Гоу впо «Владивостокский государственный университет экономики и сервиса»
Скачать 11.54 Mb.
|
«Мягкая» и «жесткая» сила в политике США Многие американские президенты, и прежде всего такие выдающиеся деятели, как Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт, Джон Кеннеди, Уильям Клинтон, уделяли большое внимание продуцированию и использованию «мягкой силы», имиджу страны во внешнем мире. Они понимали, что способность привлекать других и управлять общественным мнением является элементом силы, они сознавали важность «мягкой силы». Достаточно вспомнить пакт Бриана -Келлога, Лигу Наций, Атлантическую хартию, создание ООН, «план Маршалла», демократизацию Германии и Японии после Второй мировой войны, расширение НАТО на восток. Все эти деяния, инициированные прежде всего Соединенными Штатами, способствовали росту их международного престижа, увеличению их потенциала «мягкой силы». Может быть, нынешние ее ресурсы не столь значительны во внешнеполитическом плане, но они значительны, в частности, в сфере экономических и технических инноваций, в плане благоденствия, образа жизни, науки и технологий, в культуре, транспарентности. Соединенные Штаты сегодня - самая большая национальная экономика в мире: почти половина из 500 ведущих глобальных компаний - американские, что в 5 раз выше показателя Японии, идущей второй в этом списке. Из сотни ведущих глобальных брендов - 62 американские, из десятки лучших бизнес-школ в мире восемь принадлежат американцам. США привлекают почти в 6 раз больше иммигрантов, чем идущая за ними Германия. Они занимают первое место в экспорте кинофильмов и телевизионных программ. Из 1,5 млн. студентов, которые учатся в университетах за пределами своих стран, 28% завершают свое образование в США. Примерно 90 тыс. зарубежных ученых работают в американских университетах. Штаты выпускают книг больше, чем любая другая страна. Они продают в 2 раза больше музыкальных дисков и имеют в 13 раз больше веб-сайтов, чем идущая за ними Япония. США занимают первое место в мире по количеству нобелевских лауреатов в области естественных наук и экономики и следуют за Францией по числу нобелевских лауреатов в области литературы, они публикуют почти в 4 раза больше научных и журнальных статей, чем следующая за ними Япония. Нельзя забывать мощь и влияние американских НПО, которые во все большей степени влияют на формирование как внешней, так и внутренней политики страны, осуществляют гражданский контроль за деятельностью официальных властей. В наши дни Вашингтон вынужден был прикрыть тюрьму в Гуантанамо (где бесправно содержались подозреваемые в терроризме) фактически под давлением общественности. При этом надо учитывать, что американское лидерство имеет место далеко не на всех направлениях, формирующих потенциал привлекательности. Япония тратит большую долю своего ВВП на исследования и разработки. По продолжительности жизни США находятся в конце перечня богатых стран, они далеко не лидируют по объему помощи бедным странам, оказываемой по программе развития ООН, и они находятся в начале списка государств по проценту населения, заключенного в тюрьмах. И тем не менее Соединенные Штаты, опираясь на культуру, идеалы (ценности) и политические стратегии, в прошлые годы не раз использовали «мягкую силу» для повышения своего внешнеполитического влияния, для достижения своих внешнеполитических целей ненасильственным путем. Достаточно вспомнить близкую нам (исторически) Центральную и Восточную Европу, общественное мнение которой в процессе «бархатных революций» круто повернуло в сторону Соединенных Штатов. Молодежь за «железным занавесом» открывала для себя американскую литературу, слушала американскую музыку по радио «Свобода/Свободная Европа», носила поношенные джинсы, имитировала манеру поведения американской молодежи, прежде всего ее активный оппозиционной настрой. Несмотря на значительный критический настрой мирового сообщества относительно ряда внешнеполитических акций Соединенных Штатов, многие американские ценности - такие как либеральная демократия, права человека, раскрытие возможностей индивидуальности, состязательность в процессе принятия политических решений - оказались привлекательными для многих народов, национальных политических элит. Эта привлекательность (за редким исключением, например Германии и Японии после Второй мировой войны) не была навязана извне. Она (по контрасту) возникала от знания в результате соприкосновения различных ценностей и культур. В условиях жестко «управляемой демократии», отсутствия гражданского общества и реальной оппозиции «мягкая сила» объективно, возможно невольно, сама начинала выполнять функции оппозиции. Например, правящая элита России, обычно высокомерно игнорирующая критические настроения собственного общества, крайне болезненно реагирует на любую критику со стороны Запада. Американские администрации своими действиями (объективно, часто независимо от собственного желания) могут либо усиливать, либо подрывать эффект «мягкой силы» на международной арене. «Самонадеянность безразличие к мнению других, корпоративный подход к пониманию собственных национальных интересов, принятые на вооружение новыми апологетами односторонности, - кратчайший путь к подрыву основ американской мягкой силы», - предупреждает Дж. Най. К сожалению, соотношение «жесткой» и «мягкой» силы в общей силовой ориентации внешней политики Соединенных Штатов складывается не в пользу последней. В самом деле, на рубеже столетий, несмотря на значительные внешнеполитические ресурсы, привлекательность США для остального мира и, соответственно, возможности использования ими «мягкой силы» резко пошли на убыль. Опросы свидетельствуют о сильном спаде популярности Соединенных Штатов даже в таких странах, как Великобритания, Германия, Италия, Испания, которые традиционно поддерживали американское правительство на крутых поворотах послевоенной истории. Особенно резко авторитет США упал в мусульманских странах. В Индонезии, например, крупнейшем исламском государстве мира, в ходе опроса, проведенного в 2000 г., 75% населения утверждали, что они хорошего мнения о Соединенных Штатах и готовы брать их за образец политического устройства. Спустя пять лет рейтинг американской популярности в этой стране упал до 15%. При этом сотрудничество с исламскими странами чрезвычайно важно, если США и их союзники хотят победить в длительной войне с терроризмом. Существует целый ряд причин, серьезно девальвировавших «мягкую силу» США. Во-первых, в сознательном подходе нынешнего американского руководства к воздействию на внешний мир резко возросло использование «жесткой силы», в то время как опора на «мягкую силу» значительно уменьшилась. В структуре используемой «жесткой силы» предпочтение отдается ее наиболее грубой форме _ военной силе, военному подавлению оппонента, навязыванию своей воли путем задействования вооруженных сил. Некоторые эксперты пытаются объяснить жесткость Вашингтона необходимостью твердости и решительности в борьбе с международным терроризмом. Наверное, это не всегда так. К тому же военная сила в качестве основного внешнеполитического инструмента была задействована задолго до 11 сентября 2001 г., она была, например, применена в марте 1999 г. для того, чтобы поставить на колени югославского президента Слободана Милошевича. Жесткостью был отмечен и подход США к Ирану и Северной Корее. Поэтому здесь, возможно, более важно было другое. Чтобы «жесткая сила» работала, потенциальный противник (соперник) должен всегда сознавать, что в случае чего его ждет ужесточение позиции со стороны США. Чтобы потенциальный противник думал именно так, а не иначе, нужно эту «жесткую силу» время от времени пускать в ход. Наверное, поэтому американская стратегическая культура редко позволяет Вашингтону быть искренним международным посредником, умеющим сблизить позиции сторон. Она чаще подталкивает Белый дом к тому, чтобы принять сторону в международном конфликте или навязать свое видение решения проблемы. Второй причиной девальвации «мягкой силы» Вашингтона является нелегитимность ряда его внешнеполитических акций. В последние годы международные отношения, мировая политика развиваются в сторону укрепления системы, основанной на нормах, правилах, в конечном счете _ праве и соответствующих институтах, обеспечивающих их функционирование. В свое время США стояли у истоков этого нормативного направления, и это способствовало росту их международного престижа, опоре их внешней политики на «мягкую силу». К нормам, утверждающимся в рамках данной системы, относится и сила, прежде всего военная, которая, согласно статьям 42 и 51 Устава ООН, может быть использована только в определенных обстоятельствах. Нынешнее руководство США, полагая, что именно оно наиболее полно выражает национальные интересы не только свои, но и всего мирового сообщества, весьма вольно (односторонне) толкует суть этих статей. Это привело к тому, что на протяжении последнего десятилетия Вашингтон дважды осознанно нарушал Устав ООН, дважды нелегитимно использовал военную силу на международной арене, создавая тем самым нездоровый прецедент, подрывая правовую основу рождающейся нормативной системы международных отношений, в которой «мягкая сила» призвана играть центральную роль. Третьей причиной девальваций «мягкой силы» в политической практике Соединенных Штатов является их сверхдержавный статус. Отсутствие во внешнем мире сопоставимого конкурента, достойного соперника снимает с повестки дня международных отношений состязательность как основу здравого политического процесса. А это создает у американской верхушки соблазн вседозволенности, ощущение того, что все возможно, и подталкивает ее к решениям, сулящим, как кажется, быстрый и легкий успех. Американское лидерство на ряде направлений современного развития создает в Вашингтоне иллюзию, что он априорно прав в подходе к решению любой международной проблемы и потому может использовать для этого любые средства. Ему кажется, что Милошевич пошел на уступки не под влиянием мирового сообщества, а исключительно в результате американских бомбардировок и ракетных обстрелов, т.е. использования «жесткой силы». Значит, и с Саддамом Хусейном, и с Ким Чен Иром, и с Ахмадинежадом следует поступить аналогичным образом, и результат будет таким же. «Жесткая сила» дает быстрые результаты, а современные войны (высоких технологий) слишком дорогостоящи, чтобы можно было вести их более месяца. Поэтому мягкие методы, требующие терпения и времени, ныне в Вашингтоне не в почете. Четвертая причина - слабая поддержка идеологии и практики «мягкой силы» со стороны государства. В 2005 г. «группа советников Пентагона пришла к выводу, что в «информационной войне» на международной арене Соединенные Штаты потерпели неудачу... Битву за сердца людей они пока что проигрывают». По их мнению, неудача была обусловлена, помимо всего прочего, и слабой материальной поддержкой этой идеи. С 2002 г. по 2004 г. США израсходовали на цели публичной дипломатии в мусульманских странах всего 150 млн. долл., тогда как общие расходы Госдепартамента США на публичную дипломатию за эти два года составили более 1 млрд. долл., включая расходы на международное радиовещание. Это примерно столько же, сколько расходуют на эти цели Великобритания или Франция - страны, которые примерно в 5 раз меньше Соединенных Штатов. Причем у каждой из этих двух стран расходы на «мягкую силу» составляют около 25% их военного бюджета. США же тратят на «жесткую силу» в 450 раз больше, чем на «мягкую». Таким образом, увеличение всего на 1% их военного бюджета означало бы четырехкратный рост расходов на «мягкую силу». Ясно: чтобы одержать победу в борьбе с международным терроризмом, Вашингтону придется научиться лучше согласовывать идейные ценности со своими действиями и затратами на международной арене. Американское политическое мышление в принципе не отрицает важности использования в определенных обстоятельствах «мягкой силы». Но усиливающаяся ориентация Вашингтона на односторонность, стремление приравнивать свои национальные интересы к мировым, слушать себя, а не других, приводит к тому, что нынешняя американская администрация отдает предпочтение применению прежде всего «жесткой силы» на международной арене. «Жесткая» и «мягкая» сила в политике России Не вызывает сомнения, что Россия обладает ресурсами, с помощью которых в определенных обстоятельствах она может генерировать и использовать во внешнем мире свою «мягкую силу». Это предполагает, что у России есть нечто такое, что она может дать миру, чем она может привлечь в этом мире сторонников, готовых следовать за ней, либо активно поддерживать ее усилия, т.е. в принципе она обладает способностью «мягко влиять» на поведение других субъектов международных отношений. Эта способность имеет прежде всего исторические корни. В годы Второй мировой войны ее народ проявил высокую степень жертвенности во имя спасения человечества от ужасов фашизма и милитаризма. Это привлекло к тогдашнему СССР симпатии миллионов людей в разных частях мира, формируя атмосферу, в которой могла возникнуть и возникала его «мягкая сила». Принципиальная позиция Москвы в вопросах деколонизации, противостояния европейскому империализму вызывала уважение десятков некогда колониальных народов, которые стремились (не всегда, возможно, оправданно) обустроить себя по советскому образцу. Утопическое обещание советского коммунизма одним махом решить многие трудные социальные, гуманитарные, экономические проблемы привлекало массы людей в развивающихся странах. Высокие темпы развития экономики в первый послевоенный период, запуск первым в 1957 г. искусственного спутника Земли укрепляли авторитет (престиж) СССР во внешнем мире, расширяли его влияние. Но мир меняется, и то, что служило источником влияния на международной арене вчера, уже не всегда может быть таковым сегодня. Однако это не означает, что Россия потеряла такие источники. Они у нее есть. Это прежде всего ее классическая культура, имеющая мировую значимость: музыка, исполнительское искусство, литература, кино, балет, живопись, народные промыслы. Это ее классическая наука, хотя серьезно истощенная в годы реформ утечкой умов из России, но сохранившая свое лидерство на ряде направлений (научных школ), в частности в математике, теоретической физике. Это исследование ближайшего космоса, которое - имей оно средства - могло бы совершить значительный рывок вперед. Это опыт международной ответственности, позволивший сдержать (вместе с США) советско-американскую конфронтацию в годы «холодной войны» в рамках мирного противостояния. Это конструктивные отношения Москвы со всеми, за исключением Японии, великими державами, в том числе потенциальными. Сюда же следует отнести сохраняющийся политический авторитет Москвы в ряде стран «третьего мира». Наконец, в этом же направлении работает наличие в стране тонкого, но влиятельного слоя интеллигенции, разделяющей идеи либеральной демократии и способной в определенных (кризисных) обстоятельствах обрести второе дыхание. Вместе с тем все эти обстоятельства, как бы важны они ни были, не затрагивают системы ценностей, составляющей основу для возникновения «мягкой силы». Более того, именно система ценностей, принятая российским обществом, несмотря на свой демократический фасад, менее всего импонирует миру, а иногда и пугает его. Приходится признать, что она не привлекает других, не вызывает их желания (за редким исключением) следовать тем же путем или просто идти за Россией. Понимание российской элитой своей ценностной сферы (российская специфика этого понимания) обычно сводится к утверждению, что здоровое государство - это прежде всего сильное государство. Между тем, как отмечал авторитетный американский эксперт по России Пол Хлебников, «здоровое государство не следует путать с сильным. Советский Союз был страной сильной, но отнюдь не здоровой. Те, кто считает, что здоровое государство - это сильный центр, забывают об одном: сильный центр - это лишь вершина пирамиды. Фундамент - это местные власти и независимые общественные структуры, которые конкурируют с центральным правительством, решая местные и государственные задачи». Есть несколько базовых характеристик, определяющих здоровое государство: надежное законодательство и средства для правоприменения; равенство всех граждан перед законом и государством; прочная финансовая основа, без которой невозможны такие институты, как национальная оборона, правоохранительная система, транспорт, образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, правительственный аппарат. Однако Москва состязательности в ценностной области всегда предпочитала соревнование в силовой сфере. Именно здесь она надеялась на успех, но именно здесь она и потерпела свое самое сильное поражение. Так, жесткое силовое подавление антисоциалистических выступлений в ГДР в 1953 г., в Венгрии и Польше в 1956 г., в Чехословакии в 1968 г., оккупация Афганистана в 1979 г. - все это работало на подрыв международного авторитета Советского Союза. Это прошлое продолжает и сегодня влиять на формирование российских отношений с внешним миром. Ни одна из бывших социалистических стран не последовала за СССР (Россией) после «бархатных революций».В 1959 г., например, 32% итальянцев, 24% британцев, 17% французов и только 7% немцев имели благоприятное мнение о Советском Союзе. Через 20 лет результат опросов был практически тем же самым. Только с приходом к власти Михаила Горбачева с его «новым политическим мышлением» в Советском Союзе появились реальные предпосылки возникновения «мягкой силы». Опросы 1989 г. (года «бархатных революций») показывают, что рейтинг тогдашнего демократизировавшегося Советского Союза резко пошел вверх: его благожелательно оценивали 65% итальянцев, 59% - британцев, 45% - французов и 71% - немцев (после падения Берлинской стены). Использование Б. Ельциным в октябре 1993 г. военной силы для разгона законно избранного парламента, а через год и начало военной операции в Чечне загубили первые ростки российской «мягкой силы». Генералы, бездарно проигравшие войну в Чечне, стали убеждать общество (и не без успеха), что в их поражении виновата демократия, мягкость к противнику. И сегодня на Кавказе, в Чечне по-прежнему стреляют, взрывают, убивают. Борьба со «своим» терроризмом ведется жесткими методами. Фактически на вооружение взята «жесткая стратегия» Израиля против арабских экстремистов, который безуспешно воюет с ними таким способом уже 60 лет. В ходе российско-украинского («газового») кризиса 2005 г., обострения отношений с Грузией и Молдавией («винный кризис», очередной «шпионский скандал») российское руководство активно использовало жесткое экономическое давление на соседей для достижения своих целей. |
Похожие:
 | О подготовке научно-педагогических и научных кадров в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования... | | |
| Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «владивостокский государственный университет экономики... | | Правовых систем государств постсоветского пространства: проблемы теории и практики |
| Центр дополнительного профессионального образования и повышения квалификации (филиал) фгаоу впо «скфу» | | Рабочая программа учебной дисциплины «Подбор и отбор конкурентоспособного персонала» составлена в соответствии с требованиями ооп... |
| Рабочая программа учебной дисциплины «Подбор и отбор конкурентоспособного персонала» составлена в соответствии с требованиями ооп... | | Программа первой производственной практики составлена в соответствии с требованиями ооп 030900. 62 Юриспруденция |
| Практикум «Коммерческая документация и корреспонденция на английском языке» составлен в соответствии с требованиями государственного... | | Директор Минского филиала гоу впо «Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (мэси)» |