Сценарий выступления на научно-студенческой конференции
Скачать 2.66 Mb.
|
Севастополь останется русским!На войне выгодное географическое положение само по себе ничего не решает. Гораздо важнее соотношение сил. В 1941-м при захвате Крыма немцы создали на Перекопе 3-4-кратное преимущество, и полуостров стал ловушкой для обороняющихся. То же самое произошло через 3 года при освобождении Крыма. По личному составу войска 4-го Украинского фронта и Приморской армии превосходили 17-ю немецкую армию почти в полтора раза, по артиллерии - в 2,5 раза, по танкам - в 5,5 раза, по самолётам - почти вдесятеро. Первая попытка отбить полуостров относится к октябрю 1943 г. Однако взломать немецкую оборону удалось только со второй попытки в апреле следующего года. Зацепиться гитлеровцам в степном Крыму было не за что, отступать пришлось до самого Севастополя. Однако если советские войска удерживали Севастополь 250 дней, то немцы не продержались и месяца. Генералы вермахта вообще считали оборону города нецелесообразной хотя бы из-за того, что его оборонительные позиции (35 км по фронту и столько же в глубину) насквозь простреливались советской артиллерией. Однако Гитлер решил по-другому: сыграли соображения не военного, а политического характера. В 1942-м захват Крыма был обставлен как триумф германского оружия, и просто «слить» полуостров в 1944-м было бы позором для Германии перед лицом союзных Болгарии и Румынии, а также нейтральной Турции. Это решение и предопределило катастрофу 17-й армии, состоявшей из 5 немецких и 7 румынских дивизий. Ключом к обороне была Сапун-гора - гряда высотой 240 м, господствующая над Южной бухтой Севастополя. Передовые части Красной армии вышли к ней 19 апреля, но с ходу взять не смогли. Провалилась и вторая попытка, предпринятая через 4 дня. Только штурм, начавшийся 5 мая после тщательной и всесторонней подготовки, привёл к успеху. Немцы защищались с отчаянностью обречённых. На узкой полоске суши между Сапун-горой и полуостровом Херсонес на западной окраине Севастополя оставалось 35-40 тыс. солдат и офицеров. За одну ночь столько не вывезти, и они об этом знали. Тем более что крупных судов для этого немцы на Чёрном море не имели. В море немецкие конвои ждали советские подлодки и торпедные катера. В воздухе господствовала советская авиация. 10 мая были потоплены лайнеры «Тотила» и «Тейя», на дно ушли 8 тыс. человек. Ещё 3 парохода были уничтожены на следующий день у мыса Херсонес. Тем не менее за последние четверо суток из Севастополя в Румынию удалось эвакуировать ещё 10-15 тыс. солдат. К 8 мая всякая координация между берегом и кораблями была потеряна: или войска выходили ночью к пустому берегу, или корабли прибывали туда, где не было войск. 25 тыс. солдат и офицеров 17-й армии, в том числе 3 командира немецких дивизий, так и остались на мысе Херсонес. 21 тысяча сдалась в плен, остальные погибли. БегствоВпечатление от разгрома 17-й армии прекрасно передал британский репортёр Александр Верт: «Вид Херсонеса внушал ужас. Вся местность перед земляным валом и позади него была изрыта тысячами воронок от снарядов и выжжена огнём «катюш»... Вода вокруг разрушенного маяка кишела трупами немцев и обломками плотов». Показательно ещё вот что: из 5 побывавших в Крыму немецких дивизий 4 по прибытии в Румынию пришлось расформировать - из положенных 10 тыс. в них оставалось по 500-700 человек. Однако полностью сорвать эвакуацию не удалось. Это можно было сделать, если бы Ставка дала разрешение ввести в бой крупные надводные корабли Черноморского флота - линейный корабль, 2 крейсера, 6 эсминцев и др. Но в Москве справедливо опасались больших потерь дорогостоящих кораблей. Именно так происходило с Черноморским флотом во время более ранних действий на море. Тем не менее эта операция для советского ВМФ стала одной из самых успешных за всю войну. А Крымская сухопутная наступательная операция вообще может быть признана шедевром как по воинскому мастерству командиров, так и по героизму солдат. Севастополь освободили за год до ПобедыХотя Керченский пролив мы форсировали ещё в ноябре 1943 г., только 11 апреля 1944 г. удалось прорвать оборону Керчи. После этого началось полномасштабное наступление на полуостров. Наша группировка шла вперёд, захватывая очень много трофейной военной техники. Благодаря этому усиленный передовой разведывательный отряд, которым я командовал, был на 100% обеспечен немецкими машинами. К штурму Сапун-горы и освобождению Севастополя готовились особенно: немцы превратили свои позиции в неприступную крепость. Их траншеи были забетонированы, а между укреплениями выставлены 6 рядов проволочных заграждений и минных полей. Численность группировки противника превышала 100 тыс. человек. 7 мая, после мощнейшей артподготовки, мы перешли к штурму Сапун-горы. В приступе могли участвовать лишь пехотинцы, ведь крутой склон был неприступен для бронетехники. Практически советские солдаты шли грудью на ураган свинца. К 16 часам этого дня уже прорвали и смяли оборону врага. А к 9 мая, ровно за год до конца войны, мы овладели всем Севастополем. К сожалению, в этом бою погибло очень много моих сослуживцев. Командиры поднимали солдат в атаку и первыми оказывались у противника на мушке. Но особого страха не было, ведь даже под градом пуль ты остро чувствуешь, что воюешь за Родину... Почти все закрепившиеся на Сапун-горе немецкие части были уничтожены, а уцелевшим дали команду отходить на мыс Херсонес, где их должны были ждать суда. Но артиллеристы не дали им эвакуироваться. К 12.00 12 мая мы окончательно сломили все очаги сопротивления, взяв в плен десятки тысяч немцев. В операции плечом к плечу участвовали советские солдаты из всех республик. Их подвиг останется в веках. Стойкий серебристый лох Речь пойдёт не о каком-то простодушно-доверчивом человеке, которого мошенники на своём жаргоне называют лохом. В Крыму лох - это растение, с которым связана легенда, рассказывающая о Керченско-Эльтигенском десанте 1943 года - с него началось полное освобождение полуострова от фашистских оккупантов. Десятки лет назад весь берег Керченского пролива у Эльтигенских скал покрывали кусты серебристого лоха. Упрямое это растение, живучее, выносливое. Сейчас здесь остался один куст. Как он выжил, почему не погиб вместе со своими братьями? Наверное, потому устоял, удержался, что ушёл корявыми корнями под камни, сброшенные, по преданию, защитниками древнего города Нимфея. Это был прекрасный город, люди здесь особо почитали землю за богатства, которые она дарила им, украшали её, воздвигая мраморные фонтаны и храмы. Когда приходил враг из далёких заморских стран, Нимфей превращался в крепость на подступах к Пантикапею, становился грозным воином, защищённым высокими стенами с зоркими глазами бойниц. Разрушенный временем Нимфей напомнил о себе бойцам керченского десанта. В узких разрезах траншей моряки увидели побуревшие, словно покрытые запёкшейся кровью, наконечники стрел, черепа, амфору - ей черноморцы доверили самое дорогое - воду... Сорок дней и сорок ночей стояли здесь, у отрогов Эльтигена, наши отцы и братья - черноморские моряки. Яростно выло фашистское чудовище, кромсало и без того израненную землю. Казалось, не было ни одного живого места на ней. Но оно было! Полоску земли между нашими и вражескими окопами никто не смел тронуть. На этой полоске коварный враг спрятал смерть - минный пояс. Не могли десантники прорваться к фашистам и завязать с ними бой. А как нужен был он, этот бой, смелым соколам, как хотели они долететь до вороньего гнезда и посчитаться за всё!.. Куст серебристого лоха, росший в том месте, где засел враг, покачивал своими ветвями. Молчала страшная полоска земли. До боли в глазах вглядывались в неё моряки, сапёры, инженеры. Они высматривали заветную тропку, по которой ночью можно было бы пробраться к врагу. Кончались боеприпасы, кончалась вода в амфоре... Надо было действовать. Но кто поведёт? Поведёт тот, кому глаза свои отдаст орёл, а лев - своё сердце... В ту ночь жизнь дала всё это русской девушке-комсомолке, самой молодой в отряде - Галине Петровой. Она нашла заветную тропку и повела по ней моряков прямо на куст серебристого лоха. Серебро его листьев хорошо было видно в ту ночь - оно отражало далёкий свет белых облаков. Молчала земля. Молчал враг. Молчало море... Стучали только шаги. Не по земле стучали. В сердце каждого моряка... Каждый шаг - бой. Сделаешь его - выиграешь бой. Этого стоило ждать сорок дней и сорок ночей. Стоило мёрзнуть и голодать, чтобы увидеть перед собой заветный куст серебристого лоха. Добраться до него - значило победить. И Галина прошла к нему, а за ней - бойцы, след в след. Налетели на врага соколы с орлицей. Заметалось вороньё, Побежало, ослепнув от страха, на своё минное поле. Здесь-то и помогла своим освободителям древняя земля Нимфея, воздала врагу сполна за все свои раны. Этот бой был последним. И радовался куст серебристого лоха, видя, как гибнут враги! А когда закончилась смертельная схватка, оглянулись моряки - нет Галины Петровой. Стали они искать свою орлицу, звать её: «Где ты, наш смелый проводник, где ты?!» Но не отозвалась девушка. Она лежала около куста серебристого лоха и что-то беззвучно шептала. Из простреленного сердца её на землю стекала алая кровь. Ветер гнал последнее облачко. Волны осторожно ласкали берег, будто боялись причинить боль израненной земле. Всё посветлело вокруг, всё радовалось. Мрачными были только лица десантников. Согнули плечи, почернели от горя моряки. Тяжелые матросские слёзы падали на истрёпанные бушлаты. ...Похоронили девушку в братской могиле под кустом серебристого лоха. Много русских жизней приняла древняя крымская земля. Нигде нет столько памятников, сколько по пути от Сивашей до Керченского пролива. Поставлен памятник и на могиле Галины Петровой, рядом с кустом серебристого лоха. Стоит этот старый, чудом уцелевший куст у самого синего моря. Каждый день, каждый час, в шторм и безветрие, протягивает он к людям свои ветви с серебристыми листьями, словно радуется, видя, как люди меняют лицо земли. И люди не трогают куст серебристого лоха. Нельзя его трогать. Он светил, как маяк, когда черноморский десант вела Герой Советского Союза комсомолка Галина Петрова. В картине «Оборона Севастополя» Дейнака не связал своего воображения каким-то конкретным эпизодом, имевшим место при осаде города. Он хотел создать обобщающий образ, который воспринимался бы как символ народной эпопеи, общечеловеческой драмы. Мы видим, как перед штурмовыми порядками фашистов неодолимой живой стеной встали цепи советских моряков и начинаем отчётливо сознавать: это не просто бой солдат двух враждебных армий, это сошлись в беспощадной битве силы света и силы тьмы. Драматическая экспрессия и патетика подвига сражающихся моряков как бы нарастают vi концентрируются в монументальном образе героя со связкой гранат, ставшем идейно-художественным центром композиции. Это олицетворение священного гнева, морального превосходства над сильным и беспощадным врагом. Фигура героя в белой форменке с непокрытой русой головой дана на контрастном фоне дымного, закопчённого неба и густой синевы моря. Динамическая выразительность картины усилена внезапной инверсией ритма, заключённой в позе моряка, сражённого пулей, уже потерявшего равновесие и падающего в обратном направлении от основного потока наступательного движения своих соратников по оружию. Полный глубочайшего драматизма образ смертельно раненного моряка перебивает и одновременно уравновешивает ритмический строй дальней группы сражающихся. В глубине пространства движение вязнет в сплошной массе тел и создаёт ритмический контраст для второго кульминационного момента композиции» где в яростном единоборстве изображены два участника сражения. Ради монументальности художник пошёл на известное художественное преувеличение телесных форм и пропорций физического облика главного образа, концентрирующего в себе богатырскую мощь, неподвластное смерти мужество, глубокую человечность, во многом предрешившую исход битвы с фашизмом. Городская и природная среда активно участвует в создании на полотне атмосферы кромешного ада. Сумрачная синева моря, освещённые зловещим призрачным светом руины домов, плиты набережной, почерневшее, как при солнечном затмении, дневное небо -всё это поднимает эмоциональный градус происходящего... Строй защитников Севастополя, развёрнутый лицом к зрителю, подобен могучей приливной волне, с разбега врезающейся в штурмовые ряды гитлеровцев,,. Группа солдат противника - безликая сплошная масса фигур, как бы олицетворяющая противную человеческой природе стихию тёмных злых начал. Да, враг и храбр, и упорен, но этими людьми, поверившими в страшную мечту о мировом господстве, движет безнравственная идея расового превосходства. В этой связи важную смысловую роль играют на полотне образы убитых фашистов. Поза поверженного «завоевателя» символизирует горькое прозрение, снизошедшее в час расплаты чувство вины за содеянное, в протянутых руках убитого словно застыла мольба о пощаде… Севастопольская страда Василия Верещагина Долог путь до Севастополя... Крымская (Восточная) война 1853-1856 годов застала одиннадцатилетнего Василия Верещагина в стенах Морского кадетского корпуса. Впечатлительным отрокам не полагалось много знать об этой войне - дабы не подрывать у юных кадет веру в непобедимость русского оружия. «Нам раздали большие листы Синопской победы, - вспоминал Верещагин в одном из писем В. В. Стасову. - По мнению мелюзги-кадет, так тому и следовало быть: Нахимов или кто другой должны разбить турок, так что дальнейшие затруднения кампании, слегка доходившие до наших ушей, были малопонятны: возможно ли, чтобы какие-то англичане и французы могли побеждать нас, русских?!» Севастополь долго казался восторженному кадету неким «сказочно-геройским местом, в котором великаны перебрасывались громадными снарядами...». Сказка, созданная пылким воображением, манила, однако лишь в марте 1865 года, отправляясь из Парижа на Кавказ, двадцатитрёхлетний художник смог, да и то мельком, взглянуть на Севастополь. На Русско-турецкой войне 1877-1878 годов Верещагин постоянно находился рядом с Михаилом Дмитриевичем Скобелевым, и они договорились поближе познакомиться с черноморской святыней. Не довелось: прославленный военачальник и друг, с которым художник прошёл Туркестан и Балканы, 25 июня 1882 года скоропостижно скончался. Только весной 1896 года, когда уже 54-летний Василий Васильевич по настоянию врачей отправился из Москвы для поправки здоровья в Крым, он побывал в Севастополе, где уже мало что напоминало о героической обороне. Можно быть уверенным, что поездка в Севастополь была Верещагиным давно и тщательно продумана - время своё он ценил и на праздное разглядывание исторических реликвий никогда его не тратил. Реакционная пресса, многочисленные завистники, военные и светские власти Российской империи резко осуждали художника за «антипатриотизм» и даже «нигилизм». После демонстрации первых полотен серии «1812 год» (Москва, 1895 - Петербург, 1896) его обвиняли в унижении русского народа, апологии французских завоевателей (картины «С оружием в руках - расстрелять!», «Поджигатели»); в богохульстве, глумлении над святынями (картины «В Успенском соборе», «На этапе. Дурные вести и из Франции»); даже в прямом искажении исторических фактов («На большой дороге. Отступление, бегство», где Наполеон, бредущий по Смоленскому тракту, изображён в русском тулупе). Вероятно, Верещагин задумал ответить клеветникам серией картин о героической обороне Севастополя, сделав темой главного полотна одно из самых трагических событий начала Севастопольской обороны -Инкерманское сражение 24 октября (5 ноября) 1854 года. «Не трудно было, конечно, самому освоиться с городом,- писал он в рассказе «В Севастополе» (1900),- известною Графскою пристанью, дворцом Екатерины, даже братским кладбищем, но для основательного ознакомления с ходом осады города и его обороны (курсив мой.- С,А.)-пришлось обратиться к помощи сведущего человека...». Что до «сведущего человека», однокашника Ивана Семёновича Михалкова, обещавшего «выложить всю свою мудрость по части знакомства с историей севастопольской бойни», то это чисто литературный персонаж, поскольку в списках выпускников Морского кадетского корпуса таковой не значится. На самом деле устами героя рассказа Верещагин излагал собственное видение севастопольской трагедии, над которой много размышлял, изучая исторические и архивные материалы, а затем находил подтверждение своей правоты в незаживающих ранах - руинах городских оборонительных рубежей. В подтверждение сказанного приведу замечание, сделанное художником о Балканской войне: «Справедливость требует, впрочем, заметить - что, по всему читанному об осаде Севастополя (курсив мой.- С.А.), положение на Шипке было очень сносное сравнительно с таковым в последнем, где противник был иной и где было меньше тех негласных смягчений огня, которые нет-нет да и практиковались между воевавшими сторонами в турецкую войну». Подробное знакомство с историей севастопольской обороны художник начал с четвёртого бастиона, расположенного в юго-западной части Большого (ныне Исторического.- С. А.) бульвара. Оттуда как на ладони видно расположение всей оборонительной позиции, центра, левого и правого флангов. Побывал Василий Васильевич и на знаменитом Малаховом кургане. В скорбном молчании постоял на местах гибели прославленных руководителей обороны: вице-адмирала Владимира Алексеевича Корнилова (смертельно ранен 5/17 октября 1854 года), завещавшего перед смертью своим офицерам: «Отстаивайте же Севастополь!» и легендарного адмирала Нахимова, сражённого там вражеской пулей 28 июня (10 июля) 1855 года. И чем больше художник узнавал подробностей одиннадцатимесячного отчаянного сопротивления защитников морской цитадели, тем больше утверждался в своей правоте: история, к сожалению, ничему нас не учит. Он собственными глазами видел на Балканах ту же картину: с одной стороны, неподготовленность армии, неразбериха первых дней войны, -«шапкозакидательство», воровство и распутство военных чиновников, с другой стороны - героическая, но ничем не оправданная гибель тысяч солдат и офицеров. Итогом пребывания на местах былых сражений стал проникновенный и честный рассказ «В Севастополе». Прежде чем браться за осуществление большого творческого замысла, Верещагин всегда создавал его литературную основу. |
Похожие:
 | Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования |  | Студенческой научно – практической конференции «общественное питание: современное состояние и актуальные проблемы развития» |
| Материалы международной студенческой научной конференции (27 29 февраля 2012 г.) том 2 | | Материалы международной студенческой научной конференции ( 27-29 февраля 2012 г.) Том 1 |
| Сведения об участниках Великой Отечественной войны работников «Орловского технологического техникума» | | Человек. Общество. Культура. Социализация [Текст]: материалы Всероссийской научно-практической студенческой конференции. – Уфа: Изд-во... |
| Уважаемые коллеги, приглашаем Вас принять участие в IX всероссийской научно-практической студенческой конференции «Актуальные проблемы... | | Дорогу осилит идущий: Материалы 66 межвузовской (I всероссийской) итоговой научной студенческой конференции — Челябинск: Изд-во «Челябинская... |
| Молодежь XXI века: проблемы, перспективы: материалы областной студенческой научно-практической конференции (27 апреля 2016 года)... | | Молодежь XXI века: проблемы, перспективы: материалы областной студенческой научно-практической конференции (27 апреля 2016 года)... |