Глава 3. КОГДА ЗАПЛАТИЛИ ИУДЕ
“Человечество любит деньги, из чего бы те
ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли,
из бронзы или золота”.
М. Булгаков. “Мастер и Маргарита”.
Канонические Евангелия содержат богатый нумизматический материал. Обильный настолько, что имеются возможности его исторического анализа.
|
МАТФЕЙ
|
МАРК
|
ЛУКА
|
ИОАНН
|
1
|
(5.26)
|
|
(12.59)
|
|
2
|
|
|
(7.41)
|
|
3
|
(10.29)
|
|
(12.6)
|
|
4
|
|
|
(10.35)
|
|
5
|
(22.19)
|
(12.5)
|
|
|
6
|
|
(12.42)
|
(21.2)
|
|
7
|
(20.2)
|
|
|
|
8
|
(18.24)
|
|
|
|
9
|
(25.15)
|
|
(19.13)
|
|
10
|
|
|
(12.8)
|
| |
11
|
|
(6.37)
|
|
(6.7)
|
12
|
(17.24–27)
|
|
|
|
13
|
(26.9)
|
(14.5)
|
|
(12.5)
|
14
|
(26.15)
|
(14.11)
|
(22.5)
|
|
15
|
(28.12–15)
|
|
|
|
Все упоминаемые в Евангелиях монеты и платежи для наглядности занесем в таблицу и разделим выделенные «нумизматические» легенды на две группы.
К первой отнесем первые десять легенд, в которых монеты упоминаются в изречениях и притчах Иисуса. А все случаи, когда евангелисты описывают текущие события, выделим в другую группу - это легенды 11-15, где монеты упоминаются как средства платежа в сюжетных ситуациях.
Достаточно беглого взгляда на таблицу для определения евангелистов, называемых синоптиками. В отличие от Матфея, Марка и Луки - Иоанн ни разу не приводит притчи Иисуса, в которой упоминались бы монеты. У него по сравнению с синоптиками хватает вкуса, чтоб не вводить в высказывания Иисуса суетность и заставлять его говорить о деньгах.
Сейчас твердо установлено, что самыми первыми христианскими литературными произведениями являлись речения (логии) Иисуса. В конце ХIХ века в Египте (Оксиринх, 1897 г.) археологи нашли древний папирус с изречениями Иисуса. Среди них есть высказывания, которые дословно повторяются в канонических Евангелиях, но есть и такие, что вошли в Евангелия в отредактированном виде.
Поэтому можно ожидать, что в первой группе легенд тексты являются более древними по сравнению с текстами группы легенд, в которых описываются реальные платежи. В справедливости такого предположения легко убедиться, если в обеих выделенных группах сделать сравнительную оценку стоимостей монет.
Рассмотрим первую группу.
В легенде 4 идет речь об оплате постоя в гостинице. В качестве задатка на неопределенный срок постоя вносится 2 денария. В легенде 7 говорится об оплате труда поденщиков на винограднике. Оплата труда - денарий в день. В легенде 10 потеря драхмы, монеты, равной по достоинству денарию, рассматривается как существенная потеря.
В группе же реальных платежей денарий является явно обесцененной монетой. Например, в легенде 13 идет речь о продаже полулитрового сосуда масла за 300 денариев (в оригинале дословно: «фунт нардового масла чудесного, неразбавленного (вариант - цельного)». Нардовые масла добываются из растений семейства валериановых, в котором насчитываются десятки видов. В древности эти масла являлись весьма популярным и распространенным гигиеническим средством, особенно их часто употребляли в банях. Давилось масло из листьев, стеблей и клубней валериановых растений) – Иоанн (12.5) - и о раздаче полученной выручки нищим, а в легенде 11 о двухстах денариях как о незначительной сумме.
Во всех без исключения легендах второй группы денарий - минимальное по своему достоинству платежное средство. А в первой группе минимальными по достоинству монетами являются лепта - Лука (12.59), - а также ассарий (легенда 3) и квадрант (легенды 1 и 6), представляющие собой доли денария (1 денарий = первоначально 10, затем 16 асс, или по-гречески - ассариев; 1 асс = 4 квадрансам, или квадрантам). Квадрант превратился в самую мелкую монету в позднеантичное время.
Нельзя, конечно, предполагать, что все 10 легенд первой группы раннего происхождения по сравнению со временем написания первых текстов Евангелий, так как евангелисты и сами могли сочинять притчи для Иисуса, а не заимствовать их из ранее написанных логий. Вполне вероятно, что к разряду таких поздних притч относятся те, которые излагаются только одним из евангелистов (например - легенды 2 и 8).
В легенде 2 (Лука) речь идет о сравнении двух долгов в 50 и 100 денариев.
В легенде 8 (Матфей) сравниваются тоже два долга: долгу в 10 000 талантов противопоставляется долг в 100 денариев.
Обе эти притчи, приписываемые Иисусу, имеют разное, притом весьма невыразительное содержание и рассказываются в разных ситуациях, что и позволяет отнести их к личному творчеству евангелистов. Среди притч, которые, возможно, заимствовались из первых логий, есть как неотредактированные, так и явно подвергнутые евангелистами редакции. К неотредактированным притчам следует отнести, например, знаменитую притчу: денарий - кесарю, одинаково рассказанную как Марком, так и Матфеем (легенда 5). Примером же отредактированной притчи может служить излагаемая в легенде 9. У Матфея (25.15) в распоряжении подданных оставляется состояние, исчисляемое в талантах - 5,2 и 1 талант каждому. Более умеренный Лука (19.13) в той же притче говорит не о талантах, а о минах (1 талант = 60 минам), причем оставляется десяти человекам состояние в 10 мин.
Итак, рассматриваемый нумизматический материал, если и подвергался редакции, то, возможно, при заимствовании его из логий Иисуса. Как разная товарная стоимость монет в первой и второй группах легенд, так и частичная несогласованность евангелистов в подаче нумизматического материала говорит о том, что после написания первых вариантов Евангелий, на тексты, в которых говорится о монетах и платежах, никто внимания не обращал и никто ничего не правил. Если бы последующие редактирования коснулись выделенного нумизматического слоя, то, например, легенда 9, вне сомнений, оказалась бы одинаково изложенной в текстах как Матфея, так и Луки.
Рассмотрим теперь легенды группы реальных платежей, что даст возможность сделать твердое заключение о времени написания Евангелий.
В трех легендах - 12, 14, 15 - называются монеты в сюжетных ситуациях, связанных с обращением денежных единиц.
В легенде 12 рассказывается об уплате подати Иерусалимскому храму. В античное время каждый человек иудаистского вероисповедания платил подать в размере одной драхмы ежегодно. Такой размер подати указан в Исходе (30.13), где в греческом варианте этой книги речь идет о полудидрахме, то есть об одной драхме.
Сцена с уплатой подати изложена только у Матфея (17.24-27): «Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру сборщики дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон, цари земные с кого берут пошлины или подати, с сынов ли своих или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак, сыны свободны; но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми; и, открыв у нее рот, найдешь статер; возьми его и отдай им за Меня и за себя».
Иисус, считая себя сыном Бога, приводит апостолу Петру, который уже сказал сборщикам налога «да», в качестве довода, что он платить налог не должен, положение об освобождении от уплаты налога, имеющее место для сынов «царей земных». Но поскольку уже было сказано «да» и, наконец, «чтобы нам не соблазнить их», Иисус соглашается уплатить налог, хотя и несколько необычным способом. Поскольку здесь речь идет о налоге, который платился Иерусалимскому храму, то остается непонятным, почему за двоих нужно уплатить не две драхмы (в греческом тексте Исхода сказано, что за каждого положена драхма), а статер, который, как следует из приведенного выше текста, в данном случае равен 4 драхмам?
Можно предположить, что описанная Матфеем сцена происходит в поздние античные времена, когда легированная медью драхма обесценилась не менее, чем вдвое по сравнению с серебряной драхмой, и определить, когда подать номинально соответственно увеличилась. Но в данном случае не исключена ошибка самого Матфея или позднейшего переписчика, который в сложной конструкции - «полудидрахма», заимствованной из греческого варианта Исхода, половинку случайно упустил и получилось не «сборщики полудидрахм», а «сборщики дидрахм». Отметим, что анализ цитат, заимствованных из ветхозаветных книг, дает возможность утверждать, что как Матфей, так и другие евангелисты, использовали для ссылок только и только греческий перевод Библии.
Из того, что в качестве подати за двоих полагалось уплатить статер, невозможно сделать заключение, имела ли место ошибка Матфея или его переписчиков. Дело в том, что статер (по-гречески - коромысло весов) является монетой, равной какому-либо двойному весу. Изначально статером называли две драхмы, а в позднее античное время - четыре. Так как предполагаемая описка не исключена, то анализ легенды не может дать достоверного результата в хронологическом отношении.
Придя к такому заключению, мы «сборщиков дидрахм» пока оставим. В свое время запутанная ситуация с дидрахмой сыграет решающую роль при определении одного крупного исторического подлога. А сейчас рассмотрим легенду, которая дает возможность сделать четкое и бесспорное хронологическое заключение о нижней допустимой границе написания Евангелий.
Это легенда 14, в которой идет речь об оплате предательства Иуды.
Матфей (26.15): «И сказал: что вы дадите мне, и я вам предам его? Они предложили ему тридцать серебреников».
Марк (14.11): «Они же, услышавши, обрадовались и обещали дать ему серебреники».
Почему первосвященники, к которым обратился Иуда, «обещали дать ему серебреники» (τριακοντα αργυρια - тридцать серебреников), а не денарии? Ведь у Марка на той же странице десятком строчек выше исчисление денег ведется в денариях (14.5): «ибо можно было бы продать его (сосуд с нардовым маслом) более, нежели за триста денариев (τριακοσιοων δηναριων)».
Чтоб прояснилась ситуация с серебрениками Иуды, которому священники почему-то вдруг не захотели платить денариями, осуществим короткий экскурс по истории римского монетного дела.
Резкое падение достоинства денария, серебряной античной монеты, первоначально весившей 4,55 г., началось во второй половине I века нашей эры в правление императора Нерона (54 - 68 годы). Вес денария при Нероне ощутимо снизился - с 4 г. до 3,41 г.
Но это было полбеды. Беда же заключалась в том, что впервые денарии официально перестали считаться чисто серебряными - к серебру по указу императора присоединялось небольшое количество медной лигатуры.
Финансовое положение одними такими мерами исправить нельзя, и оно не исправилось. Впоследствии Веспасиан (69-79 годы), стремясь к бездефицитному бюджету, обложил налогами все, что можно было обложить, даже уборные. «Деньги не пахнут!» - это его убежденный ответ на упреки по поводу необычного налога стал поговоркой на всех европейских языках. После налоговых опытов Веспасиана монетарные возможности по улучшению финансового состояния исчерпались, пришлось снова обратиться к опыту Нерона.
В результате постоянной порчи к концу II века денарий содержал только 50 процентов серебра. Доверие на рынках к нему оказалось подорванным, что вызывало острый финансовый кризис. Пытаясь погасить кризис, в 214 году император Антонин Каракалла попытался изменить денежную систему и выпустил монеты большего веса, чем денарий, но из такого же плохого серебра. По имени императора они стали называться антонинианами.
После Каракаллы в Римской империи начался развал государства. Само название Римская империя теперь уже приобретает условный смысл. Войска стали провозглашать императором кого они хотели и когда хотели. Рим потерял статус столицы. Назначенный войсками император выбирал себе столицу, где ему нравилось.
Каждый новый выпуск антонинианов состоял из монет, которые содержали все меньше и меньше серебра. При Аврелиане (270-275 годы) антониниан представлял собой уже медную монету, покрытую тонким серебряным слоем, а ее обращение стало носить принудительный характер.
Аврелиан, а затем в самом конце третьего века Диоклетиан (284-305 годы) провели ряд реформ, стабилизировавших финансовое положение. С начала четвертого века возобновился регулярный выпуск монет, которые стали снова выполнять функцию всеобщего платежного средства.
Новые чисто серебряные монеты, называвшиеся милиарисиями, выпустил Диоклетиан в 292 году. Милиарисий в новой монетной стопе приравнивался 1/1000 золотого фунта. Золотой фунт оценивался также и в денариях – 50 000 денариев. Таким образом, соотношение милиарисия и официально ставшего медной монетой денария равнялось 1 : 50.
Начиная с IV века эмиссии денариев прекратились, но название «денарий» со времени Диоклетиана долго еще употреблялось для обозначения денежной условно-счетной единицы. Сохранился пространный эдикт о ценах Диоклетиана, в котором цены обозначены в счетных денариях. Приведем некоторые из них:
2 модия пшеницы - 100 денариев
2 модия ячменя - 100 денариев
1 фунт масла - 16 денариев
1 фунт овечьего молока - 8 денариев
1 куриное яйцо - 1 денарий
В качестве условно-счетной единицы денарий служил на протяжении раннего средневековья, пока это слово не стало снова употребляться для названия серебряных монет средневековых государств Европы, а также в несколько измененном звучании - золотых монет Арабского халифата («динары», а не «денарии»).
Анализ группы легенд реальных платежей дает возможность утверждать, что в эпизодах, которые относятся к конкретным, описываемым евангелистами событиям, денарий выступает именно в качестве условно-счетной единицы, а не монеты. Пока что мы можем сказать: Иуде заплатили 30 каких-то реальных «серебреников», а не денариев, при помощи которых евангелисты обозначали суммы в условно-счетных единицах.
Весьма показателен «нумизматический» подход к рассматриваемому вопросу в первых переводах Евангелий. Переводчики обычно стремятся в меру возможности проектировать неясные широкому кругу понятия и названия на современные представления, понятные большинству. Ведь важно, чтоб люди ощущали то, что написано о неведомом им.
В самом древнем старославянском переводе - «Остромирово Евангелие», ХI в. - слово «денарий» переведено - «пеняз». В XI веке славяне так называли самую мелкую монету или собирательное понятие «деньги». (Наблюдение В.О. Ключевского, Сочинения, М., 1979, т. 6, с. 258). Вне сомнений, переводчик считал, что денарии Евангелий являются мелкой монетой. Поэтому и слово «меняла» в «Остромировом Евангелии» переведено - словом «пеняник», которое является производным от слова «пеняз».
Нумизматическую изобретательность переводчика легко объяснить, так как в ХI веке серебреники тоже существовали - серебреники Владимира, Ярослава, тмутараканского князя Михаила - и представляли собой по сравнению с «пенязами» значительный номинал. Однако, нумизматические представления ХI в., какой бы убедительной ни казалась приведенная аналогия, не могут служить для оценки достоинства денария в евангельских легендах, где описаны реальные платежи. Поэтому сделаем такую оценку, исходя из наиболее четкой легенды -Марк (6.37) и Иоанн (6.7).
«Филипп отвечал Ему: им на двести денариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя бы понемногу...» (В греческом оригинале дословно: «двести денариев на хлеб не достаточно, чтобы каждый немножко получил») – и Иоанн еще указывает (6.10), что едоков было «числом около пяти тысяч».
В эдикте о ценах Диоклетиана приводится точный объем пшеничного зерна, оценивавшийся в 100 денариев, - 2 модия (1 модий = 8,75 литра). Итак, на 200 денариев в начале IV в. можно было купить 4 модия пшеницы, то есть - 8.75х4х0,8 = 28 кг. зерна (1 литр пшеницы = 0,8 кг.).
По современным нормам из 28 кг. муки изготовляется 42 кг. хлеба. Положим, что мукомолы и пекари забрали за свою работу 7 хлебов (шестую часть); остается 35 килограммовых хлебов, что для 5000 едоков явно мало. Если даже пекари работали бесплатно - то тоже мало.
Перейдем теперь к ценам I - II века: 35 условно-счетных денариев IV в. = 1 серебряному денарию I-II веков. Таким образом, на 200 серебряных денариев можно было купить хлеба в 35 раз больше: 35х35=1225 хлебов. И если на каждого едока положить примерно по четвертинке килограммовой буханки, то 5000 человек таким количеством вполне бы насытились.
Заметим, что сделанное сравнение дает заниженную цифру. В начале IV в. вследствие экономического кризиса относительная цена на хлеб, безусловно, являлась завышенной. И если последнее обстоятельство учесть при пересчете, то получится, что на 200 серебряных денариев I-II веков Филипп с апостолами смогли бы накормить хлебом больше чем 5000 человек.
Пересчет, меж тем, можно было бы и не делать. Полагая, что производительность труда в начальный период средневековья росла весьма незначительно, воспользуемся известными ценами на хлеб времен Карла Великого (Ф. И. Михалевский, Очерки истории денег и денежного обращения, т. I, Госфиниздат, 1948, с. 59). В конце VIII в. за 1 денарий можно было купить 12 двухфунтовых (1 фунт - 408 г.) хлебов пшеничных или 15 ржаных, или 20 ячменных, или 25 овсяных. К тому же надо учесть, что 1 денарий Карла Великого по весу более чем в два раза меньше денария II в. н. эры. Таким образом, если в Евангелиях Иоанна и Марка под денариями понимаются реальные монеты I-II веков, то апостол Филипп говорит явную бессмыслицу - на 200 денариев для толпы «числом около пяти тысяч» хлеба можно было бы купить с избытком.
Теперь рассмотрим хлебную проблему с другого хронологического конца. По свидетельству Цицерона (Л. Р. Казаманова, Введение в античную нумизматику, МГУ, 1969, с.41) в республиканском Риме поденщик получал 3 сестерция в день (4 сестерция = 1 денарию) и столько же стоил 1 модий пшеницы (!). В императорскую эпоху вес денария уменьшился, так что труд поденщика должен был бы оцениваться примерно в 1 денарий. Таким образом, мы приходим сразу к двум выводам:
1. По нумизматическим признакам притчи Иисуса восходят к I в. н. эры. За день поденщику 1 денарий - Матфей (20.2).
2. Между фактическими представлениями евангелистов о ценах (реальные платежи) и ценами в притчах Иисуса существует разрыв, объяснить который можно хронологическим разрывом как минимум в 300 лет между изображаемой эпохой и временем написания.
Наконец, после того, как, говоря математическим языком, доказательство завершено, обратим внимание еще на одну особенность нумизматики Евангелий.
Аргументы ex silentio (от умолчания) не особенно убедительны, но при том разнообразии нумизматического материала, который мы обнаруживаем в Евангелиях, полное умолчание их авторов об основной денежно-счетной единице Римской империи первых трех веков новой эры - сестерции, - по крайней мере, косвенно подтверждает (хотя нам косвенные подтверждения уже не нужны), что писались Евангелия в более поздние времена.
Вернемся теперь снова к серебреникам.
Нумизматы в ХIХ в. считали, что название «серебреник» (αργυρια), или на латинский манер - аргентеус, появилось впервые при Диоклетиане как название выпущенного им милиарисия. Но такое мнение разделяют не все нумизматы. К примеру, известный специалист по римским монетам А.Н. Зограф подчеркивает, что «наименование аргентеус, приписываемое им (милиарисиями - И.М.) некоторыми, представляет чистую гипотезу» (Материалы и исследования по археологии, АН СССР, N16, 1951, с.54).
Окончательно стабилизировалась финансовая система империи при Константине I (306-337 гг.). В период своего правления, наряду с милиарисием, он ввел новый серебряный номинал - силикву. Начался также выпуск серебра в слитках. В археологических кладах такие слитки были найдены с клеймами, относящими их к IV-V векам. Серебро снова стало основным платежным средством. Итак, название «серебреник» можно отнести к милиарисию, силикве или клейменому серебряному слитку. До времен Диоклетиана понятие «серебреник» вообще не существовало: αργυριον - так писали греки, argentum signatum - писали латиняне, когда шла речь о произвольных серебряных монетах.
Для нас сейчас не имеет значения, что понимали под названием «серебреник» евангелисты, идентификация серебреников Иуды еще впереди. Однако уже можно сказать - во всех трех случаях дату написания первых текстов Евангелий невозможно опустить ниже IV века. Читатель первых трех веков просто не понял бы, о чем пишут евангелисты, если бы прочел, что в качестве платежного средства наряду с денарием применяется также и серебреник. IV век в качестве нижней допустимой границы написания рассматриваемых текстов по нумизматическим признакам является столь же точной датой, как, например, дата - 1786 год в качестве такой же границы в том случае, если бы в Евангелиях сообщалось, что Иуде заплатили не серебрениками, а американскими долларами.
Перенос писателем собственных нумизматических представлений на более раннюю им изображенную эпоху является нередким явлением. Хронологическое смещение может оказаться следствием незнания, а может побуждаться литературными соображениями. Но оно всегда дает возможность сделать заключение о дате написания произведения.
Приведем пример из литературы ХХ века, в котором как раз варьируется затронутая нами тема - тридцать серебреников.
Пьеса М. Булгакова «Последние дни», действие второе.
Начальник III отделения корпуса жандармов Дубельт принимает двух осведомителей, Биткова и Богомазова, и в каждом из эпизодов возникает вопрос об оплате их услуг.
Эпизод первый.
БИТКОВ. ... Ваше превосходительство, велите мне жалование выписать.
ДУБЕЛЬТ. Жалование? За этого Джука с тебя еще получить следует. Ступай к Василию Максимовичу, скажи, что я приказал выписать тридцать рублей.
БИТКОВ. Что же, тридцать рублей, ваше превосходительство. У меня детишки... .
ДУБЕЛЬТ. «Иуда Искариотский иде ко архиереям, они же обещаши серебренички дати...» И было этих серебреников, друг любезный, тридцать. В память его всем так и плачу.
БИТКОВ. Ваше превосходительство, пожалуйте хоть тридцать пять.
ДУБЕЛЬТ. Эта сумма для меня слишком грандиозная...
Эпизод второй.
ДУБЕЛЬТ. Чрезвычайные услуги оказываете, Иван Варфоломеевич. Я буду иметь удовольствие о вас графу доложить.
БОГОМАЗОВ. Леонтий Васильевич, душевно тронут. Исполняю свой долг.
ДУБЕЛЬТ. Понимаю, понимаю. Деньжонок не надобно ли, Иван Варфоломеевич?
БОГОМАЗОВ. Да рубликов двести не мешало бы.
ДУБЕЛЬТ. А я вам триста выпишу для ровного счета, тридцать червонцев. Скажите, пожалуйста, Василию Максимовичу.
Булгаков приравнивает десять рублей одному червонцу. Так оно и было, когда создавалась пьеса. Но в 1837 г., к которому по сюжету относится процитированный диалог, один червонец равнялся не десяти рублям, а составлял сумму около трех рублей. Да и название «червонец» уже тогда должно было восприниматься условно - чеканка червонцев, по весу и по пробе совпадавших с голландским дукатом, прекратилась в России в конце ХVIII века. Дубельту следовало бы сказать «тридцать империалов». Так назывались десять рублей в ХIХ веке. «Червонец» как официальное название десяти рублей введено в 1922 г. (употреблялось до 1947 г.). Таким образом, нижняя допустимая дата написания «Последних дней» - 1922 г. В действительности пьеса написана в 1935 г.
Если бы Булгакову кто-то указал на неточность, он вряд ли стал бы вносить исправления - пусть неточно, зато понятно современникам, для которых создано произведение. Если бы на ошибку указали Марку или Матфею, то текст, безусловно, они б исправили.
Матфей мог бы написать, что Иуде заплатили не «тридцать серебреников», а «тридцать дидрахм». Это соответствовало б его версии, что храмовая подать собиралась в дидрахмах, и Евангелие нумизматически оказалось бы согласованным - Иуде ведь священники платили из храмовых средств. То же относится и к серебреникам, которыми была оплачена ложь стражи, охранявшей погребенного Иисуса - Матфей (28.12,15). В переводе скрыто, что страже заплатили серебрениками (αργυρια). Переведено - «деньги», хотя в оригинале стоит слово - αργυρια, а не – αργυριον.
Ну, а Марк мог бы, подобно Луке, вместо слова αργυρια употребить термин αργυριον, всегда обозначавший в греческом языке общее понятие - серебряные деньги. Последнее, впрочем, ничего бы не изменило в текстологической оценке этого места Евангелия. Осталась бы та же неясность: почему в древнем источнике одновременные платежи описываются в денариях и здесь же рядом, на той же странице, в неопределенных αργυριον? Когда мог появиться подобный документ?
Ответ, как мы выяснили, может привести только в IV в. н. эры. Никак не ранее.
|
