Глава 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КАТЕГОРИИ «ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ» В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ 1.1. История развития категории «добросовестность» в отечественном праве
Категория1 «добросовестность» появилась еще в ранних памятниках права («Русская правда», «Псковская судная грамота» и др.). Исходя из анализа положений источников, ссылка на добросовестность позволяла защититься от обвинения в краже и снизить размер ответственности перед собственником, что было обусловлено низким уровнем развития имущественного оборота.
В дальнейшем упоминание о категории «добросовестность» встречается в нормах Свода законов Российской империи, в частности с добросовестностью связывалось толкование сделки (ст.ст. 1538, 15392), урегулировано добросовестное владение.
При этом русское гражданское право не требовало извинительного заблуждения (ошибки) для признания добросовестности субъекта. По справедливому замечанию Т.Ю. Дроздовой3 такое положение нельзя признать приемлемым, поскольку добросовестный владелец, чье незнание возникло в результате его небрежности, вправе был оставить за собой плоды, не отвечал за утрату вещи, и поэтому, возникали убытки законного владельца, вины которого в этом не было. Отсюда следует, что недобросовестными владельцами являются лица действительно «знающие», совершенно не сомневающиеся в незаконности своего владения.
Согласно ст. 609 Свода законов1, собственник может истребовать имущество как у недобросовестного, так и у добросовестного приобретателя, однако положение добросовестных и недобросовестных приобретателей было различно в части определения размера вознаграждения за неправомерное владение. Например, недобросовестный владелец обязан был оплатить судебные издержки законного владельца. На недобросовестных владельцев денежных капиталов предусматривалась ответственность в виде процентов за пользование чужими денежными средствами (6%), неустойка (3%) в соответствии со ст. 641 Свода законов2.
По российскому законодательству данного периода для приобретения права собственности по давности владения добросовестность не требовалась.
В советский период получают закрепление положения об осуществлении прав в соответствии с их социально-хозяйственным назначением (Гражданский кодекс РСФСР 19223), осуществление прав и исполнение обязанностей с одновременным соблюдением законов, уважением правил общежития и моральных принципов общества (Гражданский кодекс РСФСР 19644), обязанность при осуществлении прав уважать моральные принципы и правила деловой этики (Основы гражданского законодательства союза ССР и союзных республик 19911). С.Н. Братусь2, О.А. Красавчиков3, Н.А. Амирова4, М.М. Колесникова5 анализируя данные положения, пришли к выводу о существовании принципа добросовестности в советский период. В.И. Емельянов6 обратил внимание на декларативность данных положений, поскольку практическое применение норм, согласно которым любое аморальное поведение является противоправным невозможно.
Говорить о существовании принципа добросовестности в советский период нет оснований, поскольку ни в одной из статей Гражданского кодекса РСФСР 1922, Гражданского кодекса РСФСР 1964, Основ гражданского законодательства союза ССР и союзных республик 1991 не упоминалось о таком принципе. Вышеизложенные положения не сводимы к добросовестности и не исчерпываются ею.
Категория «добросовестность» в советском праве учитывается при виндицировании, о чём говорят ст. 98 Гражданского кодекса РСФСР, ст.ст. 152, 155 Гражданского кодекса РСФСР 1964. Надо отметить, что виндикация не была полностью урегулирована, оставались пробелы в праве, например, в отношении улучшений, произведенных незаконным владельцем.
Некоторые авторы пишут о презумпции добросовестности в советском праве. Так, Б.Б. Черепахин7 обратил внимание на примечание к ст. 98 ГК РСФСР 1922 «приобретатель имущества, снабженного знаком залога, предполагается недобросовестным» из чего сделал вывод о закрепленности презумпции добросовестности.
В.А. Ойгензихт1, анализируя ст. 152 Гражданского кодекса РСФСР 1964, сделал вывод о закрепленности презумпции неопровержения добросовестности приобретателя как предположение того, что условие, данное в гипотезе нормы (если приобретатель не знал и не должен был знать) не будет опровергнуто. В случае неопровержения добросовестности собственник лишается права на истребование имущества.
По справедливому замечанию Л. В. Щенниковой: «в советский период гражданское законодательство хотя и развивалось, но не было достаточно объективным. Развитию важнейших гражданско-правовых институтов мешала политическая установка, а именно господство государственной собственности, государственного планирования, многочисленные ограничения права собственности, отсутствие свободы договора»2. Отсюда, по мнению Л.В. Щеннниковой, отсутствие требования добросовестности в регулировании гражданско-правовых отношений.
Такая избранная законодателем позиция нашла поддержку и в юридической науке того периода. Так, В. П. Грибанов считал, что понятия «добрая совесть» и «добрые нравы» являются «каучуковыми» правилами, которые позволяют значительно расширять рамки свободного судейского усмотрения и тем самым выйти за рамки законности3.
Однако в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 впервые получает закрепление презумпция добросовестности: «участники гражданских правоотношений предполагаются добросовестными, поскольку не доказано обратное» (п. 3 ст. 6). Презумпция действовала в отношении осуществления и защиты прав, а также исполнения обязанностей. Закрепление данной презумпции обусловлено постепенным проникновением рыночных отношений в экономику, что подтверждает урегулирование индивидуальной трудовой деятельности.
С принятием части первой Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 расширилась сфера применения категории «добросовестность». Во-первых, в п. 2 ст. 6 ГК РФ закреплено, что «при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости»1. С точки зрения С.С. Алексеева, вышеуказанные требования справедливости, добросовестности, разумности являются «принципами духовно-этического характера»2.
Во-вторых, пунктом 3 ст. 10 ГК РФ установлена презумпция добросовестности, в соответствии с которой: «в случае, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается». Эта формулировка вызвала множество критических замечаний и дискуссий в науке гражданского права.
В-третьих, во многих статьях ГК РФ наступление благоприятных или неблагоприятных последствий для субъектов гражданского права связано с добросовестностью или недобросовестностью их поведения. К примеру, добросовестность учитывается в ст. 220 ГК РФ при возникновении права собственности на вещь, появившуюся в результате переработки чужих материалов; в ст. 234 ГК РФ - при приобретении права на вещь по приобретательной давности; в ст. ст. 302 - 303 ГК РФ - при разрешении виндикационного иска и при распределении доходов и расходов при виндицировании вещи.
Категория «добросовестность» помимо ГК РФ закреплена во многих законах, относящихся к сфере гражданского права. Так, ст. 71 Федерального закона «Об акционерных обществах»1 устанавливает обязанность органов акционерного общества осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно. В Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)»2 закреплено, что арбитражный управляющий при проведении процедур банкротства обязан действовать добросовестно и разумно (п. 6 ст. 24).
По справедливому замечанию П. С. Федосеева: «переход к свободным рыночным отношениям привел к необходимости пересмотра концептуальных основ гражданского права»3. В результате был подготовлен пакет изменений в ГК РФ, однако изменения пока коснулись только части первой.
Анализ внесенных изменений показал, что в гражданском праве России усилилась роль категории «добросовестность» в регулировании гражданско-правовых отношений. Так, был закреплен принцип добросовестности. Важно, что в сферу его действия попадают как осуществление и защита прав, так и исполнение обязанностей. Также в п. 4 ст. 1 ГК РФ прописано, что «никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения». По мнению М.М. Якубчик: «данная норма лишь подчеркивает запрет недобросовестного поведения, установленный п. 4 ст. 1 ГК РФ»4.
Изменения коснулись презумпции добросовестности, и с учетом критических замечаний она звучит следующим образом: «добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются». Кроме того, ГК РФ поставил знак равенства между злоупотреблением правом и заведомо недобросовестным поведением (п. 1 ст. 10 ГК РФ).
Таким образом, закрепление категории «добросовестность» - объективный, естественный процесс, продиктованный необходимостью эффективной защиты участников гражданского оборота от недобросовестных участников. В России этот процесс можно разделить на несколько этапов. Первый этап характеризуется применением данной категории только в рамках института вещного права. Завоеванием советского периода является закрепление презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений. На современном этапе развития гражданского права можно констатировать усиление роли категории «добросовестность» в регулировании гражданско-правовых отношений в связи с закреплением принципа добросовестности. Процесс эволюции1 категории «добросовестность» позволяет заметить ее связь с торговым оборотом. Ведь приобретательная давность, защита добросовестного владельца, добросовестного приобретателя являются продуктом развития и роста гражданского оборота.
|
