Социология менеджмента и организаций хрестоматия
Скачать 4.07 Mb.
|
Патернализм и капитализм(Newby H. Paternalism and Capitalism // R.Scase (ed.) Industrial Society. 1977. P.63-73). (пер. В.Кабалиной) В английском обществе привычным термином для обозначения традиционной власти был “патернализм”, охватывающий различные типы традиционной власти - патриархализм, патримониализм, геронтократия, - описанные Вебером. Можно сказать, что патернализм был идиомой, в которой выражались процессы легитимации иерархического характера английского общества. Предполагается, что развивающиеся тенденции распределения богатства, дохода и собственности при капитализме требуют меньше объяснения, чем способность капиталистического класса сохранить идентификацию своих работников или, по крайней мере, не допустить, чтобы эти тенденции привели к разрушению капиталистической классовой структуры. Дифференцирующие тенденции капитализма таким образом принимаются как данность и как создающие угрозу стабильности и порядку и которые элитные группы должны каким-то образом контролировать. Если, как нередко утверждается, традиционная власть по самой своей природе представляет более стабильную систему легитимности, чем другие формы власти, описанные Вебером, тогда распространенные в XIX веке опасения разрушения социального порядка далеко не беспочвенны. Более того, попытки восстановить традиционную власть могут быть не такими уж и бессмысленными, как полагал Вебер. Проблема состоит в том, в какой мере организационные крайности капиталистического производства допустят формирование социальной структуры с традиционной легитимностью. Другими словами, насколько патернализм вступает в конфликт с потребностями капиталистической эксплуатации? Некоторые из основных характеристик патернализма были описаны в 1848 году Джоном Стюартом Миллем в следующем отрывке: “... такова участь бедных, чтобы все дела, которые воздействуют на них, регулировались для них, а не ими самими. От них не требуется (и не поощряется) думать самим не предлагается обрести влиятельный голос в определении своей судьбы. Это - обязанность высших классов думать за бедных и брать на себя ответственность за их судьбу, как командир или офицер в армии отвечает за своих солдат. Высшим классам нужно подготовиться к выполнению этих функций сознательно и все их поведение должно убедить бедных в том, что если они будут пассивно и активно соблюдать предписанные им обязанности, во всех других вопросах они могут предаться доверчивой безмятежности и спрятаться за спиной своих покровителей. Отношения между богатым и бедным лишь частично должны быть авторитарными; в целом же они должны быть дружелюбными, моральными и сентиментальными; нежная опека с одной стороны, уважение и почтительная благодарность - с другой. Богатые должны быть бедным как заботливые родители, направляя и ограничивая их как детей. Со стороны бедных не должно быть спонтанных действий. Их следует призывать ни к чему иному, как заниматься повседневным трудом, быть моральными и религиозными. Их мораль и религия должна преподноситься наставниками, которые должны следить за тем, чтобы они хорошо ее изучали. Их покровители должны делать все необходимое, чтобы обеспечить их существование, в обмен на труд и преданность, соответствующим образом кормить, одевать, обеспечивать жильем, а также духовно наставлять, и предоставлять безобидные развлечения”. Ясно, что Милль выступает за построение разветвленной сети патерналистских взаимосвязей, которые не только ставят подчиненную сторону в ситуацию зависимости и безвластия, но и позволяют поддерживать созданную систему. Очевидно также, что Милль использует семью как аналогию такой системы, которую он хотел бы видеть распространенной на все общество. Такие слова, как “патерналистский”, “подобные детям” сами по себе представляют не столько объяснение желаемого социального порядка, сколько его описание. Это очень важно, поскольку часто в социологии сведение отношений работодатель-наемный работник к метафоре семьи считалось само по себе достаточным объяснением, вместо разъяснения содержания этой взаимосвязи. Тем не менее Милль выражает то, что многие работодатели девятнадцатого века инстинктивно чувствовали, а именно, что у патернализма есть успокаивающие эффекты, что он порождает стабильность и порядок и идентификацию рабочих со своими “благодетелями”. Патернализм позволяет властным отношениям стать морально оправданными, чтобы при этом рабочие доверили работодателям управление, и признавали это обязанностью управляющих. Хотя зависимость кажется встроенной в саму идею патернализма, большое значение в создании стабильной системы традиционной власти имеет не столько материальную зависимость, сколько зависимость подчиненных от того, как элиты преподносят им их положение. Вот поэтому Милль делает сильный акцент на идеологическом контроле, как и на удовлетворение материальных потребностей. Работодатель-патерналист внедряет идеологически “правильную” оценку и демонстрирует моральное поведение, которое бы легитимировало его собственную власть, и в то же время определяло бы роль рабочего как партнера (но партнера меньшего). И таким образом оставалась надежда, что интерпретация подчиненными ситуации будет правильной интерпретацией, особенно в отношении прав и обязанностей. В XIX веке религия часто предлагала целостный взгляд на мир, который мог также включать эти интерпретации и обязывал работодателей соответствовать ожиданиям, проистекавшим из религиозной идеологии. Квакерские фирмы, подобно “Роунтри“ и “Кэдбери”, или ноконформистские работодатели, как Пилкингтон, развивали культуру патернализма, в которой присутствовала “вера в то, что эффективность бизнеса и благосостояние рабочих - две стороны одной проблемы”. Хотя светский идеал патернализма тоже был бы достаточным, религиозные чувства, общие для работодателей и наемных работников, имели очевидные преимущества в обеспечении одинаковой интерпретации позиций друг друга, а также трудовых и нетрудовых ролей. В общей социальной ситуации рабочий “будет знать свое место”, поскольку везде он ощущает давление личной зависимости. Это не просто ситуация зависимости рабочего от определенного работодателя в вопросах занятости и получения жилья, но и отсутствие каких-либо других возможностей и альтернативных оценок легитимности элиты. Стабильный патерналистский режим поэтому становится характеристикой чего-то изолированного и/или ограниченной трудовой и поселенческой ситуации. Во всех случаях любые сомнения относительно легитимности “места” тех, кто расположен в основании пирамиды, легко устраняются или рассеиваются. Полной гегемонии над представлениями подчиненных о своем собственном положении, конечно, достичь исключительно трудно. Однако, при создании институциональных рамок для ограниченной и всеобщей ситуации доминирование элиты могло бы быть продолжительным. Более того, сила традиционной власти развивает социальную организацию определенного рода, которая укрепляет эту власть. Персональные аспекты традиционного правления означают, что оно наиболее эффективно на основе личных контактов. Эта необходимость личных контактов - подразумеваемая самим термином “патернализм” - для внедрения оценок, которые даются элитой, содержит в себе причину, по которой маленький размер может быть важным фактором поддержания традиционной власти. Там, где социальная структура мало разветвлена, там экономическая власть легко и успешно стабилизируется традиционными способами контроля. Лидерство просто воспринимается как “естественное”, поскольку подчиненные предполагают немного альтернатив тому, что есть. Возможно, самый глубокий анализ этого процесса сделал Коузер, который окрестил такие малорасчлененные и всеохватывающие социальные структуры как “алчные институты”. “Алчные институты” заявляют права на своих членов, добиваясь исключительной лояльности и стремясь понизить требования к статусным позициям тех, кого они хотят охватить. <...> “Алчные институты”, “хотя в некоторых ситуациях используют физическую изоляцию, в основном рассчитывают на нефизические механизмы отделения “инсайдеров” от “аутсайдеров” и возведения между ними символических границ. <...> Не отличаются “алчные институты” и внешним принуждением. Напротив, они полагаются на добровольное согласие и развивают средства поощрения лояльности и преданности” (Коузер). В узкой социальной структуре, которая характеризует связи традиционной власти, механизмы, которыми формируются лояльность и преданность, вероятно, варьируют в зависимости от ситуации. Хотя, как показывает Коузер, содержание различается, но форма, в зиммелевском смысле, остается неизменной. Что касается патерналистских промышленных отношений в британском обществе, то информация о том, как такие символические границы создаются и поддерживаются, систематически не собиралась, кроме неясного признания, что многие патерналистские фирмы придают важное значение культивированию среди своих работников корпоративной атмосферы “команды” или “семьи”. Попытки работодателей создать “алчный институт” на своих предприятиях очевидно сопровождаются трудностями, поскольку несмотря на то, что внутри себя предприятия делают сильные акценты на стратегии достижения преданности рабочих, за воротами предприятия перед рабочими открыты альтернативы оценок ситуации. Одно исключение - это рабочие, которые “живут на работе”, как многие сельскохозяйственные рабочие или домашние слуги. Более общим решением было решение раздвинуть границы института за ворота предприятия, чтобы охватить ими весь населенный пункт, как, например, в случае городков с градообразующими предприятиями - некоторые из них специально строились в этих целях. Таким образом, весь населенный пункт может стать пространственными границами, внутри которых действует традиционная власть работодателя. Идеологии локализма - “дух местного сообщества”, “гордость за город” и т.д. - поощряются для того, чтобы могли поддерживаться “вертикальные связи”. Поощрение такого локализма приводит к идентификации с локальными элитами; подчеркивание преданности своей местности, территориальной солидарности воздействует также символически в направлении отделения жителей этого поселения от жителей других местностей. Такая идентификация усиливалась в Англии благотворительностью местной элиты и такими щедрыми подарками, как строительство муниципальных зданий, церквей, часовен и пр. Мартин и Фрайер исследовали феномен “Кастертон Миллс” в одном из городков под Ланкастером. Физическая изоляция от других крупных промышленных центров, тесные связи с окружающими сельскохозяйственными территориями, экономическая зависимость от очень небольшого числа крупных фирм, в особенности от фабрик Кастертонов, и большое число мелких фирм, демографическая стагнация и значительное количество полу- и неквалифицированных рабочих с низким уровнем образования представляли собой идеальную среду для развития патерналистского капитализма. Но ответственность за превращение возможности в действительность и за установление политической и социальной гегемонии в этой местности лежала на семье Кастертонов. Хотя исследования показывают, как долговременные тенденции капитализма вытесняли традиционные способы контроля, было бы неправильно считать, что там, где это возможно, современные предприятия не попытаются возвести здание патерналистской власти, хотя некоторые атрибуты личных патерналистских отношений исчезли. Стабильность, которую дарует традиционная власть, продолжает поддерживать ее привлекательность. Вот, например, “основные” принципы одной из крупнейших (около 450 чел.) и самых прибыльных и продвинутых агрофирм Великобритании: (1) Жесткая система оперативной информации об издержках и производственном процессе, предоставляемая фермами “штабу” компании. (2) Гибкая система управленческих задач менеджерам и управляющим фермами, соответствующая их способностям и статусу. (3) Ответственность за текущую производственную деятельность фермы лежит на ее управляющем. (4) Централизованный контроль закупок, продаж, финансирования и выработки политик. (5) Сохранение традиционной для сельского хозяйства взаимосвязи между работодателем и нанятыми работниками, принятие работодателем на себя обязанностей по обеспечению занятостью, жильем, содержание в старости и зависимостей, которые подразумевают личные связи. Внешнему наблюдателю заметны очевидные противоречия между пятым принципом и первыми четырьмя. Содержание требований первых четырех напоминает рациональные способы контроля веберовской концепции бюрократии. Они отчетливо возникают из необходимость сохранить эффективность и прибыльность в условиях капиталистической конкуренции, хотя и перекрываются традиционными властными отношениями между работодателем и работниками. Поскольку подразумевается, что работники принимают эти “обязательства” работодателей, требующие непроизводительных затрат, здесь могут быть проблемы долговременного характера между необходимостью сохранить предельную преданность рабочей силы и требованиями коммерческой эффективности. Вокруг этих противоречивых элементов могут возникнуть потенциальные угрозы стабильности патернализма в условиях капитализма. Необходимо еще раз подчеркнуть, что патернализм не существует в социальном вакууме - он возникает и укореняется в определенной системе социальной стратификации, в основе которой при капитализме лежат экономические причины. Поэтому патернализм - это метод, с помощью которого классовые взаимосвязи становятся более определенными. Он вырастает из необходимости стабилизировать и таким образом морально оправдать систему в основе своей неэгалитарную. Есть соблазн рассматривать такую систему традиционной власти не более чем отношениями обмена между патернализмом, с одной стороны, и почтительным уважением, с другой, чтобы закрыть глаза на присущий традиционной власти характер гегемонии, когда такой “обменный курс” считается законным. Именно с признанием этой взаимосвязи свободной и справедливой происходит ее стабилизация. Однако при этом правящий класс вовлекается в противоречивые отношения со своими подчиненными. С одной стороны, в его интересах поддерживать определенную иерархическую дистанцию от тех, кем он правит, с другой стороны, он хочет формировать их идентификацию, определяя свои взаимоотношения как органичное партнерство на предприятии, атмосферы сотрудничества. Патернализм содержит эти противоречия на любом уровне. В одно и то же время патернализм может включать авторитарность и долг, жестокость и доброту, подавление и благоволение, эксплуатацию и заботу. Любая грань возникает из необходимости поддерживать одновременно социальную дифференциацию и социальную идентификацию с иерархической социальной структурой. Поэтому патернализм создает тенденцию к идентификации с определенным институтом и его сила заключается в том факте, что как только подчиненные принимают эту связь как легитимную, доминирующая этика только укрепляется. После принятия на себя взаимных обязательств между работодателем и работниками могут развиваться отношения любви и доброты. Это способствует маскировке коренного конфликта интересов между классами. Однако, это дает подчиненным индивидуумам определенные привилегии, которые со временем присваиваются как “права”. Таким образом, привычка санкционирует требования к тем, кто использует патерналистский способ контроля, что часто ведет к тому, что патернализм пересматривается снизу и это может сформировать основу для свержения самого патернализма. Например, процесс идентификации может зайти так далеко, что сама дифференциация будет поставлена под вопрос. Важно понимать, что эти противоречия идеологии могут, по крайней мере в принципе, регулироваться отдельными членами элитами или группами. Напряженность между дифференциацией и идентификацией поддается воздействию. Хотя права и обязанности нормативно предписываются теми, кто обладает традиционной властью, время от времени они сами преступают эти предписания, используя свое исключительное право. Поэтому сохранение патернализма подразумевает успешность в управлении заложенными в нем противоречиями. Можно предположить, что такое управление может быть успешным на основе тесных личных контактов, что идентификация таким образом достигается гораздо легче, чем через безличные абстракции или нормы. Более фундаментальная и трудноразрешимая проблема, однако, возникает из-за отсутствия сходства между экономическими интересами капиталистических работодателей и идеологией патернализма, которая определяет характер отношений “работодатель-работник”. В то время как экономические интересы работодателей могут диктовать, чтобы рабочие рассматривались как безличные товары, подверженные превратностям рынка труда, обязательства патернализма требуют, чтобы каждый рабочий был защищен персонально, а забота ощущалась как можно дольше. Возможности патернализма, в свою очередь, зависят от того, какую свободу маневра дает работодателю его собственный источник власти - позиция на товарном рынке. За исключением ситуации монополии, маловероятно, что индивидуальный капиталист сможет контролировать рынок так, чтобы внешние условия не угрожали стабильности отношений “работодатель-работник”. Так, Мартин и Фрайер замечают, что патернализм на “Кастертон Миллс” в конечном итоге был разрушен перспективой массовых увольнений вследствие развала товарного рынка. При других обстоятельствах экономические условия могут требовать отказа от патернализма другими путями - интенсификацией производственных процессов и переменами в труде для поддержания конкурентоспособности. При таких обстоятельствах необходимо либо более часто применять власть, либо принять новый стиль управления. В первом случае достаточно велик риск, что степень преданности работников и их лояльность будут снижаться. Нет необходимости добавлять, что многие из отцов-основателей социологии рассматривали проблему, как по мере развития капитализма традиционные формы власти становятся неадекватными, что стимулирует поиск новых методов социальной интеграции и стабильности. Рост крупных предприятий и города способствует снижению эффективности и возможности регулирования противоречий, присущих традиционной власти. Это происходит путем снижения возможностей личных контактов и контроля и уменьшения степени зависимости от одного человека или группы во всех возможных ролях. Это делает патерналистское посредничество в классовых отношениях нефункциональным. Как говорил Дженовезе, “буржуазия иногда идет на усиление патернализма и некоторые буржуазные режимы заходят далеко в попытке играть роль коллективного патрона. Некоторые из первых промышленников Британии и Новой Англии предпринимали героические (и постыдные) попытки регулировать жизнь своих наемных рабочих в соответствии с собственным понимании долга. Однако настоятельные требования рыночной конкуренции, не говоря уже о последующем росте оппозиции со стороны профсоюзов, свели эти усилия к помехам центральной тенденции к деперсонализации”. Есть одно исключение этому правилу. Если традиционная власть является эффективной только в узкой социальной структуре небольшого размера, как можно объяснить ее существование в городах с населением 50 тысяч человек? Лэйн и Робертс касаются этого вопроса в своем анализе забастовке на фабрике Пилкинтона. Они подчеркивают не столько лояльность рабочей силы, сколько прагматичное принятие ею благ патернализма и воздержание от эмоциональных проявлений преданности. Они отмечают двусмысленность позиции большинства рабочих, “подчеркнутое почтение, с одной стороны, и тупое негодование, с другой”, которая проистекала из доминирования в городе семьи Пилкингтонов и демонстрируемой ею смеси рационального предпринимательства и остатков патернализма. При таких условиях патернализм можно было терпеть или к нему приспосабливаться, поскольку из него можно было извлекать некоторые осязаемые выгоды или материальные условия, которые были не хуже, чем в любом другом месте. Эффективный патернализм связан с размером, поскольку персональные способы контроля при превышении определенного размера разрушаются. Если мы хотим понять динамику традиционной патерналистской связи в современных капиталистических условиях необходимо выйти за рамки влияния размера как такового и посмотреть на степень зависимости рабочих от специфических определений ситуации и ее институциональной поддержки. |
Похожие:
 | «Социальная антропология», «Социальная психология», «Социология семьи», «Социология культуры», «Социология религии», «Этносоциология»,... | | Система менеджмента качества – система менеджмента для руководства и управления организацией применительно к качеству |
| В. Н. Васильева, доктор социологических наук, профессор кафедры рекламы, связей с общественностью и лингвистики мгту |  | Организовать обучение сотрудников университета и слушателей из сторонних организаций, будет способствовать формированию у них компетенций... |
| Книга Э. Гидденса — это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| Политические отношения и политический процесс в современной России. Хрестоматия. Т. 1 /Ред и сост. Е. Г. Пономарева. – М.: Инион... | | «Социология социальных процессов и социальных изменений» (набор 2013 г.), очная форма обучения |