Дом Ра Виталий Листраткин
Скачать 2.59 Mb.
|
| Главаря у них звали Кевин. - Не может быть! – кричал он. – В мире не существует такой технологии! - Как видите, технология всё-таки существует, - вежливо улыбался я. – И придумана была не вчера, а два десятилетия назад… - Наверное, у вас есть якорный инвестор? Условный Роман Абрамович? - Я самостоятельно решаю вопросы развития. А про себя подумал, что было бы неплохо Кевину знать про дядю Юру, Мента, Геру Афанасьева и других людей, которые снабдили меня своеобразным бизнес-запалом для настоящего дела. Еще одно интересное наблюдение: самые яркие воспоминания - на старте карьеры, остальные сливаются в серую череду, рабочую рутину. Канадцы все осмотрели, проверили показатели продукции, взяли опытные образцы. Через неделю я получил заказ и оказался завален как работой, так и деньгами. Мы заложили строительство нового дома, заказали проект городского бассейна. В сущности, город представлял собой гибрид феодального поместья и коммуны. Из наиболее активных горожан собрал что-то вроде общественного совета, который, собственно, и решал все текущие вопросы. От меня требовалось одно – не перегибать палку с правом вето, которым я обладал по определению – как владелец города. Однажды меня проведал Рэм, причем сделал это в духе времени – через «Скайп». - Как дела? – в экране монитора он так улыбался, словно его дела шли лучше всех. - Нормально. - Вижу, прешь, как танк, хе-хе… - Пру… - и вдруг я понял, какая мысль мне не дает покоя. - Рэм, я вот над чем думаю: я пользуюсь теми ценностями, которые создало общество. Пусть в социалистическом варианте, но создало же! - И в чем проблема? - Выходит дело, СССР был круче страной, чем сейчас? - Ты говоришь, ценности создал Советский Союз. Но создавала не какая-нибудь аморфная масса, а вполне конкретные люди. Что было бы с моим патентом, если бы тебя не было на свете? Он сгнил бы в моем портфеле, а мир никогда не узнал его подлинной ценности. Ты же сумел применить его в дело. Да с таким успехом, что уподобился Моисею, накормившему трехтысячный город одним заводом… Именно таких парней с уважением называют «хозяин». И неудивительно, что они щедры – зачем скромничать, они и так владеют целым миром. А Моисей и прочая манна – по сути, побочный продукт. Правда, чаще всего он становится важнее основного… - Что за парадокс? - Это не парадокс, сынок. Это жизнь… *** Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это были счастливейшие годы. Я строил наугад, но у меня получалось. Всё тут дышало достатком. Каждый побывал в отпуске за границей, каждый успел загореть, поплескаться вволю в южных морях. Многое, очень многое оплачивалось как из заводской кассы, так и общественного фонда, который был учрежден горожанами. Я же приветствовал любые инициативы, которые давали энергию нашему городу. В океане отличных новостей ложкой дегтя оказалось известие о смерти Стива Джобса. Я часто вспоминал его и ещё почему-то Акулу Додсона из рассказа О’Генри: дело не в дороге, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать эту дорогу. И какой тропой ни пойди, всё едино, выйдешь к своему мотоциклетному шлему… Я редко встречал старых знакомых – как правило, у нас оказывались настолько разные пути-дороги, что и поговорить не о чем. Но когда в Манджет появился парень по фамилии Вилкин, я обрадовался. - Ты в том же ведомстве? – уточнил, заваривая гостю чай. - Где же еще… - Полковник, небось? - Капитан… Сладкое к чаю есть? Мы устроились в переговорной, я нарезал кекс. - Хорошо у тебя тут, - оценил гость. – Не то что в прежней конуре. Жизнь, типа, удалась? - Вроде того… Вилкин сгрыз кекс подчистую, как выдра, блестя крепкими молодыми зубами. А потом приступил к расспросам: - Чего задумал? - Ничего особенного… Просто завод. - Просто – когда завод в Норильске, а хозяин в Цюрихе. Тогда всё реально просто. А ты своими социалистическими штучками здорово всех напряг. - Вилкин, я убежденный капиталист. Махровейший, так сказать. У меня в собственности огромное современное производство. Естественно, я заинтересован в том, чтобы производство работало на пять с плюсом – иначе бизнес пойдет в минус. Поэтому стараюсь мотивировать рабочих – жильем, условиями и тому подобным. И самое главное – я никому не позволяю даром сидеть у себя на шее. «Эсэсэсэровский» принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» тут не действует. Хочешь заработать? Нет проблем, хоть миллион. Но для этого придется реально потрудиться, обрасти багажом знаний, суметь применить в дело. Я не раздаю деньги направо и налево – лодырь и раздолбай не получат ни цента. В этом смысле особенно ценна китайская пословица: «Если хочешь чему-то научить человека, нужно давать не рыбу, а удочку». - Ну хорошо… А что за фишка с алкоголем? - У меня высокоточное производство. Я не могу позволить, чтобы кто-то бухал на заводе. - Дома-то почему нельзя пить? - Жилье сотрудников принадлежит корпорации. В известном смысле дом - это продолжение цеха. - Где ты всего этого нахватался? Я взял с полки томик Виктора Гюго, прочитал со страницы, заложенной листком бумаги: - Хочу, чтобы общественные расходы были сведены к простейшим формам и оплачивались бы из избытка общественных средств. Для этого нужно сделать вот что: первым делом уничтожьте всяческий паразитизм: паразитизм священника, паразитизм судьи, паразитизм солдата. Затем употребите с пользой ваши богатства; теперь вы спускаете туки в сточную канаву, внесите их в борозду. Три четверти наших земель не возделаны, подымите целину во всей Франции, используйте пустые пастбища; поделите все общинные земли. Пусть каждый человек получит землю, пусть каждый клочок земли получит хозяина. Этим вы повысите общественное производство во сто крат. Франция в наше время может дать крестьянину мясо лишь четыре раза в год; возделав все свои поля, она накормит триста миллионов человек - всю Европу. Сумейте использовать природу, великую помощницу, которой вы ныне пренебрегаете. Заставьте работать на себя даже легчайшее дуновенье ветра, все водопады, все магнетические токи. Наш земной шар изрезан сетью подземных артерий, в них происходит чудесное обращение воды, масла, огня; вскройте же эти жилы земные, и пусть оттуда для ваших водоемов потечет вода, потечет масло для ваших ламп, огонь для ваших очагов. Поразмыслите над игрой морских волн, над приливами и отливами, над непрестанным движением моря. Что такое океан? Необъятная, но впустую пропадающая сила. Как же глупа наша земля! До сих пор она не научилась пользоваться мощью океана! Я захлопнул книгу. - Человек написал это в девятнадцатом веке! Вилкин неожиданно обнаружил эрудицию: - Герой этого романа, которому, собственно, и принадлежат эти слова, кажется, плохо кончил? - Да, - согласился я. – Ему отрубили голову. Некстати вспомнились слова Джобса: «Смерть — это лучшее изобретение жизни. Она — причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому». Воистину, Стив! *** После разговора с Рэмом я задумался: что бы со мной стало, если бы его величество случай не вывел меня к золоту дяди Юры, если бы слитки не привели к Гере Афанасьеву, к ваучерам, к Стиву Джобсу, наконец. Чем бы я занимался в СССР? И вообще, что было бы, если бы Советский Союз сохранился в двадцать первом веке? Наверное, я стал инженером. Работал в каком-нибудь НИИ, тырил радиодетали. Возможно, мечтал создать машину времени. По вечерам пил разбавленный спирт. Жил бы в «хрущёвке», мечтал купить «Жигули», привезти навоз на четыре сотки в коллективный сад... И наверняка без пробок, ибо откуда им взяться в Советском Союзе? Кто-то бы трудился учителем, кто-то проектировал самолёты. Много солдат, и вообще строителей светлого будущего. Наверняка был бы уже Интернет. Но, скорее всего, чтобы подключиться, нужно получать разрешение в милиции или в КГБ. И получали бы далеко не все. Такая же история с сотовой связью. Купить мобильный телефон можно только по очереди, при этом такая очередь могла бы тянуться годами. Цена таких телефонов была бы огромной, как у видеомагнитофона «Электроника». Гипермаркетов «Метро» или «Ашан» нет в принципе. Телевидение, наверное, осталось бы на уровне восьмидесятых: два-три госканала, никакой рекламы. В пятницу ночные концерты «Сан-Ремо», Адриано Челентано, классика кино… Впрочем, иногда я думаю, что СССР, по большому счету, никуда не исчез – просто мутировал в некий бюрократический недокапитализм. Отпочковались несколько республик, изменилась идеология, КПСС нынче именуется «Единая Россия», соответственно у партноменклатуры, как и прежде, полный шоколад, и мы всё так же, как при Брежневе, продаем за рубеж нефть и газ. Попробуйте на досуге окинуть взором рабочий стол и найти нечто, сделанное в России. Я как-то окинул и не нашёл. Телефон, часы, ручка, кружка, настольная лампа, стикеры, ножницы, еще ручка, еще кружка – все «made in Chine». Плюс компьютер и сотовый производства американской фирмы Apple. А теперь взгляните на себя: весь трикотаж оттуда же, из Китая, у кого-то найдутся некие итальянские или французские вкрапления. Для чистоты эксперимента можно ещё более расширить кругозор: в комнате немецкое пластиковое окно, на окне вертикальные жалюзи из не наших тканей, не русский письменный стол, не русское кресло… Но в чем я совершенно уверен: Вилкин при любых раскладах стал бы «гэбэшником». *** Приехал магнат Комаровский. Мужчина примерно моего возраста, широкоплечий, голубоглазый, с белоснежной голливудской улыбкой – настоящий супермен супермаркетов. Человек, который построил торговую империю на кредитные деньги. Его бизнес сильно отдавал рулеткой – настолько рискованно он вёл дела. Впрочем, надо отдать должное – Комаровский никогда не терял присутствия духа. Всегда красавец, всегда подтянутый, загорелый, щегольски одет. Из любых щекотливых ситуаций он выпутывался моментально, причем с той же франтоватой ловкостью – он казался непотопляемым. - А что, если мы с вами договоримся? – подмигивал он. – Представьте, как можно здорово все устроить. Вы отдаете торговую тему мне, я же разруливаю её по своему усмотрению. А взамен… Готов делиться лично с вами! - Вы с ума сошли, любезный. Вдумайтесь в смысл предложения: вы мне предлагаете взятку, чтобы я что-то украл у себя самого. Комаровский кривился. - Я наводил справки, - говорил он. – Специалисты утверждают: невозможно построить такой проект без бюджетных субсидий. Не парьте мозг – все на одной трубе с углеводородами сидим. Скребем, так сказать, с оной плесень. - Еще раз повторяю: ваше предложение не интересует. Я не стеснен в средствах, - в этот момент мне захотелось пнуть негоцианта под зад. – И хочу напомнить: это мой город, в буквальном, так сказать, смысле. - Да-да… Я наслышан о вашем проекте. Согласен, это определенный социальный опыт. Но, позвольте заметить, эксперимент вы проводите над живыми людьми. Вам не кажется это жестоким? - В чем жестокость? - Почему здесь нельзя купить крепкий алкоголь? - Потому что в моем городе его не продают. Равно как и наркотики, между прочим. И преступность, отмечу, на нуле. - А табак? Пачка сигарет стоит адские деньги! - Да, - согласился я. – Дешевле не курить. Большинство так и делают. - И как вы наказываете людей? Выгоняете из города? - Я никого не выгоняю. Но если человек не выполняет условий, договор с ним расторгается. И мы даем «пострадавшему» возможность за счет города уехать в любую точку страны. - Нет полиции! - Есть служба безопасности – нам этого хватает. - По-моему, вы установили какой-то шариат! - О каком шариате вы толкуете? Я предоставляю качественный кров и хорошо оплачиваемую работу трем тысячам человек. Взамен же прошу одного – быть людьми. Добрыми, работящими, творческими личностями. И поскольку эти правила соблюдаются, завод считается одним из лучших в мире. Без ложной скромности - именно этот город двигает планету. Отсюда, из этой долины. И заметьте: без единой копейки бюджетных средств, исключительно собственным капиталом. Комаровский саркастически улыбнулся. - Вообще, на мой взгляд, получилась идеальная модель передового общества, - продолжал я. - И если кого-то из горожан не устраивают существующие правила… Мир большой. - И такие случаи были? Уходил кто-то из города? - Да, случалось. И это, считаю, нормально. Мир справедлив. У каждого следствия есть своя причина. Каждый получает именно то, для чего создал условия. Я сделал небольшую паузу, добавил: - Каждому своё… - Кажется, именно эта фраза значилась на воротах концлагеря Бухенвальд? - А мне кажется, - парировал я, - вы несколько задержались в нашем городе. Мы расстались, даже не пожав друг другу руки – врагами. Быть мягким с людьми — не моя работа. Моя работа - делать их лучше. Моя работа - расчищать пути и собирать ресурсы для ключевых проектов. Взять этих великолепных людей, которые есть у нас, и подталкивать их, и делать их еще лучше, предлагать им более смелое видение того, каким должно быть будущее. Я думаю, примерно в таком духе рассуждал покровитель неба и солнца Амон-Ра. *** Коэффициент полезного действия стандартных фотоэлектрических солнечных панелей составляет двадцать процентов – это немного. И поэтому, чтобы получить значимый результат, приходится строить целые поля солнечных панелей – долго, дорого, муторно. Эта преамбула необходима для того, чтобы вы оценили результат моей лаборатории: изменив молекулярную структуру базового кристалла, мы получили КПД в восемьдесят процентов! Вчетверо, представляете? Мы поздравляли друг друга, громогласно строили планы по захвату мира. Один парень начал фантазировать про собственное поле солнечной электростанции – кажется, для коттеджного поселка, где жили его родители. - Как бы вы отнеслись к этому? – спросил он. - Был бы рад! – ответил я. – Собственный бизнес, по моему разумению, есть высшая степень готовности менять мир вокруг себя. Чем могу – помогу! Да, если засвербило открыть собственный бизнес, надо открывать. Сначала для того, чтобы заработать денег для себя и своей семьи, потом для того, чтобы получить ресурсы для исполнения самых фантастических проектов. Настоящий бизнес начинается с нуля и пробивает стены головой - так было и так будет, иначе у бизнесмена не появится волевая мускулатура. Откуда берется «ноль»? Родители и друзья. Или даже так: друзья и родители. Когда наработается боевой опыт, можно поизучать термин «банковский кредит». И естественнно, быть готовым к первому банкротству. Звучит жестко, поэтому есть мягкий вариант: к пониманию, что твой проект уже не зарабатывает деньги – его нужно корректно закрыть и думать дальше. Но «корректность» - не тот термин, которым пользуются слишком часто. Входя в процедуру банкротства, человек теряет пару десятков друзей, пять кило собственного веса, начинает много курить и неумеренно употреблять алкоголь. Но если не залетать с невыполнимыми обязательствами, это не так страшно. В итоге всё утрясется и будет бесценный опыт: как регистрировать и вести фирму, какой офис снимать, каких людей брать на работу, где искать деньги в проект. И самое главное: любой бизнес опирается на совершенно конкретного человека - его успехи, имя и честное слово. Именно ему дают кредиты и какие-то другие ресурсы. Иначе говоря, дают под «имя». Эмоции довольно грубо охладил пожилой сотрудник, поседевший на научной работе. - Изобретение громкое, но, к сожалению, бесполезное, - сказал он. – Даже не столько бесполезное, сколько невостребованное. |
Похожие:
 | Приложение №1 к документации об открытой закупке у единственного поставщика (исполнителя, подрядчика) | | Ооо «Дом-Строй» на строительство объекта капитального строительства: «Многоквартирные жилые дома со встроенными торговыми и административными... |
 | Марианна соломко 242 Александр попов 243 Дмитрий ларионов 244 Наталья емельянова 245 Оксана шикова 246 Виталий леоненко 248 | | Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования «Дом детского творчества» |
| | Москва, ул. Бирюлевская, дом 1, кв, Юго-Восточный Административный Округ, тел: (499) 111-11-11, проживаю по адресу: 222222, г. Москва,... | |
| Претензия об отказе от договора купли-продажи технически сложного товара и возврате денег | | Охватывается 90% мирового товарооборота96 |
| Известия, виталий иванов вице-президент Центра политической конъюнктуры России, 09. 06. 2008, №103, Стр. 6 44 | | «Методическое обеспечение оценки экономической эффективности инновационных проектов» |