Социология менеджмента и организаций хрестоматия
Скачать 4.07 Mb.
|
| П.В.Романов СОЦИОЛОГИЯ МЕНЕДЖМЕНТА И ОРГАНИЗАЦИЙ Хрестоматия Саратов 2003 Автор (составитель) – Романов П.В., д.с.н., профессор кафедры социальной антропологии и социальной работы СГТУ. Раздел 1. Теоретические модели социологии менеджмента Обязательная литература Ритцер Дж. Неомарксистская экономическая социология(Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб: Питер, 2002. С.182-193). Неомарксисты (например теоретики критики) сделали относительно немного замечаний в отношении института экономики. Отчасти это можно считать реакцией против неумеренности экономических детерминистов. Однако эти критические замечания были встречены серией контратак. В данном разделе книги мы рассмотрим творчество марксистов, вновь обратившихся к сфере экономики. Их деятельность представляет собой попытку адаптировать марксистскую теорию к реалиям современного капиталистического общества (Lash and Urry, 1987; Meszaros, 1995). В этом разделе мы столкнемся с двумя основными направлениями их творчества. Первое касается достаточно обширного вопроса — соотношения труда и капитала. Второе охватывает более узкую, но и более современную проблему — перехода от фордизма к постфордизму. Капитал и труд Самобытные идеи Маркса относительно экономических структур и процессов основывались на проведенном им анализе капитализма тех .лет, который мы можем считать конкурентным капитализмом. Капиталистическая промышленность была сравнительно небольшой, результатом чего стало отсутствие отдельной индустрии или нескольких отраслей, которые приобрели бы полный и неоспоримый контроль над рынком. Во многих своих экономических трудах Маркс исходил из того, что капитализм представляет собой конкурентную систему. Эта посылка как нельзя лучше отвечала требованиям той эпохи. Маркс предвидел возможности будущих монополий, но прокомментировал их очень коротко. Многие более поздние теоретики-марксисты продолжили действовать так, как будто капитализм остался неизменным со времен Маркса. Монопольный капитал В этом контексте мы изучим творчество Пола Бэрана и Пола Суизи (Baran and Sweezy, 1996). Они начинали с критики марксистских социальных наук за повторение общеизвестных формулировок и за неумение объяснить важные новые изменения в капиталистическом обществе. Они обвиняли марксистскую теорию в застое, так как та продолжала основываться на допущении существования конкурентной экономики. Современная марксистская теория должна, с точки зрения Бэрана и Суизи, согласиться с тем, что на смену конкурентному капитализму шел монопольный капитализм. При монопольном капитализме один или несколько капиталистов контролируют данный сектор экономики. Ясно, что конкуренция при монопольном капитализме существенно ниже, чем при конкурентном капитализме. При конкурентном капитализме основой конкурентной борьбы организаций была цена, т. е. капиталисты стремились продать больше товаров по более низким ценам. При монопольном капитализме необходимость подобного рода конкуренции отсутствует, так как рынок контролирует одна или несколько фирм; конкуренция перемещается в область продаж. Реклама, упаковка и другие методы привлечения потенциальных покупателей становятся основной зоной конкуренции Движение от цены к продажам становится частью другого процесса, характеризующего монопольный капитализм, — прогрессивной рационализации. Ценовая конкуренция становится в высшей степени нерациональной. С точки зрения монопольных капиталистов, это выражается в том, что снижение цен может принести только к хаосу на рынке, не говоря уже о более низкой прибыли и даже возможном банкротстве. Товарная конкуренция, наоборот, не является жесткой системой; фактически, она даже обеспечивает работой рекламную индустрию. Более того, можно удерживать высокие цены, просто включив в цену стоимость продаж и продвижения товара. Таким образом, товарная конкуренция ко всему еще и гораздо менее рискованна, чем ценовая. Другим решающим аспектом монопольного капитализма оказалось возникновение гигантских корпораций, а также нескольких крупных корпораций, контролирующих большинство секторов экономики. При конкурентном капитализме, предприниматели управляли предприятиями практически в одиночку. Современными корпорациями владеет большое количество акционеров, но большинство акций принадлежит небольшой группе крупных акционеров. Несмотря на то, что акционеры «владеют» корпорацией, действительное повседневное управление осуществляют менеджеры. Менеджеры — решающее звено при монопольном капитализме, тогда как при конкурентном капитализме главная роль принадлежала предпринимателям. Менеджеры обладают значительной властью, которую они пытаются поддерживать. Они даже стремятся достичь финансовой независимости своих фирм, пытаясь, насколько это возможно, производить любые необходимые денежные средства своими силами, нежели полагаясь на внешние источники финансирования. Бэран и Суизи сделали много замечаний по поводу главного положения корпоративного менеджера в современном капиталистическом обществе. Менеджеры считаются в высшей степени рациональной группой, ориентированной на максимизацию прибыли предприятия. Следовательно, они не склонны рисковать, что было характерно для ранних предпринимателей Менеджер имеет более длительную временную перспективу, чем предприниматель. Если ранние капиталисты были заинтересованы в увеличении прибыли за короткий период времени, то современные менеджеры знают, что подобные попытки могут привести к появлению хаотической ценовой конкуренции, которая бы негативно отразилась на долгосрочной рентабельности фирмы. Таким образом, менеджер откажется от какой-то прибыли в краткосрочном периоде с целью максимизировать долгосрочную прибыльностъ предприятия. Бэран и Суизи подвергались критике по разным причинам. Например, за преувеличение рациональности менеджеров. Герберт Саймон (Simon, 1957), например, доказывал, что менеджеры более заинтересованы в поисках минимально удовлетворительных решений (и только они способны их отыскать), а не наиболее рациональных и наиболее выгодных. Другая проблема заключается в том, являются ли менеджеры на самом деле ключевыми фигурами при современном капитализме. Многие могли бы доказать, что таковыми можно считать крупных акционеров, которые действительно управляют капиталистической системой. Распределение излишков. Центральная проблема при монопольном капитализме — способность системы производить и использовать экономический излишек. Экономический излишек определяется как разница между стоимостью того, что общество вырабатывает, и затратами на производство. Обратившись к проблеме излишка, Бэран и Суизи отошли от того интереса, который проявлял Маркс к эксплуатации труда вместо него они сделали акцент на связи экономики и других социальных институтов, в частности на поглощении экономического излишка этими другими институтами. Современные капиталистические менеджеры становятся жертвами своего собственного успеха. С одной стороны, они способны устанавливать цены произвольно, благодаря своей монополистической позиции в экономике. С другой стороны, они пытаются сократить расходы внутри предприятия, особенно расходы, связанные с работой «синих воротничков». Способность устанавливать высокие цены и сокращать расходы приводит к повышению уровня экономического излишка. Проблема, с которой придется столкнуться капиталисту, состоит в том, что делать с этим излишком. Одна из возможностей — израсходовать его, т. е. выплачивать менеджерам огромное жалованье, а акционерам огромные дивиденды, которые затем превратятся в яхты, роллс-ройсы, драгоценности и икру. В некоторой степени это происходит, но излишек настолько огромен, что элита никогда не сможет израсходовать даже маленькую его часть. В любом случае, демонстративное потребление (Veblen, 1899/1994) было более характерно для ранних предпринимателей, нежели чем для современных менеджеров и акционеров. Второй вариант — вложение прибыли в усовершенствованные технологии и зарубежные предприятия. Основной недостаток этих кажущихся разумными (в некоторой степени) действий, предпринимаемых менеджерами, состоит в том, что подобные инвестиции, если они сделаны разумно, производят еще больший излишек, что, в свою очередь, еще больше обостряет проблему его использования. Увеличение числа продаж также может поглотить некоторый излишек. Современные капиталисты стимулируют спрос на их продукцию посредством рекламы; создания и расширения рынка своих товаров; а также таких механизмов, как моделирование изменений, спланированного устаревания и предоставляемого потребителю кредита. Однако данная альтернатива также имеет ряд проблем. Во-первых, рост числа продаж не может поглощать достаточно излишков. Во-вторых, он, вероятно, стимулирует дальнейшее расширение предприятия, которое, в свою очередь, ведет к еще большему уровню излишка. Согласно Бэрану и Суизи, единствен что остается, — это убытки. Излишек необходимо растратить, и для этого есть два способа. Первый — невоенное правительство, несущее расходы за счет сохранения миллионов рабочих мест на государственной службе и поддержании бесчисленных правительственных программ. Второй — военные затраты, включая огромный войсковой состав и бюджет в биллионы долларов на дорогую аппаратуру, которая быстро изнашивается. Кажется, будто на самом деле нет хороших способов избавления от излишков, и, возможно, точка зрения Бэрана и Суизи справедлива. У нас остается четкое впечатление, что в этом состоит неразрешимое противоречие в рамках капитализма. Фактически все расходы капиталистов приводят к возрастанию спроса и в конечном счете — к увеличению излишков. Государственные и военные служащие тратят деньги на большое количество товаров; так как приобретается некоторое военное снаряжение (например, в 1991 г. в связи с войной с Ираком и в 1998 г. в связи с бомбардировкой Ирака), существует спрос на новую, более совершенную экипировку. В итоге Бэран и Суизи приняли традиционный экономический подход марксисткой теории, но сместили акцент с процесса труда на экономические структуры современного капиталистического общества. Труд и монопольный капитал Гарри Брэверман (Harry Braverman, 1974) считал трудовой процесс и эксплуатацию трудящихся сутью марксистской теории. Несмотря на то что его позиция отличается от взглядов Бэрана и Суизи, Брэверман считал свое творчество тесно связанным с их деятельностью (Braverman, 1974). Название книги “Труд и монопольный капитал» отражает основную сферу интересов Брэвермана, а подзаголовок «Деградация труда в двадцатом веке» демонстрирует его намерение адаптировать представления Маркса к реальному состоянию труда в ХХ в. Брэверман намеревался не только модернизировать интерес Маркса к работникам ручного труда, но также исследовать, что произошло с белыми воротничками» и служащими. Маркс уделял мало внимания этим двум группам, но они стали главными профессиональными категориями, подлежащими серьезному изучению. В отношении творчества Бэрана и Суизи можно сказать, что одним из основных достижений монопольного капитализма явилось относительное снижение числа «синих воротничков» и одновременный рост количества «белых воротничков» и служащих в штате крупных предприятий, которые характерны для монопольного капитализма. Как и Маркс, Брэверман достаточно четко дал понять, что его критика современного трудового мира не отражение ностальгии по минувшей эпохе. Брэверман говорил, что не романтизирует старинные ремесла и «износившиеся, по нашим понятиям уже архаичные, образцы труда» (Braverman, 1974, р. 6). Так же, как и Маркс (и Маркузе), Брэверман критиковал науку и технологию не самих по себе, а способ их применения при капитализме «в качестве орудий господства при со здании, увековечении и углублении пропасти между классами в обществе» (1974, р. 6). В отношении капитализма наука и технология систематически применялись для того, чтобы лишить труд его ремесленного наследия, ничего не предлагая взамен. Брэверман полагал, что в других (т. е. социалистических) руках наука и технология могли бы использоваться иначе, чтобы прийти к эпохе, еще не существующей, эпохе, когда профессиональное удовлетворение, испы тываемое трудящимся в ходе осознанного и целенаправленного трудового процесса, будет сочетаться с чудом науки и изобретательностью инженерии; эпохе, в которой для каждого подобное сочетание в какой-то мере будет полезным (Braverman, 1974, р. 7). С целью дополнить анализ, проводимый Марксом в отношении синих воротничков», анализом «белых воротничков» и служащих, Брэверман доказывал, что. понятие «рабочий класс» подразумевает не особую группу людей или профессий, а скорее, процесс покупки и продажи рабочей силы. Говоря об этом процессе, Брэверман доказывал, что при современном капитализме практичёски никто не владеет средствами производства; следовательно, многие, включая большинство «белых воротничков» и служащих, вынуждены продавать свою рабочую силу тем немногим, кто средствами производства располагает. С этой точки зрения, капиталистические управление и эксплуатация, а также производный процесс механизации и рационализации распространяются на профессиональную деятельность «белых воротничков» и служащих. Однако влияние этих процессов на «белых воротничков» еще не так велико, как это наблюдалось у «синих воротничков Брэверман основывал свой анализ на марксистской антропологии, в частности, на понятии человеческого потенциала (сущности вида). Он доказывал, что всем жизненным формам необходимо поддерживать себя в своем природном окружении; т.е. им необходимо «подчинить» себе природную среду, которую они использовали бы в соответствии с собственными нуждами. Труд есть процесс, посредством которого природа видоизменяется, чтобы извлечь больше пользы, В этом смысле животные тоже трудятся, но характерной особенностью человека, отличающей его от животного, является наличие сознания. Люди наделены рядом психических способностей, которые у животных отсутствуют. Труд человека, таким образом, характеризуется единством понимания (мышления) и исполнения (действия). Данное единство может быть разрушено. Капитализм становится решающим фактором разрушения этого единства мышления и действия в мире труда. Ключевой компонент данного раскола при капитализме составляет продажа и покупка рабочей силы. Капиталист может приобрести только определенные виды рабочей силы и никакие другие. Например, они могут приобрести ручной труд и настаивать на том, что умственный труд не будет задействован в процессе. Хотя может случиться и обратное, но это менее вероятно. В результате капитализм характеризуется увеличением числа работников физического труда и все большим снижением количества работников умственного труда. Кажется, это противоречит статистике, которая отражает массовый рост «белых воротничков» предположительно умственных профессий. Брэверман же полагал, что многие профессии белых воротничков» пролетаризированы, стали во многом неотличимыми от физического труда, в чем мы сможем убедиться позже. Менеджерский контроль. Брэверман признавал экономическую эксплуатацию, которая находилась в центре внимания Маркса, но сам сконцентрировался на проблеме контроля. Брэверман задавался вопросом: как капиталисты управляют рабочей силой, которую они наняли? Во-первых, с помощью менеджеров. На самом деле, Брэверман определял менеджмент как «трудовой процесс, цель ко торого — осуществление контроля на предприятии» (Braverman, 1974, р. 267). Брэверман концентрируется на объективных средствах, применяемых менеджерами для управления персоналом. Большой интерес для него представляло использование специализации в целях управления трудящимися. Он проводил четкую границу между разделением труда в обществе в целом и специализацией труда на предприятии. Во всех известных обществах присутствует разделение труда (например, между мужчинами и женщинами, фермерами и трудовым городским населением, и т. д.), но специализация труда на предприятии — особое завоевание, капитализма. Брэверман полагал, что разделение труда на социальном уровне подчеркивает индивидуальность, тогда как специализация на рабочем месте влечет за собой губительные последствия деления людей на группы по способностям: «Отнесение индивидуума к той или иной группе без учета его способностей и нужд — преступление против личности и против человечества» (Braverman, 1974, р. 73). Специализация на рабочем месте подразумевает постоянное деление и подразделение задач иди операций в каждый конкретный промежуток времени и высоко- специализированные действия, каждое из которых поручается отдельному рабочему. Этот процесс приводит к появлению так называемых «детальных рабочих» (узкоспециализированных рабочих). Из круга способностей и индивидуальных возможностей сотрудника капиталисты отбирают те, которые пригодятся в процессе работы. Как отмечает Брэверман капиталист сначала разрушает трудовой процесс, а потом, разрывает на части и работника» (Braverman, 1974, р. 78), требуя, чтобы рабочий применял только небольшую часть своих умений и навыков. По словам Брэвермана, трудящийся «никогда по собственной воле не станет пожизненным узкоспециализированным работником. Это достижение капиталиста» (Braverman, 1974,р.78). Зачем это нужно капиталисту? Во-первых, это облегчает контроль менеджерского персонала за работой трудящегося. Легчё контролировать рабочего, выполняющего определенную задачу, нежели сотрудника, применяющего в трудовом процессе широкий спектр навыков. Во-вторых, это повышает производительность. То есть группа сотрудников, выполняющих конкретную задачу, в силах произвести гораздо больше, чем то же самое количество специалистов каждый из которых обладает всеми навыками и выполняет все производственные задачи. Например, трудящиеся, работающие на сборочном конвейере, производят большее количество автомобилей, чем то же самое число квалифицированных мастеров, каждый из которых выпускает свою собственную машину. В-третьих, специализация позволяет капиталисту платить по минимуму рабочей силе, занятой в процессе производства. Вместо высокооплачиваемых, квалифицированных мастеров капиталист может нанять низкооплачиваемый, неквалифицированный персонал. Следуя логике капитализма, работодатель пытается постепенно снижать оплату труда рабочих, в результате чего на самом деле появляется недифференцированная масса «простого труда», как это явление называл Брэверман. Специализация не является достаточным для капиталистов и менеджеров средством контроля на рабочих местах. Другое важное средство — научный метод, одно из направлений которого представлено научным менеджментом, представляющий собой попытку применить науку к управлению трудовым процессом от лица администрации. Согласно Брэверману, научный менеджмент — это наука «наилучшим образом управлять отчужденным трудом» (Braverman, 1974, р. 90). Научный менеджмент основан на серии этапов, цель которых — контроль над рабочим классом: собрать работников в цехе, предписать продолжительность рабочего дня, непосредственно осуществлять контроль, чтобы обеспечить качество; внедрять меры, направленные против невнимательности и разговоров, и установка минимально приемлемого уровня производительности труда. Полная картина научного менеджмента привносится в управление «точным предписанием рабочему, каким образом должна выполняться работа» (Braverman, 1974, р. 90). Например, Брэверман рассматривал раннее произведение Ф. У. Тейлора (Kanigel, 1997) о добыче угля, где Тейлор разработал ряд правил, касающихся того, какой ковш следует использовать, каким образом следует держаться, каким должен быть угол, под которым следует опускать ковш в угольную кучу, и какое количество угля следует захватывать за каждый ход ковша. Другими словами, Тейлор разработал методику, гарантирующую практически абсолютный контроль за процессом труд Возможность принятия рабочими самостоятельного решения сводится к минимуму; таким образом, разделение умственного и физического труда свершилось. Менеджмент применял монополию над знаниями, связанными с трудом, что бы контролировать каждый шаг трудового процесса. Наконец, сам труд был оставлен без какой-либо многозначительной квалификации содержания или знания. Мастерство полностью уничтожено. Брэверман также считал машинное оборудование средством контроля над трудящимися. Современное механизмы появились на свет «когда траектория движе ния инструмента и/или ход трудовой операции задается устройством самого станка» (Braverman 1974, р. 188). Проще заложить навык в машину, чем предоставить рабочему возможность этим навыком овладеть. Таким образом, станок осуществляет контроль над деятельностью рабочих. Менеджерскому персоналу, в свою очередь, проще контролировать работу станка, чем труд рабочего. Брэверман доказывал, что посредством таких механизмов, как специализация труда, научный менеджмент и станки, менеджерский персонал способен контролировать работников физического труда. Несмотря на то, что все это лишь полезные догадки, в частности касательно той роли, которую Брэверман отводил контролю на производстве, особым вкладом Брэвермана в социологию явилась попытка распространить данный вид анализа и на рабочую силу, которая никогда не фигурировала в анализе трудового процесса Маркса. Брэверман доказывал, что «белые воротнички» и служащие не подлежат тому же самому процессу контроля, который применялся в отношении к работникам физического труда в прошлом веке (Schmutz, 1996). В качестве примера Брэверман приводит «белых воротничков»— служащих канцелярии. Одно время считалось, что они отличаются от работников ручного труда своей одеждой, навыками, подготовкой и карьерными перспективами. Однако сейчас обе эти группы подлежат одному и тому же способу контроля. Так, стало более сложно проводить различия между фабрикой и современным офисом заводского типа, так как трудящиеся в последнем случае все более пролетаризируются. С одной стороны, объем труда служащих канцелярии вырос, а так же их труд стал более специализированным. Это значит, что, помимо всего прочего, умственные и физические аспекты офисной работы были разделены. Офис-менеджеры, инженеры, техники в настоящее время заняты умственной работой, тогда как линейные служащие канцелярий выполняют не более чем задания физического плана, например, набивают тексты. В результате уровень квалификации, необходимый для выполнения подобной работы, снизился, и такая работа практически не требует обучения. В настоящее время научный менеджмент проникает и в офис. Задания служащих были научно изучены и в результате этого исследования упрощены, рутинизированы и стандартизированы. Наконец, в офис «вторглась механизация, главным образом благодаря компьютерам и компьютерному оборудованию. Применяя эти механизмы в канцелярской работе, менеджерам проще осуществлять контроль над служащими. Вряд ли подобные механизмы контроля так же сильны и эффективны в офисе, как и на заводе; тем не менее существует тенденция развития заводов белых воротничков. В адрес Брэвермана было сделано несколько критических замечаний. С одной стороны, он переоценивал степень сходства физического и офисного труда. С другой — его потлощенность проблемой контроля привела к тому, что он уделил относительно мало внимания динамике экономической эксплуатации при капитализме. Тем не менее, он обогатил наше понимание процесса труда в современном капиталистическом обществе. Другие работы о труде и капитале В работах Ричарда Эдвардса (Edwards, 1979) проблеме контроля уделено еще большее внимание. Согласно Эдвардсу, в ХХ в. изменяется характер рабочего ме ста, и контроль составляет суть данной проблемы. Вслед за Марксом Эдвардс рассматривает рабочее место, как в настоящем, так и в прошлом, в качестве арены классовой борьбы, говоря его словами, это «оспариваемая территория. На этой арене происходили и продолжают происходить драматические изменения, в которых те, кто наверху, управляют теми, кто внизу. На протяжении ХIХ в. при капитализме, основанном на конкуренции, использовался «простой» контроль, когда руководители осуществляли власть лично, нередко вмешиваясь в процесс труда, поучая рабочих, запугивая и угрожая, вознаграждая за хорошую работу, тут же нанимая и увольняя, поощряя верных сотрудников и, в целом, действуя то тиранически, то благожелательно, то еще каким-либо иным образом» (Edwards, 1979, с.19). Хотя эта система управления продолжает использоваться в большинстве малых предприятий, она не оправдывает себя в современных крупномасштабных. организациях. В подобных местах система простого контроля заменяется контроль, который носит безличный и более технически и бюрократически изощренный характер. Современными рабочими управляют сами технологии, с которыми ни работают. Классическим примером может служить конвейер по сборке автомобилей, его непрерывные требования определяют действия рабочих. Другой пример — это современный компьютер, способный вести тщательный учет сделанного рабочим объема работы и количества ошибок. Современными рабочими так же в большей степени управляют безличные бюрократические правила, чем не посредственный надзор проверяющих. Капитализм постоянно претерпевает изменения, а вместе с ней меняются и средства управления рабочими. Примечательна также работа Майкла Буравого (Burawoy, 1979) и его интерес к тому, почему труд рабочих в капиталистической системе так тяжел. Буравой отвергает объяснения Маркса о том, что это результат принуждения. Появление профсоюзов и другие изменения значительно снизили. деспотичную власть управленческого персонала. «Принуждение само по себе не объясняет действия рабочих на предприятии» (Burawoy, 1979, р. хii). По Буравому, рабочие, по крайней мере частично, согласны интенсивно работать в системе капитализма, и как минимум, отчасти, это согласие возникает непосредственно на рабочем месте. Можно проиллюстрировать подход Буравого одним аспектом его исследования — она анализирует игры, в которых рабочие принимают участие на работе или, более обобщенно, их неформальную деятельность. Большинство аналитиков считают, что подобные усилия направлены на преодоление чувства отчуждения и не удовольствия, связанного с работой. К тому же, подобные игры всегда было принято рассматривать как социальный механизм противостояния руководству. Буравой, напротив, заключает, что данные «игры, как правило, не являются ни независимыми, ни противодействующими руководству» (1979, р. 80). Фактически, «руководство, по крайней мере, на низшем уровне, на самом деле не только участвует в организации подобных игр, но и следит за соблюдением правил» (Там же). Такие игры не бросают вызов руководству, организации или, в конечном счете, системе капитализма, а скорее поддерживают их. С одной стороны, участие в игре позволяет достичь соглашения относительно правил, по которым строится игра и, в более широком смысле, система социальных отношений (собственник — менеджер — рабочий), определяющая правила игры. С другой — поскольку и менеджеры, и работники во влечены в одну игру, затушевывается система антагонистических социальных от ношений, которым игра была призвана противостоять. Буравой утверждает, что методы, склоняющие к активному сотрудничеству и согласию, намного эффективнее, чем принуждение (например, увольнение тех, кто не желает сотрудничать), с точки зрения вовлечения рабочих в погоню за прибылью. В конце концов, Буравой полагает, что игры и другие неформальные виды деятельности служат средствами, для того чтобы склонить рабочих к принятию данной экономической системы и добиться от них большего вклада в увеличение прибыли. Фордизм и постфордизм Одной из тем, недавно волновавших марксистов, ориентированных на экономику, был вопрос о том, как происходит превращение фордизма» в «постфордизм» (Amin, 1994; Kiely, 1998). Это относится и к более широкой дискуссии о том, претерпели ли мы переход от модернистского к постмодернистскому обществу (Gartman, 1998). Мы обсудим эту широкую тему обобщенно (глава 13), а также то, как ее трактуют современные теоретики-марксисты (позднее в данной главе). Обычно фордизм ассоциируется с модернистской эрой, в то время как постфордизм связывают с более близкой постмодернистской эпохой. (Марксистский интерес к фордизму не нов: Грамши [Gramsci, 1971] опубликовал эссе об этом в 1931 г.) Фордизм, конечно, связан с идеями, принципами и системами, порожденными Генри Фордом. Форду в основном ставят в заслугу разработку современной системы массового производства, преимущественно благодаря созданию конвейера по сборке автомобилей. С фордизмом можно ассоциировать следующие особенности: • Массовое производство однородной продукции • Использование негибких технологий, таких как конвейер. • Принятие стандартизованного шаблона трудовых операций (тейлоризм). • Увеличение производительности благодаря «экономии на масштабе, а также сокращении использования квалифицированной рабочей силы в связи с автоматизацией, интенсификацией и гомогенизацией труда» (Clark, 1990, р. 73). • Последовавший за этим рост числа рабочих и бюрократизированных союзов. • Проведение этими союзами переговоров о едином уровне зарплаты связан ном с увеличением прибыли и производительности • Увеличение рынка однородной продукции массового промышленного производства и, вследствие этого, гомогенизация потребительских моделей потребления. • Рост заработной платы, обусловленной объединением в профсоюзы и веду щей к возрастанию спроса на товары массового производства. • Рынок продукции, управляемый в соответствии с кейнсианской макроэкономической моделью, и рынок труда, который регулируется посредством заключений коллективных соглашений, за чем наблюдает государство. • Массовые образовательные учреждения, подготавливающие массовую рабочую силу для промышленных отраслей (Clark, 1990 р. 73) Фордизм развивался на протяжении ХХ в., особенно в Соединенных Штатах, он достиг пика и постепенно начал приходить в упадок в 1970-х гг., в частности после нефтяного кризиса 1973 г. и последовавшего за этим спада в американской автомобильной промышленности и подъема японской. Это говорит в пользу того, что мы являемся свидетелями заката фордизма и расцвета постфордизма, особенности которого заключаются в следующем. • Снижение интереса к продукции массового производства сопровождается ростом интереса к более индивидуализированным товарам особенно к высокому качеству и утонченному стилю • Более индивидуализированные товары требуют более короткого производственного цикла, что приводит к созданию меньших и более производительных систем. • Более гибкое производство становится прибыльным благодаря внедрению новых технологий. • Новые технологии, в свою очередь, влекут за собой в рабочих, обладающих более разнообразными навыками, лучше обученных, более ответственных и свободно мыслящих. • Управление производством должны осуществлять более гибкие системы. • Огромные, негибкие бюрократические системы нуждаются в радикальной перестройке, для того чтобы действовать эффективно. • Бюрократизированные объединения (и политические партии) больше не в состоянии адекватно представлять интересы новой, сильно дифференцированной рабочей силы. • децентрализованные коллективные соглашения приходят на смену централизованным переговорам. • Происходят изменения личности рабочих, они начинают сильно различаться по потребительским предпочтениям, стилю жизни, культурным запросам. • Централизованное государство благосостояния уже не удовлетворяет потребности (например, в том, что касается здоровья, благосостояния, образования) сильно дифференцированного населения, поэтому требуются более гибкие и дифференцированные учреждения (Clark, 1990, р. 73—74). Если подвести итог, то сдвиг от фордизма к постфордизму можно описать как переход от однородности к разнообразию. Здесь затрагиваются два главных вопроса. Первый: действительно ли переход от фордизма к постфордизму свершился (Pelaez и Holloway, 1990)? Второй, сулит ли постфордизм решение проблем, ассоциируемых с фордизмом? Во-первых, конечно, не было четкой исторической границы между фордизмом и постфордизмом (S.Hall, 1998). Если мы признаем, что в современном мире воз никли элементы постфордизма, нужно признать, что сохраняются и элементы фордизма, не носящие признаков вырождения. Например, «макдональдизм» можно признать имеющим много общего с фордизмом явлением, которое развивается в современном мире с удивительной скоростью. Все больше и больше секторов общества приходят к использованию принципов макдональдизма, по которым по строена модель этого ресторана быстрого питания (Ritzer, 1996). Макдональдизм объединяет с фордизмом многие особенности: однообразная продукция, жесткие технологии, стандартизованные операции на рабочем месте, сокращение использования квалифицированной рабочей силы, гомогенизация труда (и потребителя), массовая рабочая сила, гомогенизация процесса потребления и т. д. Таким образом, фордизм жив и благополучно существует в современном мире, хотя странным и причудливым образом превращается в макдональдизм. Более того, классический фордизм, например в виде конвейера, в значительной степени сохраняет свое присутствие в американской экономике. Во-вторых, даже если согласиться с тем, что мы уже живем в эпоху постфордизма, следует задать вопрос: сопровождается ли это решением проблем, стоящих перед современным капиталистическим обществом? Некоторые неомарксисты (и многие из тех, кто поддерживает капиталистическую систему; (Womack, Jones и Roos, 1990) связывают с этим великие ожидания: «Постфордизм — это в основ ном выражение надежды на то, что развитие капитализма в будущем станет спасением общественной демократии» (Clark, 1990, р. 75). Однако это только надеж да и, в любом случае, уже существуют доказательства того, что постфордизм вовсе не станет тем блаженством, которое сулят некоторые наблюдатели. Повсеместно утверждается, что японская модель (утратившая свою привлекательность после стремительного спада в японской промышленности в 1990-х гг.) ляжет в основу постфордизма. Однако изучение японской промышленности (Satoshi, 1982) и американских отраслей промышленности, использующих японские приемы управления (Parker and Slaughter, 1990), указывает, что эти системы испытывают огромные трудности и могут привести даже к увеличению уровня эксплуатации рабочих. Паркер и Слотер клеймят японскую систему в том ее виде, как она используется в США (и, вероятно, еще хуже в Японии), называл ее «стрессовым управлением»: «Цель состоит в том, чтобы Натянуть систему, как резиновую ленту, на точку разрыва (1990, р. 33). Среди прочего, на японских предприятиях скорость работы еще выше, чем на традиционном американском конвейере, что приводит к страшному перенапряжению рабочих, которым приходится выбиваться из сил, только чтобы не отстать от конвейера. Таким образом, заключает Левидоу, рабочие новой, постфордистской эры «подвергаются безжалостному давлению ради увеличения производительности труда, зачастую в обмен на более низкую зарплату — будь то фабричные рабочие, надомники, работающие в швейной промышленности, работники, предоставляющие частные услуги или даже преподаватели политехнического института» (1990, р. 59). Следовательно, вполне возможно, что постфордизм не решает проблемы капитализма, а просто представляет новую, и более замаскированную стадию повышения эксплуатации трудящихся. Майкл Буравой |
Похожие:
 | «Социальная антропология», «Социальная психология», «Социология семьи», «Социология культуры», «Социология религии», «Этносоциология»,... | | Система менеджмента качества – система менеджмента для руководства и управления организацией применительно к качеству |
| В. Н. Васильева, доктор социологических наук, профессор кафедры рекламы, связей с общественностью и лингвистики мгту |  | Организовать обучение сотрудников университета и слушателей из сторонних организаций, будет способствовать формированию у них компетенций... |
| Книга Э. Гидденса — это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| Политические отношения и политический процесс в современной России. Хрестоматия. Т. 1 /Ред и сост. Е. Г. Пономарева. – М.: Инион... | | «Социология социальных процессов и социальных изменений» (набор 2013 г.), очная форма обучения |