Имени н. Г. Чернышевского
Скачать 4.77 Mb.
|
Е.Ю. Давыдова Саратовский Государственный Технический Университет ЯЗЫКОВЫЕ РЕСУРСЫ ПЕРЕДАЧИ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ Пристальное внимание к изучению политического дискурса привело к появлению нового направления в языковых исследованиях - политической лингвистики. По-мнению А.Н. Баранова, интерес к изучению политических текстов можно объяснить, во-первых, внутренними потребностями лингвистической теории, во-вторых, необходимостью построения предсказывающих моделей в политологии, и, в-третьих, социальным заказом – попытками освободить политическую коммуникацию от манипуляций общественным сознанием [Баранов 1997: 23]. Уже сама речь политиков, как показал С.Д. Уолкер, «политически нагружена», поскольку является знаком солидарности с другими членами общества, употребляющими тот же язык [Walker 1983: 25]. Политический дискурс отражает сложные социально-политические явления и процессы, протекающие в обществе, и пронизывает все сферы жизнедеятельности человека в современном мире. Как разновидность институционального дискурса, политический дискурс является статусно-ориентированным, т.е. каждый отдельный носитель политического языка (собственно, политик) представляет не себя лично, а определённую структуру власти, конкретный «институт» (правительство, оппозицию, партию, фракцию или социальную группу) [Карасик 2004:86]. Поэтому политическая речь как продукт языкового творчества политика рассматривается через призму деятельности той организации, в которой данный политик состоит. Эта особенность политического дискурса выражается в том, что политический деятель в выборе языковых средств ориентируется на достижение определённой цели с тем, чтобы его риторика приносила максимальную выгоду своей партии и способствовала достижению поставленных задач [Рубинштейн 1973: 65]. В наше время телевидение предлагает большое разнообразие политических программ, наиболее популярными из которых являются ток-шоу. Ток-шо́у (от англ. talk show — разговорное шоу) — вид телепередачи, в котором один или несколько приглашённых участников ведут обсуждение предлагаемых ведущим тем. Как правило, при этом присутствуют приглашённые в студию зрители. Иногда зрителям предоставляется возможность задать вопрос или высказать своё мнение [http://ru.wikipedia.org/wiki/Ток-шоу]. Следует отметить, что в ток-шоу огромную роль играет эмоциональная информация. Наличие в политическом дискурсе эмоциональной информации как отдельной части информационной структуры высказывания выделялось многими учеными. Например, И.Р. Гальперин выделял, наряду с содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной информацией, так называемую содержательно-подтекстовую, а именно скрытую информацию, влияющую на суждения и эмоции слушающих/читающих и извлекаемую из текста благодаря способности языковых единиц порождать ассоциативные и коннотативные значения и таким образом приращивать дополнительные смыслы [Гальперин 2007: 102]. Согласно классификации, которую приводит в своей работе О. А. Нечаева, информация, содержащаяся в тексте, может быть нескольких видов: фактологическая, соответствующая эмпирическому уровню познания; концептуальная и гипотетическая, соответствующая теоретическому уровню познания; методическая, заключающая в себе описание способов и приемов усвоения информации; эстетическая, связанная с категориями оценочного, эмоционального, нравственно-этического плана; инструктивная, содержащая ориентацию на определенные действия. Эти виды информации отдельно или совокупно содержатся в разных видах текста. Например, что касается эмоциональной информации, то она содержится главным образом в публицистических и газетных текстах, так как они по своей сути рассчитаны на два вида человеческой деятельности – познавательную и ценностно-ориентационную и потому совмещают в себе разные виды информации – фактологическую, оценочно-эмоциональную [Нечаева 1974: 86]. И. С. Алексеева выделяет три основных типа информации: когнитивную, оперативную и эмоциональную. Эмоциональная информация интерпретирует фрагменты действительности, выражая отношение к ним, ценностное или эмоционально значимое. Не случаен тот факт, что в языке обнаруживается огромное количество средств, передающих эмоционально-экспрессивную информацию. Они ориентированы на человека, отражают взаимодействие человека и мира, проявляющееся как в чувственном восприятии, так и в эмоционально-оценочном отношении человека к миру [Алексеева 2008: 215]. Наличие большой доли эмоциональной информации в ток-шоу обусловлено, главным образом, основной целью, которую преследует политик в своем высказывании: не только передать свои собственные эмоции, но и вызвать похожие эмоции у слушающих. Данная цель достигается путем использования политиком различных языковых средств. Объектом данного исследования послужила публичная телевизионная речь, предмет анализа – языковые средства, передающие эмоциональную информацию. Цель данной статьи состоит в изучении языковых ресурсов передачи эмоциональной информации в ток-шоу. Цель предопределила решение следующих задач: выявить языковые ресурсы передачи эмоциональной информации в англоязычных и русскоязычных публичных телевизионных дискуссиях (ток-шоу); провести сравнительный анализ языковых средств передачи эмоциональной информации, используемых политиками обеих стран. Материалом данного исследования послужил корпус примеров, собранный путем сплошной выборки из текстов выступлений англоязычных и русскоязычных политических деятелей на ток-шоу “Sunday Profile” c Моникой Этерд [http://www.abc.net.au/sundayprofile/stories/2962255.htm] и «Поединок» с Владимиром Соловьевым [http://poedinok.net/]. В ходе исследования были проанализированы три выпуска каждого ток-шоу (2008-2010г). Из англоязычных скриптов нами было отобрано 120 примеров, из русскоязычных – 135. Как показал анализ, для передачи эмоциональной информации используются стилистические средства, представленные на различных языковых уровнях: лексическом и грамматическом. К лексическим средствам передачи эмоциональной информации в отобранных нами примерах относится использование разговорной лексики, а также эпитетов, метафор, олицетворений и сравнений. Что касается разговорной лексики, то она присутствует в высказываниях политических деятелей обеих стран: go nuts(«сдвинуться, сойти с ума»); a pollie (уменьш.-ласкательное от politician «политик»); половина с голода сдохнет; стоит очередь и наплевать; они дерут всякие поборы; они пролезли во власть). Использование разговорной речи помогает политику создать впечатление близости с аудиторией, расположить к себе слушающих. Также в данных высказываниях мы можем обнаружить различные эпитеты (bitter campaign («горькая кампания»), brutal ousting («зверское устранение»), shallow information (поверхностная информация»); жестокое лето, кровавые дни) и метафоры (to smash the mould («избавиться от плесени»); a blight on our political system («гниль на политической системе»); последний гвоздь в гроб Советского Союза). Следует отметить, что данные метафоры и эпитеты обладают отрицательной коннотацией, что позволяет сделать вывод о том, что использование данных языковых средств направлено на формирование негативных эмоций у аудитории. Также в скриптах русскоязычных ток-шоу можно обнаружить примеры олицетворений (цены взбесились, цены сорвались с цепи) и сравнений (зерновой фонд как волшебная палочка). Следует подчеркнуть тот факт, что процентное содержание лексических стилистических средств в русскоязычных дискуссиях составляет 62% от общего количества примеров, в то время как в англоязычных дискуссиях всего лишь 34%. К грамматическим средствам передачи эмоциональной информации в отобранных нами примерах относятся повторы, эллипсис, инверсия, парцелляция и параллелизм. Высказывания политических деятелей обеих стран изобилуют повторами (And of course I look forward to moving forward with you moving forward together (moving forward «движение вперед»); It's caused by the reckless spending of this Labor Party, unnecessary and reckless spending and the waste and mismanagement (reckless spending «необдуманные траты»); But the point is it would also be dangerous. It would be dangerous (dangerous «опасный»); мировая экономика доказывает, что она мировая. Давайте на них воздействуем, давайте, давайте воздействуем). Использование повторов, безусловно, является средством передачи эмоциональной информации, данный прием помогает политику акцентировать ключевые слова в высказывании, заставить слушающих обратить на них внимание. Этой же цели служит и эллипсис (Yes, we can («Да, мы можем это сделать»). On you («Все зависит от вас»); А народ-то сразу – за топоры). Стилистически выделить определенную часть высказывания помогает также инверсия (С ужасом думаю я об этом. Удивительный мы народ; Wrong he is («Неправ он»). Кроме этого следует отметить употребление таких синтаксических средств как парцелляция и параллелизм. Парцелляция представляет собой конструкцию экспрессивного синтаксиса, заключающуюся в намеренном расчленении связанного предложения на несколько интонационно и на письме пунктуационно самостоятельных отрезков. Данный прием может быть обнаружен как в англоязычном (It was done. Perfectly («Это было сделано. Блестяще»), так и в русскоязычном политическом дискурсе (Мы выстоим. Перетерпим. Все беды). Также следует отметить наличие случаев параллелизма в скриптах англоязычных ток-шоу (And I do find it tiresome. I find it irritating («Я нахожу это изнурительным. Я нахожу это раздражающим»). Несмотря на то, что типы грамматических средств передачи эмоциональной информации совпадают в политических дискуссиях обеих стран, частотность их употребления различна: в англоязычном дискурсе 66%, а то время как в русскоязычном всего лишь 38%. Результаты проведенного анализа высказываний политических деятелей на ток-шоу “Sunday Profile” и «Поединок» могут быть представлены в виде следующих диаграмм: Диаграмма 1-2. Лексические средства передачи эмоциональной информации в русскоязычном и англоязычном политическом дискурсе.  
Диаграмма 3. Грамматические средства передачи эмоциональной информации в англоязычном и русскоязычном политическом дискурсе. 
Как видно из диаграмм, в англоязычных ток-шоу эмоциональная информация передается, главным образом, при помощи грамматических средств. Для создания смыслового и эмоционального акцента политики чаще всего прибегают к повторам, которые помогают вызвать у слушающих определенные эмоции (положительные или отрицательные, в зависимости от коннотации повторяемого слова). В русскоязычных ток-шоу большую роль играют лексические средства передачи эмоциональной информации. Одним из ключевых приемов, к которому прибегают политики, - использование разговорной лексики. Данный прием направлен на попытку создания общего эмоционального настроя с аудиторией. Использование эпитетов и метафор, в свою очередь, служит целям сжатия эмоциональной информации и достижению эмоционального воздействия в более короткий срок. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что, несмотря на использование одинаковых средств передачи эмоциональной информации в русскоязычном и англоязычном политическом дискурсе, в публичной телевизионной речи они используются с разной частотностью в соответствии с особенностями структуры дискурса и восприятия его реципиентами. Все вышеперечисленные языковые средства являются средствами осуществления манипулятивного воздействия на аудиторию, так как не только помогают политику передать его собственные эмоции, но и вызывают схожие эмоции у слушающих. Библиографический список Баранов, А. Н. Интерпретация национальной идеи в политическом дискурсе. М., 1997. Walker, S. G. The motivational foundations of political belief systems: a re-analysis of the operational code construct. London, 1983. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004. Рубинштейн, Л.Р. Проблемы общей психологии. М., 1973. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 2007. Нечаева, О. А. Функционально-смысловые типы речи. Улан-Удэ, 1974. Алексеева, И.С. Введение в переводоведение. М., 2008. Интернет ресурсы http://ru.wikipedia.org/wiki/Ток-шоу http://www.abc.net.au/sundayprofile/stories/2962255.htm http://poedinok.net/ Н.Н. Дуринова Педагогический институт Саратовского госуниверситета ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОБЪЕМА СЛОВА В СВЯЗИ С МЕТРИЧЕСКИМИ СВОЙСТВАМИ СТИХА Любой стихотворный размер характеризуется чередованием сильных и слабых позиций в стихотворной строке. Речевой материал, обладая скорее стихийной, чем организованной природой, накладываясь на метрическую схему, безусловно, вызывает в ней некоторые отклонения, которые принято называть «метрическими нарушениями». Не касаясь многочисленных причин, вызывающих подобные нарушения, отметим, что они зависят, в том числе, от слогового объема как стопы, так и строки. Поясним сказанное. В английском пятистопном ямбе, являющемся классическим размером, пропуски метрического ударения на сильной позиции стиха (икте) значительно преобладают над внеметрическим ударением на слабой позиции стиха (икте), что вызвано преобладанием в английском языке большого количества служебных слов, являющихся по преимуществу моносложниками. Распределение сильных и слабых позиций стиха внутри строки позволяет проводить корреляцию сильной позиции стиха с ударным слогом и безударную позицию - со слабым. Далеко не во всех случаях это соотношение очевидно, особенно если размер стиха в значительной степени отличается от канонического или несет на себе отпечаток авторской поэтической техники, что создает трудности для его метрического отождествления. Такое субъективное ощущение может возникнуть вследствие того, что в строке нарушается регулярное чередование ударных и безударных слогов, вызванное «недостающим» или «дополнительным» слогом, как бы спонтанно появляющимся в строке. Это значит, что некоторые фонемы и фонематические сочетания в процессе эволюции языка изменили свой силлабический статус. Опыт изучения поэзии, непосредственно предшествующей елизаветинской поэзии, позволяют прийти к выводам, которые в ином случае оказались бы невозможными. Так, в трагедии В.Шекспира «Макбет» встречаются такие строки: Toad, that under cold stone Days and nights has thirty- one Sweltered venom, sleeping got, Boil thou first i’ th’ charmed pot. Если вся трагедия написана 5-стопным ямбом, то эти строки - четырехстопным хореем с последней усеченной стопой (7слогов), достаточно редкий размер для английского стиха. Как правило, большие сомнения вызывает метрический статус первой строки. Определение ее просодического контура невозможно без уточнения силлабического объема атрибутивного сочетания cold stone. В представленной графике оно предполагает соседство двух ударных слогов подряд (внеметрическое ударение на неикте) и шестисложную строку вместо семисложной. Как уже отмечалось, спондеические строки (внеметрическое ударение на сильной позиции) менее характерны для английского стиха, чем пиррихические (пропуск ударения на икте), но в данном примере более подходящим случаю окажется следующее рассуждение. На ограниченном объеме строки две сильные позиции подряд создают впечатление «рубленого» ритма и не встречаются более в этом эпизоде. В то, что это «сбивка ритма» - тоже трудно поверить. Между тем, большинство исследователей придерживаются другого мнения о подобной метрической ситуации. Сошлемся на авторитетное Арденовское издание трагедии, где дается следующий комментарий: «…various superfluous attempts have been made to emend this line; but it is not even desirable to regard the word as a dissyllable. The juxtaposed stresses on cold stone make the stone colder than Steevens’ coldest» [Arden 1957: 109]. То есть, попытки обозначить слово cold как двусложное нежелательны. Но односложник не укладывается в метрическую схему, и вряд ли для одной строки Шекспир сделал бы исключение. Между тем, слово cold действительно может быть двусложным, что объясняется историко-лингвистическими причинами, связанными с фонографическим оформлением конца слова. Сказанное относится прежде всего к чтению слов, содержащих немую е. Установить, имеет ли эта графема фонологическое значение в изолированном слове в среднеанглийских прозаических текстах, исходя из общих языковых закономерностей, действующих в данный период развития языка, можно лишь с высокой степенью погрешности. Иное дело поэтический текст, обладающий большей структурной предсказуемостью, хотя и в нем фонетическое воспроизведение слова имеет вероятностный характер. И все же метрика строго предписывает наличие или отсутствие слога в определенной позиции в строке, поэтому слоговой расклад строки показателен в большей степени, чем графический облик слова. Как известно, в среднеанглийский период все графемы, в том числе и те, которые входили в состав окончаний слов или находились в финальной позиции в слове, не теряли фонологического значения. Но уже в эпоху Чосера происходит выравнивание окончаний, а в дальнейшем и падение финальных гласных фонем, сохранивших графическое оформление, прежде всего конечной е, которая стала называться немой. Однако отсутствие фонематического содержания графемы коснулось только ограниченного числа слов. Как следствие, наличие графемы в слове не обязательно предполагало ее «озвучивание». В результате произошедших изменений – как фонетических, так и графических – часть слов сохранила «немую» е в новоанглийский период (take, made, service, time), а часть ее утратила (good, long, which, weep). Промежуточные формы, более точно отражавшие фонетический состав слова в этот период времени и встречавшиеся у современников Чосера, например у Слепого Хэрри (tak, spak), а в более поздний, новоанглийский, период у Томаса Уайета (tast, wast), не сохранились. При том что основная фоно-историческая тенденция, безусловно, была направлена на упрощение (сокращение) фонетического слова, его поведение в поэтическом тексте всегда двойственно: слово стремится как к моносложности, так и сохранению полного слогового объема, заданного его написанием. Возьмем в качестве примера глагол прошедшего времени hadde (had), многократно повторяющийся у Чосера в «Кентерберийских рассказах» (в скобках указывается номер стиха): Another nonne with hire hadde she (163). He hadde maad ful many a marriage (212). And eek his face, as it hadde been anoynt (199). And therto hadde he ridden, no man ferre (48). [Смирницкий 1953]. В первых двух примерах глагол hadde сохраняет фонологическое значение конечной графемы. Метрический механизм при этом таков: первый слог вспомогательного глагола попадает на сильную позицию ямба, второй – на слабую позицию смежной стопы. За вспомогательным глаголом следует знаменательный глагол, несущий на себе ударение, или односложное личное местоимение, на которое, поскольку оно находится в рифменной позиции, падает ударение. Перед этими словами находится слабая позиция, на которую попадает второй слог глагола hadde. Внутри строки (четвертый пример) личное местоимение, разбивающее аналитическую форму, стоит в слабой позиции, что предполагает сокращение последнего слога вспомогательного глагола для того, чтобы не увеличивалось число слогов в междуиктовом интервале. Аналогично в третьем примере в составе сложной аналитической формы вспомогательный глагол попадает на слабую позицию ямба и также становится односложным. Уже в среднеанглийской поэзии становится очевидным, что чередование сильных и слабых позиций определяется метрическими правилами. Следующий пример подтверждает сказанное: Grehoundes he hadde as swift as foweles of flight. В этой строке нулевой фонеме потенциально могут соответствовать три графемы. В «Хрестоматии по истории английского языка» А.И. Смирницкого, содержащей детальный и глубокий анализ текстов Чосера с историко-языковых позиций, силлабическая сторона стиха учитывается не в полной мере. В ней дается такой комментарий: «…или е в последнем слоге grehoundes не читается, или следует опустить he » [Смирницкий 1953: 76]. Безусловно, нужно отдать предпочтение первому варианту, так как опущение подлежащего приводит к бессмысленности предложения. Добавим, что в глаголе hadde на конце опускается «немая» е, а слово foweles нуждается в фонетическом уточнении. «Ритм требует произносить fowl» [Смирницкий 1953: 76]. Действительно, в другом издании это слово представлено как односложное: Greihoundes he hadde as swift as foul in flight [Cyclopedia 1844: 16]. Позже, в поэзии XVI века, у Томаса Уайета некоторые строки имеют вид нестрогого ямба не столько за счет заложенных в них качеств, сколько вследствие графических трансформаций. В сонетах этого поэта появляется новое качество. Многие слова в начале XVI века графически сохраняли на конце «немую» е, но ранее у Чосера и его современников не встречались случаи, когда при написании гласная графема отсутствует (фактически она упразднена издателями), а, исходя из профиля ямба, в этой позиции должен находиться безударный слог. Посмотрим, возможны ли незначительные конъектуры текста, помогающие восстановить ямбический размер в сонетах Уайета. У него отмечаются такие прилагательные (dark, cold и другие), которые в разных изданиях имеют два графических варианта: с немой е на конце и с нулевым окончанием. Вне зависимости от написания, на конце слова под влиянием размера происходит «озвучивание» нейтральной гласной по примеру oe-caduc во французском языке, что способствует сохранению количества слогов в строке. Таким образом, гласная е может рассматриваться как слоговой модулятор строки. The long love / that in my thought I harbor [Book of Sonnets 1995: 41]. В смысле чередования сильных и слабых позиций стиха ритмичным является второе полустишие с пропуском метрического ударения на предлоге (in). В нем шесть слогов (последний, заударный, слог в счет слогов не включается). Трех слогов в первом полустишии явно недостаточно для 10-сложной строки, поэтому в слове long предполагаем наличие еще одного слога. В этом случае полустишие легко распадается на две регулярные стопы. Действительно, в других редакциях сонета Уайета встречается конечная гласная е, которая не предусматривается современной орфографией и позиционно не везде озвучивается: Any thing swete, my mouth is owte of tast. Thorrough sharpe sees in wynter nyghtes doeth pas. And yet can I not hide me in no darke place. Into my face preseth with bolde pretence. Может показаться, что исследователь достаточно произвольно обращается с текстом сонетов Уайета, между тем, нашим единственным желанием было восстановить аутентичный текст, опираясь на закономерности, установленные на материале других поэтических текстов этой эпохи. Отчасти нарушение последовательности ударных и безударных слогов вызвано тем, что сонеты Уайета «предназначались для пения под аккомпанемент лютни» [Горбунов 1994: 22]. Это достаточно распространенное мнение: «Wyatt’s lines should not be scanned apart from music that was meant to go with them » [Schlauch 1951: 325]. Конечно, такие силлабические колебания затронули ограниченное количество строк, поскольку в поэзии Уайета силлабической стороне стиха всегда уделяется повышенное внимание. Согласимся с высказанным предположением, но заметим, что некоторые стихи существовали в двух вариантах: как тексты на музыку и как сонеты. В подтверждение приведем по две строки из 7, 13 и 24 сонетов, которые в одном издании приводятся как метричные, а в другом – как неметричные. Hath taught me to set in trifles no store [4]. Taught me in trifles that I set no store [5]. For hitherto though I have lost all my time. For hitherto though I have lost my time. Never appear but in the dark of nyght. Do never pere, but in the darke of nyght. Последний пример свидетельствует о том, что поэт не только «укладывается в ямб», но и приближается к идеальной метрической схеме, избегая ритмической инверсии в первой стопе. Таким образом, двусложность слова cold в атрибутивном сочетании cold stone, учитывая историко-языковые данные, в свете вышеизложенного представляется вполне вероятной. Библиографический список 1. Arden Shakespeare. Macbeth. London, 19571. Смирницкий, А.И. Хрестоматия по истории английского языка. М., 1953 2. Cyclopedia of English Literature. Edinburgh, 1844. 3. Book of Sonnets. London, 1995. 4. Английский сонет XVI – XIX вв. М., 1990. 5. Century Readings for a Course in English Literature. New-York, 1925 6. Горбунов, А.Н. Джон Донн и английская поэзия XYI – XYII вв. М.: 1994. 7. Schauch, Margaret. English Medieval Literature and its Social Foundations // Journal of English and Germanic Philology. V. 43. 1950 О.А. Жумаева Саратовский государственный социально-экономический университет ЯЗЫКОВЫЕ СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА Коммуникативные стратегии являются основной характеристикой поведения языковой личности. Стратегии общения представляют собой «цепочку решений говорящего, его выбор определённых коммуникативных действий и языковых средств», либо «реализацию набора целей в структуре общения» [Макаров 1995:37]. Они прямо соотносятся с намерениям коммуникантов: если интенции носят глобальный характер, то имеются в виду собственно стратегии дискурса, внутренне присущие ему. Если же речь идёт о достижении частных целей в рамках того или иного жанра определённого типа дискурса, то говорят либо о локальных стратегиях, либо о коммуникативных тактиках. Если рассматривать лингвополитическое манипулирование как один из видов успешной коммуникации, то к данному явлению вполне применимы постулаты Грайса. «Это четыре важнейших принципа, которыми бессознательно руководствуются все говорящие, чтобы общение было успешным: 1. постулат информативности (сообщай что-то новое); 2. постулат ясности (говори однозначно, ясно, избегай двусмысленности); 3. постулат связности (не отклоняйся от темы, не теряй «нить»); 4.постулат истинности (говори правду, говори искренне)» [Грайс 1985: 217 - 237]. Целью политического общения является аргументированное убеждение массового адресата и оппонентов в правильности выдвинутой говорящим субъектом точки зрения [Карасик 2000: 5-20]. Аргументативное речевое общение – «это общение между коммуникантами с ярко выраженной направленностью на воздействие с целью внесения возможных изменений в убеждения оппонента и установления консенсуса между участниками коммуникации посредством убеждающего дискурса [Ощепкова 2004]. Следовательно, в политических дебатах дискурс принимает стратегический характер, поэтому процесс аргументирования уступает результатам аргументативной практики по значимости, а микротезисы в свою очередь уступают макротезисам. «Аргументативный дискурс политических дебатов - тип стратегического дискурса, построенного по типу макрофрейма с многоуровневой структурой, равной Аргументативному Ходу, который состоит из нескольких элементарных аргументов (Аргументативных Шагов), выдвигаемых в защиту одного Макротезиса» [Демьянков 1983: 114-131]. То есть интереснее будет обозначить иллокутивные дискурсивные акты аргументативными тактиками. Григорьева В.С. выделяет такие как: 1. утверждение; 2. предложение и совет; 3. предупреждение и угроза; 4. просьба и требование. По сути, доминирующей формой в аргументативном дискурсе является убеждение с объяснением, доказательством, подкреплением гипотезы, выявлением следствия и внушением. В данном исследовании представляется возможным представить в виде таблицы стратегии и тактики политического дискурса. Стратегии и тактики политического дискурса
Из данной таблицы следует, что разные формулировки стратегий вознесения в большинстве случаев совпадают по содержанию. Главное их отличие в том, что практически одни и те же стратегии политического аргументативного дискурса могут быть направлены как на защиту, так и на «разоблачение» и «развенчание». В колонке общих стратегий в скобках указывается отнесение в большинстве к стратегии развенчания либо превознесения. Принимая во внимание разработки ученых – лингвистов в области аргументации нужно сказать, что, только опираясь на выявление логических, коммуникативных ошибок, можно рассматривать и анализировать семантические ошибки элементов аргументации, в использовании стилистических тропов и фигур, модальных ограничителей и локаторов, способов синтаксической связи между элементами аргументации, которые и являются составляющими тактик аргументативного дискурса.
Так же как и стратегии, основные языковые тактики являются полярными друг другу. 1) употребление слов – действий, обещаний и мотиваторов (34) 35, 8% от общей суммы тактик (I am sure that the whole House will wish to join me, we will never forget the sacrifice); [1] 2) использование субьективного синтаксиса (20) 21% (Not only did we prepare the Army, Navy and Air Force with proper funding); [1] 3) использование различных грамматических средств: модальности разных уровней, риторических вопросов и т. д. (15) 15, 8% (I have to report to the House that defence spending was rising.); [1] 4) использование прилагательных с положительной коннотацией (14) 14,7%(I am absolutely delighted); [2] 5) наполнение семантической сетки «отличный от других» (I want to set out my vision for the future of this country) [2] (7) 7,4%; 6) использование элементов разговорного языка (4) 4,2%.) (I can assure him …. will be available to help.) (My hon. Friend is absolutely right.); [1] 7) использование языковых маркеров «грандиозных исторических событий» (1) 1 %(What happened with the global financial crisis was something that happened in Mississippi could spread its way across America and spread across to Europe.) [3]. На втором месте находятся тактики дискредитации (общее число - 74): 1)модально-оценочные выражения – эвалюативы, усилительные модальные частицы (16) 21,6%(What the Prime Minister has just said is completely at odds with what witness after witness has said to the Chilcot inquiry.) (What a lot of rubbish!); [1] 2) фразеологизмы с отрицательной окраской (14) 18,9%(This is the man who, at Christmas, promised us a policy-a-day blitz to show us the substance of the Conservative party if it were in government.);[1] 3) лексемы с отрицательной окраской (13) 17,6%(is trying to fiddle with the electoral system. He must think that the whole country is stupid); [1] 4) использование речевых инвективов – резких выступлений и навязывание скрытого дедуктивного вывода – антитезы (по 10) 2 по 13,5%(that the Conservative party's first priority, above all others, is to reduce inheritance tax for those who are perfectly able to take care of themselves. The party that has resisted giving rights to every citizen is the Conservative party).; [1] 5) установление желаемых причинно- следственных связей (6) 8,1%(We have had confusion over the married couples allowance, we have had chaos over public spending, we have had exaggerations about crime, and we have had the Conservatives retreating on the hereditary principle and now supporting it for the House of Lords.); [1] 6) указание на неоднократность – периодичность действий (4) 5,4%(Is it not becoming clear from the Chilcot inquiry that the Government in general, and the Prime Minister in particular, made a series of bad decisions that meant that our armed forces were not equipped properly when they were sent into harm's way?); [1] 7) нарушение максимы количества (1) 1,3% (I repeat that it was the Conservative party that went into the last election wanting to cut defence expenditure). [1] Вышеперечисленные пункты, включая как языковые средства пропаганды, так и лингвистические средства дискредитации, обращают внимание на степень оценочности в политическом дискурсе в целом. Проанализировав средства пропагандистской политической рекламы и методов и средств дискредитации оппонентов по лексико-семантической градации вне зависимости от языка, можно утверждать следующее: использование «градуальных прилагательных» положительной коннотации в средствах пропаганды высоко, в средства дискредитации входят, напротив, градуальные прилагательные отрицательного значения. В заключении можно сделать вывод, что речь Британских политиков наполнена средствами пропаганды и саморепрезентации, что выражается в употребление слов – действий, обещаний и мотиваторов, в использование субьективного синтаксиса и различных грамматических средств: модальности разных уровней, риторических вопросов, использовании прилагательных с положительной коннотацией и апелляционного характера высказываний и заголовков. Библиографический список 1. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение. – М., Прогресс, 1985. – Вып. 16. – С.217 – 237. 2. Григорьева, В.С. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты. – Тамбов, 2007. – с.100 - 285 3. Демьянков В.З. Аргументирующий дискурс в общении: (По материалам зарубежной лингвистики) [Текст]/ В.З. Демьянков// Речевое общение: Проблемы и перспективы. М.: ИНИОН, 1983. С.114-131. 4. Карасик, В.И. О типах дискурса [Текст]: / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. – Волгоград, 2000а. изд. Перемена, – С. 5 – 20. 5. Макаров М. Л. Анализ дискурса в малой группе [Текст]/ М.Л.Макаров. – Тверь: Изд-во Тверского университета, 1995. – с.37 6.Ощепкова Н.А.. Стратегии и тактики в аргументативном дискурсе: прагмалингвистический анализ убедительности рассуждения (На материале политических дебатов) [Текст]: Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19: Калуга, 2004 199 c. РГБ ОД, 61:04-10/1077 Список источников текстовых примеров 1.http://www.parliament.the-stationery-office.co.uk/pa/cm200910/cmhansrd/cm100203/debtext/100203-0002.htm 2.http://www.metro.co.uk/home/815655-public-to-quiz-david-cameron-and-gordon-brown-in-tv-debates 3.http://www.bbc.co.uk/blogs/nickrobinson/2010/04/gordon_brown_it.html Е.Е.Засовина, Ю.В. Разина Педагогический институт Саратовского госуниверситета СОЗДАНИЕ ЭКСПРЕССИВНО-ОБРАЗНОГО СМЫСЛА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.С. ФИЦДЖЕРАЛЬДА В современном мире необходимость постоянного взаимодействия представителей разных этносов и культур делает особо актуальным исследование проблемы межкультурной коммуникации, межъязыковых отношений. Для успешной коммуникации недостаточно ограничиться лишь знанием языка того или иного народа, необходимо также понимание мировоззрения, национального характера и менталитета представителей другой культуры, которые отражаются в языке. В истории развития филологической науки проблема образности, образных средств исследовалась многими лингвистами и литературоведами. Среди них можно отметить работы Н.Д. Арутюновой, Л.В. Балашовой, О.И. Блиновой, В.В. Виноградова, В.Г. Гака, Б.М. Гаспарова, А.И. Ефимова, Н.А. Лукьяновой, В.П. Москвина, Г. Н. Скляревской, В.Н. Телии, А.П. Чудинова и других. Несмотря на большое количество исследований, внимание преимущественно уделялось изучению образности и средств её выражения в политическом дискурсе, а не в речи художественной, в которой она получает расширенное значение, так как уже задана самой художественной системой, где каждый языковой элемент служит созданию образности. Поэтому нам представляется важным проанализировать образные средства в художественном дискурсе, выявить их функции, а также факторы, объясняющие их появление в речи. |
Похожие:
 | Фгбоу впо «сгу имени Н. Г. Чернышевского» Балашовский институт (филиал), кандидат филологических наук |  | ... |
| | Материалы докладов Международной он-лайн конференции «Иностранные языки в контексте межкультурной коммуникации» | |
| Материалы докладов III международной он-лайн конференции «Иностранные языки в контексте межкультурной коммуникации» | | Изготовление наноалмазографитового материала методом разложения паров этанола в свч плазме с эцр |
| Производственная практика проходит во 2 семестре обучения. Продолжительность практики составляет 4 недели | | Производственная практика проходит во 2 семестре обучения. Продолжительность практики составляет 4 недели |
| Производственная практика проходит в 3 семестре обучения. Продолжительность практики составляет 6 недель | | Российской Федерации об образовании, Уставом и локальными нормативными актами федерального государственного бюджетного образовательного... |