Скачать 5.48 Mb.
|
Сумерки тёплые плавно опустились на прогретую, тихую землю, словно в задумчивой печали Вошёл в дом, стараясь не греметь сапогами Пока разговаривал с Феодосием Иванычем, Лена уснула, разметавшись на кровати, прижав кулачки к груди, словно защищалась от кого-то Не стал её будить «Устала девочка», – подумал и непроизвольно улыбнулся Кровать с панцирной сеткой, ножки, прутья светлым размывом се- ро-белых полосок, поверху шишечки никелированные, шарики, слегка потерявшие от времени блеск Обычная обстановка деревенской избы Светлый вечер синим ровным светом пролился в окна Занавесок нет Комната полупустая Божница без рушника Икона простая, откры- тая: Богоматерь голову набок склонила к пухлому младенцу, персты приподняла в крестном знамении Лампадка теплилась подвижным малым огоньком Тишина Душновато после дневной жары, но в открытую форточку уже про- никал свежий воздух Я сидел на венском стуле, положив на колено простыни с чёрной меткой номера части, три полотенца белых поверх, машинально вер- тел в руках пилотку, нащупывал пальцами колючий овал эмблемы, в полуулыбке тихо любовался спокойным лицом, позой жены Оглядел комнату – куда бы положить бельё? «Как же давно не сидел я на стуле, не спал на обычной кровати – всё какие-то доски, нары, табуретки в лучшем случае Всё, что может скопить радиацию, убрано, – оглядел комнату, отметил про себя – Это хорошо, а вот то, что с таким трудом наживалось, и пришлось уничто- жить – плохо» Подо мной скрипнул неожиданно стул Лена повернула голову, вздрогнула Не сразу поняла, где находится Потом улыбнулась Я наклонился, осторожно поцеловал Присел на край кровати, она сместилась к моему боку
Я долго спала?
сей Иваныч предлагал, а я… – потянулась, правую руку положила мне на спину, грудь вперёд подалась, обрисовалась рельефно под халатом, полы разошлись, натянулась ткань под пуговицами и приподнялась, об- нажая стройные ноги Я мгновенно отметил
Крыму
дал… и все наши Говорят – жена у вас, товарищ лейтенант, героичес- кая… отчаянная! Не побоялась – Улыбнулся
живёшь-служишь?
жалуйста! Да что я? Дверцу закрыл и поехал Туда-сюда! Восемь часов отъездил, помылся, попарился веничком, переоделся и спать Курорт Я за всю жизнь столько раз в баню не ходил Потом опять всё снова Некогда особенно лирикой заниматься Хотя бывает, замеры, цифирьки в глаза лезут, заставляют думать… Ну а ты – как?
была и гостинцам, и письму твоему Садится кушать, кладёт рядом твою фотографию Слушается беспрекословно Ждёт тебя, рассказыва- ет всем – вот папа вернётся… с войны Щенка купим Добермана
ся! Да что это я опять про радиацию… мы теперь бога-а-атенькие С полевыми, фронтовыми, экипажными, коэффициентами всякими, начислениями! Купим породистого пса Дорого, не дорого Как-то всё это – далеко от теперешней моей жизни Нет реальной цены де- ньгам На полном пансионе, государственном обеспечении, на всём готовом Кормят на убой Чего только нет Со всей страны… даже ветчина югославская В банках В магазинах такого не видывал, как здесь – Я легко прикоснулся к жене – Я так соскучился по тебе А мы говорим о чём-то неважном, о второстепенном Словно боимся друг друга и готовимся какую-то невидимую черту переступить Рядом нет тебя, а мысли, воспоминания, внутренний диалог – с тобой, и это са- мое надёжное твоё присутствие Приходится довольствоваться этим Хоть это и грустно, но утешает мысль, что не навсегда – Я вновь прикоснулся к жене – Теперь только начинаю понимать, как сильно
меня значишь
ком месте, чтобы понять…
от вертолёта, алюминиевый Вода за день, должно быть, хорошо нагрелась
очень хочется освежиться
Она села Обнял её за плечи, привлёк к себе, осторожно прикоснулся к губам Шершавые, пересохшие Кажется, сейчас заискрит электричество
пала короткие мои волосы Она легко подтянула ноги к подбородку, сжалась, спрыгнула с кро- вати, наклонилась, ноги заголила зазывно Потом полезла в большую кожаную сумку, достала электрические щипцы, засмеялась:
Я пощёлкал зажимом, погладил холодный белый металл:
остатков волос не обнаружил Она достала полотенце Милые, домашние запахи
наклонился осторожно, прикоснулся к её губам
хороший мой Нетерпеливый, как юноша, – зарделась Лена
кастрированный
Засмеялась, а глаза серьёзные
ми, шоферами, физиками И держался из последних сил Вот только теперь вдруг расслабуха напала Так коварно Увидел тебя, и напала Сбила меня с уверенного строевого шага! Она прижалась всем телом Мы обнялись, потом отпрянули друг от друга, засмеялись вместе
катастрофа! – сказал горячим шёпотом Наклонился, пуговицы стал медленно расстёгивать на её халате Грудь ладная, уютно уместилась в ладонях Распахнул спереди халат
ума сойду и никогда не попаду в душ, – и уже с порога махнула поло- тенцем, на плечо положила, сбежала по ступенькам крыльца Короткий смех со двора долетел Счастливый, беззаботный, обещающий Закон сохранения – счастье не возникает из ничего и не исчезает бесследно Я смотрел в пустой проём окна «Возвёл себя в квадрат окна» – Странная мысль Посмотрел на кабинку душа Вода шумела, стекала по пяткам жены, убегала через решётку в середине, в слив Руки мелькали белые, подни- мались к затылку, пальцы волосы встряхивали, перебирали под струёй на макушке Парок едва видимый поднимался к белой бочке – ночи прохладные, скоро кончится лето Луна светит, любопытничает во весь серебряный диск, и бак вер- толётный фосфоресцирует по контуру, смотрится присевшей ненадол- го летающей тарелкой «А завтра опять надо выезжать, людей не хватает, работы много, – подумал и огорчился, – совсем немного часов останется из трёх суток этого праздника» * * * Лена вернулась свежая, желанная до безумства, до изнеможения Оглядела комнату Дверь закрыла Не сразу меня увидела за дверью у окна Засмеялась звонко Я подошёл, поцеловал
Фен зашумел, тёплый ветерок по комнате пролетел Ловко пальца- ми отделяла прядки волос, тёмные от влаги, накручивала на горячий стержень Я присел на пустой подоконник Закурил, дым пускал вверх, он бе- лым пушком на фоне ночного ультрамарина улетал нехотя в открытую форточку Свет фар поплясал за деревьями, посигналили
пакетик – Растеряша наша
Очень кстати Вновь посигналили
тоже, пожалуй, быстренько в душ сбегаю Освежусь Пока ты затейли- вый локон укладываешь
Я плескался под остывающей водой, усмирял сумасшедшее жела- ние Хотелось рвануть прямо вот так, мокрым и голым лягушонком упасть в кровать вместе с женой, сбивая температуру разгорячённо- го тела Прошмыгнул ночным призрачным видением, тенью летучей мыши в дом скользнул Лена стояла рядом с кроватью в светлой ночнушке Тонкие бретель- ки на покатых плечах, почти незаметные, острые соски лёгкую ткань приподнимают, дурманят одним лишь видом Родная каждой родинкой, волнительными изгибами, про которые только я знаю
Небольшой столик накрыт развёрнутыми салфетками Открытая бан- ка домашних огурцов, нарезка колбасы, ветчина, сыр с тмином, банка шпрот, копчёная курица, помидоры, пучок укропа, банка сгущёнки В центре поблёскивала золотом этикетки бутылка бальзама «Цветок папо- ротника» Шоколадка раскрытая, разломанная на неровные квадратики
бимый – «Высокий негр с белыми запонками» Немного примялся… в фольге За два дня дороги Кружка только одна… может, у Федосеича Ивановича поискать? Я молча обнял жену, полотенце упало под ноги Поцеловались креп- ко, жар снова обдал меня горячим дыханием Не разъединяя рук, рух- нули на кровать, только старые пружины вскрикнули, ужаснулись че- му-то забытому, подкинули нас весело вверх, а потом мы упали вниз и закачались в маленькой лодочке На лёгких волнах, торопясь навстречу друг другу Она застонала от близости Жадно потянулись руками, снова об- нялись крепко, ослеплённые внутренним пламенем, яркой вспышкой, прикрыли глаза * * * Лежали рядом голые, стыли, медленно приходили в себя, наслажда- лись прохладой из окна, сломленные самой чудесной истомой в мире
Я повернулся к ней, любовался Её глаза были большими, тёмными и чуть-чуть влажными Гладил под простыней грудь, медленно, едва ощутимым, как дуновение, прикосновением, наслаждался, не мог ус- покоиться и сдерживал себя:
Жаль, стихов писать не умею Про шёлковый путь моих рук Она повернулась ко мне, смотрела, не мигая, во все глаза, и скрытая тревога притаилась где-то в глубине Благостное ощущение померкло Я вновь легко поцеловал жену Она прикрыла глаза Медленно, со вкусом целовались, всё жарче, теснее прижимаясь горячими телами
рассказывают, никто толком ничего не знает, что-то пишут в газетах, трескучие передовицы, что скоро всё очистят, заселят снова Врут, ко- нечно, а что конкретно, где – никаких населённых пунктов не назы- вается Припять, мелькнуло название пару раз, а так – только Черно- быль, Чернобыль… на слуху Темнят, все это чувствуют… приходится домысливать
Самое чистое место во всей Зоне Плиточкой коричневой всё обложено, на общественный туалет похоже Трижды в день моют раствором Там же правительственная комиссия Не волнуйся
сшедшая Чего я сюда притащилась, в такую даль? Правда? – сказала она, сложила руки в подол ночнушки, плечи опустила Меня резанула интонация, расстроила Показалось, что она молча плачет
сам в этом непосредственно участвуешь главное – владеешь правиль- ной информацией, вот она, реальная обстановка, замеры делаешь сам, а не пользуешься слухами И это место знаешь, я, кажется, вот прямо сейчас понял – эти люди, те, что остались в Зоне, не уехали – они меня благодарят и сохраняют Я нужен многим, очень многим людям Па- шем – там, в Зоне Я бы не сказал, что она Чёрная Она светится изнут- ри Ночью, в темноте, там такие ощущения вдруг появляются В Зоне отчуждения что-то чуждое неземное, космос необъятный Особен- но ночью, голову поднимешь к небу, и кажется – Вселенная крутится вокруг меня, но я не боюсь Ведь он же страшно радиоактивен, космос Другая сущность, воля, энергия Возвращаемся из разведки, и – что-то такое происходит с нами Спросишь себя – я ли это или кто-то другой спешит в лагерь? Отдых, и снова – вперёд Так вот я сегодня – живу и работаю Это спасение, без каких-то там трескучих фраз Не только моё спасение, наше, многих людей Я сейчас на всё и всех другими глазами смотрю Когда знаешь, что происходит и что надо делать – ты свобо- ден Такое непривычное состояние – при всей подчинённости, военной субординации, строгой системе учёта, отчётности многоступенчатой Никогда не думал, что такое возможно в армии И ещё – часто бы- вает необъяснимо тревожно Что-то накапливается, количество пе- реходит в качество Потом отпускает, вроде бы проходит Всё-таки люди, подчинённые, вроде бы все взрослые, но бывает, как дети себя ведут Я вижу то, что прежде бы не заметил |