста. Интересно то, что разговор по телефону был отнюдь не приватным. Наталья включила громкую связь, чтобы можно было общаться с собеседником и тут же заниматься своими делами. Звонила подруга по весьма тревожному поводу. Не буду вдаваться в подробности, только отмечу, что разговор о личной проблеме, казалось бы, должен проходить в уединенной обстановке, без третьих лиц, т.е. меня. Тем не менее, Наталья посчитала мое присутствие вполне допустимым. Здесь отступлю от предмета описания, хочется высказать наблюдение из моего личного опыта. Дело в том, что мне всегда было интересно общение с людьми старшего возраста, опытными, наученными жизненным испытаниями, готовыми рассказать что-то, чего я бы при других обстоятельствах не узнала никогда. То как Наталья разговаривала по телефону со своей хорошей подругой и притом, что предмет разговора был довольно личного характера (Наталья по профессии психолог и это не первый раз, когда друзья и знакомые звонят ей посоветоваться, поделиться проблемой), я увидела, насколько здешние люди открытые, даже в личных вопросах. Доверительное отношение как к тем, кто уже является другом/подругой/знакомой/знакомым/соседом/помощником, так и к тем, кто оказывается вовлеченным извне в их жизненный поток, т.е. ко мне. Даже сам факт, что Наталья впустила в свой дом и более того разрешила остаться переночевать, притом, что Эдуарда в это время не было дома в связи с его деловой поездкой. Однако некоторая степень осторожности в ее действиях все же была, и это понятно: доверие доверием, но как говорится в мудрой пословице: «Доверяй, но проверяй!» И все же я делаю вывод, что деревенские жители гораздо более доверяющие, открытые, понимающие, в силу внешних условий проживания, обособленности. Общение с людьми превращается в такую социокультурную практику, которая в городе играет чисто прагматическую роль, общение здесь, в деревне – и цель, и средство, и ценность само по себе. Это удивительное чувство, когда в незнакомом месте ощущаешь себя, как дома, ощущаешь себя в безопасности. Может показаться, что мне так легко далась эта поездка, так просто далось знакомство и общение с новыми для меня людьми, и более того, необходимость всегда помнить о своей роли исследователя, наблюдателя, участника, необходимости держать дистанцию и быть объективным. В действительности же, в таких поездках всегда помнишь об опасности, которая поджидает тебя на каждом шагу: автобус, который едет через леса, вдоль Финского залива, унося меня в неведомые дали; незнакомые люди в автобусе, которые то и дело норовят завести с тобой разговор, дабы скоротать три часа томительного ожидания; непривычные, местами пугающие, пейзажи за окном – все это внушает некоторый страх: «Что если все пойдет не так, как я планировала?» Подобные поездки требуют от исследователя смелости и отваги, а также готовности соприкоснуться с новым миром – жизненным миром людей, живущих на земле и занимающихся фермерством, земледелием. Что они подумают обо мне, вдруг им не понравятся мои вопросы или они покажутся слишком сложными, а вдруг они думают, что я навязываюсь к ним на разговор, и будут недостаточно откровенными в ответах и рассказах. Я как исследователь вторгаюсь в жизненное пространство информантов, являюсь «возбудителем» нестабильности: люди позволяют на какое-то время войти в их личную «повседневность», размышляют о вещах, которые имеют отношение непосредственно к ним, рассказывают мне свою историю и историю своей семьи, я вижу беспорядок в их доме, немытую посуду на столе, пыль на кожаном диване. Это невероятно непросто, и далеко не каждый согласится впустить незнакомца в самое сердце своей жизни - в свой дом, где часто бывает не прибрано, где пахнет вещами, дорогими для них, где все организовано по неведомому мне порядку, где пребывает их душа, их спокойствие. Я следую за ними по карте их тайного жизненного пространства, скрытого от посторонних глаз и умов. Повседневность всегда дело глубоко личное, человек, обладая творческим потенциалом, создает свою повседневность, делает ее удобной, приятной, душевной. Так или иначе, я знала, что нужно быть осторожной, и я следовала первому правилу социолога, гласящему: «Не навреди». На самом деле я думала, что буду идти туда, куда идут мои информанты, и просто задавать вопросы. Когда мы вернулись с Натальей с мешком песка в руках, она загрузила меня работой по структуризации семян. Еще пока мы были на берегу Финского залива, Наталья объяснила мне, что такое структуризация и для чего она необходима. Оказалось, что семя, прежде чем прорасти, какое-то время проводит в земле, где оно в определенных температурных условиях набирает силу. Поэтому те семена, которые покупаются в питомниках, или которые хранились в засушенном виде, нельзя сразу высаживать в грунт и ждать, что оно мгновенно прорастет. На деле, необходимо провести семя через так называемый инкубаторный период в земле. Для этого люди и придумали процедуру структуризации семян. На практике эта процедура выглядит следующим образом: семена в зависимости от их размера и количества помещаются в полиэтиленовый пакет и засыпаются влажным песком, в пропорции 1:2. Песок обязательно должен быть влажным, чтобы семя не погибло. За время жизни в экопоселении у Натальи скопилась внушительная коллекция семян, начиная от лечебных трав, заканчивая редким видом яблони, лиственницей и несколькими видами туи. На то, чтобы «структурировать» все семена по пакетам, у меня ушло несколько часов. Как оказалось, для Натальи это было большим подспорьем, поскольку структуризация семян занимает много времени и сил. Так я помогла Наталье с семенами. После того как я побывала в гостях у семьи Катковых и познакомилась с их хозяйством, я вдруг поняла, как сложно в Петре и Анне разглядеть еще недавних городских жителей, несмотря на то, что подходит к концу второй год, как семья обосновалась в деревне. Первое, что сразу бросилось мне в глаза, это внешний вид Петра и Анны: например, Петр выглядит намного старше своих лет за счет бороды, а также грубой одежды, без которой, по словам самого Петра, на земле не выжить. Анна признается, что женщина, живя в городе, много времени, сил и денег тратит на то, чтобы выглядеть соответствующе своей профессии и окружению, с которым происходит общение, взаимодействие. Здесь же, в деревне, необходимость поддерживать свой внешний вид в строгом соответствии требованиям общества, просто-напросто отпадает. Жизнь в деревне – это не только привольная жизнь, вкусные продукты, связь с природой, это еще и тяжелый каждодневный труд, неусыпное внимание за домом, хозяйством. В таких условиях приоритеты смещаются в сторону функциональности, комфорта, безопасности, даже в вопросе одежды и косметики, а также медикаментов. Единственное, в чем Анна еще остается истинной модницей, так это в выборе юбок. Возможно, деревенская жизнь и требует от человека изменений, усилий, жертв, но эстетические потребности сильны в человеке, независимо от того, в какой среде развертывается линия жизни человека, в городе или в деревне. Грубая плотная одежда, высокие сапоги или калоши, шапка, варежки, специальная сетка при работе на пасеке - такой выбор одежды Петру и Анне теперь не кажется странным. В самом деле, жизнь в городе и жизнь в деревне отличаются в значительной степени, и это начинает проявляться в первую очередь в повседневных практиках. День в деревне начинается задолго до восхода солнца. Приготовить завтрак для всей семьи, проверить животных, все ли в порядке и все ли куры на месте, накормить-напоить и кур, и овец, сменить сено, накормить собак. А затем начинаются уже дневные процедуры. Если это зимний сезон, то семья большую часть времени проводит в доме, но когда начинается сезон полевых работ, а он приходится на апрель-май, когда окончательно сходит снег, то работы в два, иногда три раза больше. Что касается еды, то в семье предпочитают простую пищу, приготовленную из продуктов, выращенных на своем собственном приусадебном участке. Так, например, на завтрак меня угостили кашей из булгура со стаканом натурального коровьего молока, которое они покупают у соседей (100 рублей за трехлитровую банку). Когда я выразила удивление по поводу дешевизны молока, Петр высказал мнение о том, что нужно стремиться к уровню самодостаточности и самообеспеченности; хозяйство должно стремиться к полной независимости в отношении продуктов первой необходимости: овощи, фрукты, молочные продукты, в том числе мясо и сыр. Хозяйство может быть и достаточно небольших размеров, но конечная цель состоит в том, чтобы обеспечивать семью всеми или хотя бы большей частью необходимых продуктов. На ужин, мне удалось попробовать гороховый суп, который также был приготовлен из тех продуктов, которые растут в огороде. Одну деталь я подметила, что соль в пищу потребляется в ничтожных количествах. Предпочтение отдается естественным вкусовым качествам продуктов, соль и специи могут искажать или полностью устранять исходный вкус продукта. Было бы неправильно с моей стороны полагать, что при смене места жительства, пищевые практики человека меняются с молниеносной скоростью. Приспособление к новому социальному окружению, всегда происходит не сразу и не так просто, это всегда процесс длительный и сугубо личный. Пищевые привычки меняются значительно медленнее, чем можно было предполагать, поскольку еда на нашем столе является отражением нашей культуры, носителями которой мы являемся. С самого раннего детства нас вводят в мир культуры, и еда является одним из ее ярких проявлений. Пищевые предпочтения во многом продиктованы традициями того или иного общества, они не являются нашим личным выбором. Свободными мы остаемся в вариации блюд и в сочетании вкусовых характеристик продуктов, но рецепты, которые хранятся в каждой семье и передаются из поколения в поколение, остаются тем, что в итоге составляет большой пласт нашего жизненного мира. При смене места жительства, пищевые предпочтения человека меняются, но не кардинальным образом. Как правило, семьи делают выбор в пользу здоровых и натуральных продуктов, блюд, приготовленных в печи, в чугунках, собственный испеченный хлеб. Рецепты блюд могут оставаться без особых изменений, за исключением замены некоторых продуктов на более дешевые, скажем мясо на грибы, фрукты на ягоды, макароны на каши и т.д. Не стала исключением и семья Катковых. Также я заметила, что принятие пищи в деревенском доме представляет собой целый ритуал, в котором принимают участие все члены семьи, а также домашние животные. Семья садится за большой стол, во главе стола муж, жена следит, чтобы во время оживленных разговоров еда детей не стыла. Часто семейные обеды или ужины затягиваются на несколько часов, а если в это время случается принимать гостя, то вся семья сидит, окружив «пришельца», в ожидании новостей и интересных историй. Дети не гнушаются подобных семейных посиделок, что довольно нетипично для ребят больших городов. В городе часто не удается участвовать всем членам семьи в семейной трапезе в силу занятости, а также по причине того, что в подростковом возрасте дети часто уезжают из дома на учебу в другой город, и семья оказывается разделенной расстоянием. Другая причина кроется в недостатке семейного общения в городе, современные технологические достижения (телефоны, iPhone, Skype, электронная почта, социальные сети), которые и заменяют подросткам реальное общение с семьей. Не стоит, однако, транслировать вышесказанное применительно ко всем семьям в городах. Тем не менее, различия в семейном общении, его объеме, продолжительности и качестве, в семьях, живущих в деревне и в городе, имеют место. Что меняется в жизни новопоселенцев, что не подвергается изменению, становится предметом данной научной работы. Сложно говорить о характере изменений, наблюдая за жизнью семьи извне, оставаясь дистанцированным и физически, и ментально. Изменения всегда скрыты от глаз постороннего наблюдателя, каким бы пытливым он ни был и какими бы знаниями он ни обладал. В качестве вступления скажу только то, что я очень хотела съездить к семье Катковых: Петру, Анне и их дочери Дивне. Мои родители, если честно, отговаривали меня от этой рискованной поездки непонятно куда, в какую-то глухую деревушку, к незнакомым людям, расспрашивать о том, о чем сама ничего не знаю. Уговаривали не ехать, а побеседовать с ними по Skype. Я с самого начала хотела ехать, и даже их вполне убедительные и основательные утверждения не смогли меня остановить. В итоге я стою на вокзале в руках билеты, за спиной туго набитый рюкзак, теплые варежки, шарф и мои энтузиазм и азарт. Я, конечно, подозревала, что город и деревня могут сильно отличаться, но, как оказалось, я совсем не была готова к увиденному. Первое, что бросилось в глаза, это темнота. Темнота везде. И тишина, ни одной души, даже собаки не было. И мне сразу стало страшно, куда идти, что делать. Конечно, перед отъездом я подробным образом продумала план, просчитала и записала маршрут в блокноте для верности, оставила родителям номера телефонов семьи Катковых, а сестре отправила их адрес. Мне казалось, что я готова на все 100%, но не тут-то было. И эта темнота, и гробовая тишина, были первыми, что ошарашило меня, как только я прибыла на ж\д станцию Сущёво. Оказывается, даже в поезде я неправильно произносила название этой станции. Проводница спросила у меня, до какой я станции, я ей отвечаю С-у-щево, а она мне – Сущ-ё-во? Вот, что значит, недооценивать ситуацию. Потом оказалось, что со мной на этой же станции вышла молодая девушка. У нее-то я и решила разузнать про здешние автобусы. Она любезно объяснила мне, что нужно обойти здание вокзала и там будет автобусная остановка. Вполне нормальное объяснение. И вот обхожу я обозначенное здание и глазами ищу автобусную остановку. На улице тьма беспросветная, хоть глаз выколи, холодный ветер и ни одной живой души. Стою и думаю, что-то тут не так. Постояла и решила зайти внутрь ж/д станции, узнать, когда ожидать автобуса. Захожу, а там сидит эта девушка, видимо она-то знала, что автобус только через 40 минут. В другом конце зала ожидания пожилая женщина. У нее я узнала, что автобус через 40 минут. Женщина поинтересовалась у меня, видимо догадалась по моему виду, что я неместный человек, куда я направляюсь. Говорю, мне до автовокзала в Бежан-и-цах. Она поправляет: «Не Бежан-и-цы, а Беж-а-ницы!». Вот так деревенька, удивительная, вы в этом еще убедитесь. На самом деле я ехала без всякого рода предубеждений, которые свойственны городским жителям, приезжающим в сельскую местность, - скорее, наоборот, я была рада удивляться новому. И вот мы втроем ждем автобус. Интересно, что никакой остановки у вокзала не было, точнее не то, что не было: там не было той привычной городской будки со скамейкой, а лишь огромный кусок бетона, который обозначал место сбора пассажиров. Мне как антропологу это показалось очень интересным. В дальнейшем я пойму, что необходимость в остановках, с крышей и скамьей, в деревенских условиях отсутствует. Я думаю, в этом кроется одно из отличий городского и деревенского образа жизни: в городе человек нуждается в точных ориентирах, материально выраженных (расписание, схема маршрута, цены, опознавательные знаки, символы). Это касается и автобусных остановок (конкретные точки в физическом пространстве, где останавливается транспорт), и расписания, маршрута движения общественного транспорта. Городской человек в своей повседневной жизни не может не обходиться без четких инструкций, рекомендаций, четко выстроенных процедур (н-р, оплата проезда и взаимодействие с пассажирами, процедура прохождения через турникет в метро, переход через дорогу и др.). Без такого четко выстроенного знания, конвенционально принятого и разделяемого всеми людьми в городском пространстве, жизнь превращается в сущий хаос, неразбериху. Человек склонен рассматривать такие ситуации как стрессовые, угрожающие спокойствию и размеренности его жизненного мира, а потому стремится устранить дистабилизирующий элемент, на что уходит много сил. А поскольку городская жизнь непредсказуема, постоянно меняющаяся, каждый день нужно заново выстраивать свои знания, ожидания, план действий, быть готовым борьбе к дестабилизирующими элементами. Этот процесс, переоценки уже установившегося и всеми принятого знания, бесконечен. В то время как в деревне все иначе: здесь люди не нуждаются в четко оговоренных инструкциях и знаниях, закрепленных в материальном виде. Раз усвоенные, они передаются из уст в уста, становясь, таким образом, разделяемым знанием. Тем не менее, нужно учитывать масштабы города и деревни, а также объем знаний, несоизмеримое количество различного рода интеракций. В городе этих интеракций несравнимо больше, но они происходят в режиме минимальных «энергозатрат», в режиме ограниченной эмоциональной открытости. Возвращаемся снова к вокзалу, 40 минут прошло, и мы вышли постоять на «остановке», чтобы уж точно не пропустить автобус, поскольку в следующий приходит только в 17:00 часов. А дело, между прочим, было всего 5:40 утра. Так что пропустить утренний автобус равнялось самоубийству. И вот непонятно откуда, из самой ночи, появляется автобус. Хоть одна радость в этих местах – автобусы, а так одна темнота повсюду. Этот автобус не подходил моим спутницам (маршрут не тот), зато мне - в самый раз. Кстати водитель оказался весьма интеллигентным мужичком, разговорчивый, веселый, объяснил, на какой остановке выходить. В общем, я была невероятно рада, что первый этап путешествия я успешно преодолела – села в автобус, который отвезет меня до автопавильона. Автобус трогается, и мы отправляемся в путешествие по ночным проселочным улицам. Недаром говорю ночным улицам, поскольку в этих краях фонарь - крайне редкое явление. Я примостилась к окну, чтобы наблюдать местные виды, обожаю сидеть у окошка, все равно, что в кино в первом ряду. Минут 7 заняла дорога до автопавильона в Бежаницах. Когда увидела этот самый павильон, хотелось расхохотаться, поскольку этот павильон походил скорее на какое-то подсобное помещение, в котором хранят лопаты да метелки. Но нет! Внутри была касса и были люди. Людей вообще там крайне мало. Я приобрела билет на автобус, следовавший маршрутом Бежаницы - Полозово, а моя остановка называлась Исаково, автобус нужно было ждать чуть менее часа. Второе, что я заметила в местных жителях в связи с транспортной обстановкой, так это их невероятная выдержка и умение ждать, впоследствии это умение пригодилось и мне. Подъехал мой автобус до Полозово. В автобусе чем-то воняет, но думаю, наверное, это нормально. Затем в автобус зашел еще один пассажир, молодая женщина. Вообще, судя по тому, как эта женщина посмотрела на меня, я пришла к выводу, что местные довольно умелые люди в распознавании городских задавак, а потому предпочитают сразу отводить взгляд и не здороваться, хотя между собой здороваются здесь все местные жители, и стар, и млад. Итак, нас было всего трое: водитель, я и эта женщина. По мере движения по маршруту, автобус пополнялся новыми лицами, в основном пожилого возраста и женского пола, из чего я сделала вывод, что возможно, все они ехали на работу. Затем после половины пройденного пути в автобус стали запихиваться дети, причем школьного возраста, примерно 1-2 класс. Из окна можно было видеть, как их провожали родители. Школа, как потом выяснилось, находится отнюдь не близко, в целых 15 километрах. Дети шумно переговаривались, смеялись, была невероятно теплая атмосфера. Затем, на какой-то из остановок, в автобус заглянул мужчина в красной шапке и с бородой, и я узнала в нем Петра Каткова. Я тут же дала знать, что я тот человек, которого он ждет. Автобус уехал, и снова кромешная тьма. Благодаря выпавшему снегу была видна хотя бы дорога, а так я бы точно потерялась. Переходим дорогу и идем через бескрайнее поле. Красиво, ничего не скажешь, хотя днем эта местность выглядела куда более дружелюбно. Дорога и так была не асфальтированная, а после неожиданного потепления, окончательно превратилась в сплошную грязевую массу. Человек, привыкший к ровным асфальтированным дорогам и неспешной ровной походке, здесь проходил жесткий тест на координацию: уметь перепрыгивать через гигантские лужи, держать равновесие, размахивать руками, когда разъезжаются ноги. Пока мы шли, завязался разговор, и я сразу поняла, что Петр очень интересный собеседник: слова лились потоком, - и это придало мне уверенности в том, что предстоящее общение будет успешным. Переходим по деревянному мостику через бурный ручей. Поднимаемся на пригорок, и Петр тут же указывает на первый дом справа, говорит, что это самый первый дом, который был построен в этой деревне. Дома в деревне Исаково можно было по пальцам пересчитать, тем более что вся деревня умещается в одной недлинной улице в форме большой буквы Т. Ни в одном доме, которые мы проходили, не горел свет. Петр объяснил, что некоторые дома пустуют зимой, а летом сюда съезжаются на охоту целыми семьями. Оказывается, в здешних лесах водятся медведи, волки, Петр даже рассказывал про енотов, которые в сильную жару становятся довольно агрессивными, рассказал про бобров, которые в некоторых местах строят целые запруды с дамбами. В общем, слушаю его, как сказку читаю. И вот вдалеке показывается единственный домик с горящими окнами, я поняла, что это пункт моего назначения. Показалось странным отсутствие забора, который должен по идее ограждать территорию, потом из разговоров я пойму, что в этой деревне не от кого загораживаться, да и воровать здесь некому. Петр сразу показывает, где туалет, а туалет на улице, не удивляйтесь. Мне, если честно, не привыкать. И вот я захожу в дом, сначала сени, полно всяких вещей и инструментов, деревянные тонкие двери. И я оказываюсь внутри дома. Меня встречает сама Анна, с которой я вела переписку и договаривалась о встрече. Анна предупреждала, что в январе они ждут прибавления в семье, поэтому я с самого начала чувствовала себя навязывающейся им со своим исследованием, вопросами, и вообще мешаю свои присутствием. На деле, ничего подобного. Я даже чувствую, что им очень интересно пообщаться со мной. Видимо из-за того, что в деревне мало с кем можно поговорить по душам. А тут девчушка сама напросилась в гости, да еще и городская, естественно им было жутко интересно, в голосе звучала даже радость, некоторая возбужденность, оживленность. Первое, что я отметила из обстановки комнаты, а в доме их всего две, так это нагроможденность. Хотя комната и вправду была небольшой, в ней помещалось много мебели: большая старинная печка, два шкафа (один платяной, другой кухонный), раковина, плита, три стола (разделочный, обеденный и рабочий стол, на котором стоял компьютер). Было видно, что пространство использовалось по максимуму, например, под обеденным столом, стояли большие контейнеры: в одном - сушеные яблоки, в другом - мука, в третьем - крупы. Заметила, что крупу также хранят в больших трехлитровых банках (в кухонном шкафу), и этих банок много. Например, каша, которую Анна приготовила нам на завтрак, называлась булгур, т.е. специально обработанное пшено. И молоко у них самое настоящее, покупают у соседей, 100 рублей за три литра. Еще я заметила, что в приготовлении пищи Анна совсем не использует соль и сахар. Вместо сахара мед с собственной пасеки. Соль не используют вовсе, кроме как в солениях. В качестве чая используют ферментированный Иван-чай, который сами каждое лето собирают, сушат и продают. Овощи выращиваются на своем огороде, сливочное масло и некоторые другие продукты закупают в местном магазине. В пищу употребляют много чеснока. Вообще с чесноком у них отдельная и довольно смешная история. Однажды решили они засадить целую плантацию чесноком для последующей продажи, тем более что чеснок в магазинах всегда был довольно дорогой и довольно скверного качества. Выращенный ими чеснок продавался плохо, и это не удивительно, поскольку людям легче в магазин сходить за плохим, чем ехать к фермеру за хорошим и недорогим. Петр говорит, в этом проявляется пагубная привычка всех русских (даже тему Крыма мы затронули, санкции, что «Россия «подсела» на экспорт, а своего продукта мало»). Я не сказала про сам дом. Он представляет из себя сруб. В доме две комнаты, одну из них Петр и Анна уже отремонтировали прошлым летом, вторая, в которой и происходила наша беседа, стоит на очереди. В отремонтированной комнате располагалась спальня, кровати на ножках как таковой не было, но на полу лежал довольно просторный матрас. От пола до потолка была выложена кирпичная печка. Если приложить к ней руку, чувствуется приятное тепло, которое растекалось равномерно по всей комнате. Несмотря на это мне все время было холодно, хотя на ногах шерстяные носки, да и сверху я была одета тепло. Потом я увидела, как Дивна (дочка Петра и Анны) бегает нагишом по холодному полу, и она казалась мне абсолютно счастливым ребенком. Петр сказал, что таким образом закаляют ребенка, а Анна призналась, что смотрит на детей знакомых, которых укутывают в шарфы да носки, и выглядят они куда менее здоровыми по сравнению с их Дивной. Затем в продолжение этой темы, Петр стал рассказывать, что их семья верит, что за здоровьем нужно не в больницу ходить, а здоровье нужно искать в природе, на свежем воздухе, в труде. Рассказали, что не позволяют медикам делать прививки их дочери, поскольку считаю, что вакцинация, наоборот, подрывает иммунитет ребенка, и что делать этого ребенку в столь раннем возрасте (Дивне почти 3 года) не желательно. Большую часть дня все трое проводят на воздухе за работой, благо работы в хозяйстве всегда много. В зимний период работы, конечно, меньше, а вот летом и встают намного раньше и работа разная и ее много. Посудите сами: у них есть куры, которых кормить надо и следить, чтобы хитрые собаки не утащили кого, три козы (одна из которых уже в скором времени должна родить), которых тоже кормить надо, иногда с козами нужно уходить в лес на подкормку. Сейчас, когда снега еще мало, козы могут найти полянки зелени, вообще козы – очень прожорливые животные, едят все: траву, сухие листья, ветки, кабачки, даже кожурку от мандаринов (я собственноручно кормила их). Петр говорит, козы очень деловитые животные, если уронят кусок кабачка на землю, ни за что не поднимут и даже поднятое хозяином с земли не станут есть ни за какие коврижки. Петр говорит, что, несмотря на деловитость, козы очень умные животные. В будущем они хотят расширять хозяйство и разводить коз, чтобы было свое молоко и даже постепенно переходить на сыроварение. Что касается пасеки, то она – сердце всего хозяйства семьи. Петр даже сводил меня посмотреть на их пасечные владения. Всего в их владении пока около 20 домиков, но меда, который они получают и продают, вполне хватает, чтобы содержать всю семью и даже расширять постепенно пасеку. В зимнее время пчелы находятся в полусонном виде (если приложить ухо к домику, то можно услышать тихое шелестенье, оказывается, это пчелы машут крылышками). Соты закупали в Финляндии, поскольку в России они некачественные. Сами пчелы породистые, также покупались в Финляндии. Петр говорит, породистые пчелы приносят больше меда по сравнению с местными непородистыми пчелами, и они не такие агрессивные по характеру. Вообще пчеловодство – целая наука, которой нужно обучаться многие годы, и есть в ней свои секреты. Петр рассказывал, что его дед тоже занимался пчеловодством, и видимо эта тяга передалась и Петру. Петр признается, что, несмотря на то, что уже многое знает о пчеловодстве, все равно продолжает оттачивать мастерство, работая над ошибками. «Ведение хозяйства – дело проб и ошибок, и тут уж ничего не поделаешь». Петр считает, что нужно чувствовать землю, на которой живешь, воспитывать животных, привыкать к ним, тогда уже они сами направляют тебя, что делать и когда. Мне показался очень интересным рассказ Петра про лошадей. Петр и Анна хотят купить молодую лошадь, потому что это станет хорошим подспорьем в хозяйстве. Петр говорит, что раньше на Руси были традиции разведения коней самых разных пород и мастей, но сегодня отрасль коневодства пришла в совершенный упадок. А потому фермеры все больше закупают заграничных скакунов, нежели местных красавцев. Петр говорит, что нужно покупать жеребенка, чтобы с годами конь привыкал к хозяину, к семье хозяина, территории. Коня, как и ребенка, нужно воспитывать, ухаживать за ним, любить, а затем конь сам будет знать, что нужно хозяину, угадывать. Еще меня удивила мысль, высказанная Петром, что «на рынке вы никогда не найдете хорошего взрослого коня, потому что хорошего коня даже самый скверный человек не продаст ни за какие деньги». Хорошего коня нужно вырастить своими руками. Конь, которого собственноручно вырастили, выкормили, становится своим чадом, радостью, перед ним несешь ответственность. Но коня можно и испортить, если жестоко с ним обращаться, бить, изнурять работой, неправильно кормить, и вообще без любви животное не будет служить тебе. Затем у семьи имеется еще один небольшой земельный участок, поодаль от других, который используется исключительно для выращивания овощей. Множество грядок, теплица. Рядом ручей, из которого берется вода для полива. На этом участке растет красавица сосна, которой без малого 150 лет, ствол которой не обвить руками одного человека. Соседи давно жалуются Петру, что дерево высокое, мощное, и в любой шторм может упасть на их сарай, а потому требуют срубить прекрасное дерево. Стоя рядом с этим деревом, ветви которого почти упираются в небо, ощущаешь время, сквозь толщу которого это дерево проросло. Столько людей стояли тут, как и я, смотрели и дивились этому дереву-гиганту, которое смогло превозмочь само время, а какой-то человек желает срубить его только потому, что оно угрожает его ветхой постройке. Петр хочет сохранить дерево, даже обнимает ствол этой старушки с трепетом и почтением, а как иначе, ведь то, что пережило сотню людей и тебя еще переживет и твоих детей, заслуживает уважения. Сарай, в котором соседствуют куры и козы, мне показался очень аккуратным, построенным с умом, я бы сказала, со вкусом. Внутри большие стопки сена, которое запасли на зиму. Под ногами снуют курицы самых разных расцветок: желто-рыжие, черно-белые, черно-красные, трехцветные, четырехцветные, и еще 3 красавца-петуха: снежно-белый, иссиня-черный и рыжий. И вот эта троица постоянно выясняет между собой отношения, кто самый главный петух в курятнике. Я стала очевидцем одной такой баталии, они ожесточенно дрались, в воздух летели перья, клочки земли, и прошло немало времени, прежде чем они утихомирились. Затем Петр рассказал историю. У них есть два прекрасных пса, одного зовут Ной, кличку другого не запомнила. Это два огромных, но очень игривых волкодава, которые спокойно могут сбить человека с ног. Поначалу Петр и Анна не держали их на привязи. Однажды соседи им пожаловались, что их псы утащили из их курятника двух курицы и одного петуха. Потом Анна добавила, как однажды она видела, как пес мчался на козу с недобрыми намерениями, и ей пришлось на свой страх и риск (Анна к этому времени была уже беременной) раздирать их. Я это к чему говорю все: по словам Петра, когда живешь на природе в соседстве с животными, смерть становится чем-то естественным, тем, что должно восприниматься как закономерное явление. На самом деле Петр очень увлеченно рассказывал про свое хозяйство, даже самые мелкие детали объяснял, мы ходили туда-сюда, кормили из рук коз, их даже гладить можно, осмотрели деревню, дошли до лесного озера, в котором в летнее время купаются местные. Удивительно, но в метре от берега глубина достигает трех метров. Меня восхитила в этой семье открытость миру, людям. С такими людьми чувствуешь себя в безопасности, от них не ожидаешь подвоха. И юмор, с которым они относятся к жизни. Щедрость, гостеприимство, заботливость, любовь к природе, ответственность перед ней. Петр сетует на то, что в деревне мало с кем можно поговорить по-дружески, а потому предпочитает общаться со старожилами. Петр говорит, что когда приезжают новоселы, то зачастую ведут себя неправильно, обходя стороной местных стариков. Как правило, городские не считают нужным учиться у тех, кто здесь давно живет, считая своей миссией «переделать здесь все на свой лад». Оттого местные с недоверием, даже с опаской относятся к новоприбывающим. Раз приезжаешь сюда жить, то будь добр чтить традиции и образ жизни, не стараться изменить устоявшийся порядок. Город и деревня – два разных мира. В каждом из них свои правила и законы. Показалось интересным, что хоть Петр и Анна избрали жизнь в деревне, где довольно мало городских удобств, к чему приходится привыкать, тем не менее, они считают, что глупо отказываться от современных технических достижений. Петр рассказывал про фермеров, которые ведут хозяйство в традициях викторианского времени. Они даже с Анной шутят по этому поводу, что есть на свете такие безумцы, которые готовы отказаться от всех преимуществ современной науки и техники в пользу старинных технологий и рецептов. Например, Анна сказала, что в давние времена женщине для стирки требовалась целая неделя: первый день – рассортировать вещи по пятнам, второй – замочить, третий – стирка и т.д. Первое время у них получалось обходиться без стиральной машины, но вскоре после рождения ребенка, Анна поняла, что без «стиралки» никуда. Есть вещи, которые можно заменить: мясо на овощи, трактор на лошадь, центральное отопление на печное - но все же технический прогресс нужно использовать на благо хозяйства. Скажем, почему Петр и Анна так хотят приобрести коня вместо трактора? Конь – настоящий помощник: возить дрова из леса, пахать землю, можно запрячь в телегу и использовать в качестве средства передвижения, навоз пригодится в качестве удобрения, но помимо всего прочего конь - настоящий друг, живое существо, с которым можно общаться. Еще Петр и Анна ведут дневники, но не простые дневники, в них они отражают все, что делают за день, отмечают погоду, какие-то природные особенности, климатические показатели, отражают поведение животных словом, все, что делают, заносят в дневник. Анна говорит, так легче судить о прогрессе хозяйства. |
Похожие:
 | Рекомендовано Советом по социологии, социальной антропологии и организации работы с молодежью умо по классическому | | Главной теоретической базой для прохождения практики являются курсы «Методология и методика социологических исследований», «Теория... |
| Методическое руководство к проведению лекционных и семинарских занятий по курсу |  | ... |
| Подобный подход позволяет автору весьма нетривиально взглянуть даже на традиционные темы социологии, такие как | | Целью учебного курса является подробная и логически структурированная характеристика различных вариантов реализации опросного метода... |
| Целью учебного курса является подробная и логически структурированная характеристика различных вариантов реализации опросного метода... | | Для студентов отделений журналистики, обучающихся по направлению 031300. 62 Журналистика |
| Для студентов отделений журналистики, обучающихся по направлению 031300. 62 Журналистика | | Пособие разработано в соответствии с типовой программой по социологии и предназначено для студентов всех факультетов ггму дневной... |