Обзор решений Европейского суда по правам человека по уголовным делам за 2012 год
Скачать 0.64 Mb.
|
2. Несправедливость судебного разбирательства в связи с: непринятием мер по обеспечению права на участие заявителя при рассмотрении дела; не обеспечением права заявителя на квалифицированную юридическую помощь. По делу «Слащев против России», постановление от 31 января 2012г., Власти настаивали на том факте, что заявитель участвовал в заседании суда надзорной инстанции в областном суде в 2007г. путем использования систем видеоконференц-связи, а также, что интересы заявителя на этом заседании представлял его защитник. При этом Власти сослались на копию постановления от 28 ноября 2007г., где указано, что суд, рассматривавший дело в надзорном порядке, заслушал судью-докладчика, выступления заявителя и его адвоката, а также выступление представителя прокуратуры. Заявитель же указал, что он действительно участвовал в заседании суда надзорной инстанции посредством системы видеоконференц-связи, а его защитника в судебном заседании не было. В этой связи он сослался на другую копию постановления областного суда от того же числа, где указано, что суд, рассматривавший дело в надзорном порядке, заслушал только судью-докладчика и выступление представителя прокуратуры. ЕС пришел к следующим выводам: «Из материалов дела следует, что для пересмотра дела в надзорном порядке защитник, безусловно, был официально назначен, … он ознакомился с делом вместе с заявителем за пять дней до судебного заседания. Однако, по мнению Суда, поскольку ничего не сказано о времени, которое защитник затратил на изучение материалов дела, и нет сведений о том был ли защитник на самом деле уведомлен о дате проведения заседания суда надзорной инстанции, обсудил ли в действительности он с заявителем линию его защиты, оказал ли он ему реальную помощь, а Власти РФ не предоставили никакого объяснения расхождения содержания копий постановления областного суда от 28 ноября 2007г. в части, касающейся лиц, присутствовавших на судебном заседании, доводы заявителя об отсутствии защитника в суде надзорной инстанции являются обоснованными». При этом Европейский Суд отметил, что если заявитель предстал перед судом, рассматривавшим дело в надзорном порядке, путем использования системы видеоконференц-связи, тогда как представитель прокуратуры участвовал в судебном заседании лично и представил свои замечания, в данной ситуации заявитель вряд ли мог воспользоваться помощью защитника в условиях конфиденциальности. По делу «Орлов против России», ЕС признал нарушение ст. 6 Конвенции в связи с не обеспечением права заявителя на квалифицированную юридическую помощь, и не возможностью ознакомиться со всеми материалами уголовного дела. Судом кассационной инстанции заявителю был назначен защитник. Однако Европейский Суд неоднократно обращал внимание, «что назначение защитника, как таковое, необязательно решает вопрос о выполнении требований ст. 6 Конвенции». Европейский Суд указал, что назначенный государством адвокат предпринял определенные действия для подготовки к защите заявителя в предстоящем судебном заседании в кассационном порядке (изучил материалы дела, затем присутствовал при рассмотрении дела в кассационном порядке, где, как указал заявитель, поддержал доводы его кассационной жалобы). Но, по словам заявителя, он не знал о том, что ему судом назначен адвокат А., при этом защитник с ним никогда не встречалась и иным образом не общалась с ним, впервые он с ней встретился в судебном заседании. Кроме того, к нарушению ст. 6 Конвенции привело также не предоставление заявителю доступа к материалам, представленным в ответ на его кассационную жалобу другими сторонами, в том числе прокурором (уголовное дело судом кассационной инстанции рассматривалось дважды: первый раз в 2004г. (кассационное определение отменено в связи с нарушением права заявителя на защиту) и состояло из 6 томов и в 2008г. - уже 9 томов). В связи с этим Европейский Суд отметил, что из-за трудностей дела, с юридической помощью было особенно важно, чтобы заявителю были предоставлены достаточные возможности для подготовки своей позиции защиты, основанной на фактическом знании материалов дела спустя более 4-х лет после завершения уголовного производства, в связи со вступлением в законную силу приговора суда. В 2012 году принято решение о нарушение статьи 6 Конвенции в связи с неучастием в разбирательстве дела лица, к которому применены ПММХ. (По материалам дела "Прошкин против Российкой Федерации", постановление от 7 февраля 2012 года). Обстоятельства дела: Заявитель жаловался на уклонение от обеспечения его присутствия в судах первой и кассационной инстанций, которые рассматривали возбужденное против него уголовное дело. Позиция Европейского Суда: Из понятия справедливого судебного разбирательства следует, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, должно в качестве общего принципа иметь право присутствовать и эффективно участвовать в уголовном разбирательстве. В настоящем деле это требование не было соблюдено, поскольку районный суд вынес решение по делу заявителя в его отсутствие. Заявителю также не была предоставлена возможность выступить в суде кассационной инстанции. Суд напоминает, что «объект и цель пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции предполагают присутствие обвиняемого. Государство обязано обеспечить присутствие обвиняемого, который содержится под стражей……… как в связи с его правом на рассмотрение дела, так и в связи с необходимостью проверить правдивость его утверждений и сравнить их с утверждениями свидетелей…….. суд может в порядке исключения продолжать слушания, когда обвиняемый отсутствует по болезни, при условии, что его интересы надлежащим образом защищены. Однако если при разбирательстве оцениваются личность и характер обвиняемого и его душевное состояние в момент совершения преступления и результат этого разбирательства может нанести ему значительный ущерб, важное значение для справедливого судебного разбирательства имеют его присутствие на слушании и предоставление ему возможности принять в нем участие вместе со своим адвокатом». В настоящем деле власти не обеспечили явку заявителя в суды первой и кассационной инстанций, утверждая, что национальное законодательство не требовало его присутствия в связи с его психическим состоянием. Европейский Суд «считает, что право быть заслушанным играет такую важную роль в демократическом обществе и имеет такое основополагающее значение для защиты личности от произвола со стороны государственных органов, что сам по себе факт того, что человек страдает психическим расстройством, а также признание его недееспособным, не может автоматически исключить осуществление им своих прав. В этом контексте власти должны проявить надлежащее усердие в обеспечении права обвиняемого на эффективное присутствие на слушании и должны действовать особенно осторожно при ограничении этого права, чтобы не ставить психически больных в невыгодное положение по сравнению с другими обвиняемыми, которые пользуются таким правом. Европейский Суд не убежден, что данная обязанность была соблюдена российскими судами в настоящем деле…, нет указаний на то, что российские суды дали правильную оценку способности заявителя участвовать на квалифицированном уровне в уголовном разбирательстве против него. Заявитель участвовал только один раз на протяжении непродолжительного периода в заседании суда первой инстанции 27 января 2003 г., на котором решался вопрос о заключении его под стражу. Европейский Суд считает, что этой встречи было не достаточно для районного суда, чтобы решить, что присутствие на слушаниях заявителя является необязательным. ЕС также учитывает тот факт, что в деле нет официального решения относительно присутствия заявителя, нет никаких доказательств, убедительно демонстрирующих, что поведение заявителя и его психическое состояние препятствовали ему изложить свои доводы по делу в открытом судебном заседании». Европейский Суд также отметил, что национальные суды разрешили вопрос об уголовном обвинении и нашли, что он не в состоянии нести уголовную ответственность в связи с его психическим здоровьем, и вынесли решение о его содержании в психиатрическом учреждении. Довод Властей РФ о том, что присутствие заявителя не требуется только на том основании, что он страдает психическим нездоровьем, «поражает с учетом того, что суд должен был определить, совершил ли заявитель преступление в невменяемом состоянии, и оценить, необходимо ли проведение принудительного лечения (см. Постановление Европейского Суда от 20 октября 2005 г. по делу "Романов против Российской Федерации")». ЕС убежден в том, что «решения о госпитализации и лечении лиц с психическими расстройствами должны приниматься судами на основе достоверных и надежных стандартов медицинской экспертизы и с учетом необходимости лечения лиц с психическими расстройствами в подходящих для этого местах. Европейский Суд полагает, что в ситуации, когда суд первой инстанции не убедили результаты экспертизы Центра и он считал, что необходима другая психиатрическая экспертиза заявителя, но не получил результатов новой экспертизы до вынесения обвинительного приговора, было особенно важно, чтобы судьи выслушали заявителя лично и оценили его состояние. Суды не должны при справедливом уголовном разбирательстве рассматривать его дело без наблюдения за поведением заявителя и непосредственной оценки выдвинутых им доводов. Присутствие адвоката и матери заявителя не может компенсировать невозможность заявителя представлять свою позицию в судебном заседании». Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд находит, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта "c" пункта 3 статьи 6 Конвенции. 3. Нарушение презумпции невиновности По делу «Максим Петров против Российской Федерации», постановление от 6 ноября 2012 года, в январе 2000 года заявитель - врач, работающий на скорой помощи, был пойман на месте преступления, пытаясь войти в квартиру пожилого человека и арестован по обвинению в многократном грабеже и убийстве, находился под стражей с того момента. В ноябре 2003 года Санкт-Петербургский Городской Суд рассмотрел уголовное дело заявителя и признал его виновным в многократных обвинениях в убийстве, покушении на убийство и грабеже. Заявитель был приговорен к пожизненному заключению. Дело заявителя получило общенациональное освещение в СМИ как до его ареста, во время проведения следствия и судебных разбирательств, так и после суда. Заявитель жаловался, что различные представители власти неоднократно нарушали презумпцию невиновности до того, как он был признан виновным судом. Он ссылался на публикации в газете Московский Комсомолец, Комсомольская Правда, Невское Время и Петербург Экспресс. Позиция ЕС: Европейский Суд напоминает, что «соответствующий аспект пункта 2 статьи 6 Конвенции направлен на предупреждение ущерба справедливому уголовному судопроизводству преждевременными заявлениями о виновности, сделанными в тесной связи с этим разбирательством. Презумпция невиновности, предусмотренная пунктом 2 статьи 6 Конвенции, является одним из элементов справедливого рассмотрения уголовного дела, требуемого пунктом 1 той же статьи. Она запрещает преждевременное выражение самим судом мнения о том, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, виновно, до того как это будет установлено в соответствии с законом. …..что презумпция невиновности нарушается, если судебное решение или заявление должностного лица в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления, отражает мнение о его виновности до признания его виновным в установленном законом порядке. Основополагающее различие должно проводиться между заявлением о том, что кто-либо только подозревается в совершении преступления, и однозначным утверждением о том, что лицо совершило рассматриваемое преступление, до его окончательного осуждения. Европейский Суд последовательно подчеркивал важность выбора выражений должностными лицами в их заявлениях, сделанных до рассмотрения дела судом и признания лица виновным в совершении конкретного преступления». По данному делу Европейский Суд отмечает, что «до вынесения приговора на первом уровне юрисдикции по делу заявителя по обвинению в многократном убийстве и грабеже, много газет напечатали интервью с С.З. и Ю.Д., сотрудниками Фрунзенского РУВД, и A.K., начальником отдела уголовного розыска, комментируя суть обвинений, сделанных против заявителя во время суда». Примечательно, что ЕС отверг довод властей Российской Федерации о том, что государство не может считаться ответственным за материал, опубликованный в частных СМИ, поскольку, сторонами не оспаривался факт того, что сообщенные журналистам сведения о заявителе как о совершившем преступления сотрудниками милиции не оспаривались, и возражений от них против публикации этих утверждений до вынесения судебного решения первой инстанции по делу, не заявлено. «Содержание заявление в утвердительной форме о том, что заявитель совершил рассматриваемые преступления. ….что“ [заявитель] убил пожилых женщин, украл их макароны, и в тот же вечер ел эти макароны с его семьей”…., что “[заявитель] был ужасным маньяком” и что “он убил [пожилых людей] из-за нескольких копеек”…………., что заявитель был “ответственен за более чем шестнадцать убийств и более чем пятьдесят эпизодов грабежа”, свидетельствует о том, что «их заявления не были ограничены описанием состояния продолжающегося разбирательства или "наличием подозрения" против заявителя, но преподносили в качестве установленного факта, без ограничений и оговорок, совершение им преступления». Европейский Суд полагает, что «эти заявления публичных должностных лиц представляли собой объявление заявителей виновными и опережали оценку фактов компетентным судебным органом. Учитывая, что сотрудники РУВД, которые давали комментарии по этому делу, должны были проявлять особую сдержанность в выборе выражений при описании продолжающегося уголовного разбирательства против …,что данные утверждения не могли не внушить общественности представление о том, что заявитель убийца, до того, как его виновность была установлена в соответствии с законом», в связи с чем, установил нарушение Статьи 6 § 2 Конвенции. По делу «Федоренко против России» Европейский суд установил нарушение принципа презумпции невиновности в связи с тем, что в постановлении об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения по стражу суд указал о совершении обвиняемым тяжкого преступления. ЕС высказал следующую правовую позицию: Принцип презумпции невиновности нарушается, если заявление государственного должностного лица в отношении лица, обвиняемого в совершении уголовного преступления, отражает его мнение о виновности до того, как его вина была доказана в соответствии с законом. Наличие любой аргументации, намекающей на то, что должностное лицо считает обвиняемого виновным даже в отсутствие любого формального постановления, является достаточным основанием для этого. При этом ЕС не принял довод властей РФ о том, «что это техническая ошибка, как указано в кассационном определении, поскольку не было представлено никаких объяснений относительно оснований, по которым национальный суд сделал соответствующий вывод…. не указал, можно ли объяснить ошибку, на которую он ссылался, некорректным цитированием слов судьи Б. районного суда, либо опечаткой при подготовке печатной версии постановления от 28 апреля 2005г., либо какими-то иными причинами. Более того, суд кассационной инстанции не предпринял никаких попыток к изменению соответствующей формулировки постановления районного суда, не исправив тем самым обжалуемый недочет». 4. Нарушение ст.6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство в связи с не предоставлением возможности допросить ключевых свидетелей обвинения. В Постановлении по делу "Салихов против Российской Федерации" от 3 мая 2012 г. Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции, отметив следующее. «Заявитель жаловался на то, "...что в открытом судебном заседании ему не была предоставлена возможность задать вопросы потерпевшей К. и свидетелям В. и Кар., которые являлись ключевыми свидетелями обвинения". Заявитель не отрицал полового акта с К., он утверждал, что это произошло по обоюдному согласию. "Вещественные доказательства подтвердили, что половой акт имел место, но сведения о его насильственном характере и разногласиях между обвиняемыми могли содержаться лишь в показаниях К. Заявитель не имел возможности задать вопросы К. ни на стадии досудебного расследования, ни в судебном заседании. В приговоре районного суда указано, что отчет сотрудника милиции о предполагаемой невозможности найти К. являлся поддельным. Власти не сделали ни одной реальной попытки найти ее и обеспечить ее присутствие на судебном заседании». Суд также отметил, что "Во-первых, для неявки свидетеля должна быть веская причина. Во-вторых, если обвинение основывается только или главным образом на показаниях человека, которого заявитель не мог или не смог допросить, либо на этапе расследования, либо на этапе рассмотрения дела в суде, права защиты ограничены в той степени, которая несовместима с гарантиями, предусмотренными статьей 6 Конвенции». По делу «Карпенко против России», постановление от 13 марта 2012 года, Европейский Суд признал нарушение требований пункта 1 статьи 6 в совокупности с подпунктом «d» пункта 3 статьи 6 в связи с отсутствием у заявителя надлежащей и достаточной возможности оспорить показания свидетелей со стороны обвинения. Обстоятельства дела: Заявитель утверждал, кроме прочего, что ему не была предоставлена возможность оспорить показания свидетелей со стороны обвинения в открытом судебном заседании. Суть дела в том, что 8 апреля 1998 года городской суд признал Ш. и Б. виновными в совершении ряда грабежей, совершенных при отягчающих обстоятельствах, в частности, установив, что 5 октября 1995 года подсудимые, действуя сообща с заявителем, предварительное следствие в отношении которого было приостановлено в связи с розыском и О., уголовное дело против которого было прекращено в связи с его смертью, ограбили склад в деревне Вавож, республика Удмуртия; что 19 ноября 1995 года подсудимый Б. при помощи Р., уголовное судопроизводство против которого приостановлено в связи с его побегом, заявителя и О., ограбил несколько складов в деревне Кунгурка Свердловской области. В то же время суд вынес оправдательный приговор в отношении Ш. по дополнительному обвинению в грабеже, не установив никаких доказательств в поддержку обвинения в том, что 17 сентября 1996 года он, а также Р., О., В. и заявитель участвовали в другом разбойном нападении в д. Новое Село Свердловской области. Заявитель скрылся от следствия, и по этой причине предварительное следствие в отношении него было приостановлено. 19 февраля 2003 года Ревдинский городской суд провел первое судебное заседание по делу, на которое были вызваны в качестве свидетелей подозреваемые и уже осужденные соучастники заявителя в совершении ограблений Ш. и Б., а также другие лица, чьи письменные показания, послужили основанием для вынесения приговора. Ни один из них в суд не явился. Городской суд отметил в протоколе судебного заседания, что Б. уехал в командировку в Челябинск, а Ш. проживает в другом городе. Причины отсутствия остальных свидетелей остались не установленными. Известно только, что свидетель Ш. письмом в январе 2003 года сообщал о невозможности явки в виду финансовых затруднений, а позднее телеграммой подтвердил отсутствие возможности явиться на судебное разбирательство в отношении заявителя и полностью подтвердил свои показания, данные во время предварительного следствия и судебного разбирательства, в результате которого он был осужден в 1998 году. Далее по ходатайству сторон городской суд направлял судебные повестки свидетелям, а позднее в службу судебных приставов постановления об обеспечении явки на судебном заседании, но никто из свидетелей не явился на следующее заседание суда 28 мая 2003 года. Ввиду их отсутствия, прокурор ходатайствовал перед городским судом об оглашении показаний, данные ими в ходе судебного разбирательства 1998 года. Заявитель и его защитник выступили против зачитывания показаний предполагаемых сообщников в ограблениях, Ш., Б., Р. и О., отмечая, что заявителю «не была предоставлена надлежащая возможность опросить данных свидетелей». Городской суд отклонил возражение, отметив, что выслушать некоторых свидетелей на открытом судебном заседании вследствие их смерти невозможно, и принимая во внимание, что заявитель участвовал в очной ставке с Б. и Ш. во время предварительного следствия в отношении него. 29 мая 2003 года Городской суд признал заявителя виновным в совершении ограблений при отягчающих обстоятельствах 5 октября 1995 года, 29 ноября 1995 года 17 сентября 1996 года и приговорил его к лишению свободы сроком на восемь лет. Заявитель и его защитник подали кассационную жалобу на данный приговор, в которой, в частности, они утверждали, что приговор был основан исключительно на показаниях свидетелей, допрошенных в ходе предварительного следствия, в силу чего заявитель не мог опросить их в ходе открытого судебного заседания. 19 сентября 2003 года Областной суд оставил в силе приговор, ссылаясь на выводы городского суда. Позиция Европейского Суда: Европейский Суд указал, что «в соответствии с устоявшейся практикой право на справедливое судебное разбирательство предполагает, что все доказательства, как правило, должны быть представлены в рамках публичных судебных заседаниях, в присутствии обвиняемого, с тем, чтобы обеспечить принцип состязательности сторон.… что право на защиту требует, чтобы ответчику была предоставлена адекватная и надлежащая возможность оспорить показания свидетеля и произвести его допрос либо на момент дачи показаний, либо на более поздней стадии судебного разбирательства». По мнению Европейского Суда, в том случае, «если свидетели не могут быть допрошены и это связано с тем, что их местонахождение неизвестно, власти должны предпринять разумные усилия для того чтобы обеспечить их присутствие. В данном деле имеются серьезные сомнения в отношении того, является ли заключение городского суда о невозможности обеспечения явки свидетелей на судебное разбирательство в действительности обоснованным. Оценка причин отсутствия свидетелей, проведенная городским судом, носила поверхностный и некритичный характер. С учетом того, что национальные суды должны обеспечивать надлежащее проведение судебного разбирательства и избегать необоснованных задержек в уголовном процессе, Европейский Суд считает, что задержка с целью получения свидетельских показаний или, по крайней мере, решения вопроса о явке свидетелей на заседание суда, в котором рассматривалась вина заявителя в совершении особо тяжкого преступления и последующим лишением его свободы на длительный срок, не представляла бы собой непреодолимый недостаток рассматриваемого судебного разбирательства». При таких обстоятельствах, Европейский Суд признал, что «заявителю не была предоставлена надлежащая и адекватная возможность оспорить заявления Б. и Ш., показания которых имели решающее значение для вынесения обвинительного приговора, и, следовательно, судебное разбирательство, проведенное отношении него, не было справедливым». Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 в совокупности с подпунктом «d» пункта 3 статьи 6. |
Похожие:
 | Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе: Б. М. Цупанчича, Председателя Палаты, Дж Хедигана,... | | |
| Европейского Суда по Правам Человека, Совета Европы и Адвокатской Палаты г. Страсбург | | Председатель Европейского Суда по правам человека Люциус Вильдхабер. Европейский Суд подключается лишь тогда, когда они не делают... |
| В соответствии с планом работы Верховного Суда Чувашской Республики судебной коллегией по уголовным делам проведен анализ практики... | | Верховного Суда Чувашской Республики судебной коллегией по уголовным делам проведен анализ практики в суде кассационной инстанции... |
 | Европейского Суда по правам человека, иностранных судебных решений и анализ допустимости восприятия изложенных в них правовых позиций... | | Вопросы уголовного процесса в практике Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации |
| В соответствии с планом работы Верховного Суда Чувашской Республики судебной коллегией по уголовным делам проведен анализ практики... | | Заявитель на то, что его избивали в отделении милиции, принуждая дать признательные показания, и что его заявления о ненадлежащем... |