На ставрополье
Скачать 3.01 Mb.
|
Уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае, А.И. Селюков Заслуженный юрист РФ 345 ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ЧЛЕНОВ I (8/07) 2 июня 2007 года состоялось очередное Общее собрание ЕИО в городе Майнце (Германия); собравшиеся выбрали меня новым президентом ЕИО. Помимо этого состоялись и другие выборы; Вы сможете найти их результаты на нашей веб-странице. Маркус Егер, заместитель директора офиса Уполномоченного по правам человека Совета Европы, докладывал по теме «Предложение Уполномоченного по расширенному сотрудничеству с учреждениями омбудсменов в государствах-членах Совета Европы: действия после Афин». После Общего собрания я наряду с другим намереваюсь позаботиться, прежде всего, об усилении контактов с Европейскими учреждениями, Комитетом по рассмотрению петиций Европейского парламента, а также Европейским гражданским уполномоченным. За прошедшее время я начал ознакомительные визиты, чтобы рассказать о деятельности ЕИО и чтобы о нём заговорили, может быть, ещё больше, чем до сих пор. Так, например, я был 19-го июня 2007 года в Комитете по рассмотрению петиций Немецкого Бундестага в Берлине, а беседы с Европейским гражданским уполномоченным и Уполномоченным по правам человека Совета Европы Томасом Хаммарбергом уже запланированы. Я намереваюсь пригласить на заседания членов Исполнительного Правления осенью этого года и членов Правления, соответственно, весной 2008 года. Я намерен предложить Исполнительному Правлению и Правлению провести в 2008 году рабочее совещание по теме «Общественные петиции». Я также собираюсь нерегулярно, но постоянно информировать членов ЕИО о работе Исполнительного Правления и Правления, а также ЕИО в целом. То есть Вы и в дальнейшем будете получать подобную информацию для членов ЕИО. Вы можете посещать также и нашу веб-страницу http:// www.tirol.com.eoi. Если Вы хотели бы связаться со мной, то сможете выйти на меня по следующим адресам: Президент Европейского института омбудсмена (ЕИО), статс-министр в отставке Ульрих Галле, Салурнерштрассе 4/ 8, 6020 Инс-брук/Тироль, АВСТРИЯ Номер факса (0043) 512/ 575971 Электронная почта: eoi@tirol.com или лучше ещё: Гражданский уполномоченный федеральной земли Рейн-ланд-Пфальц, 346 статс-министр в отставке Ульрих Галле, президент ЕИО, Кайзерштрассе 32, 55116 Майнц, ГЕРМАНИЯ Номер телефона (0049) 6131/28999-13 Номер факса (0049) 6131/28999-23 Электронная почта: poststelle@derbuergerbeauftragte.rlp.de Выходные данные: Издатель: Европейский институт омбудсмена (ЕИО) Ответственный за содержание: статс-министр в отставке Ульрих Галле, президент. 347  РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ Заведующему Библиотекой Ставропольский край правозащитной литературы уполномоченный «ПравЛит» ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 355029, , Ставрополь, ЛЕВИНСОНУ Л С. ул. Семашко, 14/1 тел. 37-14-51 (факс), 37-14-52, 37-14-55. E-mail: ombuds_stavrop(5)list■ ru Исх. № 1489 от 22 октября 2007 г. Уважаемый Лев Семёнович! Зная Ваш авторитет в правозащитном движении России и понимая, что Ваша статья «Сравнение не в нашу пользу», опубликованная в журнале «Вестник ПравЛит» (№ 1 — 2007 год), не останется незамеченной в среде российских правозащитников и окажет заметное влияние на оценку ими места и роли Уполномоченного по правам человека в его правозащитной деятельности, я решил возразить на некоторые содержащиеся в статье выводы. А именно (цитирую): «По сей день и Уполномоченный по правам человека в РФ, и Уполномоченные в регионах существуют в виде больших бюро жалоб, подобных отделам писем других государственных органов», что они в основном заняты «канализи-рованием жалоб». Такие утверждения входят в очевидное противоречие с реалиями и результатами повседневной деятельности Уполномоченного. Чтобы убедиться в этом, надо почитать их ежегодные доклады, которые, как я думаю, Вы уже получили в ответ на Ваше письмо о направлении их в Библиотеку правозащитной литературы. В опровержение Вашего вывода можно было бы привести много примеров того, что пересылка обращения по подведомственности и рассмотрение обращения Уполномоченным, даже 348 если они на начальном этапе внешне похожи по форме, в дальнейшем принципиально различаются. В первом случае — это начало и конец работы по обращению. Во втором — это предложение компетентному должностному лицу обосновать законность и справедливость обжалуемых действий или решений. Если такого не произойдет, то это станет началом для правовых действий Уполномоченного за торжество закона и справедливости. «Технологический» процесс такой борьбы изложен мною в направленных Вам книгах «Жертва опознания» и «Перипетии судеб» под общим названием «Уполномочен защищать!», и это практика не только моя, но и, судя по докладам, других Уполномоченных. Каждый из них может привести не менее яркие примеры своей успешной правозащитной деятельности. Прежде всего целеустремлённостью на законный и справедливый результат деятельность Уполномоченного отличается от деятельности тех бюро жалоб и отделов писем, которые хоть и имеют полномочия на устранение нарушений прав человека, даже обязаны это делать, но в силу ведомственности и корпоративности не желают их замечать и исправлять. Не согласен я с Вами и в том, что только «пафосностью» своей должности Уполномоченный оказывает влияние на чиновника, получившего от него письмо. Не меньшее значение имеют аргументы и настойчивость, с которыми Уполномоченный добивается справедливости. Кроме того, в отношении устранения нарушений, допущенных государственными чиновниками и муниципальными служащими, Уполномоченный наделён достаточными полномочиями. В частности, проводить проверки и давать обязательные к исполнению указания. При этом за их умышленное неисполнение Административным кодексом предусмотрен денежный штраф. Проблема пока есть во взаимоотношениях с федеральными структурами, действующими на территории субъекта. Но предложение Лукина В.П., о чём будет сказано ниже, если оно будет принято, развяжет и этот правовой узел. Уполномоченный региона получит часть полномочий, которыми обладает по закону Лукин В.П. и которые он сможет делегировать региональному Уполномоченному. Надо учитывать также, что к Уполномоченному обращаются не только с письменными обращениями, но в равной и даже в большей мере за бесплатной юридической консультацией — и получают её. Однако было бы неправильным сводить деятельность Упол- 349 номоченных только к рассмотрению конкретных жалоб. Она, как видно из ежегодных докладов-отчётов, значительно шире. Это — мониторинг права и правоприменительной практики, а через него — влияние на качество издаваемых и действующих законов, а также правоприменительной практики. Это — деятельность по правовому просвещению населения и формированию его правозащитной культуры. Это — постоянное будирование в регионе проблем соблюдения и защиты прав и свобод человека, взаимодействие и поддержка правозащитных органов и организаций, а также структур гражданского общества и многие другие вопросы, не всегда прописанные в региональном законе, но вытекающие из логики и характера деятельности Уполномоченного. Конечно, это не значит, что в нынешней деятельности Уполномоченного нет проблем, вытекающих из-за несовершенства его правового статуса. Они есть, и Уполномоченные ищут пути их решения. В частности, в конце 2005 года Уполномоченный в РФ Лукин В.П. внёс в Государственную Думу РФ проект закона о внесении изменений в федеральное законодательство, цель которого — создать в России единую внесудебную государственную систему защиты прав и свобод человека. Подробно об этом говорится в моём письме профессору университета в г. Инсбрук, Австрия, В. Халлеру, которое опубликовано в моём Докладе за 2006 год (стр. 96-106). К сожалению, это предложение Лукина В.П. не находит пока поддержки в среде самих региональных Уполномоченных, большинство из которых считает, что необходимо принятие отдельного «рамочного» федерального закона о региональном Уполномоченном с весьма широкими властными полномочиями. Это, в принципе, было бы неплохо, но нереально в наших социальных и политических условиях. Изложенное выше не умаляет научного и практического значения Вашей статьи, содержащей, на мой взгляд, ряд важных моментов для понимания целей правозащитной деятельности. С уважением и доброй памятью о нашей встрече, Уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае, Заслуженный юрист РФ . А.И. Селюков 350 Л. Левинсон ПРАВОЗАЩИТА - ЭТО МАСТЕРСТВО На нашу просьбу передать в дар Библиотеке ПравЛит свои издания откликнулись многие региональные омбудсманы. По почте и с нарочными поступают к нам их доклады и другие публикации. В каждом комплекте запечатлены характерные черты омбудсмана, его стиль работы, самоидентификация как правозащитника, понимание правозащитного дискурса и своего голоса в нем. В 2005 — 2006 гг. мне, в роли эксперта Школы публичной политики, довелось много ездить, участвуя в «круглых столах» по оригинально названной теме «Права человека». В тех краях, где есть уполномоченные, мы обычно выступали с местным омбудсманом вдвоем, иногда — с руководителем или представителем его аппарата. Работать с Татьяной Георгиевной Мерзля-ковой (Свердловская область), Михаилом Александровичем Та-ранцовым (Волгоградская область), Федорой Николаевной Захаровой (Саха — Якутия), руководителем аппарата астраханского Уполномоченного Данияром Кубашевичем Батрашевым и другими многими было полезно и интересно. Устраивать конкурс на лучшего уполномоченного или, в контексте Библиотеки, на лучший доклад — незачем. Но — субъективно — Алексей Иванович Селюков, Уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае, показался мне самым правильным омбудсманом. Формально Уполномоченный по правам человека в субъекте РФ — чиновник, но должность его специфична. Будучи госслужащим, он должен защищать не государство, а человека — от государства. Это сложная задача — статусно принадлежа бюрократии, бороться с ней в интересах ее жертв. Не у всех это получается столь блестяще, как у Селюкова. При всей слабости института омбудсмана в российских регионах, так что само звание «уполномоченный» кажется издевательством (полномочий — минимум), Селюков и при недостатке полномочий работает виртуозно. Он опирается на силу справедливости и дух закона — там, где не хватает буквы. В своей книге «Жертва опознания», рассказывающей о долгой борьбе Уполномоченного со всей правоохранительной системой за оправдание ошибочно осужденной женщины, Селюков пишет: «Формально я мог отказать в приеме этого заявления, так как 351 в соответствии с действующим краевым законом об Уполномоченном по правам человека в Ставропольском крае <...> в мою компетенцию не входило право рассматривать обращения на действия территориальных структур федеральных органов власти, которые и вели дело <...> Закон, хотя и не наделял меня полномочиями по осуществлению контроля за законностью действий правоохранительных и судебных органов, в то же время возлагал обязанность оказывать жителям края дополнительную помощь в защите их прав и свобод — независимо от того, кем они нарушаются. Это давало мне право иметь и отстаивать свое мнение о публичной деятельности правоохранительных и судебных органов <...>» Работавший, до назначения краевым омбудсманом, прокурором края, Селюков легко считывает логику и правила игры своих бывших коллег. Прокуратура — это ведь тоже институт государственной правозащиты. Беда лишь в том, что она же — карающий орган, аккумулирующий «борьбу с преступностью» и поддерживающий обвинение. До недавнего времени этот конгломерат включал в себя и следствие1. Когда ставропольский Уполномоченный прочитал в рецензии на книгу А. Сунгурова, что служба уполномоченного — большое бюро жалоб, канализирующее их по инстанциям, его несогласие с таким обобщением совершенно справедливо, потому что по отношению к его деятельности это — неправда. Это не так и по отношению ко многим другим региональным омбудс-манам (в той или иной степени, конечно). Селюков, и не он один, берет себе столько полномочий, сколько требует миссия народного защитника. Поэтому, хоть он и государственный служащий, его вызывают в прокуратуру на допрос его бывшие подчиненные — как всегда могут вызвать любого правозащитника-общественника. Будучи человеком добросовестным, он оказался по другую сторону баррикад. Добросовестный омбудсман — на стороне человека. Читая очерки, включенные Селюковым в сборник «Уполномочен защищать», иллюстрированные его перепиской с ведомствами, видишь — вот они, простые случаи, обыденные для России явления, повседневность безобразия, когда без труда, из корысти или просто так нарушаются права людей. Честно говоря, далеко не все доклады уполномоченных убеж- 1  С этого года Следственный комитет существует обособленно, хотя все еще при прокуратуре. За что, кстати, выступал и Селюков (хотя выступал он, конечно, за большее — за создание единой следственной структуры, объединяющей все, распределенное ныне по ведомствам, следствие). 352дают в том, в чем убеждает пример Селюкова. Но брать назад слова, показавшиеся Алексею Ивановичу входящими в очевидное противоречие с реалиями, все же не стоит. Ведь речь там шла не об Алексее Ивановиче и не о Татьяне Георгиевне, а о том, что сам Селюков деликатно называет «несовершенством правового статуса». Ограниченность компетенции Уполномоченного очевидна, только оценивается она по-разному. Есть точка зрения, что ом-будсман силен не властными функциями, а моральным авторитетом. И есть представление, что Федеральный конституционный закон «Об Уполномоченном...» надо менять, не только образуя вертикаль правозащитной прокуратуры (тот случай, когда федерализм неуместен, т.к. человек обладает равными правами на всей территории России, права и свободы — предмет исключительного регулирования Российской Федерации, а не ее субъектов), но и расширяя правовые возможности Уполномоченного. По этой концепции он должен быть наделен правом приносить обязательные для рассмотрения представления и протесты в органы власти, в том числе в суды надзорных инстанций, а также обращаться в суд по собственной инициативе в защиту неопределенного круга лиц и общественных интересов. Технологический процесс борьбы за торжество закона и справедливости Уполномоченный иллюстрирует своими книгами, в том числе той, из которой взята приведенная выше цитата. Которая как раз и подтверждает: Алексей Селюков действовал по совести и справедливости, как защитник народа, но на грани, а то и за пределами своей формальной компетенции. Уверен, что посыл статьи, ставшей объектом дружеской критики Уполномоченного, совпадает с его видением развития института омбудсмана как единой внесудебной государственной системы защиты прав и свобод человека. Л.Л. Журнал «Вестник Правлит», № 2, Москва, 2008 г. Изд. Ирдиз-Люберцы, 1000 экз., 82 стр. 353 РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ Почетному президенту Меж- Ставропольский край дународного Молодежного уполномоченный Правозащитного Движения, по правам человека ректору Свободного Универси- 355029, г. Ставрополь, тета, консультанту Москов- ул. Семашко, 14/1 скои ХеЛЬСиНСКОИ груППЫ, ЧЛв- тел. 37-14-51 (факс), 3714-52, W Экспертного совета при 3714-55. Уполномоченном по правам E^naii^ombuc^stavropOiist.ru человека в РФ, эксперту Со- Исх. № 1722 от 13 декабря 2007 г. ветп ЕврОПЫ ЮРОВУ А.Ю. Уважаемый Андрей Юрьевич! Внимательно прочитал Вашу работу «Введение в концепцию прав человека и универсальных механизмов защиты» (Воронеж, 2007 г., 36 стр.). Можно спорить о ее достоинствах и недостатках. Но есть в ней то, с чем никак нельзя согласиться. А именно, ее завершающий тезис на стр. 30: «Защита прав человека — это не только бесконечные судебные процедуры и правовые консультации, это не только правовое просвещение, это еще и изменение системы. Правозащитник — это не тот, кто бесплатно помогает страждущим. Правозащитная организация — это не благотворительная богадельня для всех, у кого нет денег заплатить адвокату. Любая правозащитная организация (и государственная, и не государственная) — это, прежде всего, структура, которая думает о стратегических изменениях в законах или в правоприменительной практике — таких, которые улучшают ситуацию с правами человека сразу для многих (благодаря чему выигрывает все-таки каждый отдельный человек!). Для правозащитников принципиально важно решение этих стратегических вопросов. Если будут эффективно работать правовые системы и действительно механизмы будут совершенно иными, тогда не нужно будет тысяч бесплатных адвокатов, которые сидят на приеме, бесплатно консультируют людей...» 354 Уважаемый Андрей Юрьевич! Зная Вас как убежденного и опытного правозащитника, удивлен этим Вашим тезисом. Невольно возникает вопрос: откуда у Вас столько неприязни к тем, «у кого нет денег заплатить адвокату», к тем «кто бесплатно помогает страждущим», к «благотворительным богадельням» для бедных? Ведь таковых, как Вы правильно подсчитали, 90%. И что же плохого в том, что наряду с правозащитниками, думающими о судьбах «миллионов», борющихся только за «стратегические изменения», есть «богадельни», правозащитники, адвокаты и другие, кто повседневно думает о конкретных «страждущих», оказывает им посильную помощь. Не могу согласиться с Вами, что «любая правозащитная организация должна прежде всего думать о стратегических изменениях в законах или в правоприменительной практике». На мой взгляд, она прежде всего должна думать о надлежащем, эффективном выполнении ею задач, возложенных на нее Законом, Уставом, Положением и тому подобное. При этом в центре ее внимания должен всегда находиться конкретный человек, права и интересы которого важны так же, как и права и интересы «миллионов». Пока мы не будем исходить из того, что Человек, его Права и Свободы являются высшей ценностью и что их нельзя противопоставлять интересам государства или миллионов, мы не сможем эффективно защищать конкретного человека. Вне сомнения, все они и каждый из них заслуживают сочувствия и помощи до того, как Вы и Ваши сторонники реализуют свои стратегические замыслы и создадут идеальные «правовые системы и действительно механизмы»(? — так в тексте). Правовая система — это составная часть политической и в целом социальной системы. Поэтому ошибочно думать и считать, что правовая, а не социальная система определяет состояние обеспечения и защиты прав человека. Но даже если предположить, что и социальная, и правовая системы в своей статусной основе идеальны, то это вовсе не означает, что и результат их деятельности будет таковым. Наивно думать, что можно создать идеальную правовую систему, которая будет также работать без адвокатов и защитников. Эффективность ее деятельности определяют люди. Несоблюдение или неточное соблюдение ими законов, в том числе закрепляющих права и свободы, т.е. неудовлетворительное их правоприменение, — это результат не только и не столько 355 несовершенства системы или дурного умысла чиновников, хотя есть и такое, а скорее результат их низкой культуры, в том числе и правовой, замешанной на субъективном понимании конкретной правовой нормы и личном, нередко корыстном, интересе. Уверен, что Президент РФ, законодательные органы, а также руководители правоохранительных и судебных органов страны в принципе не менее чем любой правозащитник заинтересованы в соблюдении законов, защите конституционных прав и свобод и делают для этого не мало. Но вопреки им права и свободы нарушаются, как Вы правильно отмечаете, «на самом низком уровне». Даже самые эффективные механизмы на практике оказываются бессильными против чиновничьего произвола, в основе которого его, а не системы, нравственное несовершенство. Это, конечно, не значит, что российская правовая система не нуждается в совершенствовании и даже реформировании. И мы видим, что в этом направлении делается немало. Вспомнить хотя бы коренное реформирование следственной деятельности, принятие Закона РФ от 02.05.2006 года «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Происходят существенные изменения в подборе, расстановке кадров правоохранительных и судебных органов, и не только в этой сфере. В инициировании этих процессов важная роль принадлежит правозащитникам, особенно тем из них, кто повседневно занимается правоприменительной практикой. Однако правозащитная политика, при всей ее важности, не может заменить повседневной правозащитной практики. Права и свободы человека, как показывает жизнь, не реализуются сами по себе. И не только у нас, но и в других, даже самых демократических странах, правовые системы которых, как принято считать, работают эффективно. Права человека лучше реализуются там, где за них цивилизованно борются, где создано и эффективно работает гражданское общество, где много адвокатов и правозащитников, занятых повседневной правозащитной деятельностью. Людей надо на конкретных примерах научить цивилизованно бороться за свои права. Каждый борющийся за свои права должен понимать, что процесс этот рутинный, результаты его не всегда предсказуемы, но иное в юридической практике встречается редко. На успех в борьбе за справедливость может рассчитывать только тот, кто проявит большую юридическую компетентность и настойчивость. 356 Но даже если согласиться с Вами, то все равно непонятно, почему не надо помогать «страждущим и бедным». Ведь эта деятельность никак не может помешать деятельности тех, кто хочет защищать не одного, а «сразу миллионы». Не соглашаясь с Вашим тезисом, я тем не менее не хотел бы умалить научное и практическое значение Вашей работы, содержащей, на мой взгляд, ряд важных моментов для понимания целей правозащитной деятельности. С уважением, Уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае, Заслуженный юрист РФ А.И. Селюков 12.12.2007 г. 357 |
Похожие:
 | Управления Росреестра по Ставропольскому краю, кандидат юридических наук Елена Белозерова | | Управления Росреестра по Ставропольскому краю, кандидат юридических наук Елена Белозерова |