Обучение полицейских
По сравнению с сотрудниками ФСИН полицейские в меньшей степени включены в программы обучения международным стандартам прав человека, включая запрет пыток и жестокого обращения. Это можно понять даже по более осторожным формулировкам п.193 Пятого периодического доклада РФ, которые вполне соответствуют реальному положению дел: «На службу в органы предварительного следствия и дознания в преимущественном порядке принимаются лица с высшим и средним юридическим образованием. При поступлении на работу сотрудники в обязательном порядке изучают уголовное законодательство Российской Федерации, задачами которого являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств; обеспечение мира и безопасности человечества; предупреждение преступности; уголовное судопроизводство, назначение которого состоит в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод». То, что указанные меры предпринимаются, нельзя не приветствовать. Однако простое сопоставление п.195 и п.193 указанного доклада позволяет заметить, что авторы указывают на изучение следователями и дознавателями российских законов, но не международных норм в сфере прав человека. И это не случайное стилистическое отличие, это отражает реальную картину подготовки сотрудников правоохранительных органов.
Рядовой и младший командный состав МВД (полиция), как правило, получает профессиональную подготовку в центрах профессиональной подготовки МВД. Более высокую квалификацию можно получить в высших учебных заведениях МВД.
Центры профессиональной подготовки МВД включают в программы курсов правовой подготовки проблемы прав человека и соответствующие международные нормы, однако, в небольшом объеме. Содержание понятий в сфере прав человека, в том числе запрет пыток, курсантам разъясняется, как правило, в рамках изучения уголовного и уголовно-процессуального законодательства РФ, что не позволяет проанализировать их достаточно глубоко.
Обучение будущих сотрудников полиции боевым приемам борьбы, использованию огнестрельного оружия и пр. включает в себя обучение пропорциональному применению силы. Например, обучая боевым приемам борьбы, инструктор уделяет существенное внимание отработке алгоритмов и навыков применения тех или иных приемов, обеспечивающих минимальную болезненность для объекта воздействия. В случае неудовлетворительного освоения этих навыков сотрудник даже может быть отстранен от определенного вида деятельности. На занятиях также разъясняется, что физическая сила, спецсредства, огнестрельное оружие могут применяться только в определенных ситуациях, акцентируется внимание на минимизации ущерба (обычно используется этот термин, а не «пропорциональность»).
Сейчас учебные центры при подготовке будущих сотрудников полиции стали уделять довольно много внимания специфике работы с несовершеннолетними, что следует расценить как определенный прогресс в подготовке полицейских. В тоже время специфика работы с лицами, находящимися в состоянии опьянения, не рассматривается. Отсутствие у полицейских ориентиров и отработанных навыков обращения с такими людьми, от которых сложно ожидать адекватной реакции, часто становится причиной действий, унижающих человеческое достоинство.
Программы подготовки сотрудников МВД также предусматривают, что им разъясняются обязанности сотрудников правоохранительных органов докладывать обо всех известных правонарушениях своих коллег. Но, как правило, отдельно не выделятся необходимость рапортовать о подозрениях в применении пыток со стороны сослуживцев.
Высшие учебные заведения МВД дают больше возможностей для ознакомления студентов с проблемами соблюдения прав человека. Студенты выполняют научно-исследовательские работы по правам человека и регулярно проводят научные конференции с секциями по правам человека. Указанные учебные заведения в 1990-х гг. ввели в учебную программу курс «Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел». Наличие такого курса важно с точки зрения подготовки правоохранителей в сфере прав человека. Однако профессиональная квалификация преподавателей, ведущих этот курс, в ряде случаев не позволяет донести до обучающихся ценности прав человека, понимание обеспечения прав человека как важнейшей обязанности представителя власти и т.п. Наполнение курса часто зависит от научных и мировоззренческих интересов преподавателей, поэтому в содержании курсов может преобладать теоретический материал, слабо связанный с практической деятельностью сотрудников полиции.
Например, структура курса лекций «Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел», подготовленного для курсантов Саратовского юридического института МВД России38, состоит из 10 лекций общим объемом 248 страниц. Большую часть лекций авторы посвятили рассмотрению общетеоретических вопросов: «Права человека в истории политико-правовой мысли», «Принципы прав человека и гражданина», «Система основных прав и обязанностей человека и гражданина» и т.д. Изучение этих проблем, конечно, значимо. Но дисбаланс учебного материала налицо: лишь одна лекция («Обеспечение органами внутренних дел гражданских, социально-экономических и политических прав человека и гражданина», 30 страниц) касается проблем обеспечения прав человека в практической деятельности сотрудника полиции. При этом некоторые лекции не соответствуют предмету курса: «Международное сотрудничество органов внутренних дел России» (20 страниц), «Социальная и юридическая защищенность сотрудников органов внутренних дел» (20 страниц).
После прохождения начальной подготовки в процессе службы сотрудники полиции участвуют в регулярных инструктажах личного состава и специальных занятиях. Раз в пять лет они также проходят обязательную переподготовку.
В п.192 Пятого периодического доклада РФ сказано, что «Согласно приказу МВД России… во всех подразделениях регулярно проводятся занятия с личным составом, на которых, в частности, изучаются вопросы соблюдения законности в служебной деятельности, охраны прав и свобод граждан, организации быстрого, полного и всестороннего расследования уголовных дел». Эта информация соответствует действительности. Инструктаж личного состава, как правило, включает в себя наставление соблюдать права человека. Однако обычно это делается в общей форме. Проводимые занятия, как правило, не носят практикоориентированный, интерактивный характер. Они сводятся к предоставлению слушателям той или иной информации. Такая форма занятий не помогает сотрудниками полиции понять, как именно им надлежит действовать, исходя из сообщенной информации.
Главный недостаток программ профессиональной подготовки сотрудников российских правоохранительных органов – отсутствие интеграции проблематики прав человека в подготовку сотрудника к выполнению каждого конкретного профессионального действия. Одной из причин является отсутствие концептуального осмысления роли полиции как службы обществу и обеспечения прав человека как обязанности и элемента профессиональной компетентности лиц, обеспечивающих общественный порядок. Отсюда – невнимание руководства МВД к методической работе по интеграции прав человека в программы профессиональной подготовки, агрессивное, во многих случаях, сопротивление преподавателей учебных заведений МВД внедрению в их дисциплины элементов обеспечения прав человека (юристы-позитивисты не находят места правам человека в юриспруденции, жизненный опыт «практиков» подсказывает им, что полицейские тактики совсем не обязательно насыщать «правами человека»). К истокам проблемы можно отнести и традиционный разрыв теории и практики в профессиональном обучении. На данном этапе учебные заведения МВД, в первую очередь центры профессиональной подготовки, реформируют свои учебные программы в сторону большей практической ориентированности, что нельзя не приветствовать. Насколько реформированные модули программ обучения интегрируют формирование профессиональных компетенций, связанных с обеспечением прав человека, пока сказать трудно.
ВОПРОС 12.
Оказание медицинской помощи лицам, содержащимся в местах лишения свободы, остается одной из наиболее проблемных областей пенитенциарной системы и в первую очередь проявляется в:
отсутствии в штате исправительного учреждения профильных специалистов (окулист, хирург, эндокринолог, кардиолог, невропатолог и др.). Следственные изоляторы, даже больничные отделения при СИЗО, не содержат необходимого медицинского оборудования, лекарственных препаратов и условий для лечения тяжелобольных людей, состояние здоровья которых может угрожать их жизни. Так, например, проверка, проведенная Генпрокуратурой, показала, что в 2010 году на медицинское обслуживание осужденных было выделено 24% от необходимого объема денежных средств, почти 60% эксплуатируемого медицинского оборудования произведено в 70-80-х годах прошлого века39.
невозможности для заключенного получить информацию о своем состоянии здоровья (назначениях врача, диагнозе и т.п.) и наличии/отсутствии необходимых лекарств;
затруднениях в получении своевременной медицинской помощи при не ярко выраженных симптомах заболеваний (головная боль, повышение давления, проблемы с желудком и т.п.). В соответствии с Приложением № 2 к Правилам внутреннего распорядка (ПВР) СИЗО заключенный может иметь при себе только лекарственные препараты по назначению врача СИЗО. Если у заключенного внезапно повысилось давление, он должен написать заявление на медицинскую помощь и попросить вызвать его к врачу. Если ситуация не требует сиюминутного вмешательства, к врачу могут вызвать через несколько дней, а медикаменты выдать еще позже. Учреждения УИС снабжаются медикаментами нерегулярно, медикаменты самые дешевые и малоэффективные. Известны случаи, когда врачи СИЗО отказывались подтвердить необходимость приема медикаментов, выписанных заключенному, до помещения его/ее под стражу.
Псковская область, ИК-3
Из обращения матери осужденного Я. Коренчука (январь 2010 г.): «…с сентября 2008 г. сын неоднократно сообщал мне о постоянно беспокоящих его сильных болях в животе. В медсанчасти ему не оказывали медицинскую помощь, ему выписывали обезболивающие средства, а его состояние постоянно ухудшалось. Только когда сын стал терять сознание от боли, на него обратили внимание и направили в больницу для обследования, по прибытии куда он мучительно скончался от гнойного перитонита». По обращению матери в прокуратуру в возбуждении уголовного дела по факту неисполнения или ненадлежащего исполнения фельдшером медсанчасти своих обязанностей, повлекших смерть человека, было отказано.40
Нередки случаи, когда для оказания больным, содержащимся в СИЗО, квалифицированной диагностической и консультативной помощи необходим вывоз в гражданские больницы, направление в которые дает департамент здравоохранения. Из-за отсутствия четкой координации между СИЗО и департаментом, этого направления можно ждать от 30 до 45 дней. Вывоз из СИЗО осложняется и тем, что необходимо организовать сопровождение из 3-4 конвоиров. Из-за нехватки сотрудников конвоя невозможно обеспечить консультации в медицинских учреждениях всем, кому необходимо, и своевременно.
Гибель Сергея Магнитского и Веры Трифоновой в СИЗО «Матросская тишина» (Москва) вызвали широкий общественный резонанс и надолго приковали общественное внимание к проблематике оказания адекватной медицинской помощи в СИЗО. В январе 2011 года, реагируя на общественный запрос и требования российских правозащитников, Правительство РФ приняло Постановление от 14 января 2011 г. № 3 «О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений». Постановление было принято в целях реализации статьи 110 УПК РФ, согласно которой мера пресечения в виде заключения под стражу должна быть изменена на более мягкую в случае, если у подозреваемого или обвиняемого выявляется тяжелое заболевание, препятствующее его содержанию под стражей.
Постановление определяет порядок проведения медицинского освидетельствования подозреваемых или обвиняемых на предмет наличия у них тяжелого заболевания, включенного в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. В список болезней вошли туберкулез, злокачественные образования четвертой группы, ВИЧ, тяжелые формы сахарного диабета, воспалительные болезни центральной нервной системы, болезни щитовидной железы, тяжелые формы атрофических и дегенеративных болезней нервной системы и мышц с прогрессирующим течением, гипертония третьей степени, болезни артерий, болезни глаз, сопровождающиеся слепотой, хронические болезни сердца, заболевания почек и мочевыводящих путей.
Появление нормативного правового документа, призванного навести порядок в весьма запущенной сфере «тюремной» медицины, следует только приветствовать, однако, чтобы эти заболевания препятствовали содержанию человека под стражей, они должны быть в последней стадии, т.е. когда человек практически уже на грани смерти.
Кроме того, пока данное постановление фактически не повлияло на практику освобождения из-под стражи. За девять месяцев 2011 года из всех следственных изоляторов России на медицинское освидетельствование были направлены около двухсот тяжело больных граждан, и лишь 35 из них выпустили из под стражи.41 Связано это с несколькими факторами. Во-первых, врач СИЗО находится в непосредственном подчинении начальнику СИЗО42 и не только не имеет стимулов быть самостоятельным в своих решениях, но и подвергается различным рискам за отстаивание профессиональных взглядов.43 Во-вторых, следственные органы заинтересованы в том, чтобы заключенный находился под стражей (так удобнее оказывать на него давление, в том числе, используя состояние его здоровья) и оказывают давление на администрацию и врачей СИЗО, приводящее к тому, что не принимаются должные меры по оказанию медицинской помощи и направлению на медицинское освидетельствование. Кроме того, по сведениям членов ОНК встречаются и ситуации, когда даже при подтверждении врачами болезней, входящих в перечень, суды продлевают задержанному меру пересечения в виде содержания под стражей.
В СИЗО №5 Екатеринбурга 14 июня 2011 года скончалась тяжелобольная заключенная. По сведениям председателя ОНК Свердловской области, подследственная «болела СПИДом, хроническим гастритом, циститом, анемией и вирусным гепатитом. При этом к июню у нее уже несколько недель держалась высокая температура. Врачи подтвердили у нее наличие болезней, входящих в перечень тяжелых заболеваний, которые указаны в постановлении российского правительства. Однако Октябрьский районный суд Екатеринбурга продлил срок ее содержания в СИЗО до 31 августа 2011 года».44
Осужденные могут направить жалобы на неоказание или ненадлежащее оказание медицинской помощи и лечения в прокуратуру, УФСИН и/или в суд. В большинстве случаев официальная проверка констатирует, что медицинская помощь оказывается в необходимом объеме, состояние здоровья осужденного удовлетворительное. Происходит это потому, что система не заинтересована в выявлении у себя нарушений и не стремится к улучшениям. Стабильность положения, пусть даже плохого, признак жизнеспособности любой системы.
Статья 11
ВОПРОС 14.
В соответствии со статьей 22 УИК РФ прокуратура осуществляет надзор за соблюдением законов администрацией учреждений и органов, исполняющих наказания. Согласно статье 33 «О прокуратуре РФ» прокуратуре предоставлены широкие полномочия: посещать исправительные учреждения в любое время, опрашивать осужденных, знакомиться с документами и требовать объяснения от должностных лиц. Прокурор также вправе отменять дисциплинарные взыскания и освобождать заключенных от наказаний. Надзирающие прокуроры регулярно посещают колонии.
Прокурорские проверки по жалобам осужденных в большинстве случаев неэффективны по ряду причин, среди которых: а) профессиональная деформация прокуроров, предвзятое отношение, «обвинительный уклон» в отношении осужденных «преступников» у прокуратуры сохраняется, вследствие чего прокуратура в конфликтах между осужденными и сотрудниками колонии склонна принимать сторону администрации; б) часто органы прокуратуры и пенитенциарные учреждения находятся на одной небольшой территории, сотрудники переплетены родственными и другими связями и не готовы выявлять недостатки своих соседей; в) прокурорам невыгодно находить в учреждениях в зоне их ответственности нарушения, поскольку это косвенно означает признание и собственной вины - ведь ситуация обычно возникает не одномоментно, а развивается постепенно, и прокуроры должны отслеживать и купировать ее развитие; г) сами заключенные, под давлением администрации (чаще, через работающих на нее заключенных), отказываются подтверждать свои претензии при прокурорских проверках. По мнению заместителя Генпрокурора Евгения Забарчука, «жалобы осужденных на незаконное применение физической силы, спецсредств, отказы в приеме и рассмотрении обращений, плохое материально-бытовое и медицинское обеспечение, незаконное водворение в штрафные помещения, злоупотребление служебным положением сотрудниками УИС во многих случаях проверяются формально и поверхностно. Попросту говоря, порой лишь делают вид, будто проверили жалобу».45
Контроль в местах заключения также обеспечивается региональными Управлениями ФСИН и МВД. Эффективность такого контроля ограничена ведомственными интересами, направленными, прежде всего, на поддержание позитивного имиджа своих органов и учреждений и системы в целом.
|
