О друзьях, о море, о себе
Скачать 2.01 Mb.
|
МУРМАНСКОЕ ВЫСШЕЕ ИНЖЕНЕРНОЕ МОРСКОЕ УЧИЛИЩЕВ июле 1969 года ПР «Апатит» вернулся в порт из очередного рейса. Мы сделали два шестимесячных рейса в южные широты Атлантики, с перерывом между ними на стоянку в порту в пятнадцать суток. Практически я пробыл в море почти год. Мы хорошо заработали. И это также имело значение для моего решения пойти учиться в МВИМУ. Капитан Шаньков И.Т. пытался отговорить меня от этого. Мы очень хорошо с ним сработались. Он ссылался на то, что предстоящий рейс очень ответственный. При благоприятном его исходе нас ждут государственные награды. Эти ожидания оправдались. Капитан, уже будучи Героем СоцТруда, был награждён орденом «Октябрьской революции». Я с полным основанием мог претендовать на орден «Трудового красного знамени». Я этой возможностью не воспользовался и никогда не сожалел об этом, так как диплом инженера был наградой более весомой. Тем не менее, я не без сожаления уходил с «Апатита», где работалось легко, команда была дружной, а машинная команда была кроме этого и грамотной. Оказалось что я – старший механик оказался единственным со средним техническим образованием. И это также имело значение в принятом мной серьёзной решении. Предстояло учиться 3,5 года на обычную курсантскую стипендию. Не многие из моих однокашников решились на это. Поэтому я ещё в рейсе твёрдо решил использовать этот последний шанс. И два успешных последних рейса способствовали этому. К учёбе-то у меня было постоянное стремление. Но я не очень дружил с математикой и это тормозило с решением поступать в технический ВУЗ. Заочного обучения, при работе в море мне было не потянуть. Я понимал, что если мне удастся поступить в МВИМУ, с мечтой о высшем образовании придётся расстаться. Но при отсутствии времени на подготовку к экзаменам, они превращались в серьёзную проблему. Но мир не без добрых людей. И так вперёд. 1. Вступительные экзамены. Они были похожи на вступительные экзамены в Мореходную школу, описанные мною ранее. Разница была лишь в том, что тогда перед экзаменатором предстал белобрысый деревенский мальчик, а теперь умудрённый опытом старший механик. После шестимесячного рейса мы пришли в порт в июле. Какая уж тут подготовка к экзаменам. Всё было рассчитано на авантюру. Физику и литературу преодолел. К математике готовились основательно, чисто по части организационно-шпаргалочной. Экзамен по математике письменно проводился в актовом зале. Мне предстояло выбрать стратегически удобную позицию, ближе ко второй, неработающей двери, и передать вопросы через зазор между полом и дверью. Решение контрольных задач обеспечивала бригада во главе с мужем моей сестры, выпускником Макаровки. Доцент Ломакина, заметившая подозрительную возню, не увидела разницы между абитуриентом обыкновенным и стармехом и пересадила меня за передний стол, прямо себе под нос. Ни о каких шпаргалках не могло быть и речи. Я задержался лишь по тому, что ко мне подошел легендарный Сукрухо, математик со средней мореходки. Он помнил меня ещё по ней и пытался как-то помочь. Но передо мной лежал чистый лист, мне оставалось только подняться и покинуть зал. «Умный в гору не пойдёт». Правда, умным в математике, мне себя проявить не удалось. Пришлось гору обходить. Мне в жизни везло на людей добрых, а Ломакина была одним из немногих. Это был человек, обиженный судьбой. К замечательным людям в моей судьбе относиться и Дымская Алла Павловна, ассистент, а затем преподаватель математики в Мореходке. Она поставила мне необходимую тройку, при единственном условии постараться во время учёбы. Я старался, как мог. Позже уже являясь сотрудником МВИМУ, я часто по общественной работе контактировал с этим замечательным человеком. Пытался напомнить о её услуге и благодарить. Она же только улыбалась и утверждала, что не помнит такого незначительного факта. А ведь он определил мою дальнейшую судьбу. 2. Начало учёбы. Учиться предстояло 3,5 года вместо 5,5, т.к. исключалась практика, военная подготовка и кое-что по непрофильным дисциплинам. Группа из 28 человек была весьма не однородной. К «аксакалам», курсантам моего возраста относились Поляков Д.К., Прокопенко Ф.С., Гайдай В.И., Прохожев В.И. Это были стармехи или вторые механики с хорошим практическим стажем. Для поступления на ускоренное отделение требовался трёхлетний практический стаж. Из таких ребят и состоял основной состав группы. У них после средней мореходки ещё свежи были знания и учиться им было по сравнению с «аксакалами» легко. Была и промежуточная по возрасту часть курсантов. Я был назначен старшиной группы. Признаюсь, я не сразу оценил важность этой должности. Особенно в группе ускоренников. Здесь основной составляющей была успеваемость. На это и должна быть направлена деятельность старшины. С дисциплиной у нас в отличие от основного потока, было нормально. По крайней мере, никто отчислен не был. Позже я понял и решал задачи старшины. Начальником МВИМУ был наш старый знакомый, капитан 1 ранга Портнов Евгений Иванович. Сразу следует сказать, что ускоренники были у него на особом счету. Это, прежде всего, относится к производственникам старпомам, капитанам и старшим механикам. Но основная-то масса ускоренников, были ребята, отработавшие в море необходимые три года и со сравнительно свежими знаниями в голове. Этим ребятам учёба давалась легко. Большинство были холостяками и жили в общежитии училища. Вечерами попивали пивко и не только. «Аксакалам» же начало учёбы, первый курс давались нелегко. Кое-кто продолжал работать. Ситуация осложнялась тем, что преподаватели по общеобразовательным дисциплинам, особенно математике напрочь игнорировали наши заслуги и требовали с нас как с обычных курсантов. Особенно в этом смысле отличались ассистенты. В этой связи вспоминается капитан Миша Черевко, мой бывший сослуживец, человек высокомерный не по заслугам. За первую двойку по математике он устроил разнос, ассистенту Смирновой, как будто она была боцманом на его судне. Позже за рюмкой водки он признавался мне, что после третьей двойки, он готов был ползти на четвереньках к Смирновой, опираясь на золотые капитанские нашивки. Со слабым знанием математики, трудно давались и такие традиционно сложные технические дисциплины, как Сопромат, Теоретическая и Техническая механика. Несмотря на указанные трудности, мы постепенно втягивались в учёбу и благополучно закончили первый курс. Поступая с такими приключениями в МВИМУ, я стремился не только к формальному получению диплома, но и надеялся в серьёз пополнить свои теоретические знания. Практику я имел хорошую, проделав путь от моториста до старшего механика. Следует сказать, что в описываемый период, в МВИМУ были все условия для инженерного образования на высоком уровне. 3. О преподавателях. Профильную кафедру ДВС (Двигатели внутреннего сгорания) возглавлял Лев Андрианович Иванов, преподаватели Петров и Олейников и другие очень квалифицированные специалисты. Квалифицированный преподаватель по котельным установкам и паровым машинам, Бубер Борис Ильич, интеллигентный и доброжелательный Борис Евгеньевич Черепанов, специалист по судовым вспомогательным механизмам. Его учебником по указанной дисциплине, я пользуюсь до сих пор. Замечательный преподаватель и симпатичный человек Исай Лазаревич Бродский преподавал очень доступно совсем не лёгкие инженерные дисциплины «Теоретическая механика» и «Детали машин». Личность не ординарная. В отличие от Бубера в Израиль не уезжал. В Мурманске весьма уважаем. Правда жениться так и не успел. Межерицкий Анатолий Владимирович механик с большим практическим опытом. Ходил на газотурбоходах старшим механиком. С этим замечательным человеком и специалистом, нам «аксакалам» было не просто. Он считал нас коллегами, и уж ему надо было подать товар лицом. Если тройка по математике ни капли не унижала наше достоинство, то Межерицкому я должен был выдать материал на пятёрку. Известной фигурой был преподаватель сопромата Баславский. Хорошо знал и давал предмет, был сух и с курсантами не якшался. Я на экзамене получил пятёрку по сопромату. Совесть грызёт до сих пор. Помогла шпаргалка. Можно вспомнить и других достойных преподавателей. Дело в том, что в то время не было нынешнего изобилия кандидатов и докторов наук. В.Е. Ольховский на Судоводительском факультете, был единственным профессором. Остальные преподаватели были кандидатами наук (и то не все) и доцентами, но что ни в коей мере не умаляет их высокой профессиональной и преподавательской квалификации. В общем, мне удалось основательно повысить и расширить теоретические знания, они хорошо ложились богатую практическую почву. Единственно в чём я остался неудовлетворённым, так это знаниями по электротехнике, которые я очень рассчитывал пополнить. Сама кафедра была на высоте, но нам не повезло с преподавателем. Сама кафедра была на высоте, но нам не повезло с преподавателем. Это был Журбин Геннадий Иванович. Сам окончивший с отличием институт, преподавателем был слабым. Со второго семестра второго курса дела пошли легче. В основном пошли специальные дисциплины и практический опыт работал на нас. Учиться стало не только легче, но и интереснее. Но удивительно, мне до сих пор снятся иногда экзамены по математике. И сценарий один, ребята, справившись с заданием, по одному выходят из аудитории, а я сижу с чистым листом. Просыпаюсь в холодном поту и с облегчением вздыхаю, что это был сон. 4. Мои друзья, однокашники. Я уже отмечал, что мы были разные и прежде всего по возрасту. Это не средняя мореходка, где все равны. У нас разница в возрасте достигала 15 лет. В учёбе не старшие помогали младшим, а наоборот. Способности были разные, это естественно. Но ладили не плохо. Некоторых коллег характеризую. Поляков Дарвин Константинович. «Аксакал» №1, самый старый по возрасту. 36 лет. Стармех. Учится и продолжает подрабатывать. Отличался солидностью, оптимизмом и хладнокровием. От прежних знаний ничего не осталось, новые знания, из-за занятости работой, тоже черпать было некогда. Мог сидеть напротив преподавателя невинно смотреть преподавателю в глаза и в учебник, расположенный на коленях. После МВИМУ продолжал работать стармехом. Никитин Василий Фёдорович. Из молодых. Способный в учёбе, ценивший юмор и сам не без юмора. По служебной лестнице после училища поднялся выше всех. Был первым секретарём райкома КПСС. Сейчас руководитель частного предприятия. Гилка Сергей Иванович и Куликовский Пётр Иванович. Выпускники Одесской мореходки. Некоторое время ходили в море, но в основном, по выражению В. Никитина «работали футболистами». Следует отметить, что работали не плохо. Наша футбольная команда «Север» в то время была на хорошем счету. Но пришло время определяться, и они поступили в МВИМУ. Учились хорошо. Петя по характеру труженик и после мореходки до пенсии ходил в море. В Тралфлоте его, как старшего механика, высоко ценили. Серега со складом характера несколько авантюрным, укатил в Краснодар под крылышко именитого тестя. Я не очень удивился, когда в 1988 г. он оказался в Гданьске, в нашей группе наблюдения. И с делом он справлялся не хуже некоторых. Его общительный характер и умение не создавать проблем там, где это можно избежать показали, что он на месте. Гайдай Владимир Иванович, рослый здоровяк, шумлив, правдолюбец, за что начальство его недолюбливает. Во всём пытается докопаться до истины. Вспоминаю начало учёбы. Лабораторные по химии: Володя успешно справляется, но начинает «искать истину». Что-то ему не нравится. Мы содрали у него, успели защитить, некоторые даже на пятёрку. Гайдай защищается последним, пытается спорить с преподавателем и получает четвёрку. Общителен. Гостеприимен. Не смотря на диплом инженера, в стармехи так и не выбился. Прокопенко Феликс Саввич. «Аксакал», ещё до мореходки я знал его как стармеха Тралфлота. Интеллигентный, деликатный, но какой-то робкий. По части успеваемости мы, пожалуй, шли «ноздря в ноздрю». Правда я смелее и понахальнее. Мы дружим, периодически встречаемся. Выпить он в компании любит. И, по-моему, до сих пор относится ко мне как к старшине группы. Матюшенко Иван Иосифович. Стопроцентный аутсайдер. Всё для него от математики до Марксизма одинаково сложно. Представительный, розовощёкий с красивой шевелюрой. Всё воспринимал с удивительным спокойствием. Ничто не заставляло его перенапрягаться, да и просто напрягаться, он, пожалуй, не умел. Вымучивал свою тройку и шел дальше. Морозов Г. и Заикин Н. хорошо учились, в дальнейшем преподаватели средней мореходки. Сюда же относятся Фирсов А. и Семёнов Н. Последний сделал карьеру в инспекции Регистра. Сказать, что после Высшей Мореходки наши выпускники успешно продвигались по службе, нельзя. Кто пошел в море, тому и Средняя давала возможность дорасти и работать в должности старшего механика. Правдолюбцу Гайдаю Вышка не помогла. Правда механики-паровики получили дипломы дизелистов и возможность поработать на современных дизельных судах. Про себя могу сказать, что МВИМУ дало мне импульс к дальнейшему продвижению по службе. Ведь я уже не один год занимал должность стармеха, а это потолок. И годы позволяют испробовать себя в каком-то новом качестве. Да и в море с возрастом становится тяжелее. Подрастающие дети тоже требуют внимания. Тем более что я пребывание на берегу использовал не только для учёбы. У нас появился второй ребёнок. После успешной защиты диплома, в марте 1973 года, я снова вернулся в Тралфлот и продолжил работу в прежней должности стармеха. Это были ПР «Павлово», затем «Глетчер». На этом судне мне пришлось руководить ремонтом, который длился более девяти месяцев. Ремонт проводился в Югославии, в порту Риека, и оставил очень приятные воспоминания. Замечательная курортная погода и обстановка, доброжелательные люди, квалифицированный ремонт. Всё это оставило приятные воспоминания. По возвращении из Югославии я был уведомлен, что меня решено направить в четырехлетнюю командировку в Польшу, на Гданьскую ремонтную верфь в качестве инспектора надзора за ремонтом наших судов от В/О «Судоимпорт». В ожидании отъезда я снова оказался на «Апатите», стоявшем в ремонте на Мурманской судоверфи. Но из старой команды кроме боцмана там уже не было никого. 12 ноября 1976 года, я вместе с семьёй отправился в Гданьск, где и проработал четыре года. Разумеется, я тогда не предполагал, что судьба свяжет меня снова с МВИМУ, где я буду в течение шести лет заниматься интересной работой. Речь идёт об отраслевой научной лаборатории, заведующим которой я был назначен. Случай, наверное, редкий. На выпускном вечере мы условились встречаться ежегодно, 6 марта в 6 часов вечера в скверике напротив «Арктики». В течение не менее десяти лет мы отмечали это событие в «Арктике». Позже круг стал сужаться, но не было ни одного случая, чтобы в этот вечер приходило менее шести человек. Последние годы мы собираемся у Володи Гайдая. Это очень приятные встречи и воспоминания. Прошло 35 лет. 5. ОНИЛ – МВИМУ Одним из этапов моей трудовой деятельности является работа в качестве заведующего научно-исследовательской лабораторией МВИМУ. По окончании четырехлетней командировки в Польшу, я устроился в Центральное проектно-конструкторское бюро ВРПО «Севрыба» в должности старшего инженера. Будучи участником одной из научных конференций, встретил декана СМФ МВИМУ Храпова Сергея Михайловича. В молодости мы ходили с ним несколько рейсов на одном судне. Правили одну вахту, поэтому он хорошо меня знал. Узнав, что свою деятельность в ЦПКТБ я считаю временной, он сообщил мне, что при кафедре технологии металлов МВИМУ решено открыть научно-исследовательскую лабораторию, и он как декан факультета считает, что я бы мог претендовать на должность заведующего. И посоветовал обратиться к проректору по науке Пимошенко А.И. Саша Пимошенко был моим однокашником по средней мореходке. Он решил, что для должности завлаба с административно-производственными функциями я кандидатура подходящая. В дальнейшем под его патронажем я вступил в должность заведующего «Отраслевой научно-исследовательской лабораторией по восстановлению и поверхностному упрочнению судовых механизмов», так длинно расшифровывалась ОНИЛ. Создание таких лабораторий и головного института этого направления, было связано с проблемами снабжения предприятий и организаций запасными частями для техники и оборудования. Лаборатория создавалась не на пустом месте. На кафедре технологии металлов под руководством доцента Мудровой А.Г. велись работы по защите деталей и трубопроводов от коррозии методом поверхностного титанирования. Сотрудники под руководством к.т.н. Сиротина А. на базе Кандалакшского механического завода, разрабатывали технологию отливки биметаллических цилиндровых втулок для ДВС. Новым направление было восстановление изношенных деталей методом плазменного напыления. Возглавлял эту тему Бабичев Владимир Петрович, инженер, ранее работавший в техотделе тыла Северного Флота. Грамотный инженер с очень хорошими конструкторскими способностями. Научным руководителем ОНИЛ был назначен зав. кафедрой доцент, в дальнейшем д.т.н. Ефремов Л.В. Работы по плазменному напылению и биметаллическим втулкам велись под руководством Пимошенко А.П. До создания ОНИЛ всей наукой на кафедре руководила доцент Мудрова А.Г. женщина в летах, но очень энергичная и предприимчивая. Все вопросы решались в семейном кругу. Теперь же планирование, бухгалтерия и отчётность входила в обязанность заведующего. Сразу же началось пока ещё не заметное противодействие. «Оппозицию» естественно возглавляла опытная Мудрова. Дело в том, что мы с Бабичевым, имея большой практический опыт, на многие вещи имели свой взгляд. Хорошо знали, что может быть внедрено в практику, а что делается только для науки. Мы начали расширять материальную базу ОНИЛ. Была приобретена установка плазменного напыления. Необходимо было своими силами оборудовать участок, в соответствии со строгими техническими требованиями. Установка была запущена. Но для её функционирования необходим был надёжный плазмотрон. Выпускаемые нашей промышленностью устройства были громоздки и ненадёжны. Володя Бабичев оказался очень способным конструктором и постепенно довёл плазмотрон до совершенства. Установка надёжно заработала, но оставалась проблема производства порошков. Достоинство его заключалось в том, что процесс шел при температурах 250-300 °С, что исключало деформацию деталей. В Кольском филиале Академии наук, с которым мы тесно начали сотрудничать, проблемой производства порошков занимался доктор наук Штейнберг А.Н. Бессеребренник Бабичев направо и налево раздавал свои идеи, чем Александр Наумович умело пользовался, как и гостеприимством семьи Бабичевых. При нашем участии была запущена плазменная установка на ремонтной базе «Севрыбхолодфлота». Мы помогали так же в организации подобного экспериментального участка на 35-м Судоремонтном заводе. Наша работа перемежалась частыми командировками на заводы и ВУЗы, где занимались подобными проблемами. Мы заимствовали опыт, поездки были познавательны и полезны. Тем более что планировали мы их сами. С финансированием лаборатории проблем не было. Дело в том, что в то время при каждом предприятии выделялся фонд развития науки и техники и если эти средства не использовались в текущем году, то на будущий год они не выделялись. Мы работали по хоздоговорам с предприятиями и оплату за услуги получали без проблем, в соответствии с нашей сметой. Мы имели возможность приобретать дорогостоящее оборудование, правда, не всегда эффективно эксплуатируемое. Это, например, касается электронного микроскопа, который мог быть использован только в перспективе. За наши разработки были получены медали ВДНХа. Моими стараниями мы удерживали первое место по рационализации и изобретательству, получали Грамоты и премии. Всю оформительскую работу я взял на себя. Бабичев был источником идей, но страшно не любил бумажной работы. В тандеме у нас получалось очень удачно. Я был задействован и в учебном процессе. Вёл лабораторные работы, руководил курсовыми проектами. Имея большой опыт в судоремонте, подменял преподавателей при чтении лекций. Активно привлекался и к общественной работе. Три года избирался председателем профкома Судомеханического факультета. Был членом парткома. В общем, вёл активный образ жизни. Но группировка преподавателей и ассистентов, занимавшихся титанированием, продолжала вести скрытую войну под руководством доцента Мудровой. Мне пытались вменять вопросы, которые являлись прерогативой научного руководителя. Серьёзных претензий мне предъявить не могли. Необходимая документация у меня всегда была в полном порядке. И если комиссия иногда производила проверку, нарушений никаких не находили. Мне даже нравилась эта борьба, поскольку я знал, откуда идёт и что за ней стоит. Но обстановка менялась. ОНИЛ успешно функционировала. Располагала солидной материальной базой. В ней было занято 25 штатных сотрудников, но кроме того она являлась базой для научно-исследовательских работ как преподавателей, так и курсантов. На моё место уже засматривались кандидаты наук. И это было понятно. Руководитель лаборатории должен быть в одном лице и научным руководителем. Я это почувствовал заранее и начал искать более подходящее место. Заранее договорившись с моим однокашником, директором Учебно-курсового комбината Федотовым А.А. Я был принят на должность старшего преподавателя механических дисциплин, в хороший коллектив без потери в оплате и с намерением трудиться там до пенсии. В училище многих удивил, как им казалось, мой внезапный уход. Вроде бы надо мной не капало. А я с большим удовольствием вспоминаю этот период. Я проработал в МВИМУ шесть лет. Недавно, отмечалось 65-летие Высшей мореходки, и за праздничным столом я сидел с постаревшими немного моими коллегами. 6.УКК (Учебно-курсовой комбинат ВРПО «Севрыба) УКК являлся наследником ШУКСА - «Школы усовершенствования командного плавсостава». Это учебное заведение было образовано сразу после войны, что было связано с бурным ростом промыслового флота. Из матросов, мотористов и других морских специалистов, имеющих достаточный практический опыт, особенно демобилизовавшихся с военного флота, решено было готовить штурманов малого плавания и механиков третьего разряда. Среднего технического образования курсы не давали. Но на младших командных должностях, имея большой практический опыт, выпускники ШУКСА зарекомендовали себя очень хорошо. Большинство продолжило учёбу и стали капитанами и старшими механиками. Но с первыми выпусками Высшей мореходки необходимость в ШУКСе отпала. Требовались специалисты более квалифицированные. ШУКС был преобразован в Учебно-курсовой комбинат Главка «Севрыба». Основной задачей УКК являлась подготовка рабочих кадров для работы на судах: Матросов, боцманов, мотористов, машинистов и т.п. В июне 1987 года по переводу из МВИМУ, я был принят на работу в УКК. К тому времени это было хорошо организованное и материально обеспеченное учебное заведение с квалифицированным и дружным коллективом. Достаточно сказать, что преподаватели морских дисциплин были капитаны дальнего плавания инженеры. Под стать им были и преподаватели механических дисциплин. Все судовые механики первого разряда, инженеры. Такими специалистами не могла похвастаться и Средняя мореходка. Это было связано с хорошей оплатой, порядком и дисциплиной и организацией учебного процесса. Кроме того все мы с морем уже расстались и наш возраст приближался к пенсионному. После кончины Федотова А.А. должность директора заняла Еремина Галина Сергеевна, долгое время работавшая в УКК завучем. Женщина умная, властная, энергичная. Хороший организатор учебного процесса. Гонорок, с которым я пришел из МВИМУ, имея некоторый опыт преподавательской работы, она скоро сбила. Мне, бывшему стармеху, казалось, что для мотористов и машинистов я в состоянии объяснить материал в стихах. Оказалось, что этого не требуется. Галина Сергеевна требовала, чтобы занятия проводились строго по методике, с заранее написанным доурочным планом. Поворчав, пришлось к этому привыкать. В УКК силами курсантов и преподавателей, были хорошо оборудованы аудитории и учёбные лаборатории. Располагались они в 4-х этажном здании на улице Полярные Зори, 26. Финансирование производилось флотами через ВРПО «Севрыба». Курсанты во время учёбы получали стипендию в размере среднего заработка, поэтому учились усердно и проблем с дисциплиной не было. Мне нравилась эта, порой совсем не простая работа. Нравилась аудитория. В основном это были взрослые, поработавшие в море люди, серьёзно относившиеся к учёбе, которая не для всех давалась легко. В отличие от МВИМУ, где мне тоже приходилось читать лекции и где требовалось поддерживать постоянное внимание курсантов, иначе половина уснёт, здесь режим был менее напряжённым. К своему удовольствию я обнаружил, что у меня есть заинтересованный слушатель. До этого меня стало удручать, что нет возможности поговорить о пережитом, поделиться опытом. Ведь я видел много, приобрёл опыт жизненный. Короче говоря, я получил возможность не только достаточно квалифицированно учить специальности, но и беседовать о вещах, не имеющих к ней иногда прямого отношения. С другой стороны и моряки мне рассказывали много интересного. Я давно уже не ходил в море. На судах многое изменилось, и мне интересно тоже было их послушать. Это не формальное общение было не в ущерб учёбе. Программы были по времени не перегруженными особо, и не формальное общение шло только на пользу. Я преподавал основные дисциплины: «Судовые двигатели», «Паровые котлы», «Судовые вспомогательные механизмы», «Судоремонт». Это основное. При необходимости осваивались и другие специальности, родственные и не очень. Например «Устройство и обслуживание плавучих кранов». Я был настроен посвятить преподавательской деятельности в УКК насколько позволит здоровье. Но в конце 1991 года грянула перестройка. Стал стремительно сокращаться спрос на судовых специалистов и как результат, уменьшилось число преподавателей. Первыми шли под увольнение преподаватели - пенсионеры. В январе 1992 уволил и я. С сожалением. УКК поменял статус. Финансирование прекратилось. Перешли на хозрасчёт. Но оказалось, с этим славным заведением я потерял связь не окончательно. В октябре 1999 г. я был уволен с должности помощника капитана по учебной работе учебно-тренировочного судна «Златоуст» Тралового флота. Мне исполнилось 66 лет. Не имея особых перспектив по дальнейшей трудовой деятельности, решил передохнуть и осмотреться. Но примерно через месяц позвонил директор учебного центра «Курс Норд» Лисименко В. А. предложением занять должность преподавателя механических дисциплин. «Не могли бы вы нас выручить?» - так это прозвучал дословно. Для меня это было хорошее предложение. Я естественно согласился. Под громким названием Учебный центр «Курс Норд» крылись скромные остатки некогда известного УКК, который был ликвидирован. Здание на улице Полярных Зорь было передано владельцу. Но до полной ликвидации деловая Ерёмина заведение не довела. Было зарегистрировано учебное заведение под указанным громким названием, арендовано помещение, перевезено оборудование. Преподавательский состав сохранился. И Галина Сергеевна передала бразды правления своему заместителю Лисименко Владимиру Анатольевичу. Это совпало с периодом, когда в соответствии с новыми стандартами потребовалось «доучивать» моряков, для смены квалификационных документов. Без новых документов выход в море был закрыт. Народ повалил валом. Мы не без труда управлялись с этой задачей. С постепенным сокращением флота, уменьшался и спрос на специалистов. Учебные группы формировались уже с перерывами, моя занятость тоже перестала быть постоянной. Закончил работу я в 2004 г. Уже окончательно в семьдесят лет. 7.Скромное наше жилье Моей первой собственной жилплощадью была комната в Доме молодых специалистов на улице Папанина. Получил я ее после мореходки, будучи холостяком. Это было большой удачей, потому что большинство моих однокашников, уже женатые, снимали комнаты в частных домах. Квартира была пятикомнатная. Четыре комнаты были заняты выпускниками мореходки, уже семейными. Моя комната была площадью 8,42 кв. метра (с точностью до сотых, что я всегда подчеркивал). С соседями жил дружно. Дверь в комнату не запиралась. В гости ко мне любил захаживать Витька Краснощеков, шестилетний пацан. Знал, что у меня всегда есть какое-то угощение. В общем, мы друзья. Слышу из комнаты Витькин рев. Мать лупит его за какую то провинность. Было за что. Через некоторое время, малость успокоившись, Витька заходит ко мне. «Лупили?» - спрашиваю. Отвечает – «Да», «Плакал» - «Нет». «Молодец» - хвалю я. Наливаю треть стакана портвейна и подаю Витьке. Выпивает, закусывает конфетой и успокаивается окончательно. Затем они уехали из Мурманска и по моим слухам мой портвейн Витьку не испортил. Позже в эту комнату я привез молодую жену, которая легко вписалась в женский коллектив. Общая кухня, кишащие в длинном коридоре дети, спотыкающийся в полумраке о коляски Генка – сосед, не портили дружественной атмосферы. Получив в дальнейшем благоустроенные квартиры, мы с любовью вспоминали «скромное наше жилье» и поддерживали дружеские отношения с бывшими соседями. Это была наша молодость. |
Похожие:
 | Количество контрольных работ комплексных всего 16 по всем видам речевой |  | ... |
| ... | | «Консультационные услуги (проведение тренингов) и услуги по наблюдению за морской фауной (морскими млекопитающими и птицами) в Арктических... |
| Путешествие на теплоходе «Глория», отдых на море, посещение винзавода апк «Геленджик» | | Птс себе (не помешает) и отдаете покупателю птс. Отдаете покупателю стс, ключи, талон Техосмотра, если есть. Осаго новый владелец... |
| Южно-Приновоземельском, Южно-Русском, Поморском, Русском и Северо-Поморском-2 лицензионных участках недр (Печорское море)» для пао... | | Наступает время почти ежедневного выбора, а это означает надежды, сомнения и тревоги, возможные удачи, но и не менее вероятные ошибки... |
| Путешествие на теплоходе «Глория», отдых на море, посещение архитектурного парка «Старый парк» | | Все эти процессы очень тесно связаны между собой. Все эти процессы несут в себе затраты, которые не безразличны обществу, которое... |