Дом Ра Виталий Листраткин
Скачать 2.59 Mb.
|
Сам губернатор отсутствовал, вместо него спич выдал профильный министр. Раздали награды: «лучшему», «лучшей», «за успехи», «достижения», «инновации». Голенастые девушки станцевали канкан. В перерыве возле столиков с бутербродами встретил своего сокурсника Вадика. С годами он ничуть не изменился: такой же худой и тревожный. Добавились, правда, ровный загар, отличный костюм и тончайший аромат парфюма. - Привет! – сказал он – Сколько лет, сколько зим! - Много… Где ты сейчас? - А! – махнул он. – На передовой. - В смысле? - Ты что, не в курсе? Моя должность называется вице-губернатор по связям с общественностью. - Рекламой заведуешь? - Скорее, тонким пиаром в правильных СМИ, - улыбнулся он. - Любую информацию можно рассматривать как товар, который нуждается в правильной упаковке. Представь, как скучно: компания купила три пивных ларька. Но если тему завернуть в правильную упаковку, она заговорит по-иному: компания запускает адский проект - мегасеть пивных ларьков. Пилотный проект уже запущен - пресловутые три ларька. В политике примерно такая же канитель, только в обертку заворачиваются бюджетные миллиарды. Единственное требование к такой обертке – блестеть. А моя задача - вовремя её протирать. Мы съели по бутерброду. - Ностальгируешь по студенческим временам? – спросил Вадим. - Нет, - ответил я. – Знаешь, не особо как-то скучаю. Двадцатилетний я и теперешний – совсем разные люди. Другие приоритеты, интересы и вообще… Сокурсники, как я понимаю, тоже изменились. И встречаться, чтобы познакомить себя с новым человеком со старой фамилией - не думаю, чтобы это было совсем-совсем интересной идеей. Мне больше нравится распечатывать совершенно новые фактуры с незнакомыми фамилиями. - Такая же фигня, - улыбнулся он и достал приборчик размером с зажигалку. Нажал кнопку на боку – послышался ровный басовитый гул. Убрал устройство в нагрудный карман пиджака и улыбнулся ещё шире. - Что это? – поинтересовался я. - Средство от посторонних ушей - блокирует любые жучки в радиусе трех метров. - Вадим, а зачем? - Разговор к тебе есть, - он сразу перестал улыбаться. - Слышал, у тебя как бы трудности… - Да ерунда… Рабочие моменты. - Короче, есть одно предложение… - Говори. - Слейся. Возьми денег и отойди в сторону. А бонусом нарежем тебе отличный участок земли со всеми коммуникациями – построишь там торговый комплекс, как все нормальные бизнесмены. Бери! Рано или поздно кто-то произносит эту фразу. Когда ежемесячный оборот фирмы превышает миллион долларов, ты становишься лакомым куском, который хотят сожрать. - Не понимаю… Накаты эти, прокуратура… Теперь ты с «предложением». Кому конкретно потребовался мой бизнес? Кто рулит темой? Вице-губернатор ткнул пальцем в потолок. - Они. - Кто «они»? Премьер? Президент? - Чувак, это протокольные фигуры. Темой рулит система – та самая, что сложилась в девяностые и модифицировалась в нулевые. - Чем я помешал системе? Мой завод – капля в море по сравнению с федеральным бюджетом. В чем государственный интерес владеть моим производством? - Государственный интерес – штука тонкая. Смотри: на Тайване от землетрясения сложились заводы. От этого обстоятельства огорчились не только тамошние граждане, но и один американский сенатор, который держит крупный инвестиционный фонд. А собственность данного фонда пересекается с кое-какими нашими корпорациями, которыми владеют совершенно конкретные люди. Им нужно сохранить нормальные отношения с сенатором, соблюсти, так сказать, паритет. - Что за межгосударственные связи такие? А как же «железный занавес»? - Старик, занавеса давно нет. Все только делают вид, мол, «мы» и «они». На самом деле живут в одном дружном мире: бизнесмен к бизнесмену, сенатор к сенатору… Заметь: тебя вполне корректно попросили. А ведь могли лошадиную башку прислать. - Мафия? - Любая мафия по сравнению с международной дружбой – младенцы. - Тогда кто они? Кто управляет миром? Финансовые воротилы? - Деньги – дело наживное… - усмехнулся он. – Лошадьми, к примеру, управляет тот, у кого в руках кнут. С людьми поступают примерно так же. Любая финансовая система автоматизирована, но любую систему можно поставить раком. Этим, собственно, и занимаются те, кто управляет миром. - Но как же город, люди? - Тебе предлагают подумать не о людях, а о собственной шкуре. Ферштеен? - Вадик, если менять перспективы на колбасу, в итоге не останется ни перспектив, ни колбасы. Он скорчил недовольную мину. - Плохо тебе станет, учти. - А что вы сделаете? Убьете? - Зачем? – усмехнулся он. – Достаточно перекрыть кислород, сам загнешься. Знаешь, что нужно, чтобы помыть кошку? Вода, кошка и йод с бинтами. - Мои заказчики за границей, - напомнил я. – Повлиять на них ты не сможешь. - Но город твой здесь. Работал бы в Гонконге – вопросов нет. А коли осмелился тут производить – извини. - Какой смысл разорять целый город? - Я давным-давно перестал искать любые смыслы – бабло капает, и ладно. - Не жаль страну-то? - А чего жалеть? Её задолго до нас разграбили. Ещё покантуюсь год-другой, а потом рвану на «пээмжэ» в Швейцарию… Знаешь, какой у меня там домик? Возле озера, в стиле «ампир»! Вечерами красота невероятная! Опять же Европа, цивилизация! Наверное, он заметил выражение моего лица, поскольку резко оборвал мечты: - Когда-нибудь про батю моего слышал? - Немного… - В курсе, что он был один из первых предпринимателей Советского Союза? - Как это? - Цеховик - чисто совковая тема. Командовал меховой фабрикой – шубы, шапки. Пальто какие-то… В то время сырье легально приобрести было нельзя. Поэтому химичили с документами, путем как бы списания материалов получали излишки для производства неучтённой продукции. «Дополнительную продукцию» шили там же, причем работяг использовали втемную. - Ого! - Работали они впятером. Четверо деньги в стеклянные банки закатывали, а мой-то сдуру вкладывал в производство, себе брал по минимуму. Все хотел выкупить дело, наладить фабрику – верил, что когда-нибудь разрешат частное предпринимательство… Расстрел заменили пятнадцатилетним сроком – потому что вкладывался. Бате, правда, это мало помогло: туберкулез, который он подхватил в зоне, его доконал. Но не суть… Взгляд его затуманился. - Суть в том, что не рубил он фишку, что базовый актив – это не станки, а деньги. Тупо чемодан с баблом. - А ты рубишь? - Я – да. - Тогда возьми от меня валюту и отвали на цивилизацию, - сделал я встречное предложение. – От тебя потребуется одно – разрядить ситуацию. Сокурсник просчитывал ходы, как заправский шахматист. - Мне нужно время, - наконец родил он. – Чтобы подумать. - Два миллиона, - ковал я горячее железо. - В евро. - Надо подумать! Я где-то читал, что уровень развития общества определяется тем уровнем, на котором в этой стране можно дать взятку. В отсталых странах берут все: от дворника до министра. В передовых - только на уровне верховной власти. Там это называется лоббизмом. Но нам до этого как до луны. *** Ненавижу давать «на лапу», но иногда без этого не обойтись. Однако взятка вице-губернатору – это предмет совершенно иного рода, нежели смятая бумажка в карман дорожного полицейского. Это статья, причем на несколько лет общего режима. Спустя два дня Вадик сам позвонил мне: - Я согласен. - Где и когда? Вот тут он заосторожничал. И попытался найти некоего посредника, через которого можно безопасно передать деньги. Но мы существовали в настолько разных измерениях, что идея с посредником провалилась. Вице-губернатор так напирал, что становилось понятно: двухлимонная оферта уже легла увесистым кирпичом в далеко идущие швейцарские планы. - Ладно, сам приеду… - сказал он. - Готовь бабки. Мы договорились встретиться в лесополосе в семи километрах от города. С точки зрения конспирации выбор правильный: местность отлично просматривалась сквозь чахлые деревца, спрятаться невозможно. Я приехал первым и ждал сокурсника, поглядывая по сторонам. Вдалеке показался пыльный след - приближался черный «Паджеро». Вадим подъехал вплотную к моей машине, высунулся из окна: - Где? Я открыл багажник: валюта было упакована в два чемоданчика. Но отдавать их я не спешил. - Вадим, мне нужны гарантии. - Не понял… Какие еще гарантии? - Вдруг ты возьмешь деньги, а ничего не сделаешь. Что тогда? - Как я могу тебя обмануть? Я же… - Знаю, знаю, вице-губернатор. Но поскольку ты всё-таки не губернатор, я требую гарантий. Деньги не копеечные, случись чего – что мне делать? Киллера нанимать? - Зачем сразу киллера… Я открыл багажник и последовательно предъявил содержимое обоих чемоданчиков. Пачки евро радужно улыбнулись нам. - По лимону в каждом? – охрип Вадик. - Да. - Я возьму? - Один чемодан. Второй получишь, как дело будет улажено. Конечно, это ему не понравилось. Но торговаться не стал – понял, что бесполезно. Он перепроверил деньги, каждую пачку пролистнул по ребру. Удовлетворённо кивнул, бросил чемоданчик на заднее сиденье джипа. - До встречи! – сказал на прощание. Уже в Манджет я аккуратно срезал пуговицу на своей куртке. Издалека она ничем не отличалась от своих коричневых собратьев, но при ближайшем и весьма пристальном рассмотрении становилось заметным конусообразное утолщение - именно там находилась крохотная видеокамера и чип – производства моей лаборатории, разумеется. Эта пуговица и должна была стать моим оружием. Не верь, не бойся, не проси - золотой принцип древнего бога с соколиной головой. *** Дважды пересмотрел видео: Вадик в роли взяточника выглядел так убедительно, что хоть сейчас в Голливуд. Это была бомба, за которую я заплатил миллион евро. И теперь хотел её взорвать, слив запись Вилкину. А заодно выслав администрации президента, на самый верх. Расчет мой заключался в том, чтобы контратакой снести всех своих недругов. Моральные муки из разряда «а как же сокурсник» меня не терзали: за моей спиной стояли три тысячи горожан, а Вадик при любых раскладах олицетворял именно врагов, не друзей. Поразмыслив над «международной дружбой», я пришел к неутешительному выводу: меня кинут в любом случае. А коли так – лучше действовать в превентивном, так сказать, смысле. Поднимется шум, и, возможно, «бизнесменам и сенаторам» будет не до меня. - Что это? – покрутил Вилкин флешку. – Куда ты меня хочешь втянуть? - Капитан, там запись, где один высокопоставленный чин получает с меня деньги. - И много? - Много, Вилкин. Лимон евро. - Нормально, - согласился он, сунул флешку в карман. – Разберемся, чо. Разобрался он своеобразно. Спустя час после разговора с «гэбэшником» мне позвонил Вадик – я как раз занимался отправкой видео в администрацию президента. - Ты что творишь, рыжая сволочь? – орал он. - В смысле? - В прямом! Вилкин нам всё доложил! Как ты наши переговоры писал на камеру, всё! - Так чего звонишь? - Учти, гад, - зазвенел его голос. – Ничего у тебя не получится, против системы прешь! - Посмотрим… - И лимон, считай, уже потерял. - Это производственные расходы. - Выйдут тебе эти расходы боком, ох выйдут! Хана теперь городу твоему… Он бросил трубку. В принципе, ничего страшного, подумал я. Ну, узнал он немного раньше, подумаешь… На Вилкина я не обижался: капитан поставлен охранять власть, вот и предупредил. Я организовал контрольный слив компромата в Интернет и ряд отмороженных СМИ. На мой взгляд, это и дало результат. Поднялась шумиха, я моментально стал героем дня. Мой сотовый разрывался от звонков – никогда такого не было. Рванув единожды, волна публикаций, интервью, комментариев и перепостов заново отформатировала социальные установки – так называемое общественное мнение. Зато прекратилась атака на Сан-сити – словно кто-то выключил кран, сквозь который струились неприятности. Удивительное явление? Ничуть! Дело в формуле, по которой устроен чиновник. Принцип действия любых государственных деятелей – перестраховка. Лучше перебдеть, чем получить по башке. Важно оставаться белым и пушистым перед вышестоящим начальством, но при этом слыть руководителем с «изюминкой», который способен на нечто этакое. В совокупности это дает надежду отличиться, и тогда (может быть!) его возьмут в Москву. В этом и заключается мечта регионального чиновника – устроиться в столице. В серпентарии невероятно высока конкурентность, готовность сожрать ближнего своего. Ибо высокооплачиваемых мест мало, а желающих сесть на них – полстраны. И дело даже не в количестве денег, которое дает искомая должность, а именно во власти как таковой. - Иванов? - Я! - Теперь ты у меня в подчинении. - И что? - Снимай штаны и бегай кругами по министерству. - Зачем? - Не нравится – увольняйся. А вопросы «зачем», «почему» - лишнее. Тактический смысл аппаратной борьбы требует, чтобы ты сегодня бегал по министерству без штанов. Это приказ, Иванов. - Слушаюсь! Думаете, шутка? Увы, суровая проза жизни. Реальность жестче. С трудом представляю масштаб подобных интриг при распределении, например, олимпийских триллионов. Но самый, как говорят иудеи, цимес в том, что после однократного финансового извержения застрявший между зубов пепел никто искать не будет. Попасть в аппаратную обойму – полдела. Гораздо важнее из неё не выпасть. Для сохранения положения нужно встроиться в вертикальные клановые связи и не забывать про вовремя кидаемые понты. С клановостью проще всего: вышестоящий начальник уже состоит в каком-то клане, соответственно, нижестоящему остается только следовать течению. Второй фактор ярче всего описывает пословица из девяностых: «Понты дороже денег». В сущности, в показухе ничего плохого нет, если на неё не тратятся вагоны денег и если из неё же не лепить кумира. Но наши так не умеют. Чемпионаты по хоккею, футболу, инновации, технопарки и прочие баблодромы – все сгодится для понтов. Собственно, это и есть цель – создать медиаповод, картинку. Реальное положение дел никого не интересует в принципе, «сверху» все равно будут оценивать по картинке. История не нова: по легенде, Потемкин со своими показушными деревнями в восемнадцатом веке примерно то же самое вытворял. Важно, чтобы при трансляции картинки наверх из-под неё ничего не текло, не портило медийное обрамление. Иначе «наверху» могут засомневаться: правильную ли ты картинку гонишь, парень? И тогда в регион полетит проверяющий, которому выгодно что-то нарыть. И нароет, куда денется. В противном случае его сожрет свое же стадо пауков. Парадокс системы в том, что в ней же царит жесточайший кадровый голод. Ибо одно дело – бегать по министерствам без штанов, а совсем другое – реально двигать процессы. И если на первую роль желающих выше крыши, то на вторую – как-то не очень. Но при любых раскладах совсем ничего не двигать не получится: наверху не поймут. Поэтому реальных людей в системе – с гулькин нос, тупо некому работать. Но нет ничего удивительного, что первые на полном серьезе считают себя важнее вторых - со времен Виктора Цоя ничего не изменилось: «Мама, мы все тяжело больны...» Теперь я бы ещё добавил: «Включая маму». Можно ли бороться с современным серпентарием? Можно, я считаю. Построением своего собственного мира. И «этих» туда не пускать. Пусть жрут самих себя. *** В Шереметьево встретил Коршуна – того самого парня, который держал подмосковный заводик по производству видеорегистраторов. Дима был с семьей, при багаже. |
Похожие:
 | Приложение №1 к документации об открытой закупке у единственного поставщика (исполнителя, подрядчика) | | Ооо «Дом-Строй» на строительство объекта капитального строительства: «Многоквартирные жилые дома со встроенными торговыми и административными... |
 | Марианна соломко 242 Александр попов 243 Дмитрий ларионов 244 Наталья емельянова 245 Оксана шикова 246 Виталий леоненко 248 | | Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования «Дом детского творчества» |
| | Москва, ул. Бирюлевская, дом 1, кв, Юго-Восточный Административный Округ, тел: (499) 111-11-11, проживаю по адресу: 222222, г. Москва,... | |
| Претензия об отказе от договора купли-продажи технически сложного товара и возврате денег | | Охватывается 90% мирового товарооборота96 |
| Известия, виталий иванов вице-президент Центра политической конъюнктуры России, 09. 06. 2008, №103, Стр. 6 44 | | «Методическое обеспечение оценки экономической эффективности инновационных проектов» |