· · Межвузовский сборник научных трудов Выпуск седьмой
Скачать 3.76 Mb.
|
Т.Д.МарковаВ настоящее время ситуация, когда юристу может потребоваться помощь лингвиста, не воспринимается как нечто необычное. Судебные иски по защите чести и достоинства граждан, связанные с клеветой или оскорблением словом, становятся обычным делом. Нередко лингвист может оказать помощь заинтересованным лицам в трактовке содержания того или иного документа (особенно если документ составлен непродуманно или неграмотно). Вмешательство лингвиста бывает необходимым также в связи с, мягко говоря, порочной практикой ведения следствия, когда необходимые, с точки зрения следователя, показания буквально «выбиваются» из подследственного. Именно такому случаю и посвящена данная статья. В июне 2004 года на кафедру русского языка и общего языкознания НГЛУ поступил запрос (№ 12 от 21.06.04) от адвокатской конторы № 2 Нижегородской областной коллегии адвокатов. В этом запросе, в частности, была изложена просьба адвоката провести лингвистическое исследование копий двух заявлений, датированных 26 июня 2003 г. и написанных от лица обвиняемого Голубева В.Ю., и ответить на вопрос, является ли Голубев В.Ю. автором обоих заявлений. Причины, которыми были вызваны сомнения адвоката относительно авторства документов, становятся понятными даже при первом взгляде на упомянутые заявления. Исследование по Запросу было проведено, о чем автор статьи расскажет подробнее. Итак, в задачи исследования входило: 1. провести лексико-стилистический и грамматико-стилистический анализ «Явки с повинной» Голубева В.Ю. (от 26.06.03), 2. провести лексико-стилистический и грамматико-стилистический анализ «Чистосердечного признания» Голубева В.Ю. (от 26.06.03), 3. сопоставить результаты анализа двух указанных документов и сделать вывод о том, могли ли они быть составлены одним автором, или у каждого из текстов автор свой. Материалом для данного исследования послужили два текста (исследовались ксерокопии документов), составленные в один день – 26.06.03 и, предположительно, одним автором – Голубевым В.Ю. По жанру оба текста являются заявлениями, то есть формально относятся к официально-деловому стилю. Ниже приводятся полные варианты заявлений с сохранением орфографии и пунктуации авторов-составителей. «Явка с повиной.. Я, Голубев Вячеслав Юрьевич, чистосердечно, без всякого психического и физического принуждения хочу рассказать об участии в убийстве, совершенного в конце мая. Ко мне подошел Владимир Соколов и предложил убрать Сергея, (какого-то авторитета). Я согласился, т.к. мне нужно было выплачивать долги. Володя свел меня с этим Сергеем. В один из дней я подъехал к Сергею и попросил его выбить долги. Сергей согласился и попросил свой % (30 %). В следующий день я подъехал к месту встречи на площади, забрал Сергея и поехал к Диме Ильину. (который выступал в роли должника). После разговора встреча была перенесена на другой день. Во вторую встречу я забрал Сергея и мы поехали к Диме. Дима сказал, что нужно съездить в Замятино, там лежат приготовленные деньги. Сергей согласился и сел на переднее сиденье. Я был за рулем. Дмитрий сидел сзади. На подъезде к Замятино Дмитрий выстрелил в спину, через сиденье. Я остановился и заехал в лес. После чего Дмитрий стал его закапывать, а я сел в машину, и отогнал его. Затем Дима подошел к машине и мы уехали. Обрез был разобран и выброшен по частям в реку, в р-не Завода торфяного оборудования. Владимир должен был заплатить 4. 000 $., но на руки я получил только 1000 $. Сергей являлся балахнинским авторитетом и был одет в джинсовый костюм бейсболку и кроссовки. Труп закопан между деревней Истомино и Замятино. Написано собственноручно. 26. 06. 03» «Прокурору г. Балахны Нижегородской обл-ти от Глубева Вячеслава Юрьевича, проживающего Н.Новгород. Кр. Зори 6-31 Чистосердечное признание. В мае 2003 г., была первая встреча с Шаровым. На встрече с Шаровым присутствовал и Соколов. Он меня познакомил с Шаровым, после чего они сели в а\м Шарова и совещались около 15 мин. После этого Соколов вышел из машины и сказал, что встречи с Сергеем не будет, т.к. его нет в городе. После чего мы разъехались. Во 2й раз мы встретились на следующий день в р-не 22 часов у минимаркетов. Я подъехал к м\маркетам и Шаров познакомил меня с Сергеем, сказав ему предварительно суть дела, что мне якобы требуется помощь. После этого я Шарова больше не видел, т.к. встречался и общался только с Сергеем, который был в последствии нами убит. Соколов знакомил меня с Шаровым с той целью, что бы Сергей поверил мне, и поехал со мной: поскольку Шаров и Сергей очень тесно общались. Я думаю, что если бы заказ исходил от солидных людей, то сумма гонорара была бы выплачена сразу, а тут деньги должны были быть выплачены по 1000 долларов ежемесячно в течении 4х месяцев. 26. 06. 03» Как известно, этноязык существует в различных формах и вариантах, и, за исключением гениально одаренных мастеров слова, каждый носитель языка владеет лишь некоторыми его разновидностями. Последнее определяется не только степенью образованности и интеллектуального развития человека, но и родом его занятий, социально-профессиональной принадлежностью, сферой той деятельности, которой человек занимается и которую обслуживает известный ему вариант общенародного языка. Так, частный предприниматель, каковым является Голубев В.Ю., много лет назад получивший неполное высшее образование и успевший некоторое время отбыть в местах лишения свободы, безусловно, имеет представление о литературном языке, о его устной и письменной формах, может свободно владеть разговорным стилем, в некоторой степени – официально-деловым, знаком с научным, публицистическим и художественным стилями если не в режиме создания текстов, то в режиме восприятия и понимания их. Также этот носитель языка, несомненно, владеет просторечием в той социально-территориальной версии, которая функционирует на территории, где он проживает, и в социально-профессиональной среде, к которой он принадлежит. Все это необходимо учесть в ходе исследования, так как речевые характеристики человека, безусловно, зависят от его социально-профессионального статуса. Рассмотрим стилистические особенности анализируемых текстов. Особенности текста «Явка с повинной», составленного Голубевым В.Ю. 26.06.03. Документ начинается с клишированной формулировки, являющейся несомненным признаком делового стиля и обусловленной жанром подобных заявлений: «Я, Голубев Вячеслав Юрьевич, чистосердечно, без всякого психического и физического принуждения хочу рассказать об участии в убийстве, совершенного в конце мая». После этого стиль резко меняется: следует свободное, спонтанное изложение. Автор пишет в естественной манере, характерной для неофициального монолога. Композиция повествования не логична и не последовательна. Автор сразу приступает к изложению самых, по его мнению, важных событий, избегая упоминания предшествующих и сопутствующих обстоятельств (например, в тексте отсутствуют фиксация точного времени и места происшествия, описание внешности действующих лиц и т.д.). Тематическо-рематические связи в тексте не структурированы. Стилистический контраст между первым абзацем и всем далее идущим изложением разителен. Что касается лексического состава, то он неоднороден: наряду с нейтральной лексикой встречаются жаргонизмы («убрать» в значении «убить», «авторитет» в значении «влиятельный человек в криминальной среде»), разговорно-просторечные элементы («свести» в значении «познакомить», «выбить» в значении «добиться выполнения требований», «на подъезде к...» в значении «при въезде в...» и др.). Эти единицы естественно и непринужденно встроены в текст, не выделены кавычками, что свидетельствует об их привычности для автора. В тексте встречаются и грамматические ошибки («об участии в убийстве, совершенного в конце мая» – нарушено согласование, «я остановился и заехал в лес» – неверный порядок слов, а также многочисленные ошибки в, употреблении личных местоимений). Интересной особенностью повествования, характерной для разговорного стиля и совершенно несвойственной стилю деловому, является употребление имен собственных. Автор «Явки с повинной» активно использует для наименования действующих лиц имена, причем нередко неофициальные их варианты (Володя, Дима). Заканчивается заявление снова клишированной фразой («Написано собственноручно»). Таким образом, исследуемый текст отличается явной стилистической неоднородностью. Основу его составляет разговорно-просторечное повествование, а клишированные элементы обусловлены исключительно композицией (начальный и конечный фрагменты). В связи с этим можно смело утверждать, что 1. автор текста (Голубев В.Ю.) не владеет деловым стилем как функциональным вариантом языка (в противном случае после первого, ярко маркированного абзаца автоматически «включился» бы соответствующий речевой режим), 2. первый и последний фрагменты заявления (и это совершенно очевидно) написаны Голубевым В.Ю. не самостоятельно, а с опорой на подсказку (образец соответствующего документа или помощь работника правоохранительных органов). Особенности текста «Чистосердечное признание», составленного Голубевым В.Ю 26.06.03. Данный текст принадлежит, безусловно, к деловому стилю, что отражено в его лексических, морфологических и синтаксических особенностях. Хотя повествование и выглядит как фрагмент (отсутствует какая-либо преамбула), оно отличается подчеркнутой логичностью и строгой последовательностью тематическо-рематических звеньев. На синтаксическом уровне отмечается грамотная структурированность сложных предложений, четкость и простота межфразовых связей. Появляются многочисленные обстоятельства места, времени, условия, значимость которых подчеркнута на фоне предикатов. На морфологическом уровне отсутствуют ошибки в использовании местоимений (в предыдущем тексте отмечается обратное). Яркой чертой официально-делового стиля является использование фамилий для обозначения действующих лиц. Именно это наблюдается в анализируемом тексте. Исключение составляет некто по имени Сергей, фамилии которого, видимо, автор на момент составления заявления не знает. В заявлении отсутствуют просторечные и жаргонные лексические единицы, абсолютно не наблюдается использование форм и структур, свойственных разговорной речи и отмечавшихся в тексте «Явка с повинной» (кроме, пожалуй, наречия «тут» в последнем абзаце заявления). В «Чистосердечном признании» активно используются официально-деловые клише и книжная лексика («с той целью, чтобы...», «поскольку...», «если бы заказ исходил от солидных людей...», «сумма гонорара» и др.). На фоне отсутствия речевых ошибок странно выглядят ошибки орфографические и пунктуационные («что бы», «в последствии», «в течении», пропуск запятых в грамотно построенных сложных предложениях и т.п.). Подобное явление может наблюдаться в условиях диктовки текста. Итак, текст «Чистосердечное признание» стилистически однороден, соответствует законам жанра делового документа— заявления, отвечает всем требованиям делового стиля и, безусловно, составлен профессионально. Сопоставляя тексты «Явка с повинной» и «Чистосердечное признание», нельзя не отметить, что наряду с несовпадением стилистических характеристик обращает на себя внимание отсутствие во втором тексте какой-либо сюжетной ссылки на первый текст. За счет этого второе заявление не выглядит как продолжение или уточнение первого. Между тем предполагается, что оба текста составил один человек, и доподлинно известно, что написаны эти документы в один день. Совершенно различны в исследуемых текстах коммуникативные установки. Автор «Явки с повинной» хочет рассказать о причинах убийства и убийстве, излагает события, пропуская при этом детали. Автор «Чистосердечного признания» стремится сфокусировать внимание на личности Шарова (никак не упомянутого в первом заявлении) и его роли во всем происшедшем. Зачем столь большое внимание уделено Шарову, остается непонятным. Исходя из содержания второго заявления, Шаров— всего лишь эпизодическая фигура, посредник в знакомстве Голубева с Сергеем. Именно из-за незначительности Шарова Голубев ничего не говорит о нем в «Явке с повинной» (вспомним: там автор игнорирует детали происшедшего, а Шаров – одна из таких малозначащих деталей). Для того, чтобы один человек, не владеющий в должной мере не только деловым стилем, но и нормами литературной разговорной речи, находящийся под сильным впечатлением от совершенных им действий, в один и тот же день составил, после «Явки с повинной», документ, являющийся стилистическим стандартом, да еще и обратил внимание на детали, которые несколькими часами ранее ему едва ли вспоминались, нужно было провести с ним серьезный и результативный лингвистический и психологический тренинг (методика которого вызвала бы живой интерес специалистов). Таким образом, вне всяких сомнений, исследуемые документы (заявление «Явка с повинной» и заявление «Чистосердечное признание»), указанные в Запросе № 12 от 21.06.04 Адвокатской конторы №2 Нижегородской областной коллегии адвокатов, составлены двумя различными авторами. Очень возможно, что второе заявление («Чистосердечное признание») было написано Голубевым В.Ю. под диктовку следователя, проводившего допрос. Именно такой вывод напрашивается после проведенного лексико-стилистического и грамматико-стилистического анализа представленных документов. Судебный процесс, в ходе которого проводилось настоящее исследование, еще не завершен. Однако результаты исследования были приобщены к делу, соответствующие детали которого уже пересмотрены. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СБЛИЖЕНИЕ ГЛАГОЛЬНО-МЕЖДОМЕТНЫХ ФОРМ С ИМЕНАМИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМИ Т.И. Мочалова Глагольно-междометные образования такие, как бряк, скок, хрусть могут транспонироваться в имена существительные, изменяя при этом свои лексические, морфологические и синтаксические признаки. Возможность субстантивации глагольно-междометных форм уже отмечалась в литературе1. Обследованный нами материал свидетельствует о том, что при субстанциальном употреблении глагольно-междометных форм происходит изменение их общеграмматического (категориального) значения: они утрачивают значение действия и приобретают значение предмета в широком смысле слова. Ср.: 1. (Пастух:) Я сижу под кустом, а утята – свись, свись, свись (М. Пришвин) – 2. В это время над головами у нас раздавалось обыкновенное утиное "свись-свись"... (М. Пришвин). Как видим, в первом примере глагольно-междометное образование в предикативной функции передает действие предмета (утята) свись, свись, свись; а во втором – обозначает отвлеченный предмет (звучание), употребляясь в роли подлежащего и являясь субъектом действия (раздавалось) "свись-свись". В последнем предложении прилагательные подчеркивают предметную семантику слова "свись-свись" и выражают соответственно грамматические значения ср. рода, ед. числа, им. падежа (обыкновенное утиное "свись-свись"). На субстанциальную природу отглагольно-междометного образования "свись-свись" косвенно указывает также его координация в роде и числе с глаголом-сказуемым раздавалось. Заметим, что субстантивированной глагольно-междометной форме свись в приведенных высказываниях присуща и звукоподражательная функция. Необходимо отличать глагольно-междометные образования, в том числе и подвергшиеся субстантивации, от чистых звукоподражаний, используемых в роли нечленимого слова-предложения. Ср.: "Свись-свись!" – ответил единственный утенок (М. Пришвин). Как известно, переход слов из одной части речи в другую связан прежде всего с изменением их синтаксической функции. Типичной для глагольно-междометных образований вроде бряк, звяк, хрусть является функция сказуемого, например: То ли бредил это, то ли действительно заяц мне подмигнул, и вдруг скок ( скакнул) в туман и пропал (Н. Богданов). При переходе в разряд существительных рассматриваемые формы приобретают способность употребляться в качестве подлежащего и дополнения, например: А сокол по самые уши в грязи плавает, и только "буль-буль" слышится (В. Пикуль); Но надо знать быка. Надо смотреть на его скок, на его прыть... (Б. Житков). Если в первом случае образование "буль-буль" функционирует в качестве подлежащего ("буль-буль" слышится); то во втором случае форма скок используется как косвенное дополнение, стоящее в одном ряду с отвлеченным именем существительным прыть (надо смотреть на его скок, на его прыть). Как показывает наше исследование, в разряд имен существительных транспонируются глагольно-междометные формы как со звукоподражательным оттенком, так и без него, ср.: скок и "буль-буль". Субстантивация глагольно-междометных форм наблюдается лишь в определенном контексте, имея индивидуально-авторский характер, что находит отражение в пунктуации: такие образования заключаются обычно в кавычки: Шли молча, и опять, как вчера, было тихо в лесу… – и "хруп-хруп" под ногами раздавалось далеко окрест (С. Никитин). Очевидно, что перед нами одно из неморфологизованных средств представления подлежащего и дополнения. Изменение роли слова в предложении приводит к изменению его синтаксической дистрибуции. Так, глагольно-междометные формы, субстантивируясь, с одной стороны, теряют способность иметь при себе примыкающие обстоятельства и управляемые дополнения, а с другой – приобретают возможность атрибутивного распространителя, например: Только равномерный щелк черенков показывал, что таинственная рука обрывает листья все на том же месте (В. Бианки); А про умывальник можно сказать так: он протекает – и поэтому там, в закутке, слышится беспрерывное: шлеп-шлеп-шлеп (В. Аксенов). Как видим, отглагольно-междометные образования в представленных конструкциях употреблены с согласованными определениями, которые конкретизируют признак названных отвлеченных предметов и отражают их грамматические значения рода, числа и падежа (равномерный щелк; беспрерывное: шлеп-шлеп-шлеп). При переходе глагольно-междометных форм в имена существительные происходит также изменение его морфологических свойств. Образования вроде скок, шлеп, щелк утрачивают значения глагольных грамматических категорий, соотносительность с тем или иным способом действия. В то же время они приобретают морфологические признаки имени существительного: значения рода, числа и падежа. Говорить о грамматических категориях рода, числа и падежа применительно к данным формам весьма проблематично: это далеко не типичные имена существительные с полной парадигмой склонения (ср.: книга, книги, книгу и т. п.); образования рассматриваемого типа в известном смысле могут быть приближены к несклоняемым именам существительным вроде шоссе, пальто, такси. Отглагольно-междометные формы, подвергшиеся субстантивации, могут употребляться в значении всех трех родов, не имеющих соответствующего узко-морфологического оформления в виде флексий: ...И по селу опять разносится ритмичное и успокоительное: тюк... тюк... (Н. Грибачев) – значение ср. рода; … Далеко до покрова на леденцовую хрусть ложилась новина (В. Астафьев) – значение жен. рода; "Воистине воскресе!" – слышался звучный чмок поцелуя… (М. Шолохов) – значение муж. рода. Родовая принадлежность субстантивированных форм тюк, хрусть, чмок может быть установлена при этом с опорой на формальные показатели рода, числа и падежа согласуемых определений (ритмичное и успокоительное: тюк... тюк...; на леденцовую хрусть; звучный чмок). Особого упоминания заслуживают единичные глагольно-междометные формы типа бряк, стук, щелк, приобретающие при субстантивации некоторые признаки грамматических категорий имени существительного. Ср. с предыдущими предложениями следующее: Зато, уже пожилой и седой, я содрогаюсь от каждого хлопка и бряка1 стула в концертном зале (В. Астафьев). Морфологическим показателем значений муж. рода, ед. числа, род. падежа у образования бряк, как и у существительного хлопок, служит окончание -а (содрогаюсь от каждого хлопка и бряка). В ряде случаев флексией может быть выражено значение мн. числа (и падежа) субстантивированной глагольно-междометной формы: Им (детям) давали таски, потасовки, трепки, выволочки, подзатыльники, плюхи и шлепки... (М. Горький); Есть московские (богомольцы), как и мы; а больше дальние, с деревень: бурые армяки – сермяга, онучи, лапти, юбки из крашенины, в клетку, платки, поневы – шорох и шлепы ног (И. Шмелев). В приведенных примерах образования плюхи, шлепы, находящиеся в одном ряду с типичными именами существительными, передают значения мн. числа, вин. падежа (в первом примере), а также мн. числа, им. падежа (во втором примере). Формальным показателем числа и падежа является окончание -и (-ы). Помимо образований вроде скрип, стук, щелк, достаточно устойчиво употребляющихся в роли существительных, существуют и такие глагольно-междометные формы, которые делают только первый шаг в этом направлении. Подобные образования могут приобретать в контексте значения разных родов: Но раздается предательское – буль-буль-буль (В. Пикуль) – "Играем ва-банк, – говорил доктор Солуха. – Если в машинах не справятся, всем нам будет хороший "буль-буль"... (В. Пикуль). Если в первом случае образование буль-буль-буль имеет значение среднего рода (ед. числа, им. падежа), то во втором форма "буль-буль" выражает семантику мужского рода (ед. числа, им. падежа), что подчеркнуто контекстуально: именами прилагательными, согласующимися в роде, числе и падеже с данными формами (предательское буль-буль-буль; хороший "буль-буль"). Наличие таких ситуаций позволяет утверждать, что субстантивация глагольно-междометных образований представляет собой развивающийся процесс, имеющий ступенчатый характер. Субстантивация глагольно-междометных форм может быть общеязыковой (узуальной) и контекстуальной. Узуальная субстантивация представлена в тех случаях, когда употребление такого образования в качестве существительного закрепилось в языке. Речь идет, прежде всего, о формах типа скрип, бряк, щелк, которые имеют не только предметную семантику, но и грамматические категории рода, числа, падежа, парадигму склонения1. Контекстуальная субстантивация имеет окказиональный, индивидуально-авторский характер, свидетельством чему может служить исключительная редкость такого употребления, использование кавычек, отсутствие форм словоизменения: "Топ-топ" слышно почти рядом с шалашом (Л. Асеева). Субстантивация такого типа носит временный характер: она предназначена для одного отдельно взятого случая. При переходе в существительные рассматриваемые образования приобретают иное лексическое значение. Так, субстантивированные глагольно-междометные формы бряк, звяк, стук и т. п. приближаются, как правило, к лексико-грамматическому разряду абстрактных имен существительных, обозначающих явления реальной действительности (процесс, сопровождаемый звучанием), подобно существительным свист, шорох, шум. Образования мах, прыск, скок и т. п., как и имена действия бег, чтение и др., передают некое отвлеченное действие-движение, например: скок – бег коня. Случаи сближения глагольно-междометных образований с классом конкретных имен существительных единичны: "Оружие есть окромя? – спросил его (пленного) урядник. – Ливорвет есть? Бах-бах есть?" – Урядник нажал мнимый спуск (М. Шолохов). В данном предложении образование бах-бах выражает (на основе ассоциации) конкретный предмет (определенный вид оружия): звуки бах-бах, издаваемые при стрельбе из оружия, послужили основанием для обозначения предмета в целом. Ср. в детском языке: Чик-чирик улетел (о воробье). По отношению к подобным конструкциям можно говорить об индивидуально-авторском переходе в группу событийных существительных. Субстантивация глагольно-междометных форм в целом имеет функционально-семантический характер: у исходной формы происходит утрата семантики действия, значений глагольных грамматических категорий, синтаксической функции предиката. Ср.: снег под ногами хруп-хруп и раздается резкое хруп-хруп. В таких случаях происходит расщепление "исходной лексемы на две, по-разному функционирующие"1 (9, с. 81). С одной стороны, продолжает существовать первоначальная глагольно-междометная форма хруп-хруп, а с другой – на ее базе образуется субстантивное слово хруп-хруп, подвергшееся семантико-грамматическим преобразованиям. В результате на базе образования хруп-хруп возникает новая лексическая единица, входящая в класс имен существительных. |
Похожие:
 | Наука и молодежь: сборник научных трудов студентов и молодых ученых. Вып / Редколлегия: Роговая В. Г., Горин Н. И. – Курган: Курганский... | | Наука и молодежь: сборник научных трудов студентов и молодых ученых. Вып / Редколлегия: Роговая В. Г., Горин Н. И. – Курган: Курганский... |
| Сборник научных трудов по термодинамическим циклам Ибадуллаева // Под редакцией И. К. Камилова и М. М. Фатахова. – Махачкала: днц... |  | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... | | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Музыка и молодежь: теоретические и практические аспекты: сборник научных статей. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2011.... | | Печатается по решению научно-практической конференции студентов Тывинского государственного университета |
| Сборник научных работ. Серия «Государственное управление». Вып. 1 : Экономика и управление народным хозяйством / Донгуу. – Донецк... | | Седьмой заповедью Господь Бог запрещает прелюбодеяние, то есть нарушение супружеской верности и всякую незаконную, нечистую блудную... |