53. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что религиозное собрание было незаконным, поскольку организаторы не уведомили заранее местные власти в письменной форме, что предположительно требовалось в соответствии с совокупностью положений Федеральных законов "О свободе совести и о религиозных объединениях" и "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Европейский Суд напоминает в этой связи, что выражение "предусмотрено законом" не только требует, чтобы оспариваемая мера имела некоторую основу во внутригосударственном законодательстве, но также затрагивает качество указанного закона. Закон должен быть доступен заинтересованным лицам и сформулирован с достаточной определенностью, позволяющей им - при необходимости, с помощью соответствующей консультации, - предвидеть в степени, которая является разумной при таких обстоятельствах, последствия, которые может повлечь данное действие (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Баятян против Армении" (Bayatyan v. Armenia), жалоба N 23459/03, § 113, ECHR 2011).
54. Пункт 2 статьи 16 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" 1997 года предусматривает, что богослужения "беспрепятственно" совершаются в культовых зданиях, но также и "в иных местах, предоставленных религиозным организациям для этих целей". В деле Кузнецова и других Европейский Суд принял во внимание последовательную практику Верховного Суда Российской Федерации, в соответствии с которой слово "беспрепятственно" толковалось в том смысле, что религиозные собрания, даже проводимые в арендованных помещениях, не требовали какого-либо предварительного разрешения властей или их уведомления (см. судебную практику, приведенную в §§ 25 и 26 настоящего Постановления, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кузнецов и другие против Российской Федерации", § 70). Во всех делах - включая дела, рассмотренные Верховным Судом Российской Федерации, дело Кузнецова и других и настоящее дело - помещения были арендованы у третьего лица Административным центром "Свидетели Иеговы", религиозной организации, законно зарегистрированной на уровне страны, и предоставлены местным религиозным группам для цели проведения богослужений. Ни суды страны в своих решениях, ни власти Российской Федерации в своих объяснениях не ссылались на какие-либо изменения законодательства или судебной практики, которые сделали бы вышеупомянутые выводы Верховного Суда Российской Федерации устаревшими и требовали бы иного толкования статьи 16 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях". Поскольку районный суд решил, что пункт 2 статьи 16 указанного Закона неприменим в связи с тем, что Сельскохозяйственная академия являлась светским учреждением, Европейский Суд не может найти какое-либо подтверждение такого толкования в тексте данной нормы, в которой альтернативно упоминаются "культовые сооружения" или "иные места... предоставленные для этих целей", без уточнения о том, что такие места не должны иметь светский характер. Следовательно, толкование Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" судами страны не соответствовало тексту закона или сложившейся судебной практике и было, таким образом, непредсказуемым для заявителей.
55. Что касается требований Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях", Европейский Суд отмечает, что заявители собрались в помещении со своими единоверцами для проведения богослужения. Соответственно, представляется, что их собрание имело признаки "собрания" в значении пункта 2 статьи 2 указанного Закона, проведение которого явно не требует предварительного уведомления властей в соответствии со статьей 7 Закона (см. также пункт 3.2 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации, процитированный в § 27 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд не считает необходимым разрешать вопрос о том, было ли рассматриваемое вмешательство в этом отношении "предусмотрено законом", поскольку в любом случае оно не было "необходимым в демократическом обществе" по причинам, изложенным ниже (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сериф против Греции" (Serif v. Greece), жалоба N 38178/97, § 42, ECHR 1999-IX).
56. Европейский Суд последовательно приходил к выводу, что даже в случаях, когда власти не были надлежащим образом уведомлены о публичном мероприятии, но его участники не представляли угрозы общественному порядку, разгон мирного собрания полицией не может рассматриваться как "необходимый в демократическом обществе" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 21613/07 <1>, §§ 95 - 96, Постановление Европейского Суда по делу "Букта и другие против Венгрии" (Bukta and Others v. Hungary), жалоба N 25691/04, §§ 37 - 38, ECHR 2007-III, и Постановление Европейского Суда от 5 декабря 2006 г. по делу "Оя Атаман против Турции" (Oya Ataman v. Turkey), жалоба N 74552/01, §§ 42 - 43, ECHR 2006-XIII). Этот вывод тем более применим к обстоятельствам настоящего дела, когда собрание представляло собой не активное мероприятие под открытым небом, а торжественную религиозную церемонию в актовом зале, и не было доказано, что она создает какое-либо беспокойство или угрозу общественному порядку. Вмешательство значительного количества вооруженных сотрудников ОМОН с целью прекращения церемонии, даже если власти добросовестно полагали, что отсутствие предварительного уведомления делало ее незаконной, и последовавшее за этим задержание и трехчасовое заключение заявителей были непропорциональны цели защиты общественного порядка.
--------------------------------
<1> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2014.
57. На основании изложенных соображений Европейский Суд считает, что имело место нарушение статьи 9 Конвенции.
III. ИНЫЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ
58. Кроме того, заявители жаловались на то, что внутригосударственное разбирательство не было справедливым, что в отношении сотрудников милиции не было возбуждено уголовное дело и что они не располагали эффективным средством правовой защиты для их материально-правовых жалоб на внутригосударственном уровне.
59. С учетом предоставленных ему материалов и насколько обжалуемые вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд находит, что в данной части жалобы не усматриваются признаки нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
60. Статья 41 Конвенции предусматривает:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
61. Заявители требовали 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда, что соответствовало сумме, присужденной Европейским Судом в упоминавшемся выше деле Кузнецова и других.
62. Власти Российской Федерации ответили, что заявители не уточнили, какие "нравственные страдания" были причинены им властями Российской Федерации. По их мнению, установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.
63. Европейский Суд отмечает, что Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" не был изменен в соответствии с Постановлением Конституционного Суда от 5 декабря 2012 г. (см. резолютивную часть Постановления, приведенную в § 28 настоящего Постановления). При таких обстоятельствах он не считает, что установление нарушения само по себе было бы достаточной справедливой компенсацией. Он присуждает каждому заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда, что в целом составляет 30 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы. Эта сумма должна быть перечислена на банковский счет, указанный первым заявителем.
B. Судебные расходы и издержки
64. Заявители также требовали общую сумму в размере 6 987 евро в качестве возмещения судебных расходов и издержек, включая 1 250 евро в связи с работой и транспортными расходами национальных адвокатов в рамках внутригосударственного разбирательства, 500 евро, представляющие издержки, связанные с подачей жалобы в Европейский Суд, и 5 237 евро за 18 часов работы Р. Дэниела, представлявшего их интересы в Европейском Суде, и шесть часов, проведенных им в пути. Заявители предоставили гонорарную ведомость Р. Дэниела.
65. Власти Российской Федерации, полагая, что требование заявителей составляло 12 224 евро, отметили, что заявители не предоставили каких-либо "соглашений с адвокатами, чеков или квитанций", доказывающих, что расходы были действительно понесены. Они также утверждали, что заявители могли получить менее дорогостоящую юридическую помощь в г. Москве, вместо того чтобы привлекать адвоката, практикующего в г. Лондоне.
66. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание предоставленные ему документы и вышеуказанные критерии, Европейский Суд считает разумным присудить 6 000 евро в качестве возмещения издержек по всем основаниям, а также любой налог, который может быть начислен заявителям.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
67. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1) признал жалобу приемлемой в части срыва богослужения и задержания заявителей, а в остальной части - неприемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции;
3) постановил, что имело место нарушение статьи 9 Конвенции;
4) постановил, что:
(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям совместно следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, перечисляемые на банковский счет первого заявителя:
(i) 30 000 евро (тридцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму;
(ii) 6 000 евро (шесть тысяч евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
5) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 июня 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель Палаты Суда
ИЗАБЕЛЬ БЕРРО-ЛЕФЕВР
Секретарь Секции Суда
СЕРЕН НИЛЬСЕН
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к Постановлению прилагается особое мнение судьи Паулу Пинту ди Албукерки.
СОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ПАУЛУ ПИНТУ ДИ АЛБУКЕРКИ
1. Свобода религиозных собраний уже обращала на себя внимание Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд). В этом новом деле Европейский Суд не пошел дальше, чем в своей предыдущей прецедентной практике. Хотя я соглашаюсь с выводами, содержащимися в Постановлении, я не считаю их достаточными. Европейский Суд должен был пойти дальше на основании статьи 46 Конвенции о защите прав и основных свобод человека (далее - Конвенция). Конкретная цель данного особого мнения заключается в том, чтобы донести, что Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" (от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ) (далее - Закон о свободе совести и о религиозных объединениях) должен быть изменен с учетом международных стандартов, относящихся к свободе религиозных собраний, и внутригосударственной практики Конституционного Суда и Верховного Суда Российской Федерации. Иными словами, в данном особом мнении прямо указано то, что Палата косвенно подтвердила в §§ 55 и 63 Постановления. Кроме того, это особое мнение призвано обеспечить руководство для государства-ответчика в реализации данной задачи в соответствии с его международными обязательствами <1>.
--------------------------------
<1> Такое руководство особенно своевременно в данный момент, поскольку Государственная Дума в настоящее время обсуждает проект закона, направленный на реформирование вышеупомянутого Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", внесенного Правительством Российской Федерации в марте 2014 года.
Разгон религиозных собраний, проводимых в помещениях,
в Российской Федерации
2. Власти Российской Федерации утверждали, что пункт 5 статьи 16 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях, истолкованный во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 7 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (далее - Закон о собраниях), обязывал организаторов религиозных собраний в нежилых помещениях заблаговременно уведомлять местные власти в письменной форме. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что пункт 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "Об образовании" (далее - Закон об образовании) запрещал проведение религиозных собраний в образовательных учреждениях. Оба довода являются необоснованными и уже были отклонены Европейским Судом в деле Кузнецова и других <2>. Более конкретно, в этом основополагающем деле Европейский Суд установил нарушение статьи 9 Конвенции в связи со срывом проводившегося в помещении религиозного собрания. Европейский Суд постановил, что вмешательство государства даже не было предусмотрено законом, поскольку власти Российской Федерации не обозначили характер предположительно отсутствующих документов в соответствии с Законом о свободе совести и о религиозных объединениях и не предоставили документов, относящихся к официальным полномочиям председателя Комиссии и двух сотрудников милиции старшего звания на вмешательство и прекращение проводимого в помещении религиозного собрания. Кроме того, факт проведения религиозного собрания в помещении училища вне обычных учебных часов не противоречил Закону об образовании. В том же Постановлении Европейский Суд сослался на практику Верховного Суда Российской Федерации, существующую, по крайней мере, с 1999 года, в соответствии с которой религиозные собрания не требовали какого-либо предварительного разрешения со стороны публичных властей или их уведомления <3>. Отсутствуют надлежащие основания для изменения данного прецедента <4>. Напротив, как будет показано далее, последующая практика государства-ответчика оправдывает поддержание этой прецедентной практики <1>.
--------------------------------
<2> Постановление Европейского Суда по делу "Кузнецов и другие против Российской Федерации" (Kuznetsov and Others v. Russia) от 11 января 2007 г., жалоба N 184/02, § 72.
<3> См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кузнецов и другие против Российской Федерации", §§ 50 и 51.
|
