Рассказывая о Павле Васильевиче Рудакове, я забыл об одной забавной истории, произошедшей с моим соавтором Володей Синакевичем. История эта не связана с
Скачать 3.97 Mb.
|
………………………….Х…………………………… В 2000 году я подарил петербургскому Никольскому собору пятитонную очистную установку для производства воды, насыщенной ионами серебра, и отец Богдан, настоятель собора, человек потрясающего интеллекта, житейской мудрости и доброты, пригласил меня на обед в свои покои. Честно говоря, я был очень взволнован, идя на эту встречу. До того я много слышал об этом замечательном, и очень нестандартно мыслящем богослужителе, предельно честном и свободомыслящем человеке. К этому времени уже была готова большая часть моего романа о Христе и, естественно, у меня накопилась масса вопросов, на которые он мог бы мне дать квалифицированные ответы. Обед, который обслуживали две пожилые монахини, был более чем скромен. Овощной салат, постные кислые щи, тушеные овощи на второе. На столе стоял графинчик сладкого церковного вина, по рюмке которого мы выпили во здравие родных наших и близких. После трапезы отец Богдан пригласил меня в красивую гостиную, и мы проговорили более двух часов. В моем жизнеописании Христа, его учеников, жизни, трагедии и смерти Марии Магдалины, я старался следовать событиям и постулатам, описанным в Евангелии. Однако светский роман - это есть достаточно вольное изложение библейских истин, заветов и постулатов и, естественно, что в процессе написания я где-то уходил в свободный полет и, что естественно, отрывался от строго установленных канонов. Так, например, в главе о пребывании Иисуса в пустыне, где его вконец измученную добровольным голодом и жаждой плоть дьявол испытывает на преданность божьим постулатам тремя соблазнами, я вместо последнего, третьего совращения властью и богатством, испытал его соблазнительнейшим телом Магдалины. И он, правда только во сне, в состоянии, когда ни одно живое существо, и в том числе человек не властен над своими виртуально совершаемыми поступками, не смог совладать с собой и согрешил, бесконечно любя эту, возвращенную им к честной жизни, прекрасную, и невероятно соблазнительную женщину. До этого момента наша беседа протекала легко, свободно, с единым пониманием излагаемых мною событий. Но ответ на вопрос: - “А возможно ли такое?”, - был резко отрицательным, и чуть было не прервал навсегда наши отношения и, естественно, столь приятную для меня в тот момент беседу. Прощаясь, он попросил меня непременно дать ему прочесть рукопись до её отправки в печать. Я обещал непременно это сделать и, конечно же, исправить эту несчастную, порочащую святой образ Господа главу, но рука не поднялась на правку. Я не сдержал данное ему слово, взяв там самым еще один большой грех на душу. В 2009 году мой приятель и друг отца Богдана передал ему мою « Ворону». Я с трепетом ждал скандальчика, однако роман настоятелю храма понравился и он попросил передать это мне. Недавно роман передали Патриарху Кириллу. Мне очень интересн- чем же этот номер для меня закончится. В этом, 2010 году меня в сочельник поздравил лично Папа Римский очень красивой грамотой. Для меня это естественно было невероятной неожиданностью. Предполагаю , что поздравление имеет следующие корни. Я уже несколько лет состою действительным членом Академии Ватикана. В нее за прошедшие годы были приняты пяток российских академиков Европейской Академии Наук, Первым Вице- президентом которой я являюсь. По всей вероятности Ватикан решил поздравить с Новым Годом нескольких членов своей Академии и я попал в это число. Однак, так ли это или не так, но что лукавить, -мужику приятно…. ……………………………Х……………………………… С Арменией связана и история возникновения сюжета пьесы «Джотто». Я очень подружился с директором гостиницы «Ани» - Самвелом. При условии всегдашней полной загрузки этого отеля, как, впрочем, и всех остальных в Ереване, мне всегда был обеспечен лучший люкс в его вотчине с бесплатным коньяком, бастурмой и сухим вином в холодильнике. Практически каждый вечер после концерта мы с Самвелом проводили в гостиничном ресторане, где в оркестре играл великолепнейший музыкант, назову его Левон, с которым мы тоже очень подружились. Как-то в выходной день заведения Левон после концерта вытащил меня на ужин в какой-то очень богатый армянский дом, где нас обоих изрядно сверх всякой меры нагрузили едой и питьем. Доведя меня до гостиницы, Левон разоткровенничался и сказал, что уходит от Самвела, так как министр культуры дал ему зал на пятьсот человек под джаз-клуб. И тут ему в голову пришла любопытная мысль: он спросил не напишу ли я для его джаз-клуба пьесу, в которой он мог бы сидеть весь спектакль за роялем, но при этом ни сказал бы ни одного слова. Я был настолько хорошо заправлен коньяком и так осоловел от ломившегося дефицитами застолья, что ни секунды не думая, мгновенно дал согласие, пообещав при этом, что через месяц он уже сможет начать репетиции. С набитым до отказа кишечником после сорока годов уже плохо спится. Ночью меня мучили гастрономические кошмары, и вдруг откуда – то пришел сюжет странной пьесы. Обычно, проснувшись, я, как правило, не помню только что пронесшегося сна. Но на этот раз он настолько прочно врезался в мою память, что я проснулся посреди ночи и сквозь пелену забытья понял, что это необходимо записать. В нескольких словах, в полубреду я начирикал идею на салфетке и тут же вновь провалился в следующий сон. Утром я проснулся с твердым убеждением, что ночью сделал нечто очень важное. Прочел несколько плохо нацарапанных в спешке слов и через полчаса в башке уже сложилась структура будущей пьесы, которой я позже, сам не зная почему, дал имя «Джотто» Я позвонил Левону, которого еще крепко держал в своих мягких ладошках Морфей и сказал , что через месяц обещанная пьеса будет лежать у него на столе. В ответ он хрюкнул что – то маловразумительное и отключился. Я вернулся в Ленинград, позвонил Феликсу Дашкову и мы, взяв на буксир мой новый самодельный трайлер, уехали отдыхать и писать пьесу в сказочной красоты озерный край Себежа. Пьеса у меня шла тяжело, и если бы не данное обещание Левону, да понукание моего железного капитана, я бросил бы её ко всем чертям и с утра до вечера плескался бы в до дна прогретой солнцем , чуть отдающей болотом озерной воде, коптил почти даровых пресноводных угрей и предавался сладкому разврату безделья. Прочел написанное другу. Он долго сопел и , наконец, эдак витиевато уклончиво заметил, что прошлые пьесу , пожалуй были не хуже. В городе я отпечатал её в четырех экземплярах и твердо дал себе слово не показывать ни одному режиссеру и естественно не отправлять Левону. Через пару недель я должен был начать гастроли на Сахалине. В Хабаровске самолет дозаправлялся топливом и обычно мы часа два сидели в небольшом аэропортовском ресторанчике, наслаждаясь дешевыми мясистыми крабовыми лапами и морскими огурцами с майонезом. Я позвонил главному режиссеру хабаровского драмтеатра, моему дружку Юре Веригину, который обычно проводил эти часы в аэропорту со мной, и сообщил дату прилета. Он поинтересовался есть ли новенькая пьеса. Я ответил уклончиво, однако, нарушив данное самому себе обещание, все же прихватил « Джотто» с собой. Расставаясь Юрик крепко обнял меня и дыша в ухо свежими парами « Столичной» шепнул, - Ну давай , давай пьесу, засранец. Я же по глазам вижу, что она у тебя спрятана за пазухой. Я сунул ему тонкий, в сорок пять страничек сверток. Что – то маловразумительно и жалкое проблеял в оправдание и поплелся в самолет. Утром следующего дня меня разбудил ранний звонок, и радостный голос Юрика сладким бальзамом влился в барабанную перепонку: --Мудик верблюдик, лучше этой штукенции ты еще ничего не написал, и я совсем не уверен, что когда - нибудь напишешь! Завтра начинаю первую репетицию и буду ставить это блестящий опус в зале филармонии с органом! Однако наша обоюдная радость оказалась преждевременной. Через неделю Юрика перевели в московский театр «Драматург» и там он поставил мою пьесу « Столкновение», сюжет которой я много позже использовал как фабулу романа « Невероятные бредни старой вороны». Но история неожиданных поворотов в жизни этой странной пьесы на этом не закончилась. Господь не даром, видать, подкинул мне во сне этот виртуально - сюрный сюжетик и расставаться с ним вот так просто не хотел. Через год работая в Москве над материалами для Клары Новиковой я забежал в редакцию журнала «Изобретатель и рационализатор», который каждый год печатал либо статьи обо мне , либо очередную пьесу , чтобы распечатать на ротапринте несколько экземпляров своего первого романа «Смерть в подарок», а заодно уж и пьесу « Джотто». Сложив четыре готовых экземпляра в чемоданчик я отправился к себе в гостиницу «Берлин» и возле Большого Театра встретил своего хорошего дружка,. бывшего начальника всей советской эстрады, а тогда директора этого легендарного театра Славу Лушина. Мы обнялись и он затащил меня к себе в кабинет на рюмашку. Пожаловался, что сидит «в золотой клетке», что театром правит не он , а эти «худосочные длинноногие ляди без сисек и задниц» любовницы членов ЦК . Что он скоро сопьётся от скуки, безделья и бесправия. На прощанье спросил , что это я таскаю в таком тяжелом чемодане, и узнав , что роман --попросил дать почитать, поклявшись, что по-- прочтении отправит его почтой ко мне домой . На том мы и расстались. Отдавая рукопись я и забыл, что в том же свертке находится и экземпляр « Джотто». Через неделю ко мне в Сочи позвонила Инна и сказала, что звонил Слава Лушин и велел мне немедленно лететь в Москву, так как Большой Театр берет пьесу и хочет сделать на её сюжете либретто мюзикла. И что музыку театр хочет заказать самому Шнитке! Представьте себе мое состояние. Я, как говорят на Руси, - прибалдел. Гастроли полетели в сторону и через пару дней я, взяв с собой Феликса Дашкова, тогда жителя Москвы, стоял под дверью легендарного композитора. На звонок долго никто не откликался и когда мы , повесив носы, решили, что пора уходить, в створе с наброшенной цепочкой показалось измученное лицо Нитке. Я сбивчиво попытался объяснить предложение дирекции театра. Лицо напряглось и странно скривилось, как бы превозмогая сильную боль. Композитор прикрыл глаза и чуть заикаясь прошептал: - Передайте Славе Лушину мою благодарность за оказанную честь, но я еще не оправился от второго инсульта и думаю, что оправлюсь еще очень не скоро. Дверь захлопнулось и мы, переглянувшись, грустно поплелись в театр. Славик тоже расстроился, и посоветовавшись по телефону с главным дирижёром, решил отправить меня к Андрею Петрову. --Ты только не удивляйся, если он пошлет тебя ко всем чертям или значительно дальше. Мы его подвели с постановкой « Петра Первого» и этого предательства он нам еще долго не простит. Все случилось именно так, как предсказал Слава. Я не успел еще закончить первую фразу, как Андрей сильно заикаясь, как это с ним случалось всегда, когда он волновался или, по какой - либо причине приходил в бешенство, замахал руками и практически выставил меня за дверь. Так красиво начавшийся сладкий сказочный миф, начинал рушиться. Слава спокойно выслушал меня и заверил, что все это к лучшему. – Через месяц, старина , из отпуска приедет Свиридов, я уже беседовал с ним по телефону, и он готов читать либретто. Через две недели Лушина назначили начальником российской эстрады, а сменивший его в театре Морозов, сделал вид, что такого разговора он не помнит и, вообще ничего о «Джотто» не знает. А ведь синяя птичка страус прохлопал крыльями так близко…Но, увы… страусы в небо не взлетают, даже если перья у них синие…синие…синие…Слава после горбачевской заварухи уехал в Америку. Один из общих друзей пообщавшись с ним напомнил случай с « Джотто». Слава вздохнул и сказал , что это еще одна история которую он , увы, к сожалению, не смог довести до конца. ………………………Х………………………………. «Джотто» я увидел уже в своем театре. Поставил его режиссер Володя Тыкке, красивый мужик, но очень среднего класса актер, пришедший в труппу театра с улицы. Режиссерской профессией он в этом театре и обучился, поставив шесть моих пьес. Был безмерно счастлив этому везению . Очень хвалил мои опусы. Потом его сделали худруком «Балтийского дома» (бывший Ленинградский Театр Ленинского Комсомола ) и он начисто забыл, кто подал ему руку с крутого берега, и в тяжелейшие для театральных актеров времена запустил в большое театральное плавание. Спектакль удался и почти год игрался на аншлагах. Зритель выходил из зала зареванный. Я никогда не ходил на свои пьесы более одного раза, но тут изменил традиции и смотрел его раз пять. Мой сынок, Сашенька переложил «Джотто» на стихи. Не все получилось одинаково удачно, но я читал только черновики. После его ухода от нас - пьеса пропала, как и большинство его стихов и песен, остались всего три дорогих сердцу листочка… Если, Бог даст, я закончу эти мемуары и при этом буду еще жив и в здравии, попробую сделать из «Джотто» повесть или роман, как это было с «Вороной,…», и вставлю в него Сашенькины строчки. ( Вчера, я таки, закончил повесть «Джотто». Эта приписка сделана уже в январе 2010года) ………………………….Х……………………… К периоду занятия драматургией я обязательно вернусь несколько позже, это значительный и достаточно интересный отрезок моей жизни, а пока расскажу одну, по – моему, очень любопытную историю, случайным свидетелем которой я стал. Однажды на дачу в Юкки заехал мой приятель Игорь Лысенко.. Человек очень интересный, энергичный и образованный, из бывших комсомольских вожаков. В тот момент он возглавлял российский фонд «Возрождение». Чем занимался этот фонд, думаю не знал и сам Игорек, но это не суть. Приехал он не один, а с очень симпатичным мужиком, как две капли воды похожим на батюшку царя Николая 11. Считай, что почти однояйцовый близнец, но лет на восемьдесят моложе святопристольного. Сходство было настолько поразительным, что вошедшая на веранду, где мы расположились, Инна, просто обалдела, решив, что это загримированный под Николая актер , которого Игорь прихватил с собой прямо со съемочной площадки какого – то фильма о революции или царской семье. Звали гостя - Олег Васильевич, а фамилию он носил Филатов. Гости сели за наспех собранный хозяйкой дачный стол и рассказали мне следующую, совершенно невероятную историю: В 1988 году в районном центре под Астраханью умер сельский учитель географии Василий Ксенафонтович Филатов. Незадолго до смерти он начал понемногу рассказывать жене и детям -–сыну и трем дочерям, фантастической истории своей жизни. Из его рассказов они узнали, что его имя отчество и фамилия не настоящие, что в действительности он – спасенный солдатами во время расстрела царской семьи Алексей, сын Николая Александровича Романова., последнего русского императора. Тогда еще не были обнаружены на старой Коптяковской дороге в окрестностях Свердловска останки императорской семьи, эта находка еще не привлекла к себе внимание всего мира, и сам факт трагедии не входил в круг приоритетных тем штатских историков. А когда это произошло, удивленные члены семьи убедились, что многие детали, рассказанные Василием Ксенофонтовичем, до мелочей совпадали с фактами, ставшими известными лишь в последние годы, когда началось новое расследование екатеринбургской трагедии, с использованием современных методов и средств. Общепринятая в советское время официальная версия расстрела была построена на том, это решение «было принято сознательно, и приведено в исполнение с чисто пролетарской решимостью». Отсюда и представление о том, что все было четко организованно и продумано. Тела расстрелянных были сожжены и такого промаха, как оставшиеся в живых и оказавшиеся на свободе члены царской семьи, случится не могло. Сегодня известно, что на вынесение решения, подготовку и исполнение расстрела не оставалось и трех суток.. Что «пламенные революционеры» были необразованными молодыми авантюристами, которые еще до июля 1918 года без приказа из Москвы расстреляли брата Николая 11 – великого князя Михаила Романова, епископа Тобольского Гермогена и многих других. На протяжении всей своей жизни те из палачей, что остались в живых, боролись друг с другом за право считаться главным убийцей, совершившим эти «исторические подвиги», и получать за невинно пролитую кровь своих, ни в чем не повинных жертв, коммунистические льготы. Безусловно можно себе представить, что убивать Божьего Помазанника и его детей было страшно и среди палачей не было безусловного единства,. Среди них вполне могли оказаться люди, сочувствующие застреливаемым и попытавшиеся спасти кого – нибудь из них. Восстановление картины расстрела - неприцельная, бестолковая, беспорядочная стрельба в сильно задымленном небольшом помещении, приводит к выводу, что такая ситуация была вполне возможной. И если рассматривать источники под таким углом зрения, становятся заметными те несуразности в показаниях участников расстрела, подтверждающие эту возможность. Правительственная комиссия в 1998 году установила, что в захоронении не найдено останков Алексея и Марии. Игорь Лысенко, Вадим Вадимович Петров – кандидат медицинских наук, защитивший диссертацию по оптимизации установления личности людей по неопознанным телам, судебно – медицинский эксперт и Георгий Борисович Егоров – профессор, доктор технических наук,, владеющий вопросом химии высоких температур (в том числе горения порохов), провели собственное, абсолютно независимое расследование и на его материалах написали очень толковую и интересную книгу которая к великому сожаления была выпущена всего в 5000 экземплярах и практически не дошла до широкой массы читателей. Состав авторского коллектива определил нетрадиционный подход к историко - криминалистическому расследованию. Поскольку авторы не связаны с устоявшимися стереотипами, так как они не профессиональные историки, их подход к историческим факторам и архивным источникам не связан с устоявшимися официальными стереотипами. В первых же главах анализ ситуации приводит к выводам – после отречения ни Николай 11, ни его семья опасности для советской власти не представляли. Их значительно выгоднее было использовать как разменную карту в политической игре, чем бестолково расстреливать, фабрикуя легенды об опасности «монархического знамени». Авторы пришли к однозначному выводу, что сжечь тела в условиях существующего захоронения было абсолютно невозможно. И детально восстанавливают саму картину расстрела в подвале Ипатьевского дома. Изучив подробные карты и планы Екатеринбурга и окрестностей, они устанавливают вероятный маршрут движения грузовика с телами расстрелянных по улицам города, состояние пригородной Коптяковской дороги, места остановки автомобиля и в результате допускают вероятность спасения кого – либо из людей, погруженных в этот импровизированный катафалк. Придя к такому выводу, они сочли необходимым заняться судьбой Василия Ксенофонтовича Филатова и сразу обнаружили несоответствия между его личностью и официальной биографией. Записанный в метрических документах как сын сапожника, получивший отнюдь не блестящее образование и всю жизнь работавшего учителем географии в сельской школе, он знал несколько европейских языков, играл на многих музыкальных инструментах и обучал своих детей музыке по цифровой методике. Именно по такой методике, как выяснилось позднее из архивов, обучали музыке детей в семье российского императора. Не правда ли удивительно, что проходя по залам Царскосельского дворца – музея, Василий Ксенофонтович неожиданно говорил : «Здесь все по – другому, и эта ручка у двери была иная». Заинтересовавшись рассказом Олега Васильевича Филатова о судьбе его отца и обратив внимание на поразительное сходство всех четырех детей Василия Ксенофонтовича со многими другими представителями династии Романовых, авторы книги, привлекая других криминалистов, юристов и медиков, в том числе и целые зарубежные лаборатории исследовали представленные Филатовыми сравнительные экспертизы образцов подчерка, фотографических портретов, некоторых медицинских показаний. Результаты уже первых экспертиз настолько поразительны, что нет сомнения в необходимости продолжения начатого исследования с привлечением более широкого круга специалистов. Итак, вкратце, как убийство царской семьи было организовано Лениным и Свердловым. Возможно, в начале Москва рассчитывала использовать Романовых как средство давления на политических противников и, возможно, была готова пойти навстречу просьбам кайзеровского правительства и разрешить семье, находящейся в тот момент в Тобольске, выезд в Германию, но пока суд да дело, решили отправить их в Екатеринбург. Перевозку Романовых из Тюмени в Екатеринбург обеспечивал чрезвычайный комиссар ВЦИКа В.В.Яковлев (Константин Алексеевич Мячин), личность довольно загадочная: большевик, и впоследствии начальник одного из лагерей ГУЛАГа, эсер, агент кайзеровской секретной службы, и даже двойной агент, состоящий и на британской службе. Судьба его драматична. В должности главнокомандующего Уфимско-Оренбургского фронта, противостоящего белочехам, он изменил советской власти. Служил у Колчака. В 1928 г. вернулся с повинной в СССР, был приговорен к расстрелу. Но по просьбе Менжинского недолго отсидел на Соловках и был реабилитирован со снятием судимости. В 1938 году снова был арестован и расстрелян. В 1969 году - реабилитирован, однако в 1971 году реабилитация была вновь отменена ввиду обвинения в провокаторской деятельности. 28 апреля в 5 часов утра Яковлев с Романовыми и охраной в 100 человек выехал из Тюмени, но не в Екатеринбург, а в сторону Омска. Следующий с ним сотрудник Авдеев на всякий случай телеграфировал об изменении маршрута в Екатеринбург. В 10 часов утра председатель президиума Уралоблсовета Белобородов телеграммой «всем, всем, всем» объявил Яковлева изменником дела революции и поставил его вне закона. Яковлев отцепляет вагон и возвращается в Екатеринбург. Таковы факты, толкуемые почти всеми исследователями одинаково: В.В.Яковлев осуществлял попытку освободить царя из-под ареста и вывезти за пределы досягаемости уральской группировки. 30 апреля 1918 года семья Романовых была спешно помещена в двухэтажном здании на углу Вознесенского проспекта и одноименного переулка в доме инженера Ипатьева, реквизированного 29 апреля. Комендантом дома был назначен Д.А.Авдеев. 23 мая в Екатеринбург прибыли задержавшиеся в Тобольске Алексей, Татьяна, Ольга и Анастасия. Количество слуг было сокращено, и с семьей остались всего 5 человек: врач Е.С.Боткин, комнатная девушка А.С.Демидова, лакей А.Е.Трупп, повар И.М.Харитонов и поварской ученик Л.Седнев. Поздним вечером 11 июня 1918 года сотрудники Пермского ЧК инсценировали похищение великого князя, брата Николая II Михаила Александровича и его секретаря. Вывезли их в лес, и в ночь на 12 июня расстреляли. Сделали они это без согласия Москвы. Самовольно. Из Пермского ЧК 13 июня была отправлена телеграмма в правительство о похищении арестованных и розыске, который, якобы, не дал никаких результатов. Москва явно теряла контроль над действиями своих сотрудников на местах в прифронтовых районах, поэтому, посылая запрос в Екатеринбург, вовсе не исключала несанкционированного расстрела Николая II. Как и в Перми, в екатерининских властных органах в конце июня царили суетливость и метания. Думается, что смена караула в Епатьевском доме 4 июля 1918 года была не случайной. В этот день комендантом дома становится зам.председателя областного ЧК Я.Х.Юровский, а его помощником - Г.К.Никулин. И первое, что они сделали была полная смена внутренней охраны. Начальником её стал П.С.Медведев. После расстрела семьи и Юровский и Медведев напишут подробные воспоминания, при этом каждый из них выставит себя в качестве убийцы Николая. Разразившийся политический кризис: выход из правительства левых эсеров, убийство германского посла Мирбаха, и, главное, катастрофически ухудшающаяся обстановка на внутренних фронтах, отодвинул на второстепенный план «открытый судебный процесс о преступлениях бывшего царя перед страной и народом». В этой ситуации президиум ВЦИК поручает проведение суда уральцам. К Екатеринбургу быстро подходила ударная группа генерала Гайды, и Президиум Уральского Совета посылает в Кремль телеграмму: «Москва, Кремль, Свердлову, копия Ленину. Суда по военным обстоятельствам… ждать не можем. Если ваше мнение противоположно, сообщите сразу же вне всякой очереди» Ответ на телеграмму неизвестен, но известно, что 14 июля, не ожидая рекомендации Москвы. Совет самостоятельно принял решение об уничтожении царской семьи. Решение Уральского Совета назначили на 18 июля, причем ответственность за его выполнение была возложена на Юровского. Я не буду описывать страшную процедуру этого поистине зверского злодеяния. Она десятки, если не сотни раз описана самими главарями убийц и самыми различными литературными источниками. Моя задача заключена в другом. Я попробую рассказать со слов авторов книги и самого Олега Васильевича Филатова, каким образом его отец Василий Филатов, - царевич Алексей, - мог бы остаться в живых. В акции расстрела, включая Юровского и Медведева, принимали участие 12 человек. Одиннадцать расстреливаемых стояли и сидели тесной группой в 2-3 ряда. Участок стены за их спинами был не шире 4-х метров. Против них плечом к плечу стояли 12 палачей, за ними 5-7 не стрелявших охранников. То есть в комнате площадью 30-40 метров и объемом 75-90 кубических метров находилось почти 30 человек. Было сделано 40-50 выстрелов из короткоствольного оружия систем «Смит и Вессон», «Браунинг» и «Наган». Патроны этих марок оружия в те годы заряжались в основном черным (дымным) порохом, так что помещение после первого же залпа заполнилось густым едким газом, и видимость упала до минимума, и стрелявшие с трудом различали даже оружие в собственных руках. Возникшее слезотечение, кашель, тошнота заставили стрелявших срочно покинуть помещение (то есть было расстреляно не более половины боезапаса), не имя возможности удостовериться, кто из их жертв мертв, а кто еще жив. Очень образно описал этот момент сам М.А. Медведев: «В комнате ничего не видно из-за дыма, стрельба идет по едва видным падающим силуэтам в углу… вижу Павла Медведева – он смертельно бледен и его страшно рвет». Еще один из участников расстрела А.Стрекотин вспоминает: «Дым заслонил электрический свет и даже через два часа задымленность оставляла впечатление тумана». Врач при казни не участвовал, как могли неквалифицированные люди «щупать пульс» расстрелянных в груде окровавленных тел. С уверенностью можно сказать, что повторно стреляли только в тех, кто садился или пытался встать на ноги. Расстрелянных быстро перетаскивали в грузовик, стоящий с работающим двигателем прямо у выхода из дома. Шуметь и стрелять на улице было строжайше запрещено, за этим следил военком Урала Ф.Голощекин. Писалось, что раненых добивали штыками, однако единственный след штыка был обнаружен только на стене арки. И еще один любопытный вопрос. Пулевые повреждения обнаружены в бедренных костях четырех скелетов из девяти, их направленность согласуется с вертикальным положением тел расстрелива6емых. Но ведь стреляли-то в упор! Похоже, что как только видимость ухудшилась из-за дыма, многие солдаты начали стрелять по ногам. Груженый телами расстрелянных и солдатами охраны слабосильный грузовичок полтора часа добирался из города до леса. Неделя была дождливая, и дорога раскисла. По пути грузовик несколько раз застревал и останавливался. Первая остановка была на переезде заводской железной дороги. Перегрузили тела на пролетки, грузовик дальше ехать не мог. Добрались до урочища Четырех братьев, где был расположен заброшенный рудник золотоискателей. Одна из шахт глубиной в 3,5 метра, залитая на метр водой, была заранее выбрана Ермаковым для захоронения. Трупы сгрузили с пролеток и раздели. Одежду стали сжигать на костре. И вот тут в описаниях Юровского проскакивает первая непонятная неточность. Девушек было четверо, а корсетов с зашитыми в них драгоценностями только три. Выходит, что четвертую не раздевали? И еще одна подробность. На шее у каждой из девиц оказался портрет Распутина с текстом его молитвы, зашитый в ладанки. Можно быть твердо уверенным в том, что такая же ладанка висела на шее и Алексея. Но про нее ни у М.Медведева, ни у Юровского нет ни слова. Выходит, и Алексея не раздевали? После раздевания и сжигания одежды Юровский и Ермаков куда-то быстро уехали. Зачем? Юровский очень невнятно «доложил начальству, что не все благополучно». Так в чем же это «неблагополучие»? Может быть, при перегрузке недосчитались двух тел казненных? Тогда становится понятной задержка (на полдня!) на месте захоронения –Юровский посылает солдат на поиск («в город как бы за ненадобностью») и ждет результатов. Они возвращаются ни с чем. Протокол предельно короток: расстреляно 11 человек, где похоронены, - не сказано, сколько похоронено – тоже. Лишь в 1920 году был представлен Юровским первый отчет. Он завершает формирование легенды: расстреляно 11 человек, до места довезли 11 трупов, два сожгли, захоронили девять, место захоронения не указано. В официальном отчете правительства было написано, что в ночь на 18 июня приговором суда Уральского Совета был расстрелян Николай II, семья была выслана из Екатеринбурга. ………………………………Х…………………. Версии о чудесном спасении семьи Романовых обусловили благополучное появление последних в мире. В 1919 году в Омске появился мальчик, выдававший себя за Алексея. Проверкой в контрразведке Колчака факт не подтвердился, и он признался в самозванстве. Среди самозванцев были В.В.Щетинин из Багдада и М.Голеневский из США. В 1991 году гражданин Испании А.Бримейер объявил о том, что он внук Николая II, а Романов из Бразилии объявил себя сыном царя. Известен лже-Алексей и в СНГ. 16 июля 1997 года телекомпания ОРТ передала сообщение о смерти жительницы Болгарии, которая называла себя Анастасией Романовой и ухаживала за могилой брата Алексея, умершего значительно раньше её. Анастасий было множество. Особенно нашумела история Анастасии Андерсен. Историю Анны Андерсен узнал почти весь мир. В 1920 году берлинский полицейский спас бросившуюся в Ландвер-канал молодую женщину. В больнице она рассказала захватывающую историю, из которой выходило, что она Анастасия Романова, и что будучи спасена молодым красноармейцем она бежала с ним в Румынию, где он погиб, а она добралась до Берлина, чтобы встретиться с принцессой Ириной – сестрой российской императрицы Александры Федоровны. Встретиться не удалось, и она решила покончить с собой. Её сдали в психиатрическую клинику под именем фрейлин Унбекант («неизвестная»). Она отличалась неуравновешенностью, мало общалась с окружающими, говорила по-немецки, а во сне или в бессознательном состоянии – по-русски, а иногда – по-английски. История получила огласку, дело слушалось в различных судах, но кончалось безрезультатно за отсутствием доказательств, так как мнения родственников разделились, её признали сестры Николая II Ольга и Ксения, двоюродный брат Андрей кронпринцесса Цицилия и целый ряд других более дальних родственников, а также Матильда Кшесинская и дети царского врача Татьяна и Глеб Боткины. Многие колебались, в их числе и воспитатель царских детей Пьер Жильяр. Многие резко возражали, причем в большинстве своем так ни разу её не увидев. Правда, для возражений была веская причина. Претендентка заявила, что видела в Петрограде в 1916 году своего дядю Эрнста Луи-Гессенского. Принц был поставлен в крайне неудобное положение: генерал армии Эрнст Гессенский не должен был приезжать в Россию в разгар войны без ведома правительства или хотя бы генерального штаба, в силу чего заявление своей «племянницы» опровергал всеми правдами и неправдами. Однако, согласно заявлению в суде пасынка бывшего кайзера, а также кронпринцессы Цицилии, принц Эрнст ездил-таки в Петроград с одобрения самого кайзера Вильгельма II и не столько для того, чтобы навестить сестру и шурина, сколько прозондировать вопрос о заключении сепаратного мира. Документальных свидетельств этой секретной миссии не сохранилось. Такого рода историй, связанных с детскими воспоминаниями Анны Андерсен, было довольно много. Были проведены некоторые экспертизы. Доктор Отто Рейхе, основатель Общества немецких патологоанатомов, провел портретную экспертизу и пришел к заключению, что «подобное совпадение возможно лишь в случае, если это лицо одного и того же человека или же однояйцовых близнецов.» Доктор Минна Беккер, помогавшая определить авторство дневников Анны Франк, провела почерковедческую экспертизу и заявила: «Имея тридцатичетырехлетний опыт свидетельствования в германских судах, я готова клятвенно заверить как под присягой, так и по долгу чести, что миссис Андерсен и великая княжна Анастасия – одно и то же лицо.» В суде были предъявлены и другие экспертизы. Тем не менее, даже в конце 70-х годов суд не сделал окончательных выводов. Он вынес не решение, что Анна Андерсон не является княжной Анастасией, а постановление, что она не сумела доказать, что является таковой. Восемь тысяч страниц свидетельских показаний были переплетены в 49 томов, поставлены на полки и забыты. Однако, как выяснилось позднее, не навсегда. 12 февраля 1984 года Анна Андерсен умерла от пневмонии в Шарлоттсвилле, США. За четыре с половиной года до смерти в местной больнице ей была сделана операция на кишечнике. Удаленная ткань была направлена, как полагается, в лабораторию патологии, а образцы законсервированы и оставлены на длительное хранение. Когда стало известно, что останки Анастасии и Алексея не найдены в захоронении, интерес к биологическим пробам Анны Андерсен резко возрос. В мае 1994 года доктор Питер Джилл получил образцы тканей из лаборатории Шарлоттсвилла, провел генно-дактилоскопический анализ, сопоставил результаты с имевшимся в его распоряжении банком данных и установил, что Анна Андерсен никак не могла быть родственницей ни погибших в Екатеринбурге, ни других Романовых. Более того, противники великокняжеской версии представили биологические пробы польских крестьян по фамилии Шанцсковски, признавших Анну своей родственницей еще в 1927 году. Анализ показал стопроцентную совместимость и полную идентичность биологических проб Анны и её польских родственников. Просуществовавшая 74 года легенда, - рухнула. В 1963 году в Чикаго вышла книга «Анастасия. Автобиография российской великой княжны.», написанная некой Евгенией Смит. Портретные и почерковедческие сличения не подтвердили её притязаний. 12 июля 1993 года в Нью-Йорке умер Михаил Голеневский, в прошлом полковник польской разведки, активно сотрудничавший с ЦРУ. С 1958 по 1960 годы его усилиями были провалены некоторые советские разведчики. Прибыв в США, Голеневский утверждал, что его истинный титул – великий князь Алексей Николаевич Романов. Правда, последний родился в 1904 году, а Голеневский – в 1922. Разницу в 18 лет скрыть было трудно. Никто из Романовых его не признал. В 1964 году «протопресвитер» Синода епископов зарубежной русской православной церкви граф Георгий Граббе имел неосторожность, регистрируя брак Голеневского с Ирмгарт Камф, записать его в журнал как «Алексея Николаевича Романова, сына Николая Александровича Романова и Александры Федоровны Романовой, урожденной фон Гессе.» В кругах русской эмиграции разразился скандал, отцу Георгию церковное начальство запретило крестить родившуюся вскоре дочь Голеневского -Татьяну. Претендент был знаком с еще одной лже Анастасией – миссис Евгенией Смит, «брат» и «сестра» признали друг друга. ………………………………Х……………………………… В 1992 году письмом в ООН объявил о своем существовании « великий князь Николай Алексеевич Романов – Дальский, престолоблюститель и престолонаследник, по одним источникам младший сержант Советской Армии, проходивший службу ансамбле песни и пляски Московского военного округа, по другим - то ли контр - адмирал, то ли генерал полковник, единственный в советском генералитете не состоявший в рядах не только КПСС, но и комсомола. 19 декабря 1996 года в Богоявленском соборе города Богородска (Ногинск Московской области) состоялась коронация» их императорских величеств внука императора Всероссийского Николая11 Николая111 Алексеевича Романова – Дальского и его августейшей супруги Натальи Евгеньевны, урожденной Мусиной – Пушкиной»; совершили эту процедуру Андриан, Рафаил и Сергий, принадлежащие к раскольничьей украинской церкви, возглавляемой митрополитом Филаретом. Биографические справки рисуют новоиспеченного «императора» как сына Алексея Романова, спасенного Я. Юровским под видом поваренка Сиднева. 16 июня 1997 года Дальский Николай Николаевич получил в Москве новый паспорт, в котором он именуется уже Николаем Николаевичем Дальским – Романовым. И, наконец, 30 января1998 года телекомпания НТВ передала интервью с Э. Росселем, объявившим, что екатеринбургский ученый А. Н. Авдонин обнаружил - ни много ни мало – захоронение Алексея и Марии Романовых, которое будет вскрыто и исследовано лишь после того, как все останки семьи Романовых будут похоронены в Екатеринбурге. Думаю ждать придется долго , но все же я не теряю надежды , что в конце концов один из моих пра – пра - пра известит мир об этом событии в своих мемуарах. Рассказ Олега Васильевича Филатова, буквально двойника Николая 11, произвел на меня огромное впечатление. Тем паче, что он был обильно проиллюстрирован очень убедительными документами. Естественно я ни чем не мог ему помочь, но все же на следующий день я позвонил Эдуарду Радзинскому, с которым пару раз встречался в кабинете моего хорошего приятеля, главного редактора отдела театров министерства культуры СССР, Володи Мирского за рюмкой коньяка и даже был на «ты». Эдуард выслушал меня расхохотался и сказал, что в его коллекции насчитывается более тридцати «сыновей и внуков царя», при этом все они оснащены наиправдивейшими легендами и кучей самых ответственных документов. При этом в этой недружной компании есть представители всех мировых национальностей и континентов, включая Австралию, Мадагаскар и даже Африку. Кроме того из мемуаров Медведева, Юровского и рассказов троих солдат расстрельной команды явствует, что наследник, которого Николай 11 держал на руках, получил минимум одиннадцать пуль из разных видов оружия и возможность при этом остаться в живых исключена на все сто процентов. Однако, несмотря на столь категорический ответ историка, исследователя, драматурга, писателя и гения устного рассказа я беру на себя смелость процитировать еще несколько страниц из той же книги. В феврале 1997 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви был рассмотрен вопрос о канонизации расстрелянной царской семьи. Возможность спасения кого – либо из них комиссией по канонизации святых не рассматривалось. В создавшихся условиях специалисты, вовлеченные в разработку версии о спасении царевича Алексея Романова , осознали необходимость создания независимой научной организации, которая имела бы возможность обращаться с вопросами в архивы , прессу, официальные органы , а так же координировать усилия отдельных исследователей для повышения эффективности работы. Такая организация – национальный гуманитарный фонд « Живая история Отечества » -- была зарегистрирована в начале октября 1996 года. В неё вошли ученые специалисты из разных областей. Фонд обобщил всю полученную информацию о Василии Ксенофонтовиче Филатове и направил её вместе с рапортами священников В Басманова, Н Головкина и С. Попова в комиссию по канонизации святых Священного Синода Русской Православной Церкви. Итак как же спасся царевич? Я уже говорил, что в поведении отца, Василия Ксенофонтовича и жена и дети часто замечали некие своеобразные странности. Его более чем скромная в плане начального образования и семейного положения в детстве биография часто не соответствовала его удивительному интеллекту и широчайшим знаниям, особенно в области истории России и географии. Он свободно владел несколькими языками и досконально знал этикет и царского двора и биографию семьи русского императора. В то же время по личной анкете он родился 22 декабря 1907 года в городе Шадринске Исетского района Тюменской области. Отец – Филатов Ксенофонт Афанасьевич, мать – Филатова Елена Павловна. В церковной книге Флор – Лаврской церкви Шадринска за 22 декабря есть запись о рождении Василия Филатова. Ни на одного из родителей не был похож совершенно. Отец до 18 года работал сапожником по найму. С18 по 21 , то есть до смерти – рабочим сапожной мастерской по найму. Мать, Елена Павловна умерла еще раньше , до 1917 года. В автобиографии, написанной в 1967 году он указывает, что в 1918 году закончил начальную школу в Шадринске, с 18 – 22 учился там же в политехникуме. В 1928 году закончил курсы учителей начальных школ в Грозном и до 1932 года работал учителем в Айсенгурском ауле. Судя же по автобиографии 1937 года , с 1921 по 1930 год работал учеником в сапожных мастерских разных городов. Согласно аттестату в 1934 году он закончил рабфак Уральского педагогического института в Тюмени. С 1934 по 1936 год учился в Тюменском учительском институте., который окончил по специальности география (учился заочно). Иностранные языки нигде не изучал. В 1937 году поступил на третий курс географического факультета Тюменского педагогического института. Работал учителем в разных школах страны. В 1953 году зарегистрировал брак с Лидией Кузминичной Клименковой, 1917 года рождения, учительницей в его же школе. В 1953 году у них рождается первенец Олег, а в 1955 - дочь Ольга. В 1957 году родилась дочь Ирина, а, в 1961 - Надежда. Обращает внимание тот факт, что девочки Филатовых очень похожи на дочерей царя! Василий Ксенофонтович был глубоким инвалидом. От воинской обязанности освобожден бессрочно. У него был монопорез (атрофия по травме в детстве) мышц левой ноги: ступня правой ноги была 42 размера, левой 40, левая нога короче правой. Спина покрыта глубокими шрамами, как при давнем осколочном ранении. При неосторожных удара хна руках и ногах место удара сильно опухало., появлялись признаки внутреннего кровоизлияния и повышалась температура; процесс рассасывания гематом сопровождался сильными болями и продолжался несколько дней. В освобождении от воинской обязанности было записано – «кровоточивость»! Как известно, у царевича Алексея левая нога, травмированная в 1912 году, после сильного внутреннего кровоизлияния претерпела временное « омертвление нервов» и потеряла чувствительность, не восстановившуюся даже при длительном лечении. Известно так же , что Алексей страдал гемофилией. Правда, до 30 – х годов ясных методов диагностики, позволяющих дифференцировать « истинную» гемофилию от других схожих видов заболеваний крови, сопровождающихся геморрагогическим синдромом (кровоточивостью), не существовало. Вполне возможно, пессимистические прогнозы врачей в начале века о степени опасности заболевания для дальнейшей жизни Алексея с современной точки зрения сильно преувеличены. В 1980 году -–1990 годы средний возраст больных гемофилией превышает 60 лет, известны так же факты участия больных этой болезнью в Великой Отечественной войне. Комиссар временного правительства В. С . Панкратов вспоминает, что Николай 11 любил русскую историю и учил сына истории сам. Особенно Николай 11 любил военную историю, историю войн. Олег Васильевич рассказывал, что отец учил детей истории, выделяя крупные сражения разных времен. Выходит и для Василия Ксенофонтовича военно - технические вопросы занимали в истории доминирующее место. Его жена, Лидия Кузьминична Филатова вспоминает о муже так: « В 1949 году я была направлена на работу в Слобода – Бешкильскую семилетнюю школу, завучем которой был мой будущий муж Василий Ксенофонтович Филатов. Первое впечатление : человек искалечен, ходил шатаясь, левую ногу подволакивал и выкидывал вперед, носил измятый хлопчатый костюм, розовую мятую сорочку, и сапоги с загнутыми носами…. Бледное лицо с правильными чертами и грустными темными глазами… Покорил меня бескорыстием, добротой к людям, жизненной энергией, мужеством… Часто болел, мучили головные боли, боли в ногах, плечах, пояснице… Чтобы отвлечься от боли – молился, когда отпускало – играл в шахматы». Дети рассказывали, что он в день разбирал не менее двух партий, читал литературу о шахматах, играл по переписке. Любил выступать в художественной самодеятельности, читал со сцены Крылова, Чехова, стихи. Писал стихи, рисовал карандашом и маслом. В школе пользовался уважением, хотя близких друзей не имел и домой учеников )даже любимых) не приглашал. Двоек не ставил Почти никогда не спорил. Хорошо плавал, любил рыбалку и охоту. О прожитом рассказывал немного и очень сдержано. Прожив с ним 36 лет, я узнала, что родственники его в 21 году все погибли, а некоторые просто взяли да и бросили его и теперь он и знать их не хочет. Всегда жадно )Особенно в годы перестройки вслушивался и всматривался в телеэкран и бросал реплики:» Заездили, все равно ничего не найдут и не получат…» Мы только пожимали плечами. Любопытны оценки Филатова в ведомости об окончании Тюменского государственного мединститута: История ВКП/б/ Отлично. Политэкономия Посредственно. Диамат - Истмат Отлично. Ленинизм Посредственно. Всеобщая история Отлично. История СССР Отлично. Воспоминания членов семьи Филатовых о Василии Ксенофонтовиче позволили авторам книги , проанализировав события лета 1918 года в Екатеринбурге нарисовать возможную картину случившуюся с Алексеем Романовым непосредственно перед расстрелом , в ходе расстрела и после него. О первых двух я уже немного рассказал, каковой же была фортуна спасшая царевича? Филатов рассказывая о событиях в доме Ипатьевых особенно отмечает двух охранников братьев Александра и Андрея Стрекотиных, он называет их своими дядьями и спасителями. О личности братьев пока известно немного. Есть их воспоминания о тех страшных днях. Обращает внимание тот факт, что в отличии от других их воспоминания написаны (или продиктованы) спокойно, не предвзято, с видимым интересом к охраняемым. Во время первой остановки грузовика с трупами у железнодорожного переезда Алексей покинул грузовик, По рассказам детей В. К. Филатова , во время этой остановки для перегрузки тел с грузовика на подводы отец спрятался под мостик у железной дороги после отъезда грузовика , двигаясь вдоль железнодорожного полотна, добрался к рассвету до станции Шарташ. От дома Ипатьевых через Верх – Исецкий завод к Коптяевской дороге вели два пути. Первый , через плотину это 15 километров, и за два – три ночных часа хромой, чуть живой от страха и ранений мальчик не смог бы их пройти. Именно на этой версии и построил свою достаточно убедительную версию Эдуард Радзинский, однако внимательно проработав план Екатеринбурга тех лет авторы обнаружили еще один мостик, перед которым так же могла произойти перегрузка. И от этого места до станции Шарташ было всего менее четырех километров. Этот путь мальчик преодолеть бы мог. Поисковая группа в эту сторону не ходила и найти его не могла. Как бы не заверял Э. Радзинский в своем романе – расследовании о невозможности оставшихся в живых после расстрела членов семьи, но сам факт пропавших тел и работы поисковой группы говорит обратное. Был и третий путь , и третий мостик, у которого тоже мог застрять грузовик. Оттуда до спасительной станции было тоже около пяти километров. На станции Шарташ утром 17 июля «дядья» Стрекотины нашли Алексея и отвезли за 230 километров в Шадринск. Пути до Шадринска с 17 по 24 июля были свободны от отрядов ударных группировок Войцеховского и Гайды двигавшихся с юга от Челябинска, и с запада от станции Кузино. Как могли найти его на станции братья Стрекотины? Думается достаточно просто. Группа поиска искала мертвые тела, случайно выпавшие с телеги, и подобранные проезжавшими мимо крестьянами. А вот Стрекотины могли знать, что остались и живые _ И если группа поиска их не нашла, то очевидно, что пропавшие двинулись в направлении противоположном поиску, - то есть как раз в сторону станции Шарташ. Сам Василий Ксенофонтович рассказал об этом семье в сентябре 1984 года мало и крайне неохотно. По дороге он очнулся в грузовике от сильного дождя, вывалился из машины, залез под мостик, потом по железнодорожным путям добрался до Шарташа. Затем Стрекотины отвезли его в Шадринск в семью сапожника. У главы семьи Ксенофонта Афанасьевича , был сын , умерший от испанки. И Алексей Романов начал новую жизнь под именем умершего Василия Ксенофонтовича Филатова. Воспоминания дочерей и сына В. К. Филатова и его жены: «В 1918 году после расстрела в доме Ипатьева, двое, - как рассказывал отец, дядя Саша и дядя Андрей, вытащив его из шахты, в которую были вначале брошены все трупы, с помощью стрелочницы, перевязав какими тряпками спину пораненную осколками гранаты и левую ногу, доставили его в Шадринск., где оказали медицинскую помощь. Третий – дядя Миша, отправился с ним до Тобольска в село Дубровное, а затем в Сургут, где передал его чукчам на лечение. И под охрану, где он пробыл всю зиму 1919 года. Лечился я там от кровопотери, слабый был. Ханты – манси эти, северные люди, они заставляли меня свежемороженую рыбу и свежемороженую оленину с кровью есть, и вареные глаза животных от куриной слепоты.. Ханты – манси эти так лечились сами и лечили меня, да еще травы сушеные и отвары пил». На картах, которые он хранил , есть отметки маршрута и места пребывания его. Затем он возвращается в Шадринск, где и проживает в семье сапожника до 1922 года по улице Ленина д. 5. В 1922 году он подался в среднюю часть России. Отец вспоминает: « Родных у меня к этому времени почти не было». От Шадринска до Нижнего Новгорода он шел с полуслепым дедом, а когда тот окончательно ослеп, отец сдал его в дом инвалидов, а сам нанялся на работу в какую – то семью, где разводили свиней, но ему было настолько тяжело, что он все бросил и вернулся к деду, но дед к этому времени уже умер. «Да и вот тогда – то я остался совсем один, я горько плакал сокрушался, а затем пошел искать работу вверх по Волге: по местам где жили мои далекие предки, откуда пошел наш род: Кострома,, Муром, Ярославль,, Тула, Калуга. Там на реке Уводь, вместе с монахами я жил в избушке Ивана 111, там я скрывался летом, а зимой мне пришлось скитаться по детским домам». После этого отец попадает на юге проживает в Ялте, Батуми, Тифлис, Сухуми , Баку по 1928 год, где работает на нефтяных промыслах. Затем опять была Магнитка и снова Шадринск у «дядьев». « Был у меня еще один дальний родственник дядя Константин в Тифлисе. Я попал туда после Гражданской войны . Но я, калека, был ему не нужен, да и опасно это было…Дал он мне денег на дорогу, да и сказал, чтобы больше его не беспокоил, езжай – ка к тем, кто тебя спас, у нас другая жизнь». (По некоторым источникам Константин был расстрелян в 20 годы). Из Шадринска «дядья» посылают его учиться в Свердловск, . Сначала он поступает на химический факультет, а когда сжег последнюю рубашку во время опытов, - ушел на рабфак в Автодорожный институт в Тюмени. Поступал легко , почти без подготовки хватало ранее заложенных знаний. Что было потом я уже писал. Много рассказывает детям о Петербурге и вывозит их туда на экскурсию по «памятным местам»(!!!). Сразу же отправляется в Пушкин и очень сокрушается по поводу «Янтарной комнаты» и часто повторял фразу « памятные места»… Отец был уравновешенный, очень выдержанный при любых обстоятельствах , спокойный, настойчивый, но скрытный, усидчивый в делах и последовательный. Близких друзей у него не было, знакомых всегда держал на расстоянии, никогда не откровенничал, а только шутил. В детстве он мне очень подробно рассказывал об Ипатьевском доме, Об его устройстве внутри и внешнем виде. Рассказывал так подробно и увлеченно, что можно было не сомневаться , что он в нем жил. Он рассказывал, что в его роду был очень известный человек – митрополит Филарет. Земли принадлежащие ему, находились на волге и в Костромской губернии. Крестьяне жившие на его землях, а так же родственники имели прозвище Филатовых – это ближе русскому слуху Филарет –Фи лафет – Фиат – одно имя и означает « любитель добродетели. Вот откуда наши корни и это надо знать и помнить об этом всегда. Олегу он не раз напоминал о Филарете как о человеке опытном в делах политических, имевшим влияние на управление государством. Только после смерти Василия Ксенофонтовича семья стала сопоставлять все его рассказы и выяснила, что патриарх Филарет (Федор Никитич Романов 1553 – 1633) – отец первого российского царя из династии Романовых. – Михаила Федоровича. Как – то он рассказал о Николае 11, обратил внимание на массовый расстрел его и семьи. Рассказ его удивил всех подробностями описываемых событий, и тем, что он говорил о расстреливаемых , как о своих родственниках. Рассказывая об Алексее вначале в третьем лице он незаметно для себя перешел на рассказ от своего имени (в первом лице). Описал подробно спасение мальчика, назвал имена спасителей, Олег спросил его прямо –«Значит ты и есть Алексей?» Василий Ксенофонтович ответил: « Я же тебе это уже говорил. Надо запоминать с первого раза». Отец часто вспоминал Григория Распутина. Его сестру, которую посещал в селе Покровском. Отец говорил, что Распутин помогал ему, как не умереть. Став взрослыми мы обнаружили в жизни отца массу противоречий. Он 38 лет был преподавателем географии сельской школе, но его образование, несомненно, значительно превышало границы , определенные захолустной школой и заочным пединститутом с программой того времени. Он знал английский и немецкий языки, греческий и латынь. Обладал выдающейся памятью, играл в шахматы, в том числе по переписке и вслепую. Играл на всех клавишных инструментах., говорил, что его учили в семье музыке цифровым методом, декламировал наизусть Фета, Лермонтова Тютчева, Пушкина, Чехова. Рисовал акварелью и маслом. Вышивал, прекрасно стрелял. Он к 14 годам прекрасно знал Закон Божий и молитвы, которые читал наизусть. Не многовато ли это для семьи безграмотного сапожника, который давал сыну образование в годы разрухи и гражданской войны. Иногда отец забывался и говорил о совсем другой семье: « В детстве я был беленьким, волосы вились, все меня любили, нянчили, звали «пухом», сестры мои тоже были светловолосые, добрые и ласковые. Когда я болел, мама любила сидеть со мной, вышивая пяльцами». Умер Василий Ксенофонтович под Астраханью. Еще один прелюбопытнейший факт: тяжело умирая в больнице Юровский подозвал лечащего врача и чуть слышно прошептал – « в моей жизни я много натворил плохого, но не все из того , что я написал на бумаге об этом – правда». С 4 ноября1996 года по 17января 1997 года специалисты: Гаврилов Л. Н., стаж 45 лет, к. т. н юридических наук по специальности «Уголовный процесс и криминалистика и Петров В. В. к. т н. стаж по специальности «Криминалистика» 14 лет, произведя подчерковое исследование шести писем царевича Алексея от 1916, 1917 и 1918 г. г. и пяти страниц его дневника, и образцы подчерка Филатова Василия Ксенофонтовича и пришли к выводу: исследованные документы следует считать с весьма высокой степенью достоверности, выполненными одним и тем же лицом. Материалы исследования фотографий А. Н. Романова и В. К. Филатова (1997 г). проведенных теми же специалистами – экспертами. Выводы: Проведенные исследования позволяют считать с высокой степенью достоверности, что на представленных фотографиях и других объектах изображен один и тот же человек в разные возрастные периоды его жизни. Сегодня род Романовых насчитывает около 30 человек: 11 живут в США, во Франции, 5 в Англии, 3 в Италии, 1 в Дании, 1 в Уругвае. На совещании старых большевиков в г. Свердловске в феврале 1934 года, рассказывая о расстреле царской семьи, Юровский несколько изменил свои показания. На этот раз он сказал, «что Николай 11 посадил сына на стул в левом углу комнаты и загородил собой от стрелявших. После первого залпа, когда вся комната была в дыму выяснилось, что дочери, фрейлина Демидова, Александра Федоровна, а так же Алексей живы. Пришлось их достреливать в голову и добивать штыками. Алексей так и остался сидеть окаменевши, я его пристрелил». В своих воспоминаниях сделанных в 1963 году М. Медведев пишет:» Яков Юровский предложил сделать снисхождение для мальчика. ---Какого? Наследника? Я – против! – возражаю я. ---Да нет, Михаил, кухонного мальчика Леню Сиднего надо увести. Поваренка – то за что…Он играл с Алексеем………. По началу хотели собрать семью в одну комнату и закидать гранатами, но решили , что больно это шумно, весь город услышит. Юровский предложил второй вариант зарезать всех кинжалами в постелях.» Чем все это закончилось сегодня знает весь мир. Я несколько лет не видел Олега Филатова и не знаю чем закончилась его монархическая эпопея, но, судя по тому, что Россию не потрясла новая антиреволюция и во главе страны по – прежнему стоит президент – демократ, дело отца Олег Васильевич не выиграл…!!! |
Похожие:
 | Читая эти страницы, вы, возможно, много узнаете об истории церкви. И все же церковная история в этой книге не главное. Книга эта... | | Володей Синакевичем. Мой день, а он был рабочим и по субботним, и по воскресным дням, начинался в семь утра и заканчивался, почти... |
| ... | | Что будет, если школьник забыл поставить свою подпись на бланке или забыл указать код школы? |
| Отечества, истории Древнего мира, Средних веков, Новой и Новейшей истории зарубежных стран. Его главная задача- сформировать у старшеклассников... | | Бки, в котором хранится кредитная история субъекта кредитной истории, порядок и форму направления из цкки информации о бки, в котором... |
 | Мках подготовки к кандидатскому экзамену по дисциплине «История и философия науки» аспирант (соискатель) представляет реферат по... | | Ганса Касторпа, следует отметить, что это именно его история, а ведь не с любым и каждым человеком может случиться история. Так вот:... |
| ... | | ... |