Г. А. Бондарев Только для зрелых участников
Скачать 8.89 Mb.
|
6. Британизм-американизм, латинизм, большевизм Антропософам свойственно во всех случаях жизни апеллировать к положительности. Поэтому кто-нибудь из читателей может поставить автору такой вопрос: — Хорошо, — скажет он, — ты рассматриваешь прямо-таки глобальные феномены мировой жизни и показываешь их только с отрицательной стороны. Может ли так быть? Неужели нет в них ничего доброго, созидательного? В ответ на это я могу сказать, что по любому из затронутых в этой книге вопросов следовало бы писать не коротенькую главу, а увесистую монографию. Но и в том случае вскрылись бы лишь более далеко идущие истоки современного кризиса, более убедительной стала бы картина прихода в мир радикального зла. Но, наравне с этим, мы, конечно, должны понимать, что существует и другая сторона действительности. И если бы меня спросили, в чем она состоит, то мне пришлось бы писать историю эзотерического Христианства, историю культуры, философии, рассказать об Антропософии, об идеях социальной трехчленности и т.д.; ко всему этому силы зла имеют лишь негативное отношение. Но у нас в данный момент другая задача. Никому не придет на ум обвинять врача в негативизме, если он ставит мало утешительный диагноз. От диагноза ждут лишьодного: достоверности, чтобы знать, как лечить болезнь. Сейчас никто не спорит с тем, что вся наша цивилизация тяжело больна. И бессмысленно заниматься лишь воспоминаниями о ее лучезарных днях. Необходимоточно и обстоятельно диагностировать ее заболевания. Тогда можно будет конструктивно вести речь о ее врачевании. Иезуитизм, панамериканизм (британизм), большевизм — в них заложены колоссальные разрушительные силы, способные всю цивилизацию свести в могилу, способные лишить смысла все земное развитие и даже разрушить планету. Мало кто думает об этом не абстрактно. А ведь случись такое — все человеческие души были бы переведены в сверхчувственный мир. Через несколько столетий они бы подошли к необходимости вновь воплотиться. А воплощаться стало бы некуда. Душа же, подойдя к новому воплощению, уже не может больше оставаться в духовном мире. Он начинает ее обжигать. Это подобно тому, как человек, принимающий солнечную ванну, должен через некоторое время уйти в тень — или благо превратится в большую беду. Так вот, если бы человечество утратило Землю как место для перевоплощений, то на миллионы лет, пока не было бы подготовлено новое космическое тело, оно было бы обречено страдать самым невыразимым образом. Такой судьбы избежали бы лишь единицы — великие посвященные. Апокалипсис показывает, что в конце земных времен такой удел ждет тех, кто упорствует во зле, кто не захочет приготовить себя к длительной чисто духовной эволюции. Современный гуманизм говорит лишь о возможности всеобщей физической смерти. Но и такая перспектива побуждает людей учиться понимать друг друга вне зависимости от веры, национальности, формы группового эгоизма. Что же говорить о случае, когда встает угроза второй смерти, душевной? Опасность, исходящая от сил, которые мы должны во что бы то ни стало понять, угрожает и тем народам, в среде которых они коренятся. Разъединение народов, национализм всех видов лишь помогают таким силам, поскольку лишают людей способности понимать и видеть общую опасность. Не помогает, а только вредит делу и интернационализм, гуманизм в виде абстрактного комплекса идей. Все они становятся совершенно ложными, как только за них берутся представители указанных деструктивных сил. Разобраться в этом можно и нужно, взяв за правило изречение Гете, которое я позволю себе перефразировать: Обдумай что, но более обдумай кто. Люди, способные видеть мир, простирающийся за пределами кончика носа, имеются повсюду. Так, несомненно выдающийся англичанин Джон Толкиен пишет в одном из писем: "Придумать зеленое солнце легко; трудно создать мир, в котором оно было бы естественным..." Но так это для людей. Для темных, метафизических сил мироздания самое неприемлемое — это наше сияющее золотое Солнце. У тех сил находятся среди людей многочисленные служители. И тогда возникает опаснейшее намерение установить единое, тотальное господство над человечеством, чтобы повести его к "зеленому", а то и к черному солнцу. О такой идее единого рабского кольца замечательным образом Толкиен выразился в своей популярной трилогии: "И одно — Властелину на темном престоле, В Мордоре, где вековечная тьма: Чтобы всех отыскать, воедино созвать, И единою черною волей сковать — В Мордоре, где вековечная тьма. Сил, заявляющих претензию распоряжаться всем человечеством, как уже говорилось, не одна. Две из них, ставшие в каком-то смысле уже традиционными, — это латинизм и британизм, — две полярно противоположные формы духовного империализма. Истоки их противоположности коренятся в далеком прошлом, когда после атлантической катастрофы началось великое переселение народов. В то время, как мы знаем из Духовной науки, передовая часть атлантического населения — передовая в том смысле, что в ее представителях с наибольшей силой шла выработка рассудка, мыслящего сознания, — арийская раса под водительством великого посвященного Ману переместилась в области, простирающиеся от Уральских гор до полуострова Индостан. Часть этого потока переселенцев положила начало первой после-атлантической культурной эпохе, другая тысячелетиями пребывала в состоянии дремотной неподвижности. В Сибири в то время климат был теплее. Но пришло время, когда весь гигантский континент приподнялся, с севера пришли холодные ветры и "...сама природа вынудила людей двинуться с востока на запад" (353; 15.III). Внутренней причиной переселения было духовное предопределение. Переселение длилось несколько веков и началось примерно за два века до Рождества Христова. Двигавшиеся на запад племена некоторое время заселяли юг России, потом шли дальше, где о них стало известно как об остготах. На территории современной Румынии и Венгрии поселились вестготы, между Рейном и Эльбой —саксы и т.д. Европу в то время населяли кельты — потомки тех атлантов, которые с Ману дальше не пошли. Новые пришельцы частично оттеснили их на запад, а частично перемешались с ними. С юга в Европу, также тесня кельтов, проникали романские народы — потомки другого потока переселенцев из Атлантиды. Через определенное время в Средней Европе образовалась некая мешанина из разных древнегерманских племен. Оттуда она, как бы излучаясь из центра на периферию, стала высылать группы переселенцев на запад, северо-запад, север и юг. При этом, говорит Рудольф Штайнер, "с лангобардами, остготами на юг ушло то, что можно назвать элементом Вотана, — дух и жизнь. ...Это сделало возможным дальнейшее развитие... южной культуры. На запад с франками ушел волевой элемент, рассудок и движение. ...На британские острова ушло то... что позже выступило как английский эмпиризм: в физиогномике, речи, зрении, слухе" (162; 24.VII). [*Примеч. автора: Еще в одном направлении, из среды северогерманских, исшел импульс, достигший России и положивший в ней начало образования государственности.] В другом месте Рудольф Штайнер называет луч, исшедший из Центральной Европы на юг, "культово-иерархическим", на запад —"политически-дипломатическим", на северо-запад —"меркантильным". "На юг изошла каста с задатками к священничеству... в хорошем и плохом смысле, и стала в оппозицию к тому, что осталось в центре. ...На запад ушла каста военных, королевская каста". Лишь благодаря аномалиям развития, замечает при этом Рудольф Штайнер, эта каста позже впала в республиканизм (174; 22.1). Со временем латинское начало победило все то, что пришло из центра на юг. Во Франции романский элемент возобладал лишь в большей части, но не абсолютно.Но больше всего от импульса Центральной Европы сохранилось на британских островах (162; 24.VII). Вместе с тем со всех трех сторон затем выступили оккультные импульсы, использующие в групповых интересах священническое, военное и меркантилистское. При этом две из этих сил вновь обращаются к наследию 3-й и отчасти 4-й культурной эпох, как бы еще раз повторяют пройденное, а третья обращается к решению задач 5-й послеатлантической культуры (174; 22.1). Дело в том, что главную задачу любой культурной эпохи решает лишь небольшое число ее представителей. Основная масса нагоняет упущенное уже в ходе развития следующих эпох. Так случилось это и с населением новой Европы. Основная масса населения здесь лишь теперь вырабатывает индивидуальную душу ощущающую (задача древнеегипетской культуры) и душу рассудочную, для чего и потребовались все вышеописанные племенные и расовые смешения. Средняя Европа получила задачу вырабатывать феномен самого "я", как центра, синтезирующего опыт всей тройственной души. Итальянцы овладевают индивидуальным "я" в силах души ощущающей, испанцы и французы — души рассудочной, англосаксы — души сознательной (121; 16.VI). "В средней Европе национальное изживает себя как "я". Некоторое предвосхищение будущего имеет место в славянском мире, в России. Там "...в силах "я" изживается — хотя это выражение не совсем верное — Самодух" (157; 31.Х). Задача вырабатывать Самодух индивидуально встанет лишь в следующей, славяно-германской культуре, поэтому народы России пребывают в настроении ожидания будущего; апокалиптическое настроение господствует в их среде. На вершине современной задачи стоят англосаксы. Этим обусловлен характер англосакса как "мирового" человека. "Душа ощущающая, — говорит Рудольф Штайнер, — в своей глубинной части содержит вечные движущие силы человеческой природы, те силы, что проходят сквозь рождение и смерть" (159; 7.III). Такова прафеноменальная природа "вечного" города, центра итальянской культуры. Природой этой души объясняется многое в русском характере, но по-другому, чем у итальянцев. Предвосхищение будущего — это лишь одна сторона нашего характера; в повседневной жизни русские живут в элементе души ощущающей. "Душа рассудочная содержит в себе наполовину временное, наполовину вечное", чем обусловлен прафеномен всей романской культуры, прафеномен "народа церкви". "Душа сознательная, какой она выступает сегодня, влечет человека к временному, а потому... британский народ, по хорошему выражению Гете, направлен не к глубокой рефлексии, а к практическому, к внешней конкурентной борьбе" (159; 7.III). Все эти вещи ныне пытаются распознать идеологи так называемого "евразийского" и "атлантического" противостояния, но, отвергая Духовную науку (они идеологи, а не ученые, и потому непременно должны ее отвергать), делают это как бы в полусне, безнадежно смешивают злонамеренное с правомерным и путают абсолютно все акценты, из чего, вероятно, еще проистечет социальный хаос совсем особого рода. Английскому народу мировым водительством поручена забота о воспитании души сознательной, какой она вырабатывается в эпоху свободы и материализма, в эпоху наибольшей "богооставленности". Вот почему англосаксы чувствуют других людей как конкурентов. Именно душа сознательная так ощущает других в физическом мире. По этой же причине вся британская философия производит впечатление "зрителя" жизни. Величайшим выразителем британской души является Шекспир (157; 31.Х). Что народ или раса несет в себе как положительную задачу, заложено в инстинкты. Поэтому в среде англоязычных народов инстинктом является сама интеллигенция как субстанция мыслящего духа. "Как экономический импульс, — поясняет Рудольф Штайнер, — так и импульс духовного производства стоят там в тени того, что исходит из инстинктивного импульса, тяготеющего к выработке души сознательной" (186; 8.XII). Поэтому все спиритуальное у этих народов должно быть до определенной степени материализовано. В силу той же причины у них будет лишь возрастать мнение, что только из народности, а не из общечеловеческого существа исходит все медиумообразное, т.е. древнее наследие (173; 18.XII). Это дает и будет давать направление оккультным исканиям англоязычных народов. [*Примеч. автора: Поэтому парадоксальным выглядит стремление "евразийцев" оккультизм такого рода приписать себе, романскому миру, а то и немецкоязычному.] Но не все англоязычные народы однозначны в своих внутренних задатках. Что касается того из них, который населяет Северную Америку, то своим бытием он обязан отсталому Духу Личности, который не ведет его к развитию, обусловленному природой современной культурной эпохи (121, 8.VI). Это факт первостепенного значения для понимания американской геополитики и "американизма" как культурного явления. Рудольф Штайнер дает такую характеристику американского склада души: "В американском способе постижения, понимания можно видеть, как души не сидят полностью в своих телах, как они поэтому тело хотят охватить извне. Поэтому сама наука о душе, психология в Америке принимает такой характер, что в ней, по сути говоря, совсем не содержится правильного понимания "я". ...я-воплощение, каким оно теперь осуществляется на Западе (т.е. в Америке), не вырабатывается правильно. Поэтому и мысли не могут сцепиться одна с другой. Это тогда называют "ассоциативной психологией". Человек здесь выступает в роли мяча в игре мыслей, которые "ассоциируются". Не случайно нас там обвиняют в том, что мы якобы учим о "странствии" души. Поистине, у них это так и происходит. Мы же учим об эволюции души, о реинкарнации" (202; 14.ХП). У Рудольфа Штайнера имеется еще сообщение о том, что души тех людей, которые постепенно из Европы заселяли Америку, они в прошлом, еще до Мистерии Голгофы, были воплощены в Азии, затем в течение долгого времени оставались в духовном мире, не воплощались. Вся американская культура с ее любовью к материальным ценностям есть творение таких душ. "Они теперь входят в тела, которые им чужды. Со своими очень упадочными понятиями они втянулись в телесность, которой они не могут понять, и потому принимают ее примитивно материалистически, проходя более или менее мимо человека. Он чужд им потому, что они, по сути, стремятся к сильным абстракциям, которые они имели в своей предыдущей земной жизни. Они не могут найти себя в современной инкарнации и из предыдущей земной жизни вносят все то, что затем живет отдельно от внешнего подхода к природе, часто в сектантской религиозности. Оно даже живет в отрицании материи, провозглашаемом миссис Эдди (основательница"Крисчен Сайенс"), у сайентистов и т.д." (202; 12.ХП). Если мы теперь примем во внимание, что "...развивается тенденция к тому, чтобы Британия исчезла в пан-англо-американизме" (181; 2I.V), и еще, что "иезуитизм и американизм — это две чрезвычайно родственные вещи" (183; 19.УП1), то нам откроется некий, скажем, "двойниковый" аспект диалектического закона единства и борьбы противоположностей, закон развития человеческого духа, опрокинутый в инфернальную социальность и правящий в ней как закон тотального сокрушения цивилизации. Во всех общественных институтах латинизм (иезуитизм) и американизм (масонство) — антиподы, как выражение полярности люциферических и ариманических сил. Но им обоим присуща глубинная склонность к материализму, а еще они сходятся в намерении "...создать положение, в наибольшей мере уводящее людей от понимания Христа" (183; 19. VIII). Вот почему мы вправе говорить о некой "опрокинутой" диалектике, заключающейся в люциферически-ариманическом противостоянии Христу. В своем высшем аспекте диалектика ведет к творческому синтезу противоположностей и именно так, как это гениально показал Гегель, а впервые — еще Сократ. В своем теневом, отрицательном аспекте диалектика была использована Марксом в его социологии. Ныне она носит название "теории заговора",дискутируемой также и на страницах антропософской печати. В ней спор ведут о том, существуют ли силы, стремящиеся к мировому господству или нет, и: стоит ли в основе этого простая жажда власти, экономическая борьба или стремление к тотальному контролю духовной деятельности человека. Мы должны взять этот вопрос по максимуму его значения. Все земные события, свидетельствующие о существовании"заговора", являются лишь следствием метаисторического космически-трансцендентального "заговора" люциферически-ариманических сил против Божественных Иерархий. О будущем развитии этой борьбы повествует Апокалипсис Иоанна. Мы сейчас находимся в ее преддверии. Таким образом, речь идет о чем-то глобальном, вселенском. Люциферически-ариманические силы не просто фальсифицируют культурно-историческую феноменологию, но стремятся исказить в свою пользу самизаконы развития. Людям было бы полезно знать об этом и не играть с огнем, обжегшись о который можно вылететь из линии человеческой эволюции и угодить в подприродное царство. Иезуиты действуют с двух сторон, догматизируя то, к чему следует стремиться человеческому познанию, и действуя в самой науке, в естествознании. "Нет другого внутреннего родства, — говорит Рудольф Штайнер, — подобного тому, которое существует между современной наукой и американизмом, между современной наукой и иезуитизмом. Иезуитизм велик тем, что глубоко и значительно занимается физической наукой. Иезуиты — крупные мыслители в сфере физически-чувственной науки, т.к. они считаются с элементарным влечением человеческой природы ...испытывать страх перед духовным, что следовало бы преодолеть путем ориентации человека на духовный мир. Иезуит считается с тем, что этот страх можно некоторым образом социализировать, сказав человеку; ты не можешь и не должен приближаться к духу; мы будем заведовать духом и подносить его тебе правильным образом" (181; 30.VII). Как? — мы теперь знаем: путем "понижения", "упрощения" человеческого духа, насаждения "терризма", который, как считает К.С.Мережковский, могут исповедовать и спиритуалисты. И они теперь это вовсю делают, занимаясь парапсихологией, экстрасенсорикой, психоанализом, проблемой НЛО, врачеванием путем наложения рук, развивая научно-техническую фантастику и т.п. Если от иезуитизма мы обратимся к американизму, то он, со своей стороны, доказывает (это стоит в книге некоего Адамса Брокса "Закон цивилизации упадка", предисловие к которой написал Теодор Рузвельт; на эту книгу указывает Рудольф Штайнер), что монотеизм потому победил политеизм, что былдешевле. По той же причине протестантизм сильнее католицизма; а сильнее протестантизма— атеизм, т.к. он дешевле любой религии (65; стр.678). Так внутренне работают один в другом американизм и иезуитизм. Их имманентное родство коренится во всем кризисе европейской культуры."В трех умах, — говорит Рудольф Штайнер, — Монтеня, Локка и Коменского (вспомним, что этот последний в прошлом воплощении был одним из главных инициаторов импульса Гондишапур.На системе Коменского строила свой метод советская педагогика. Вот почему все мы в школе учили: А — арбуз. В — верблюд и т.д. — Авт.) можно примерно видеть, как отказ от Логоса и обращение к чувственным вещам становится большим импульсом цивилизации человечества. Возникает страх перед идолом (Бэкон) в словах. ...Мы видим, как пугливо Монтень, Джон Локк и Коменский хотят отвратить человечество от чего-либо сверхчувственного, живущего в Логосе... ищут, как избежать всего, что не может быть дано чувственно; они стремятся через педагогику ввести как можно больше чувственного в молодежь. Мы видим, как Коменский проектирует книги, которые позволили бы действовать не через слово, а через искусственно сделанное чувственное созерцание. ...Мы видим, как вся цивилизация больше не может внутренне принимать, что "В начале было Слово", но человечество привязывается к фактам чувственного мира всем содержанием цивилизации. Слово же, Логос, принимаетсятолько по традиции" (307; 9.VIII). Так открываются поистине неограниченные возможности для крушения цивилизации. В наш век для него уже ищут практические пути. Например, еще в 1912 г. была инаугурирована новая наука — евгеника. С помощью ее хотят оздоровить человеческий род, искусственно скрещивая мужчин и женщин по законам, которые следует искать на стыке политэкономии и антропологии. Исследуя величину черепа у богатых и бедных, хотят заранее определить, каким быть человеку в зависимости от характера труда, трудовых функций (177; 7.Х). И это уже не фантазии писателя, а социальный дарвинизм, с которым экспериментируют в реальной жизни. Рудольф Штайнер называет это"шумами" в мозгах людей, освободившихся от души. Таких людей мы встречаем в кругах научной элиты англосаксонского мира и...в романе русского писателя, пропагандирующего иезуитическую модель "обновления человечества". И если позже, как утверждают, евгенические изыскания велись в сфере господства национал-социализма, то оригинальными их никак не назовешь. Еще в эпоху древней Атлантиды занимались подобными вещами. Тогда, соединяя мужчин и женщин, можно было произвести разных существ, но то были"черномагические безобразия" (177; 7.Х). Теперь их возрождают вновь. Главное, чего тут хотят, — это поставить непреодолимый вал на пути души сознательной. Рудольф Штайнер дает обширный анализ нашей эпохи и немало говорит о том, как его преодолеть. Кто не желает этого знать, тот подобным решением лишает свою жизнь фактически главного смысла. Ибо он отказывается решать задачу, ради которой только и пришел в мир в XX веке. Чтобы решать задачу века, даже эпохи, необходимо самому овладеть душой сознательной, для чего нужно эмансипироваться как личность, отказаться от старого, группового и, в то же время, не примкнуть ни к какому новому центру группового сознания. Процесс этот необычайно сложен, он требует совместных усилий людей, особого рода социальности, духовных отношений, чем и следовало бы заниматься Антропософскому Обществу. Если же человека, как говорит Рудольф Штайнер, просто предоставить тому, что заложено в самих свободных импульсах идущей вперед культуры, предоставить ему плыть в открытое море исканий души сознательной, то Рим достиг бы еще большего могущества, а человек потерял бы всякую связь со своим дальнейшим развитием. Мы на каждом шагу встречаем подтверждение этих слов. Но на том дело не кончается. "В работу вводится стародавнее начало, чем полностью обессиливаются импульсы, движущие эволюцию вперед. Такое начало было принесено с Востока, правда, сначала эзотерически, посвященными тамплиерами и с иным намерением. Но когда их стремление было сломлено... то от культуры, перенесенной из Азии, кое-что сохранилось в истории, правда, в ампутированном виде...принесенное тамплиерами просочилось через многие каналы, но главным образом будучи лишенным спиритуального содержания. ...В существенном это было содержанием 3-го культурного периода. Католицизм нес содержание 4-го периода. И то, из чего был выжат дух, подобно соку из лимона, что передавалось далее как экзотерическое масонство, как шотландские, Йоркские и др. ложи, все то, что объял собой ложный эзотеризм говорящего по-английски народа, — этот "лимон", будучи выжат, содержит в себе тайны египетско-халдейской культурной эпохи. И это теперь используется для того, чтобы определенные импульсы излить в жизнь души сознательной" (185; 19.Х). "В определенном смысле, когда эзотеризм, культ берут из египетско-халдейской эпохи, то создают нечто аналогичное тому, что должно произойти в мире (в силу "симметрии" культур: 3-й в 5-й; 2-й в 6-й; 4-я стоит посередине); но что таким образом переносится из одной эпохи в другую, можно использовать для того, чтобы теперь силой суггестии не только отнять самостоятельность у души сознательной, но вообще парализовать, остановить силы ее собственного развития ("упростить дух". —Авт.). ...Рим — я говорю теперь образно — нуждается в каждении ладана, чтобы полуусыплять людей, погружать их в сновидение". Так действуют с одной стороны. А с другой выбрасывают лозунг: свобода, равенство, братство! Но понять всю совокупность мешает то, что выступает с первой стороны — ведь понять-то можно только душой сознательной! "Пробуждаясь в душе сознательной, люди, прежде всего, чувствуют себя в теле, душе и духе [*Примеч. автора: Католическая церковь отрицает трихотомию.],— а это-то и стремятся усыпить. Таким образом, в новой истории перед нами выступают два течения: с одной стороны — стремление (поскольку импульс души сознательной все же действует) к хаотическому переживанию свободы, равенства и братства (по почину французской революции), а с другой — стремление разных орденов допустить лишь отдельных людей к пробуждению в душе сознательной, дабы только отдельные индивидуальности (сословие"наставников". — Авт.) лишь для себя могли воспользоваться пробуждением. Оба течения переплетаются во всем вершении исторической жизни нового времени" (185; 19.Х). Через них в духовную жизнь человечества вторгаются люциферические и ариманические духи, преследующие свои, вредные для человечества, и притом чрезвычайно далеко идущие цели, можно сказать, — космические цели. Духи эти — антиподы, — и повсюду являются вместе. Геополитики марксистского толка пытаются, со своей стороны, что называется, ухватить черта за хвост с помощью закона единства и борьбы противоположностей, однако, "единство" в таком случае являет себя как феномен вторжения в цивилизацию уже азурических духов. Не в таком единстве нуждается человек, а в том, что обретается через Христа, Которого бессмысленно теперь искать в тех орденах и ложах (братствах). Как пишет один современный автор, ссылаясь на "Историю франкмасонства" Финделя: представитель английского деизма Толанд возглашал: "Не нужно догматического учения"; ему вторил Шубб: "Нет догматическому Христианству"; Боллингброк же сделал еще один шаг и пришел к выводу: "Вообще не нужно Христианства". Людям свойственно терять чувство меры. В силу такой ошибки было загублено немало хороших начинаний. Этот опыт неплохо бы помнить и антропософам, ибо и у нас уже одни (люди старшего поколения) все чаще абстрактно, бездушно и лицемерно повторяют высказывания Рудольфа Штайнера о Христианстве; другие говорят: не увлекайтесь этой темой, она оскорбляет людей иных вероисповеданий, мы же провозгласили принцип веротерпимости; молодое поколение (не магометан, разумеется) все чаще заявляет или просто живет по принципу: "Вообще не нужно Христианства". Мы приближаемся к 1998 г., в котором в третий раз повторится число ариманического ритма: 666. Вблизи "своих" дат Ариман с особой силой стремится раньше времени предвосхитить будущее и тем помешать его нормальному естественному наступлению. В окружающем нас мире идет активная подготовкавторого импульса академии Гондишапур; на этот раз в масштабах едва ли не всего человечества. Повсюду ратуют за эмансипацию личности, за предельный индивидуализм вплоть до "нарциссизма" (Жак Аттали), за "мягкую вседозволенность", за полное смешение рас, наций и полов. Процесс этот пошел особенно бурно начиная с французской революции. Сначала чаша весов там была сильно перетянута на люциферическую сторону. Поэтому все в ней протекало мятежно, в вопиющем противоречии со всеми человеческими ритмами, что вызвало противоудар со стороны ариманических сил, и чаша весов резко склонилась вправо. Появляется Наполеон — такое тело, говорит Рудольф Штайнер, в котором все подчинено строгому ритму. Враждебная человечеству власть действует в этом теле в строгом ритме семилетий: семь лет длится подготовка к власти, четырнадцать лет — восхождение, блеск и разрушение Европы, потом семь лет — закат (185; 19.X). В результате такого взаимостолкновения люциферических и ариманических сил в тот раз произошло их взаимопогашение, и Европа снова обрела возможность развивать импульс души сознательной, импульс, ведущий к освобождению личности, к преодолению рамок национального, но только за счетвозвышения личности, а не хаотизации и "вседозволенности". Поэтому глупо искать что-то положительное как во французской революции, так и в наполеонизме. Но люди только этим и занимались, не желая видеть главное в том, что две силы зла взаимно погасили одна другую и так расчистился путь для нормальной эволюции. Последствия такого поведения не заставили себя ждать. Уже к середине XIX столетия импульс к общечеловеческому развитию под знаком души сознательной был опять погашен, утратил свою автономность"...из-запостоянного противодействия со стороны тех орденов, которые невероятно сильно, особенно в Англии, отравляют всю внешнюю жизнь; отравляют ее гораздо сильнее, чем это себе представляет внешний мир", "из-за них развитие свободной личности вообще прекращается". Получается так, что вот выступают такие примечательные личности, как Ричард Кобден, Джон Брайт, которые, с одной стороны, действительно охвачены импульсом эмансипации личности, преодоления силой личности национального элемента по всей земле, которые заходят так далеко, что уже затрагивают нечто, могущее иметь величайшее политическое значение, если бы оно решилось вступить в новое историческое развитие, но вступить дифференцированно в зависимости от различных областей... однако, едва возникнув, оно было обессилено другим стремлением, исходившим из импульса 3-й послеатлантической эпохи. Итак, с середины XIX в. мы видим, как на Западе возникает либерализм... Это еще называют свободомыслием — кому как нравится, ... а в последней трети XIX в. все это иссякло и вымерло" (185; 19.Х). |
Похожие:
 | Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта провдения егэ (далее ппэ), осуществляющих инструктаж... |  | Покровская А. А., Конышева А. А., Гнездилова Т. А., Ершова Н. А., Бондарев П. А. karta200@mfvsegei ru |
| Покровская А. А., Конышева А. А., Гнездилова Т. А., Ершова Н. А, Бондарев П. А. karta200@mfvsegei ru | | Настоящие правила предназначены для участников(далее участников) и организаторов(далее – организаторов), осуществляющих инструктаж... |
| Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта проведения егэ (далее – ппэ), осуществляющих... | | Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта проведения егэ (далее – ппэ), осуществляющих... |
| Настоящие правила предназначены для участников олимпиад (далее участников), а также для организаторов олимпиад в учебных заведениях,... | | Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта проведения егэ (далее ппэ), осуществляющих инструктаж... |
| Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта проведения егэ (далее ппэ),осуществляющих инструктаж... | | Настоящие правила предназначены для участников егэ, а также для организаторов пункта проведения егэ (далее ппэ), осуществляющих инструктаж... |