Скачать 5.48 Mb.
|
Я поцеловал её руки, держал в своих руках, пальцы перебирал, мяг- кие, родные, успокаивал молча и сам успокаивался, стараясь не думать о том, что снова завтра ехать в Зону, радуясь и уже начиная грустить, понимая, как прозительно скоротечное это свидание
Набирал воду для кухни, там чистая вода Нарушил инструкцию, по- ехал один Стало ему плохо Упал лицом вниз и захлебнулся Погиб Что-то у него с сосудами Собрались его везти на родину Ротный уговорил начальство Гунтиса нашего послать сопровождающим – у его старшей до- чери выпускной в школе Письмо с ним передал, книжки – в Полесском книжный тут у нас, неплохой Задружил с продавцами – Я коснулся губа- ми солёных глаз – Что-то ты совсем расклеилась, девочка моя Ну, я-то уже волчара опытный!
ция генов, скажется на внуках
точке: изначально спроектировали с серьёзными погрешностями, обо- рудование бракованное, и наше и югославское, технические регламен- ты не соблюдались Обычное раздолбайство Физики рассказывали, их тут много перебывало: страшная авария могла произойти на Кольской атомной станции, потому что сварщик, простой сварщик, на самом ответственном месте ради премии слепил халтуру – заложил в канал электроды и слегка прихватил их сваркой Обнаружили чудом А могли потерять целый Кольский полуостров Лена тихо заплакала, отвернулась:
мы солдат-срочников в Зону стараемся не пускать, около кухни вою- ют, но каждый человек по-своему это переживёт Около четвёртого блока «рыжий лес», там самый высокий уровень В первые дни через него шли с колясками, беременные мамочки А мы – счастливые, Лен- ка, везучие, ты слышишь? – Я смеялся до слёз – У нас же Катюшка, красавица-дочь! Потом стал нежно целовать лицо, откинул простыню, пощекотал, едва касаясь, утренней, новой щетиной подбородка, притиснул губами крупные, тёмные, родные и упругие, хмельные виноградины сосков Задохнулся до головокружения Не помнил, сколько времени прошло, и рухнул обессиленный рядом * * * Проснулись оба, вместе и сразу Светало робко, ночь уходила бес- шумно, старалась нас не разбудить Долго лежали молча, без сна
От этого прикосновения я ощутил себя сильным, крепким, словно были мы у себя дома
дивная коса Хорошая такая Для полевых условий – класс! Только при- вык, оценил по-настоящему
была права! Татьяна на работе говорит – не стригись коротко, не узнает тебя Володя, а я пошла в салон Правда, неплохо? – покрутила головой
стрижка, меньше радиации накопится
Она перекатилась через меня, я почувствовал коротко её лёгкость, потом – весёлый укол желания, забывая про усталость Вскочила, халатик накинула на белое тело, мелькнула, стройная, желанная:
Я открыл бутылку, плеснул в бокал, понюхал:
твом Горьким лекарством
Напиток был крепкий, мы сделали по большому глотку, мгновенно захмелели, легко, обессиленно и невесомо, обнялись и уснули Эрхашки проехали краем леса, после утреннего построения и разво- да, в Зону Тихо, не пылили, колдобины аккуратно объезжали Солнце растеплило ночную прохладу, ослепило, поднимаясь при- вычно, весело золотым светом комнату озарило, через пустые оконные проёмы, временное жилище ненадолго стало уютным Вдоль дороги вышагивали черногузые аисты, запрокидывали голо- вы назад, щёлкали кастаньетами клювов, стараясь понравиться друг другу, но мужчина и женщина ничего этого не видали Голые и безза- щитные, в чужой стороне, вдали от собственного дома, спелёнутые в сон, усталые, словно после долгой дороги Важные мгновения, будто целую жизнь прожили за такие короткие сутки * * * Я и тогда в Зону ездил, кто за меня поедет? И скорей назад, в деревню, к жене! Лежим на простынках, как в первый день – Адам и Ева под яблонь- кой Всё старо, как пыль, как мир, а вот усталость приятная и восторг – неповторимые Кожа у жены нежнее нежного на ощупь, гладил, наслаждаясь, запо- минал руками Нарадоваться не мог, хотелось прикасаться Молча друг другу рассказывали, каждый своё Тишина неестественная Слышно, как трудяги муравьи под землёй в лабиринтах усиленно топают Они как в блиндаже – спасаются под землёй Наверное, такая же пронзительность была перед атомным взрывом Природу не обманешь Через окно аиста видно в гнезде – примета хорошая, а он ногу под- жал, словно денди на тросточку изящную облокотился, рядом подруга, голову запрокинул, клювами перестукиваются деревянно, молоточка- ми любовного ксилофона, головы запрокидывают назад, птенец в гнез- де, а они разговаривают, семья, новостями делятся
Жена заплакала, и мне тогда захотелось, но нельзя! Один должен быть сильней, в каждый конкретный момент
начале, – ты и я Обнялись, да так и уснули Потом я спросил хозяина нашего, Феодосия: что это у аиста – всего один птенец? Радиация мешает?
Природа – регулирует, вот аисты и выкинули яйца из гнезда, по од- ному оставили А женщинам делали аборты Практически с первых дней Всем, у кого срок до трёх месяцев Так и у нас осталась одна дочь, единственная, а меня пытают – какие последствия? Разве всем расскажешь? Три дня, что три минутки, только на часы глянул, а уж и пролете- ли они! Как стремительно минуты скользят, пропадают, когда вокруг – опасность! Цены им нет настоящей и скорость другая Скорость света завораживает, да вот только мрак рассеивают лам- почки в конце туннеля Женщина живёт мечтой о своём мужчине, а замуж может выйти совершенно за другого А когда совпали половинки, есть ли большее счастье? Кто ты, Кузнец, кующий без устали узы брака? Повёз на поезд жёнку свою, на станцию Коростень Все куда-то едут, суматоха, сорвались с привычных мест Узлы-чемоданы Тревога в воздухе уплотнилась Еле билет достал Стоим, молчим, обнялись, и нет ничего вокруг и никого Да и слов таких не найти, нет их просто, чтобы описать, что же с нами происходит, только слёзы остались Этого-то добра – в избытке Вот так – «поговорили», поцеловались, в глаза посмотрели друг другу Поезд тронулся, и я – тронулся следом Уехал поезд, и меня увёз, а я всё стою столбом, путаюсь под ногами, мешаю людям с вещами И она – будто рядом, боюсь шевельнуться, наваждение это сказоч- ное спугнуть боюсь Очнулся – суета перронная, а я – усталый, опусто- шённый, меченый атом толпы, модное словцо – сталкер, и ещё горше стало, чем до её приезда Но и без этого – тоже ведь – беда! Память Памятник радиации из гипса или бронзы не отольёшь Опять гены приходят на ум – кирпичики, из которых мы сложены Когда уж и я на поезде отсюда уеду, когда свидимся с девчонками моими? * * * И опять – Зона-Зонушка, Чернобыль – полынь горькая Есть ли там теперь жизнь в полном смысле этого слова? Нет, конеч- но Зона заселена редкими людьми и тысячами тех, чья память посели- лась здесь в страшные времена ликвидации Вскоре у ротного день рождения подошёл Поздравили его Песню на известный мотив спели под гитару Свой радиоузел был у нас И припев слегка переделали: Ещё немного, ещё чуть-чуть, Миллирентген – опасный самый А я в разведке его ловлю, И жду письма от милой мамы… Не Пушкин, конечно, но Бармину понравилось И снова в Зону В Лубянку приехали замеры плановые делать «Скорая» около дома Врачи горестно хмурятся Бабушку в пёстром байковом халате, тапоч- ках домашних в машину усаживают Волос у неё почти нет на голове, в косынке, а заметно Руки по локоть в багровых пятнах, видно, темпе- ратура высокая, еле двигается Дышит с трудом, рот чёрным провалом, держится за поясницу Последние числа июня Так я впервые увидел поражённого радиацией человека Не на пла- кате, не на занятиях «гроба» – гражданской обороны, как говорили мы тогда Реальную карту местности сделали Крестом заражённая местность разлеглась, разновеликим по сторонам, неправильной формы Больше всего – на Беларусь и Брянщину Меньшим концом – в сторону Киева, но там концентрация побольше Нарисовали как есть: где, сколько, какие уровни Подтвердилось предположение Бармина: радиация – аэрозольного типа, то есть около земли вполне мог быть ноль, а на высоте метр-полтора – уровни зашка- ливают местами И вышло опять шиворот-навыворот: те, кого срочно отселили, могли бы оставаться, а тех, кто живёт, давно пора выселять Спешили быстро, а спешить надо было медленно Так что в архиве Министерства обороны лежит эта карта, и на ней стоят подписи радиоактивные Ротного и моя Может, под стеклом? Не так опасно Скорей всего – в сейфе секретном В конце июля съел и я свою дозу А у нас в полку образовался стихийно подпольный комитет по воз- вращению Бунт наметился Но поначалу как всегда – брожение Инициативная группа спонтанно организовалась Написали письмо в ЦК Компартии Латвии Так, мол, и так, «мы, наследники красных ла- тышских стрелков», и тэ дэ и тэ пэ, призвали нас на сорок пять суток, которые давно уже закончились, но про замены никто нам ничего не говорит Если замены не начнутся в самое ближайшее время – «штык в землю, шинель в скатку», и пойдём лесами по домам Письмо передали с надёжным человеком Вскоре прилетел командующий Прибалтийским военным округом, генерал-полковник Пораздавал поощрения, награждения Дед Мороз в разгар лета Наказали невиновных, наградили непричастных Гунтису – ничего, хотя написали не один рапорт и ротный, и я Не удивительно Ротному – боевой орден «Красной звезды», звание майора присвои- ли Ну, уж хоть тут порадовали! Погоны мне вручили перед строем полка – старшего лейтенанта – головокружительная карьера! Благодарность объявили, грамотку в руки, и – пошли плановые замены С собой в самолёт командующий взял первых И мы всем офицерским составом роты тоже – на замену На станцию прибыли Билетов, конечно же, нет Командир бутылку водки достал, завернул в полотенце вафельное, начальнику станции в стол подложил – сразу нам целое купе нашлось Как туз из рукава – тот- час же билеты появились Едем, водку пьём, закрылись в купе, все разговоры – только про дом «Война» надоела и притомила И я всё думку думаю – что же это было? Со мной, другими Силь- нейшая усталость мешает, а мысли не отогнать Водка не берёт Выйду в тамбур, курю, курю Люди снуют туда-сюда, тамбур неуютный Видят – в форме, тотчас интересуются – вы не из Чернобыля, как там обстановка? |