Дом Ра Виталий Листраткин
Скачать 2.59 Mb.
|
Цех производил ограниченную линейку продуктов, которая, по сути, являлась полуфабрикатами для оборонного монстра отечественной микроэлектроники. А я, соответственно, болтался в фарватере этого монстра. Как падальщик, подбирал крошки с обеда, полностью зависел от его аппетита. И если великану вздумается поработать над качеством питания, он легко выключит меня из своей пищевой цепочки. Наверняка к такому же выводу пришли те люди, которые продали мне предприятие. Пока я вникал в новую для себя ипостась, на фабрике появился Интернет в виде пластмассовой коробки - модем навешивался на обычную телефонную линию. Характерный булькающий звук, который издавал прибор при вхождении в сеть, казался голосом небывалых миров. Впрочем, так оно и было. Первый сеанс связи длился всю ночь, страницы сайтов открывались невыносимо долго: сначала грузился текст, потом появлялись картинки, по кусочкам, как на фотографической бумаге. Я поглощал информацию на русском и английском языках и тихо сходил с ума. Это же надо: я читал то, что какой-то австралиец только что выложил в сеть! Как у Виктора Цоя, нужно было начинать с перемен. А ещё – службы продаж. На мой взгляд, в любом деле эта служба самая главная. Техническую часть проекта всегда можно поменять, модернизировать. Но если клиенты не покупают, бизнес обречён. Причин для этого ровно три. Ты хреново продаёшь. Ты продаёшь хрень. Ты продаёшь не тем людям. В отдел я набрал пятерых шустрых пацанов. Каждого обучил, объяснил, чего от него жду. Самого способного по имени Вениамин назначил старшим. - Шеф, а реклама будет? – деловито спросил он. Мне понравился такой подход. - Конечно, будет, - ответил я. – Мы же не лохи какие. Правильная рекламная кампания – кратчайший путь в мозг потенциального потребителя. Подобно болиду «Формула-1», она может заезжать в потаённые уголки сердца, чтобы царапнуть там нужное колёсико. Но не стоит преувеличивать: реклама создана побуждать только к одному физиологическому акту – вынимать из кармана бумажник. Со времен Геры у меня не было под началом коллектива – операции с акциями я вел с помощью трех человек: секретарь, бухгалтер, юрист. И теперь с непривычки брался за решение любого вопроса - страшно перепоручить кому-то, вдруг «накосячат». И поначалу действительно шло как бы складно: сам проблему обозначил, сам выработал метод, сам решил, сам себя похвалил. Но довольно скоро выяснилось, что, действуя таким образом, я лишь изматываю себя, идет самое настоящее «выгорание». «Еще немного, и я попросту сдохну, - подумал я. - Надо наступить на себя». «Наступать» оказалось адски тяжело. И когда проделегировал полномочия по конкретным сотрудникам под конкретную задачу, еще довольно долго приходилось самого себя одергивать, чтобы не лезть с указаниями. Зато в маленьком коллективе появилось некое воодушевление от кармического обмена полномочиями, опыт укрепил убеждение, что ответственность по порученной задаче может быть только персональной, ибо если ответственность становится коллективной, моментально начинается поиск крайнего. При этом надо учитывать, что все люди разные, и кроме «живчиков», способных двигать отдельные темы и проекты, должны быть просто исполнители – как без них. Кроме отсутствия нервотрепки выявился второй «бонус»: компания становится устойчивой – «живчики» самостоятельно вытягивают её из кризиса, без поиска «крайнего» по неудаче. А если бизнес начинает копаться и выискивать крайнего – увы, такой бизнес умрет. Ни в коем случае не орать: «Ты виноват во всем! Косорукий, блин!» Ты спокойно говоришь: «Парень, это не провал, это опыт. Перегруппировались и зашли на проблему с другой стороны». Что, на мой взгляд, важно: принцип делегирования полномочий не конечен по своей сути. Если сотрудник тянет, можно поручить ему более глубокую или сложную задачу. По сути, формируется некий «вызов», на который человек может адекватно ответить. «Меня оценили, мне доверяют, я достоин большего!» Подобные «вызовы» здорово повышают самооценку и отлично мотивируют человека на качественную работу. Доверие, как ни странно, основано на контроле, в точном соответствии с пословицей «Доверяй, но проверяй». В противном случае пропадает весь смысл делегирования: «Если никто не проверяет, то какой смысл напрягаться?» Я нестандартно подошёл к кадровым вопросам. Для того, чтобы обзавестись костяком инженеров, я уговорил перейти к себе коллектив одного полумёртвого военного НИИ. Именно они стали костяком для моего завода. А ещё я собрал целую библиотеку по менеджменту. И читал, читал, читал. За следующие три месяца мы прибрали к рукам заказы всех отечественных разработчиков – примерно полусотня лабораторий. Переманив лаборатории, я одновременно убил двух зайцев: полностью загрузил производственные мощности и привлек внимание оборонных монстров. До размещения заказов дело еще не дошло, но переписка велась очень активно. И однажды услышал долгожданное: - Шеф, у нас все расписано на квартал вперед. И оплачено тоже. Это значило – надо расширяться, браться за дело всерьез. Именно тогда я принял решение полностью сосредоточиться на производстве, как пафосно ни звучит, посвятить ему жизнь. В сжатые сроки реализовал все свободные активы, распечатал заначки - словом, напряг все финансовые бицепсы для технического перевооружения. Мне хотелось создать такой проект, который мог бы существовать автономно, как атомная подводная лодка. Самый простой способ проверить устойчивость любого проекта – представить, что вы вдруг умерли. Если бизнес крепко построен, он будет жить. Тряхнет, конечно, словно ледокол натолкнулся на льдину, но потом размозжит неприятность в ледовую крошку, поплывёт дальше… Я уложился в полгода. От былого цеха остались разве что стены, зато с гордостью мог сказать: «У меня есть завод! Собственный завод!» Впрочем, пока это был даже не завод, а так, небольшая фабричка. Надо было расти, двигаться. Но для этого требовалась настоящая исследовательская лаборатория с командой специалистов. И учиться, учиться и учиться – по всему миру, у всего мира. Именно тогда я встретил Стива Джобса. *** Дело было на европейской технологической выставке. Там я бродил от стенда к стенду, ловил обрывки разговоров: - Ты где сейчас? - Выручка хорошая? Какое ARPU по итогам квартала? - И что после арбитража? - Так это же кипрский оффшор… - Поскольку топ-менеджмент замотивирован на поквартальные результаты… - Строились три года, с проектами, с экспертизой. - Да с ФСБ все нормально… - Блин, а у нас по итогам года убытки… - Мы вливаемся в транснациональную группу! - А мы собираемся выйти на IPO. - Господи, разве это жизнь? По залу прошелестело: «Джобс, Джобс идет!» Я выглянул в проход и сразу узнал худощавого мужчину в возрасте «за пятьдесят», одетого в джинсы и черную водолазку. Да что я! Его узнал бы любой, кто хоть немного сталкивался с компьютерным миром: в стильных очках, загорелый, похож на облысевшего мексиканца, заросшего седой щетиной. Страшно подумать: такой «монстр» - и я, в скромной клетчатой рубашке. Разумеется, главу Apple сразу облепили журналисты, фактически вынудив дать импровизированную пресс-конференцию. - Как вы оцениваете сегодняшнюю обстановку? – спрашивали его. - Что сейчас происходит? - Обстановка прекрасная! Есть множество молодых ребят, которые строят компании. Они заинтересованы не в том, чтобы продать дело «большим дядям», а чтобы построить компанию. - Можете вспомнить какое-нибудь недоразумение во взаимоотношениях с Биллом Гейтсом? - Раньше мы были самыми молодыми в отрасли - вместе или по отдельности. Теперь я обычно самый старый в комнате. Знаете, о большинстве вещей я думаю как в песнях Боба Дилана или «Битлз». Так вот, в одной из песен «Битлз» есть строчка: «У нас с тобой воспоминания длиннее, чем дорога, лежащая перед нами». - Вы завидуете Биллу? - Только его печени, - улыбнулся Джобс, и я вспомнил, что Стив страдает серьёзным заболеванием. – Билл понял, что цель не в том, чтобы стать самым богатым покойником, поэтому он делает массу добрых дел своим капиталом. Я смотрю на нас как на самых удачливых людей на планете - мы оказались в правильном месте в правильное время, тридцать лет ходили на работу вместе с гениальными людьми и занимались любимым делом. Он немного помолчал. - О чем еще можно просить? Я не задумываюсь над наследием. Я хочу проснуться, пойти на работу, пообщаться со всеми этими замечательными людьми и, возможно, создать что-то, что понравится другим людям. Нужно смотреть вперед. Ведь главное – что случится завтра. Когда оборачиваешься и начинаешь переживать: «Не надо было делать того или этого», «Вот если бы я был там или там» - это бесполезно. Давайте лучше изобретать будущее! «Эх! – мечтал я. – Стать бы таким человеком, как Стив Джобс!» *** На выставке познакомился с соотечественником. Звали его Дмитрий Коршун. Из небольшого подмосковного городка, с девяносто первого года занимался производством электроники – собрат, в общем. Бизнес начинал в одиночку – с разработки первого в России телефонного аппарата с автоматическим определителем номера. Когда-то такие устройства были весьма популярны, у меня тоже имелся подобный аппарат, на котором при звонке загоралась светодиодная череда цифр. А потом он сел на контракт. Тема архивыгодная. Представляете, какая куча китайской электроники и бытовой техники поставляется каждый месяц в Россию? Тысячи контейнеров. Как думаете, сколько процентов из этой кучи имеют проблемы с качеством? Ужас! И обратно в Китай не отправишь - дорого. Можно, конечно, грузчиков на складе посадить на ремонт брака, но обычно грузчики - таджики… И тогда появляется Димон со своей фабричкой: чинит, паяет, переклеивает, перепаковывает. В рамках контракта меняют прокладки в потёкших чайниках, заливают лицензионный софт в ноутбуки и наоборот – извлекают нелицензионные книжки из «читалок». Перепаивать разъёмы, кнопки, предохранители, полностью модули… Бывало, приходилось печатать новые логотипы, переклеивать шильдики, вкладывать дополнения в инструкции. Однажды пришлось разобрать несколько тысяч розовых планшетов, перекрасить корпуса в черный цвет и снова собрать. Ну, не продаётся розовый, что теперь, выбрасывать? Впрочем, Коршун и про собственные разработки не забывал - освоил такой популярный продукт, как автомобильные видеорегистраторы. - Город у нас замечательный, - рассказывал он. - Просторно, зелено, приятные жители. Настоящая электронная столица России! Мне было интересно, как у него устроено. - Мы располагаемся на окраине города, в здании химчистки-прачечной. - Деньги отмываешь? – улыбнулся я. - Точно, - поддержал он шутку. – Очень удобно… Занимаем весь верхний этаж - там расположено производство, отдел разработки и фирма, которая занимается экспортом нашей продукции. Кстати, мы являемся предприятием полного цикла: идеи, разработка, производство. - А что потом? - В смысле? - Вот станет твое предприятие большим. Что дальше? - Не знаю, - улыбнулся он. – Может, у меня с «Самсунгом» слияние случится? Так или иначе – я стану частью мировой экономики. Для удовлетворения амбиций вполне достаточно. Многие на выставке тянулись к «звездам» от экономики и политики, искали общения, фотографировались, брали автографы. Мне же на такие знакомства было плевать: к чему искать близости к свадебному генералу, когда можешь стать настоящим генералом? *** В гостинице долго не мог уснуть. Ворочался под одеялом, мял подушку. А когда наконец-то провалился в сон, вновь оказался на выставке. С той разницей, что во сне я смог вырвать Стива Джобса из толпы журналистов, словно конфету из мешка с подарками. - Мистер Джобс, - сказал я. – Я предприниматель из России. Вы не против, если приглашу вас выпить по чашечке кофе? Почему-то был уверен, что Стив не откажет. И действительно: - О’кей, - согласился он. – Можно. Мы уединились за столиком выставочного кафе. Репортеры, как воробьи, расселись вдоль барной стойки и попробовали сжечь меня взглядами. - Надо же, - удивился Джобс. – Я словно рок-звезда… - Я удивляюсь, что вы удивляетесь… Разумеется, вы звезда! - И в России? - Особенно там… Ему это явно понравилось. - Ваша страна – удивительная, - признался Стив. – Другой такой нет. Вы постоянно говорите о мировых инвестициях, но на деле закрываетесь, словно Северная Корея. - Устроено так у нас. Мало кто желает зарабатывать, но все хотят получать как в Америке. - Но «зарабатывать» и «получать» – разные вещи. - Как-то меня спрашивали, почему в Германии программист зарабатывает три тысячи евро, а у нас пятьсот долларов, - сказал я. - И почему? - Ответ, очевидно, лежит в той же плоскости, что и загадка «куда девается нефть» и «откуда берутся баксы». По вертикали идут не только президентские приказы, распределение денежных средств. Страна у нас побольше Германии будет, соответственно и программистов столько же. Каждому по три тысячи в евро платить – никаких бюджетов не хватит. Но даже если предположить, что дали-таки столько денег, сразу подымут хвост условные бухгалтеры или юристы: тоже хотим! Это же какой коллапс начнется! - То есть где-то без движения лежит здоровенная куча денег? – удивился Джобс. - Не лежит, осваивается. В олимпийские объекты вбухивается, чемпионаты всякие футбольные. Кое-что, наверное, расходится и по карманам, но в большей степени попросту профукивается. Как говорил классик, в России две беды. Но именно по причине первой вторая всегда будет оставаться бедой, и никак не поймешь, что там впереди… - Я думаю, самый лучший способ спрогнозировать будущее — изобрести его. - Как это? - Изменить мир вокруг себя, - сказал Стив. - Построить город таким, каким хочешь видеть. - Частный город? - Ну и что? Ты же не один там будешь жить. - Но что делать с людьми? Их-то я не смогу «построить». - Человек в таком городе необратимо изменится. Собственно говоря, ему придется это сделать: или он следует правилам, или покидает город. В этом нет ничего необычного – во все времена будет категория людей, которые предпочтут пьянствовать, а не работать. - Значит ли это, что мы делим людей на две категории: изгоев и достойных? - Никаких категорий, в городе живут все. Кому станет некомфортно – уйдет. - Как уйдет? - Под тяжестью обстоятельств. Если мотивируешь людей на труд, они захотят работать, создавать новое. А пьянствовать и бездельничать станет дорого и неудобно. - А вдруг это утопия? – усомнился я. - И такой город в принципе невозможно построить? - Если не попробуешь, не узнаешь! Конкретно я, Стив Джобс, всю жизнь только и занимаюсь, что пробую… Вспомни девиз Apple: «Думай иначе!» - его можно применить к любой области жизни! В конце концов, поставить недостижимую цель, чтобы упорно идти к ней – это лучший способ провести свою жизнь. А за любым великим достижением всегда лежит самоотречение. - Сами-то не хотите построить такой город? – улыбнулся я. - Рак… Увы, некоторые вопросы даже тонной долларов не решить. Мы помолчали. - Страшно вам? - Обидно… - вздохнул Стив. - Будто не успел дочитать хорошую книгу… Впрочем, иногда даже интересно – что дальше? Мне теперь любой день - праздник, любая мелочь в радость: я живу! И я никогда не перестану любить жизнь! «Прямо как эпитафия с Геркиной могилы», - подумал я. И в этот момент запиликал будильник. *** Мне нравилось бывать в лаборатории. Приглушенный свет, мерцание мониторов, сотрудники в белоснежных одеждах скользят в рабочем пространстве. Я же устраивался на диванчике, как бы читал журнал, но на самом деле наблюдал за процессами. Воистину волшебство: сделать то, чего раньше никто не делал. Возможно, даже «основной инстинкт», заложенный самой природой. Вспоминаю школьный случай: заняли второе место в области, очень этому радовались, тренер слушал нас, не прерывал, только в конце сказал: «Ребята, запомните: всегда и везде есть только одно место - первое, все остальные места – последние, и нет никакого второго места». Заглянул Веня, произнес голосом астронавта с «Аполлон-13»: - Хьюстон, у нас проблема! - Что случилось? - К вам один странный человек! «Странному человеку» примерно лет семьдесят, живые ярко-голубые глаза, совершенно лысый. Если облить шоколадом, получится преотличный негр. - Привет, - сказал он. – Как дела? - Нормально… - Возьмешь меня на работу? - Возможно… Лысый по-хозяйски подсел к столику, где у нас стояла кофеварка, без приглашения налил себе кофе. Сахар в чашечку положил с горкой, как Вилкин – отметил я. - Приём называется «правило Сократа», - весело объяснил он. – Когда человек утвердительно отвечает на два ерундовых вопроса, сказать «да» по существу будет гораздо проще. - Погодите… А вы, собственно говоря, кто? - Меня зовут Рэм. В кабинете сам собой воцарился «газпромовский» аромат: сложная смесь больших денег и неясных перспектив, воленс-неволенс захотелось вытянуться в струнку. - Насчет работы я пошутил… На самом деле это я хочу сделать тебя очень богатым человеком. - Вот как? – улыбнулся я. – С чего вдруг такая благотворительность? - Скорее, инвестиция. Человек я пожилой, а в гробу, как известно, карманов нет… А память о том, что умру, помогает мне принимать сложные решения. Чужое мнение, гордость – чепуха. Важно то, что только действительно важно. Понимаешь? - Да. - В Советском Союзе я служил в одном передовом НИИ… - продолжал Рэм. При слове «НИИ» я невольно вздрогнул. - Где под занавес социализма разработали технологию полупроводников революционной толщины – таких кристаллов даже теперь не производят. Сделали опытные образцы… А когда Союз приказал долго жить, разработка повисла в воздухе, институт расформировали… Но изобретение не пропало: я запатентовал лично на себя. И теперь оно твоё. Он вытащил из-под стола побитый жизнью портфель, извлек оттуда бумаги: красивый радужный документ и пухлую пачку скрепленных между собой листов. - Вы это дарите? – удивился я. – Почему? - Когда-то был такой древний бог в образе человека с соколиной башкой. И звали его Амон-Ра. Или просто Ра. И было среди египетских мастеровых поверье: кто принесет достойную жертву богу Ра, тот и станет первым в ремесле. - И что? - Представь, что патент и есть моя жертва. - Реально верите в древнего бога? - Неважно, во что я верю… Главное: верю. Человек без веры – ничто. В Союзе, вон, пока во что-то верили, космические корабли запускали, на Луну луноходы посылали. Атомную энергетику наладили, всё реки норовили свернуть… А всё почему? Верили люди! - Так уж и верили, - усомнился я, вспомнив собственное «эсэсэсэровское» детство. – Больше ржали, по-моему. - А сейчас-то как ржут! Да только луноходы по Луне уже не ездят, а БАМ так толком и не закончили. Нет идеи, нет жертвенного алтаря – нет движения вперёд. У тебя вот есть идея? - Есть! Я хочу… - Стоп! – оборвал меня Рэм. – Это и есть главное: ты говоришь «есть идея!», у тебя загораются глаза и чешутся руки эту идею претворить в жизнь. Следовательно, ты и есть самый настоящий алтарь! Одним глотком он прикончил содержимое чашки. - У нас в стране мало кто работает, отвыкли. За тридцать лет полностью уничтожили микро- и макроэлектронику, положили на химию и физику, кое-как едем на старом материале, но и того уже крохи… Почему я ушел из НИИ? Там уже поговорить, поспорить о науке не с кем. Раньше спускался с пятого на первый этаж и проводил десятки дискуссий, которые в итоге и приводили к научным прорывам. Теперь молодым это не надо… Мне показалась, что в его глазах блеснула слеза. - Молодежь поступает на физфак, потом уезжает или идет в менеджеры, потому что нужно нормально питаться, одеваться. У кого дети, те и подавно бегут из науки. Они тупые и виноваты? Нет. Виновато государство, которому ничего не надо, кроме как качать нефть и устраивать олимпийскую показуху. Да все вместе виноваты, раз позволили этому бардаку случиться… - Я вам что-то должен? – на всякий случай уточнил я. Рэм покачал головой. - Тогда что мне нужно делать? Как служить этому богу? Молиться? Тоже принести жертву? - Молиться не надо. Двигай свои идеи, это и будет лучшей молитвой. Он стал похож на шар, из которого выпустили воздух. Повернулся и побрёл на выход. А когда боком протиснулся в дверь, оглянулся. И в этот момент мне показалось, что на спине у него крылья - совсем небольшие, белые и пушистые. «А что? – подумал я. - А может, он того… Типа, ангел?» Забегая вперёд, скажу, что больше я старика не видел. *** Я внимательно изучил документы Рэма, дал копию для оценки надежным специалистам. Заключение оказалось единодушным: да, патент хоть и оригинальный, но рабочий. Правда, пока что пришлось отложить технологию в дальний угол сейфа, поскольку для внедрения я был не готов. Кроме того, я знал, что лидерство в отрасли прочно держат концерны Тайваня, конкурировать с которыми пока нереально. Но я не мог забыть слова Стива насчет строительства «собственного города». Неважно, что услышал совет во сне - настоящий Джобс посоветовал бы то же самое. Пока я только обкатывал идею – туда-сюда, словно леденец. Однажды леденец растаял - я отправился исследовать окрестности. Вскоре стал делать это ежедневно, с каждой поездкой увеличивая радиус путешествий. Я не знал, что именно хочу найти. Но вояжи меня увлекли – я словно исследовал «терра инкогнито». Всего-то десяток-другой километров, и можно наблюдать разительный контраст между городской «цивилизацией» и стремительно погибающей деревней. Я видел села, где стояли заколоченные дома, зайдешь в такой – стены до сих пор обклеены газетами середины двадцатого века. И только в двух-трех хибарах доживают век старики-старушки… Воистину, внутри государства с нефтяным фасадом находилось еще одно – то самое, что не показывают туристам. Спидометр накручивал километры до тех пор, пока я не натолкнулся на поистине сказочное место. Представьте: заросшая невысокими деревьями долина, с запада ограниченная скалистой грядой, с востока упиралась в полумесяц озера, заросшего камышами. Я оставил автомобиль на берегу и отправился бродить по долине. Она оказалась невелика – километр, максимум полтора в ширину, около пяти – в длину. Но для задуманного – в самый раз. Примерно на середине между скалами и озером обнаружилась деревушка. Скорее, хутор или кордон, состоящий из почерневшего деревянного дома, возле которого был разбит вполне ухоженный огород, паслась коза. Тут же развалился здоровенный лохматый кот. Вероятно, хозяин когда-то задумывал расширять поселение, даже навез бревен на сруб, но передумал – теперь они покрылись мхом, вросли в землю. Я долго бродил вокруг, пока не появился абориген. Колоритный дед неопределенного возраста, заросший клочками седых волос – этакий Мазай, обутый не по сезону – в огромные войлочные боты. Подошел ближе, прищурился. - Здравствуйте, дедушка! – приветствовал я. - И тебе не хворать. - Из города я. - Вижу, что не деревенский. Мазай сел на бревна, с наслаждением вытянул боты – я заметил, что подошвы держались благодаря толстой леске. Я присел рядышком. - Один живете? - Зачем один… С козами. Раньше здесь охотничий кордон был, а я, значит, вроде сторожа. Народ сюда глухарей стрелять ездил. Теперь дичи меньше стало, пушного зверя совсем нет. Однажды охотники медведя завалили, жарил я им мясо. Да жестко оказалось, варишь-варишь его, а оно как резина. А вот рыбалка отличная – солю, копчу. Окунь на три кило попадался, щуки – здоровущие! Но рыбачить сюда не с руки ехать – далековато. А удобств у меня, сам видишь, нету. Ни бассейнов тебе, ни саун. Баня, правда, есть, но топить боюсь, того и гляди развалится… - В городе-то бываете? - Редко… Задыхаюсь там, воздуха нормального нет. - Не страшно одному? - Привык! – показал дед крупные желтые зубы. – Главное, зиму пережить, а летом хорошо! За продуктами на станцию пешком хожу, недалеко – километров десять. А вот электричества нет – беда! - Как же вы зимой? - Дрова рублю… И керосина мне вахтовики отвалили – до сих пор пользуюсь. - Какие вахтовики? - Газопровод гнали с севера на юг. Две трубы закопали, большущие такие. По вечерам работяги приходили домашним похарчеваться – картошечка, огурчики… Сальце у меня было, пчел держал. Самогоночка… Они потом керосином отдарились – полный «зилок»! Теперь только шесть бочек осталось… Пушистый кот умильно подлез под ладонь. Замурчал, выгнулся, замахал хвостом-метёлкой. - Кыш! – согнал его хозяин. - Разлакомился, понимаешь… Учись мышей ловить! - А что, не умеет? - Когда мелкий был – гости разбаловали, подкармливали колбаской со стола. Мать его, Манька, вот знатная кошка была, мышей только так ловила! Притащила однажды змею, та извивается у нее в пасти… А иду если на рыбалку, Манька бежит, сама в лодку прыгает – поехали, мол. Так и пропала в позапрошлый год на том берегу, хорошая кошка была… Кыш, паразит! – пихнул он кота. Газопровод! – подскочил я. Газ дал бы городу электричество, сколько угодно электричества. И кроме того, тепловая энергия. Альтернативные варианты на мазуте разорительны. Кроме того, газ сгорает полностью, без запаха, сажи и вредного дыма. - А что, дедушка… - сел я обратно на бревна. – Хотите, чтобы у вас тут было электричество? Мазай подозрительно покосился. - Странный ты какой-то, сынок… Скачешь чего-то… - Хотите электричество у себя в доме? - Кого мне убить за это, сынок? *** Долина мне досталась легко. Я подал заявление куда следует, выждал обязательный месяц, по истечении которого получил земельный участок в аренду на сорок девять лет. В бочке меда осталась ложка дегтя – не удалось с ходу переделать назначение земельного участка, на бумаге он остался сельскохозяйственным. Впрочем, меня заверили, что с переоформлением проблем не будет, потребуются только время и деньги. Других желающих не оказалось: участок без перспективы подключения к электрическим сетям и прочей инфраструктуре никого не интересовал. Идея с городом оказалась довольно удачной. Моя фабрика давно нуждалась в расширении, новых лабораториях, производственных площадях. По сути, ей пора превращаться в настоящий завод. Именно здесь я хотел развернуть линию по производству полупроводниковых кристаллов. Ирония судьбы: я вновь использовал советское наследие для прыжка в длину, только дистанция задумывалась олимпийская. Спустя два месяца вновь отправился в долину, взял с собой молодого архитектора. Парень невероятно важничал и одновременно волновался от предстоящей задачи. - Построить город! – восклицал Станислав. – Вы даже не представляете, насколько это ответственная миссия! Построить самый настоящий город! Я мечтал: с высоты птичьего полёта город должен быть похож на летяющую стрекозу с длинным вытянутым телом – центральным проспектом, крыльями из ряда многоэтажных домов. Первые этажи зданий должны представлять собой офисные блоки – там я намеревался разместить магазины, офисы. Производство я рассчитал на тысячу сотрудников. Члены же их семей могут стать учителями, врачами, парикмахерами, горничными в гостиницу, слесарями, пекарями, дворниками… Поэтому в проекте звучала цифра в три тысячи жителей – десять десятиэтажных домов, с перспективой удвоения. Собственно говоря, без проблем можно было расширить город и втрое, но какой в этом смысл? Я понимал, что в моей колонии изначально имелся своеобразный ограничитель, который зависел от завода, иначе говоря – моих же способностей. Когда дошли до вросшего в землю кордона, застали Мазая с холщовым вещмешком за плечами. Он крест-накрест заколачивал окна. - В чем дело? – удивился я. – А как же электричество? - Да ну его… - махнул дед молотком. - Всю жизнь при керосине прожил, поздно переучиваться. - Куда же вы теперь? - Место лесничего есть. Полтыщи километров на север, друг там населённым пунктом командует. Сейчас тепло, август. Успею обжиться на новом месте… Карабкаясь по огромным валунам, мы с архитектором забрались на край скалистой гряды, что ограничивала долину с запада – с высоты лучше всего строить планы. - Нужно продумать обеспечение электроэнергией, - толковал Стас. – Вы занимаетесь инновациями, возможно, и в этом вопросе применить что-то передовое? Например, ветрогенератор. Представляете, как эффектно получится? - Эффектно – не значит эффективно. И ветряки точно не подойдут: слишком мала вырабатываемая мощность, непостоянна природа ветра. Тут не очень далеко проходит магистральный газопровод… - Тогда предлагаю построить мини-ТЭЦ с комбинированным производством электроэнергии и тепла - убьем сразу двух зайцев. - Согласен… Откуда город станет брать воду? Из озера? - Водоем слишком маленький, будущие жители города его попросту выпьют. Он извлёк из кармана бумагу. - Я навёл справки. На глубине ста метров находится мощный водоносный слой – надо только пробурить скважину. Кстати, при таком водозаборе мы существенно сэкономим на очистке, поскольку в подземных водах слабо представлены микроорганизмы, содержание болезнетворных бактерий практически исключено. Архитектор прищурился, вглядываясь вдаль. - Там, - показал он рукой, – ниже по течению реки можно построить очистные сооружения. Закончив рекогносцировку, вернулись к машине. А когда джип пожирал асфальтовую ленту шоссе, Стас поинтересовался: - Как планируете реализовывать квартиры в домах? В рассрочку, через банк? - Я не буду ничего продавать. Жилье будет предоставляться в аренду. - Планируете зарабатывать на аренде? - Нет, на микросхемах. - Уверены, что оправдается? - Надеюсь… *** Интернет рассказал мне о божестве, которое делало меня богатым. Выяснилось, что Ра действительно с головой сокола. И сначала был покровителем неба по имени Амон, потом получил власть над солнцем и, соответственно, двойное имя Амон-Ра. Я слышал про него из фантастического фильма «Звёздные врата»: там Ра был отождествлён с инопланетянином, захватившим власть над Землёй и поработившим человечество. После восстания на Земле Ра удалился на пустынную планету, куда в наши дни при помощи звёздных врат отправился военно-исследовательский отряд во главе с Куртом Расселом. В конце фильма инопланетянина взорвали ядерной бомбой… Согласно египетской мифологии, днем бог Ра, в образе человека с соколиной головой, освещая землю, плывет по небесному Нилу в барке Манджет, подплывает к западным горам, где находился, по верованиям древних египтян, вход в подземный мир. Здесь начинается плавание по подземному Нилу - олицетворение царства мертвых. Подземная река текла по узкой долине, на берегах которой окопалось много врагов – один чудовищней другого. Все они пытаются сожрать Ра, а тот, соответственно, отбивается от чудовищ. Отбивается он не один, на барке присутствуют Гор с головой сокола, дочь Хатхор, богиня справедливых законов Маат, ибисоголовый мудрец Тот, бог-змей Нехебкау и бог-волк Упуаут, знающий магические заклинания. Но главная проблема для Ра – это змей Апоп. Собственно, это даже не змей, а некий монстр длиной больше двухсот метров. Всеми силами Апоп пытается помешать богу Ра и его свите. Он готов для этого на все, даже выпивает воду подземного Нила до капли. Но Ра с помощью других богов поражает Апопа копьями и мечами и, пронзив каждый изгиб его туловища, заставляет изрыгнуть всю проглоченную воду – так начинается новый день. Но к вечеру вновь возродится Апоп, и вновь Ра вступит с ним в сражение. И так будет без конца, потому что таков закон существования: не может Тьма помешать Свету, не может Смерть не бороться с Жизнью, но победы никому не одержать – Свет и Жизнь неистребимы. Сопоставив полученную информацию с патентом Рэма, я понял, что к чему. Амон-Ра, олицетворяя воздух и пламя, выглядел серьезной силой, способной не только свернуть, но даже уничтожить аллегорические горы. Это выглядело весомей, если сравнивать с другими стихиями, землей и водой, и полностью отвечало моему собственному характеру. Воздух и пламя! Вулкан энергии! Это открытие настолько вдохновила меня, словно я отыскал собственного персонального бога. Фигурально Амон-Ра достался мне в наследство от Рэма, но суть дела это не меняло. Идея, стержень, основа. Я словно почувствовал твёрдый фундамент у себя под ногами. И некто с тысячелетней историей протянул мне руку. «Ты не один, брат. Воздух и пламя за тебя». Но было несколько проклятых вопросов, на которые, как водится, нет ответов. Раз я выступаю от имени Ра, мне тоже придется сразиться со змеем Апопом – моим собственным личным змеем, кто бы он ни был. И кто же он, мой личный Апоп? И как он, собака, воскресает, если Амон-Ра еженощно убивает его? Выходит дело, он тоже неистребим? И я не мог взять в толк: почему соколиная голова? Неужели такой влиятельный бог стесняется показаться перед людьми? Непонятно… *** Осенью проектные работы завершились, настало время для воплощения в стекле и бетоне. Я вспомнил о муже очаровательной «испанки», владельце строительного треста. Отыскал визитную карточку, позвонил. - Здравствуйте, Игорь Романович! Мне показалось, он не очень-то удивился. - Здорово, рыжий! Хочешь что-то построить? - Как вы и говорили – город. - Большие планы, - хмыкнул он. – Для которых требуются большие деньги. - За финансовую сторону дела не беспокойтесь, в этом смысле я крепко стою на ногах. - В таком случае отправь исходные данные… Мне кажется, он принципиально обращался на «ты», на правах своеобразного «старшего товарища». Дело пошло споро. С подключением к газовому трубопроводу договорился Вениамин – парень дорос у меня до статуса коммерческого директора. Родственник его был какой-то газпромовской шишкой, поэтому разрешение на включение мы получили моментально. Приятно, когда у тебя есть деньги! И вдвое приятней, когда знаешь, как ими распорядиться. Когда выкопали первые котлованы, переехал на стройплощадку, в походный офис – небольшой вполне благоустроенный вагончик. Наверное, подобным образом себя ощущали создатели Магнитки и ДнепроГЭСа в начале прошлого века – с той разницей, что за моими строителями не маячил вооруженный конвой. Самым ответственным объектом стала лаборатория полупроводников. Впрочем, «лаборатория» - не совсем верный термин. На деле здание представляло собой производственный комплекс, внешне похоже на мавзолей: в основании бетонный прямоугольник десятиметровой высоты, напичканный самым современным оборудованием, венчал его ещё один прямоугольник, но значительно меньше – там располагались мой офис и ключевые службы завода. Туда вели три скоростных и один грузовой лифт. Свой офис я назвал Манджет – по названию небесной барки Амон-Ра. На плоской крыше сделал резерв электропитания – комплекс солнечных батарей и энергоемких аккумуляторов. Производство такой резерв спасти не мог, но для удержания серверов и каналов связи – самое то. Там же оборудовали вертолётную площадку: квадратный периметр зелёных огней с буквой «Н» посередине. Я не особенно понимал, зачем она, но проектировщики уговорили – пусть, мол, будет. Я смотрел на сверкающее поле солнечных панелей и вдруг понял, что вольно или невольно создал святилище богу солнца Ра. Впрочем, не удержался от некоторой «джеймсбондовщины»: в стену был врезан потайной сейф для особо ценных документов и моего золотого пистолета, подаренного Герой Афанасьевым. Для строительства Манджет был привлечен белорусский подрядчик, в чьем послужном списке значился знаменитый чернобыльский саркофаг. Они-то и сделали мне тайник – его невозможно было обнаружить, даже используя рентген и ультразвук. К весне с производственным сектором было покончено – пора приниматься за жилой и прочую бытовую инфраструктуру. Для подписания контракта на служебном «Геллендвагене» прибыл Игорь Романович. Торжественная процедура происходила у меня в вагончике: пока юристы сверяли последние запятые в контракте, мы уединились в углу за столиком. - Как там… Анжела? – вдруг спросил я. В глазах Игоря Романовича блеснули озорные искорки. - Не забыл, значит? - Она довольно яркая женщина, - признал я. - Тем не менее мы расстались…. Теперь у меня Кристина… - подмигнул лукаво. - Хочешь, познакомлю? - Нет, спасибо… - Шучу, не напрягайся! Я никогда не мешаю дело и развлечение. Контракт подписали на том же кофейном столике. Игорь Романович полюбовался на цифру, спросил: - Наверное, хочешь стать миллиардером? Я пожал плечами. - Откуда такой размах? Зачем этот город? Я предпочел ничего не объяснять. Но вам попробую. *** Если взглянуть на список отечественных миллиардеров, мы увидим людей, которые занимаются добычей и переработкой природных ресурсов, фактически – наследия СССР. Ни один российский миллиардер ничего не придумал, по сути не создал. И это не какая-то зависть, это горькая правда. Можно завидовать Биллу Гейтсу, Марку Цукербергу, Конраду Хилтону - люди придумали, выстрадали, подняли с нуля и заработали – красиво, черт побери! А тут просто обворовали старух и младенцев в девяностые, украли народное добро и считают себя ровней тому же Джобсу. Европейская конструкция успеха гласит: «Быть богатым престижно». Или: «Учись! Зарабатывай!» В нашей же схеме гайки крутятся в обратную сторону: «Не высовывайся». Или: «Что ни делай, всё равно ничего не получится». А также: «Ты что, самый умный, что ли?» и прочие постулаты, известные всем с детского сада, с годами они кристаллизуются в философию: «Ничего никак не изменить». Люди уверены, что в любой сфере деятельности есть серьёзные дяди, у которых всё схвачено, и трогать их не моги. Страна между тем рассыпается на глазах. Ветшает жилфонд, вымирают деревни, брошенных сирот – больше, чем в войну. А наши олигархи в то же самое время покупают американские спортивные команды. Парадокс или извращенное правило? Да, я сам начинал черт знает с чего – с золота, ваучеров. Но в отличие от прочих понимаю, что капитал, по сути, взят в долг, как слитки дяди Юры. И теперь долги пора отдавать – именно поэтому я решил построить город. И мне не стыдно за свои миллионы – ничуть. Теперь, друзья мои, всё по-честному. Не позволяйте шуму чужих мнений перебить ваш внутренний голос. И самое важное: имейте мужество следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом знают то, кем вы хотите стать на самом деле. Да-да, это волшебство. Самое настоящее. *** Над долиной взметнулись аисты строительных кранов. Появились бетонные остовы – высокие, словно скелеты великанов. Вскоре они обросли кирпичной кладкой – этаж за этажом. На земле проступила мозаика будущих дорог, вдоль неё вытянулись цепочки уличных фонарей. К июню закончили коробки домов – строители приступили к внутренней отделке, укладке асфальта и запуску городской инфраструктуры. К августу подрядчики сдали первый дом, люди понемногу переезжали в город. Стало ясно, что кормежка походным «дошираком» - не выход. Ситуацию требовалось сдвинуть в цивилизованную сторону. Амон-Ра послал в мой офис толстенького хитрована. Он выглядел так, словно знает какую-то тайну, но надежно хранит за оттопыренными щеками. - Хочу арендовать помещение, - сказал он. - На днях новый дом закончили, там первый этаж свободен. - Зачем? - Магазин сделать, продовольственный. - Почему только продукты? Сделайте супермаркет. Хитрован оживился. - Но есть одно пожелание, даже требование, - сказал я. - Слушаю. - Вы не должны торговать крепким алкоголем. Лицо хитрована вытянулось, из хомяка он превратился в суслика. - Почему? - По кочану. И еще. Сигареты должны стоить втрое дороже, чем где-либо. - Обалдеть! – вырвалось у него. - Чем меньше будет желающих курить, тем лучше. - Ещё какие-то пожелания? - Будет здорово, если вы обзаведетесь собственной пекарней: горожанам нужен хлеб. Если предоставите толковый расчет, прокредитую самым льготным образом. Хитрован просиял. И вскоре в городе появился супермаркет. А спустя пару месяцев он запустил пекарню, где пекли отличный хлеб, вкуснейшие булочки. Пример толстячка оказался заразительным - предприимчивые люди построили гостиницу, парикмахерские… Как всегда, проблема была с людьми - приходилось с каждым общаться индивидуально, объяснять, что я намерен построить свой собственный мир, в котором царит достаток и нет места сволоте. Многих интересовал досуг. Настолько многих, что я сразу решил делать кинотеатр и пару спортивных залов. С сотрудниками в городе появились новые люди. Одна из новоприбывших как-то спросила меня: - Скажите, зачем это нужно лично вам? Почему бы вам не поступить как обычному богачу, приобрести виллу и яхту? - Человеческая жизнь слишком коротка. И я намерен оставить после себя существенный след на планете. Как думаете, цветущий город – это существенный след? - Спасибо, я поняла, - ответила она. Когда-то я размышлял, каков должен быть процент инициативных людей, способных двигать общество вперед. Мне казалось, таковых двадцать-тридцать процентов. Но когда заглянул в социологию – ахнул. Не больше трех! Именно тогда у меня возникла идея прямой связности ВВП территории и процента активных граждан – движителей процессов, так сказать. И если, рассуждал я, увеличить этот самый процент до десяти, можно реально построить самый настоящий город-сад. Один за другим включались цеха моего завода, я переводил в город оставшиеся технологические активы. Изначально я полагал, что буду возиться несколько лет – неторопливо, основательно, копеечка к копеечке. Но Амон-Ра рассудил по-иному. Землетрясение на Тайване снесло заводы ведущих производителей, корпорациям пришлось искать другие производственные площадки – так я оказался в эпицентре международных интересов. Приехала канадская делегация – представители тамошнего телекоммуникационного гиганта из города Ватерлоо, штат Онтарио. Интересный, кстати, городок - всего сто тысяч жителей, напичкан наукой и технологиями: два университета, институт теоретической физики, штаб-квартиры крупнейших технологических компаний. Сотрудники пялились на шумных гостей, а те, в свою очередь, поражались производству, которое я построил в лесной глухомани. Особенно изумляли параметры кристаллов – у визитеров буквально глаза на лоб лезли. |
Похожие:
 | Приложение №1 к документации об открытой закупке у единственного поставщика (исполнителя, подрядчика) | | Ооо «Дом-Строй» на строительство объекта капитального строительства: «Многоквартирные жилые дома со встроенными торговыми и административными... |
 | Марианна соломко 242 Александр попов 243 Дмитрий ларионов 244 Наталья емельянова 245 Оксана шикова 246 Виталий леоненко 248 | | Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования «Дом детского творчества» |
| | Москва, ул. Бирюлевская, дом 1, кв, Юго-Восточный Административный Округ, тел: (499) 111-11-11, проживаю по адресу: 222222, г. Москва,... | |
| Претензия об отказе от договора купли-продажи технически сложного товара и возврате денег | | Охватывается 90% мирового товарооборота96 |
| Известия, виталий иванов вице-президент Центра политической конъюнктуры России, 09. 06. 2008, №103, Стр. 6 44 | | «Методическое обеспечение оценки экономической эффективности инновационных проектов» |