РАСИЗМ
"И это мой брат, ближний!" — думал я, болезненно наблюдая это жалкое существо.
И. А. Гончаров
И вся советская страна
За этой девочкой стояла!
С. Михалков
В стихотворении речь шла о представлении "Хижины дяди Тома" в Детском театре. На сцене шел аукцион, и советская пионерка решила выкупить бедного негра. Неудивительно, что она потеряла чувство театральной условности. Мы очень любили угнетаемых плантаторами негров, загнанных в резервации индейцев, сочувствовали грузчикам-кули и бедным рикшам. На человека, вернувшегося из Индии, глядели с подозрением — уж не катался ли он на рикше? Но больше всего любви мы отдавали неграм, этому символу всех угнетенных народов. Правда, чувство это было не столько национальным, сколько классовым — столь же горячо мы презирали американский негритянский джаз, жирных лупоглазых саксофонистов. Интернациональная амбивалентность? Возможно, поскольку рядом с антирасизмом цвела ксенофобия. Означенный в эпиграфе поэт писал о мальчике, случайно на советском корабле попавшем в японский порт:
Мише сразу стало страшно:
Здесь японская вода,
Здесь чужие, здесь не наши
Люди, горы, города...
Но негров мы все-таки любили. Пик этой любви пришелся на 1957 год — год Московского фестиваля, а в 1960 г. любовь кончилась, ибо открылся Университет дружбы народов им. П.Лумумбы. Платоническая любовь не вынесла близкого соседства. Пощадим читателя и опустим все откровенно и похабно расистские эпитеты, адресованные прежнему "милому негру" (К.Чуковский). Однако народ стыдился своего расизма и придавал ему опять же классовый оттенок: "Небось, богачи понаехали, царьки ихние!" Попытка объяснить, что ихние богачи и царьки обучаются, как правило, в Сорбонне и Гарварде, вызывала столь же классовый отпор: "Понаехали голодранцы на нашу голову, дармоеды, тунеядцы!"
А так как приехавшие к нам учиться негры — безразлично, царьки или голодранцы-дармоеды — жили, питались и одевались все-таки получше нас, владели твердой валютой, на каникулы катались в Европу (это в 60-х годах!) и отоваривались в спецмагазинах, приобретая там импортные кофточки в подарок той самой, уже повзрослевшей девочке из эпиграфа, — эти самые негры породили в нашем национальном сознании новую структурную оппозицию — БЕЛЫЕ и ЧЕРНЫЕ. Почти что Север и Юг, говоря языком новейшей геополитики, но только с противоположными знаками. Богатый Юг и бедный Север — впрочем, в отечественной реальности все именно так и выглядит.
Итак, негр, сотрудник посольства какой-нибудь африканской страны, распахивающий багажник своего "мерседеса" у дверей валютного магазина, ставился в один ряд с узбеком (таджиком, грузином и т.д.), торгующим на рынке фруктами по баснословным ценам. Возникал расистский континуум. При этом — о, неистребимая классовая составляющая нашего общественного сознания! — обыватель презрительно называл негра "угнетенная раса". Сколько сарказма было в этих словах, сколько уверенности в том, что, не будь российской пшенички и советских ракет, сидеть бы этому негру на пальме, собирать кокосы под бдительным бичом колонизатора. Это за наш счет он здесь шикует! А узбеки, таджики, грузины? Кто б они были, если б не Россия? Да их бы турки порезали! Как там у Лермонтова — "и Грузия цвела с тех пор в тени своих садов, за гранью дружеских штыков не опасайся врагов". И вот вам "благодарность" — помидоры по двадцать рублей кило. Тоже за наш счет шикуют.
Но если б дело ограничивалось ворчанием у рыночных прилавков. Газеты приносят вести о побоищах в сибирских городах нефтяников, когда местные (то есть "белые") бьют приезжих (то есть "южных", "черных"). "Черные" тоже в долгу не остаются, поскольку приехали сюда не просто так, а по оргнабору, нефть добывать. Межнациональные (точнее, межрасовые) браки становятся трагедией. Достопамятные братья Овечкины - те, что пытались угнать самолет в Лондон, — запретили своей сестре выйти замуж за "черного". Пригрозили - и его убьем, и ребенка задушим. Серьезный разговор.
Интернациональная амбивалентность показывает когти. Она еще ощерит клыки, если мы навсегда не оставим деление народов на старших и младших, на кредиторов и должников, спасителей и спасенных. Отказ от подобных противопоставлений прежде всего в интересах старших, кредиторов и спасителей. Это поможет избавить их от томительного комплекса недоданных долгов, от желания вымещать этот комплекс на смуглых черноглазых чужаках.
Н. В. Юхнёва
|
