Теория и практика эффективного преподавания иностранных языков
Скачать 1.68 Mb.
|
3. Conjunctions. UK edition: “Unliftable jinxes, hexes, incorrectly applied charms, etc.” (…the Order of the Phoenix); “It was a subdued group who headed back to the fireplace” (…the Chamber of Secrets); US edition: “Unliftable jinxes, hexes, and incorrectly applied charms, etc.”; “It was a subdued group that headed back to the fireplace”. Wherever in the UK edition the conjunction introducing a subordinate clause is dropped out, in the US edition the conjunction is retained: UK edition: “He likes to keep in touch with me . . . check I’m happy” (…the Prisoner of Azkaban); US edition: “He likes to keep in touch with me . . . check if I’m happy”. 4. Tenses and verb forms. The British form of the Past Participle of the verb get (got) is changed to gotten in the American edition; the form of the verb be in the Subjunctive Mood is plural in the UK edition, and singular in the US edition: UK edition: “As though it were not usually inhabited” (…the Half-Blood Prince); US edition: “As though it was not usually inhabited”. 5. Lexical changes. The most interesting changes by far occur on the lexical level. These changes, as a rule, reflect the British terms that are either largely unknown in the U.S.A. or have more common “equivalents”. For example, in the UK edition of the Philosopher’s Stone Harry and Ron are eating crumpets, whereas in the American edition they are eating English muffins. A crumpet is a crated flat cake, toasted and covered in butter, so that it drips into the holes. It is about the shape and size of an English muffin, which has only recently been introduced to the UK and unheard of by most Brits. In general, lexical changes involve the terms of everyday life and social customs of the two countries. These terms fall into several categories:
Some of these terms are largely unknown to the American readers (especially young readers), for example, bobble (a kind of a tassel), queue (a waiting line) or tank top (a knitted sleeveless jumper). Father Christmas is, of course, easy enough to work out, but it is not the name under which Santa Claus operates in the U.S.A. Other terms are known to both British and American speakers of English, but share only part of their meaning, for example, roundabout in both British and American English has the meaning of “merry-go-round”, but in American English the word has additional meanings, unknown to the British speakers of English. It can mean a) a short jacket, b) a chair with a rounded back. The use of the word in the American edition could have been misleading, that is why it was changed to the unambiguous carousel. Another example is the word revision, which is used in both British and American English, but whose meanings that are shared by these two varieties of English do not apply in the story. In the books revision is used in the meaning, which exists only in British English, i.e. reading something again, usually several times, in order to learn it before one takes examinations. As American readers do not know about this particular meaning of the word revision, it has been changed to study and research. Apart from the numerous terms representing the British cultural artefacts and social habits, the text of the books contains a lot of characteristically British idiomatic expressions, informal and even slang words: to be on about something (to talk about something), barking (crazy), to go to the loo (to go to the toilet), to pop one’s clogs (to die), “’Bit rich coming from you” (“You should talk”). All these and many other expressions could be quite baffling to the American readers. However, not all the American readers (especially adult readers) are happy about the changes. They feel that many of the British terms that have been changed could have been easily worked out, and that the American edition has lost a certain flavour as a result of the adaptation [2]. On the other hand, a great deal of “Britishness” has been retained in the US edition, and a lot of British terms with cultural connotations are still there for the American readers to work out. Examples can be given of “Bonfire Night” (mentioned in the Philosopher’s Stone) or “Boxing Day” (mentioned in the Goblet of Fire), “Blimey!” (a common slang term, a bit like “wow”, used in several books) or git (another slang term, meaning an “idiot”). In the Order of the Phoenix the term snog is introduced for “passionate kissing”, etc. Thus, not everything is actually “translated” from British into American English. There is plenty of room left for the American readers to guess the meanings of the “foreign” terms and to develop cultural awareness. REFERENCES
К ВОПРОСУ О ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ И.И. КОЗЛОВЫМ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Р. БЕРНСА Д.Н. Жаткин, С.В. Бобылёва Пензенская государственная технологическая академия Кафедра русского и иностранных языков Имя великого шотландского поэта Роберта Бернса известно всему миру. Тысячи почитателей его таланта собираются в многочисленных клубах его имени. Строки стихов Бернса стали народными песнями, гимнами, вошли в поговорки. Народность, патриотизм, свободолюбие, простота и музыкальность произведений Бернса снискали ему славу великого народного поэта. В России шотландский поэт начал приобретать популярность только спустя четыре года после смерти, с появлением первого прозаического перевода «Обращения к тени Томсона» («Address to the shade of Thomson», 1791). Одним из первых русских поэтов, обратившихся к творчеству Роберта Бернса, был И.И. Козлов. В 1829 году в Петербурге была издана брошюра «Сельский субботний вечер в Шотландии. Вольное подражание Р. Борнсу И. Козлова», побудившая Н.А. Полевого к написанию первой в России статьи о жизни и творчестве Бернса, начинавшейся словами: «Имя Борнса доселе было неизвестно в нашей литературе. Г. Козлов первый знакомит русскую публику с сим замечательным поэтом» [1, с. 195]. Автор статьи подвергал переводчика критике за стремление представить Бернса «простым крестьянином, который, между прочим, напевает на поэтической свирелке» [1, с. 197]. По мнению Н.А. Полевого, основной ошибкой Козлова было изображение «не пламенного певца Шотландии, сгоревшего в огне страстей, а простого поселянина, очень мило рассказывающего о своем сельском быте» [1, с. 197]. «Сельский субботний вечер в Шотландии» И.И. Козлова был столь же критично встречен и В.Г. Белинским, писавшим в статье «Собрание стихотворений Ивана Козлова»: «Это есть не перевод из Борнса а вольное подражание ему» [2, с. 73]. В.Г. Белинский недоумевал, почему «после прекрасного обращения шотландского поэта к своей родине», переводчик (в XIX строфе) вдруг обратился к России: «Положим, что его обращение полно патриотического жара; но уместно ли оно – вот вопрос! А жизнь шотландская, представляемая Борнсом в его прекрасной идиллии, столько же похожа на жизнь наших мужиков, баб, ребят, парней и девок, сколько муза Каллиопа на Хераскова» [2, с. 73]. Действительно, оригинальное произведение Роберта Бернса «The Cotter’s Saturday Night» («Субботний вечер поселянина») претерпело ряд существенных изменений в процессе перевода И.И. Козловым. Сам Козлов оценивал результаты своей работы как «вольное подражание», не претендуя, таким образом, на точность перевода. Академик М.П. Алексеев отмечал: «Всякое произведение литературы, переведенное на другой язык, подвергаясь своего рода изоляции от родной почвы и родственных произведений и, приобретая «чужое», несвойственное ему ранее звучание, теряет какие-то из своих качеств <…>. Вместе с тем, однако, эти переводные произведения получают новые функции, которых они ранее не имели» [3, с. 7]. Шотландский оригинал преломляется через творческое восприятие переводчика, с его характерными чувствами, представлениями и убеждениями, индивидуальным мастерством. Так, например, Козлов в начале своего стихотворения заменяет посвящение Бернса своему другу Роберту Эйкину посвящением Ал. Ан. В…к.вой (к тому времени уже умершей Александре Андреевне Воейковой), ставшей Козлову другом, утешительницей и музой. Эта «изящная, задумчиво-нежная» женщина «с легкой походкой, с голубым, добрым взглядом и приятным звучным голосом» [4, с. 63], всесторонне образованная, занималась рисованием, увлекалась музыкой, знала языки, в том числе и английский, переводила статьи для газет, которые редактировал ее муж. А.А. Воейкова и И.И. Козлов иногда устраивали чтения, декламируя Шекспира, Вальтера Скотта, Мильтона, Шелли, Т. Мура и Байрона. В посвящении Козлова горесть от потери дорогого друга переплетается с горестью собственной судьбы: «Кругом гроза; но ты была со мной,// Моя судьба твоей душой светлела;// Мне заменил твой дружеский привет// Обман надежд и блеск веселых лет». И далее: «В моем уме ты мыслию высокой,// Ты в нежности и тайной и глубокой// Душевных чувств, и ты ж в моих очах// Как яркая звезда на темных небесах». Другим отступлением от оригинала стало дополнение стихотворения одной строфой, содержащей обращение И.И.Козлова к России: «А я к тебе, к тебе взываю я,// Святая Русь, о наша мать-земля!// Цвети, цвети, страна моя родная!// <…>// Страна сердец, и дум, и дел высоких!». Последними словами обращения автор выражает патриотические чувства, надежду на процветание страны при соблюдении законов веры и чести, верности искусству, причем форма выражения напоминает молитвенное обращение, что подчеркивает религиозность русского поэта: «Верна царям и верою хранима,// Врагу страшна, сама неустрашима,// Да будут честь и нравов простота// И совести народной чистота// Всегда твоей и славой и отрадой,// И огненной кругом тебя оградой,// И пред тобой исчезнет тень веков// При звуке струн восторженных певцов!». Именно эта часть рассматриваемого нами вольного подражания вызвала особое негодование В.Г. Белинского. Но можно предположить, что автор намеренно использует возвышенное обращение к «Святой Руси», стараясь адаптировать оригинал к реалиям своей страны, вызвать патриотические чувства у российских читателей. Введение русским поэтом-переводчиком новых, не существующих в исходном тексте слов и мыслей, в которых ощущается стремление сопоставить себя с Бернсом, еще раз убеждает в правоте слов В.А. Жуковского: «Подражательный стихотворец может быть автором оригинальным, хотя бы он не написал ничего собственного. Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах – соперник» [5, с. 82]. В обеих привнесенных русским романтиком частях стихотворения звучат мотивы, проходящие красной нитью через все творчество И.И. Козлова: мотив страдания, очищающего и просветляющего человека, мотивы дружбы и любви к родине. Во многих произведениях И.И. Козлова получила развитие идея смирения и покорности воле божьей, которая и определила выбор стихотворения шотландского поэта, изображающего тихую семейную жизнь обычного богобоязненного сельского труженика в атмосфере любви и дружбы. Эпиграф, взятый из «Элегии, написанной на сельском кладбище» английского поэта Томаса Грея, указывает на элегические мотивы и подражание сентименталистам. Основополагающей идеей стихотворения Р. Бернса можно считать идею повиновения воле провидения и соблюдения религиозно-нравственных норм поведения. Это подтверждается сценами пения псалмов после ужина, чтения Евангелия и молитвы перед сном, сценой поучения родителями своих детей: «Their master’s and their mistress’s command,// The younkers a’ warned to obey;// And mind their labours wi’ an eydent hand,// And ne’er, tho’out o’sight, to jauk or play;// “And O! be sure to fear the Lord alway,// And mind your duty, duly, duly, morn and night;// Lest in temptation’s path ye gang astray,// Implore His counsel and assisting might:// They never sought in vain that sought the Lord aright» («Указ хозяина и хозяйки предупреждает детей о повиновении и очень аккуратном и тщательном выполнении своей работы, никогда, даже когда не видят родители, не дразниться и не играть в азартные игры. «Всегда бойтесь Бога и как следует молитесь утром и вечером, чтобы соблазн не свел вас с пути истинного. Просите Его дать вам сил и наставлений. Никогда не тщетны поиски тех, кто ищет Бога искренне»). Перевод Козлова близок оригиналу: «Что мать с отцом велят повиноваться,// Радушно жить и помнить божий страх,// От нужд искать убежища в трудах,// И день и ночь порочных дум чуждаться,// Правдиву быть на деле и в речах –// Он вкоренял от детства в их умах;// Он говорил: «К прекрасному дорога// У всех одна – творца о всем молить,// Не делать зла, добро всегда творить;// С тем будет бог, кто сердцем ищет бога». Однако в русской поэтической интерпретации исчезло упоминание о родительском наставлении не дразниться и не играть в азартные игры, а просьба «правдивыми быть на деле и в речах», звучащая у И.И. Козлова, напротив, отсутствует в оригинале. Употребление Бернсом фразы «their master and mistress» («их хозяин и хозяйка») указывает на большую степень повиновения детей своим родителям, их зависимость от родителей. Это вполне соответствует общему контексту стихотворения, ведь достаточно вспомнить, с каким благоговением и радостью дети встречали отца («Уже детьми он шумно окружен –// Обнять отца бегут со всех сторон»). У Козлова мы видим некое преуменьшение роли родителей в жизни детей появлением традиционного «мать с отцом» и, соответственно, усиление роли бога, божественного волеизъявления. В другом стихотворении Роберта Бернса, переведенном И.И. Козловым на русский язык, «To a Mountain Daisy, On turning one down with the Plough, in April, 1786», был так же заметно усилен традиционный для переводчика мотив религиозной резиньяции (в частности, строфы VIII: «Till, wrench’d of ev’ry stay but Heav’n, He, ruin’d, sink!» – «Приюта нет; он отдохнет на небесах!»). Оригинальное название стихотворения шотландского поэта было несколько изменено Козловым: вместо горной маргаритки («mountain daisy») в русской версии появилась маргаритка полевая, введено имя автора. В результате стихотворение стало называться «К полевой маргаритке, которую Роберт Бернс, обрабатывая свое поле, нечаянно срезал жезлом сохи в апреле 1786 года». Тема рока, неизбежности судьбы получила отчётливое развитие в произведении шотландского поэта. Прелестному цветку, привлекшему внимание труженика, стойко перенесшему все невзгоды и сохранившему свою красу, не избежать предсказуемой гибели: «Wee, modest crimson-tipped flow’r,// Thou’s met me in an evil hour;// For I maun crush amang the stoure// Thy slender stem:// To spare thee now is past my pow’r,// Thou bonie gem» («Маленький, скромный цветок с малиновыми кончиками лепестков, ты встретился мне в зловещий час, ведь должен я вмять в пыль твой стройный стебель: уберечь тебя не в моей власти, прекрасная жемчужина»). И здесь И.И. Козлов дает относительно точный перевод шотландского поэта. Употребляя лирические восклицания, русский поэт нарочито стремится подчеркнуть своё сожаление о неминуемости злой участи и раскаяние в происшедшем: «Цветок пунцовый, полевой!// Ты, бедный, встретился со мной// Не в добрый час: тебя в красе// Подрезал я.// Жемчуг долин, не можно мне// Спасти тебя!». Размышления автора о красоте цветка метафоричны: цветок сравнивается с девушкой, о чем отчётливо свидетельствует появление женского рода в переводе Козлова в III строфе («Ты нежно, тихо расцвела,// Цветок любви») и далее, в V строфе: «Из-под травы едва видна,// Цвела ты, прелести полна». Козлов дает девушке имя – Мальвина, тогда как Бернс оставляет ее безымянной. Если Бернс рассказывает о себе, о разлуке со своей возлюбленной Джин Армор, то Козлов проводит параллель с Байроном, чью жену, Аннабеллу Милбэнк, русский поэт назвал Мальвиной в своем стихотворении «Бейрон», посвященном английскому поэту, чье творчество оказало наибольшее влияние на И.И.Козлова. Как видим, И.И. Козлов выбрал из Бернса для перевода близкие по духу стихотворения. Козлова привлекали патриотизм Бернса, воспевавшего простых людей, наделенных высокими моральными качествами («Субботний вечер в Шотландии»), а также воспевание силы любви и бессилия человека перед судьбой («К полевой маргаритке»). БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Московский телеграф. 1829. Ч.28, №14. 2. Белинский В.Г. Собрание стихотворений Ивана Козлова (1841) // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1954. Т.V. 3. Алексеев М.П. Русская классическая литература и ее мировое значение // Русская литература. 1976. № 1. 4. Афанасьев В. Жизнь и лира. М., 1977. 5. Жуковский В.А. О переводах вообще и в особенности о переводах стихов // Жуковский – критик. М., 1985. Цитаты из стихотворений Р. Бернса и И.И. Козлова приведены по: Burns R. Representative Poems of Robert Burns with Carlyle’s Essay on Burns. Boston, 1924; Козлов И.И. Полное собрание стихотворений. Л., 1960. |
Похожие:
 | Материалы городской науч практ конф., посвящ. 10 летию кафедры английского языка и межкультурной коммуникации / Под ред. Л. И. Сокиркиной.... |  | Профильная направленность: Теория и практика преподавания иностранных языков в вузе |
| Лингвистика и межкультурная коммуникация – Теория и методика преподавания иностранных языков и культур – квалификация выпускника:... | | «Теория и методика преподавания иностранных языков и культур» фгбоу во тгу н. В. Коноплюк |
| Цель преподавания дисциплины состоит в содействии формированию необходимых навыков профессиональной коммуникации на одном из иностранных... | | Стратегический менеджмент: Теория и практика: Учебное пособие для вузов. — M.: Аспект Пресс, 2002. — 415 с |
| Лингвометодические проблемы преподавания иностранных языков в высшей школе: Межвуз сб науч тр. / Под ред. Л. И. Со | | Лингвометодические проблемы преподавания иностранных языков в высшей школе: Межвуз сб науч тр. / Под ред. Л. И. Со |
| Иркутский государственный педагогический институт иностранных языков имени Хо Ши Мина, специальность- учитель иностранных языков,... | | Экономика. Теория и практика: материалы III международной научно-практической конференции (16 июня 2015 г.). Отв ред. Зарайский А.... |