Государство и право Нового времени (XVII-XIX вв.) (В. В. Кучма)
Скачать 4.38 Mb.
|
| В третий раз угроза сецессии была реализована 11 штатами в феврале 1861 г. Учитывая трагический опыт Гражданской войны, федеральные власти предприняли серьезные меры по недопущению впредь подобных эксцессов. Важную роль в укреплении федерации сыграло решение Верховного суда по делу штата Техас, вынесенное в 1869 г. Верховный суд определил, что Соединенные Штаты суть нерушимый Союз, состоящий из нерушимых штатов. На деле это означало, что вхождение штата в федерацию нерасторжимо и безвозвратно и что федеральное правительство имеет право применять силу для сохранения целостности федерации. Данное решение полностью сняло вопрос о праве штатов на се-цессию. Вопрос о единстве государства и о подчиненности субъектов Союза федеральному центру был решен окончательно. Штаты больше не имели права игнорировать законы, принятые федеральным конгрессом. Вместе с тем было подтверждено их право иметь собственное гражданское и уголовное законодательство, решать вопросы избирательного права, формировать свои органы власти и управления, распоряжаться контингентами полиции штата. Важным последствием Гражданской войны было значительное усиление президентской власти. В экстремальных условиях военной обстановки (общепризнанным является мнение, что расширению исполнительной власти ничто не способствует так, как война) президент А. Линкольн, не оглядываясь на конгресс, самостоятельно руководил вооруженными силами, распоряжался финансовыми средствами, осуществлял дипломатические акции на международной арене. “Почти с религиозной страстностью, — пишет Ю. Хайдекинг, — Линкольн взял на себя роль спасителя нации, демократии и потребовал полномочия чрезвычайного положения, которое нашел в своей присяге или вывел из своего поста главнокомандующего”. Характерным в этой связи является то обстоятельство, что важнейшая общественно-политическая проблема США — проблема ликвидации рабства — была решена в годы войны не актом конгресса, а президентским декретом, каковым и являлась по своей юридической форме “Прокламация об освобождении рабов”. Написанная от первого лица, она ни в одном из своих пунктов даже не упоминала о наличии в Соединенных Штатах еще каких-либо государственных властей, кроме президентской. С выходом страны из войны, при ближайших преемниках А. Линкольна, процесс возрастания роли президентской власти на некоторое время пошел на спад, но уже через несколько десятилетий проявился в полную силу, составив в XX веке одну из основополагающих тенденций государственно-правового развития Соединенных Штатов. В политической жизни США послевоенный период был временем окончательного складывания их современной двухпартийной системы. Хотя главный пункт противоречий республиканской и демократической партий — вопрос о рабстве — был исключен из их программ, сохранились определенные различия в подходах этих партий к решению других общественно-политических проблем. Партии отличались друг от друга и по своим социальным базам, и по степени влияния на различные регионы страны. Вступая в политическое соперничество друг с другом (эта борьба особенно сильно активизировалась в периоды избирательных кампаний), партии попеременно сменяли друг друга у власти, отвоевывая большинство в конгрессе и овладевая президентской должностью. “В Соединенных Штатах, — констатировал Дж. Уилсон, — фактически только две ведущие партии сохраняют шансы на победу на выборах, причем самое примечательное состоит в том, что между ними сохраняется примерное равенство сил. И когда одна из них одерживает победу, а вторая оказывается "поверженной", происходит, казалось бы, невероятное: "поверженная" партия быстро "выздоравливает" и возвращается к власти, одерживая удивительную победу на выборах”. Примечательно, что смена политического руководства никогда не приводила к кардинальным переменам в политическом курсе внутри страны и в позициях США на международной арене. Тем не менее периодическая сменяемость политических элит придавала динамизм государственно-правовой системе, укрепляла и совершенствовала ее демократические традиции. Одновременно достигалась и цель общественно-политической стабилизации: в условиях действия отлаженного двухпартийного механизма была практически полностью исключена опасность прихода к власти каких-либо третьих сил крайне консервативного или, наоборот, лево-экстремистского толка. В конечном счете система динамической конкуренции двух примерно равных по силе партий являлась одним из факторов, способствующих поступательному развитию всего общества на путях социального и политического прогресса. Все это отнюдь не означает, что в США невозможно возникновение других политических партий — такие партии неоднократно возникали на протяжении XIX в., либо распространяя свое влияние на всю страну, либо ограничиваясь масштабами отдельных штатов. Примерами таких объединений могут служить Социалистическая партия, Социалистическая рабочая партия, Народная (популистская) партия, Прогрессивная партия и мн. др. В деятельности этих партий могли чередоваться периоды взлета и падения, крушения авторитета и расширения влияния на умонастроения современников, но не было ни одного случая овладения какой-либо из этих партий политической властью в масштабах всей страны.США в конце XIX — начале XX в. На протяжении четырех десятилетий после окончания Гражданской войны произошли радикальные изменения во всех сферах жизни Соединенных Штатов. Главным итогом Гражданской войны и Реконструкции, по словам известного историка Э. Фонера, было то, что рабство было похоронено, Союз спасен, а Юг и Север преобразованы. “Решающая победа северян в Гражданской войне, — писал другой исследователь, У. Фостер, — дала новый гигантский толчок развитию страны, особенно ее северных и западных штатов. Освободившись, наконец, от губительных оков рабства и господства плантационного хозяйства, капитализм удвоил свои силы”. Вся территория между Атлантическим и Тихим океанами была освоена, условная граница между “цивилизованными” штатами и “диким Западом” навсегда исчезла. Население увеличилось с 31 до 76 млн человек (в т. ч. за счет 15 млн иммигрантов — количество, равное населению тогдашней Мексики). Число штатов выросло до 48 (два последних из нынешних 50 штатов — Аризона и Нью-Мексико — были образованы в 1912 г.). Обрабатываемые площади увеличились более чем вчетверо, число ферм утроилось (до 6 млн). Производство зерновых и технических культур выросло в 3—4 раза. В итоге сельское хозяйство США заняло первое место в мире по всем показателям. Еще более быстрыми темпами, превосходящими рост производства любой из европейских стран, шло развитие промышленности. Так, за период 1860— 1900 гг. производство чугуна выросло в 16,7 раза, стали — в 150 раз, добыча каменного угля увеличилась в 19,2 раза, нефти — более чем в 32 тысячи раз. Общая стоимость выпускаемой в США продукции выросла за это время в 6 раз. Протяженность железных дорог достигла 193 тыс. миль, что составляло почти половину мировой железнодорожной сети. Иностранные капиталовложения превысили 3,4 млрд долларов. В результате этих успехов Соединенные Штаты догнали и перегнали самые развитые государства Европы; на долю США в конце XIX в. приходилось не менее одной трети мирового капиталистического производства. Страна из аграрной превратилась в мощную индустриальную державу, вступившую в стадию монополистической организации производства. Решив свои внутренние проблемы, США значительно активизировали свою внешнеполитическую экспансию. В 60—70-е гг. обострились притязания американского правительства на аннексию Канады. Этому самым энергичным образом противодействовала Англия. В 1867 г. она предоставила Канаде права доминиона, что лишало США формального права вмешиваться во внутренние дела Канады. Все попытки США подчинить Канаду политическим путем закончились провалом, хотя американские капиталовложения в экономику этой страны значительно увеличились. Усиливались попытки США установить свой диктат и над странами Латинской Америки, вытеснив оттуда все другие европейские державы. “Я бы хотел, — писал президент Т. Рузвельт в 1898 г., — чтобы наша внешняя политика была направлена к тому, чтобы прогнать с нашего материка все иностранные державы. Я бы начал с Испании, а затем прогнал бы и все остальные европейские страны, в том числе и Англию”. Весьма важное значение правящие круги США уделяли усилению своих позиций на океанах. Особая роль при этом отводилась Тихому океану, который рассматривался как естественный путь к дальнейшей экспансии в Азию. “При правильном подходе, — указывал один из политических деятелей В. Рейд, — США смогут превратить Тихий океан в американское озеро”. Одним из первых объектов американской экспансии явились Гавайские острова, окончательно аннексированные в 1898 г. В результате “блестящей маленькой войны” (выражение государственного секретаря Дж. Хея) с Испанией (1898 г.) США захватили острова Пуэрто-Рико и Гуам. Куба становилась “независимой республикой”, но под протекторатом США. Впоследствии США установили полный контроль над островом, зарезервировав за собой право военной интервенции. Несколько позднее под контроль Соединенных Штатов перешли и Филиппины (Испания получила 20 млн долларов компенсации за весь этот архипелаг). Овладев “испанским наследством”, США активизировали свои интересы в отношении азиатских стран — Японии, Кореи и Китая. Планы США простирались и на Монголию, и на русский Дальний Восток (известно, что за свое посредничество между Россией и Японией в период войны между ними президент Т. Рузвельт получил Нобелевскую премию мира). Все эти акции свидетельствовали о том, что к началу XX в. США превратились в одну из мировых колониальных держав и заняли важные позиции во всей системе международных отношений. Конституционное развитие США шло по линии дальнейшего расширения функций центральной власти. После цикла конституционных поправок периода Гражданской войны и Реконструкции очередные поправки были внесены лишь спустя полвека. XVI поправка, ратифицированная в феврале 1913 г., предоставляла федеральному конгрессу “право устанавливать и взимать налоги с доходов, каким бы ни был их источник, не распределяя эти налоги между отдельными штатами”. Начиная с этого времени подоходные налоги, устанавливаемые конгрессом, стали составлять основную часть федеральных бюджетных поступлений. XVII поправка, ратифицированная в апреле того же 1913 г., ввела прямые выборы сенаторов населением отдельных штатов. Эта мера означала не только демократизацию процедуры формирования сената, но и повышала его роль и влияние во всей системе государственных органов.Высшие государственные органы США продолжали формироваться и функционировать на основании положений Конституции 1787 г. и внесенных в нее поправок. В 70-е годы был издан ряд нормативных актов, направленных на борьбу с предвыборными махинациями (т. н. джерримендеринг). В частности, была упорядочена система нарезки избирательных округов по выборам депутатов конгресса. С 1872 г. был установлен тайный порядок подачи голосов избирателей. День выборов в палату представителей стал единым для всей страны. В связи с ростом народонаселения возрастало количество граждан, от которых избирался один депутат конгресса — в начале XX века эта норма составила уже 300 тыс. чел. С 1912 г. установилась численность депутатов палаты представителей, существующая и поныне — 435 человек. Мажоритарная избирательная система относительного большинства, являвшаяся в США основной, позволяла проводить на выборные должности кандидатов, не всегда пользующихся поддержкой большинства населения. В работе самого конгресса постоянно возрастала роль его многочисленных комитетов. В начале XX в. в составе палаты представителей действовало 47 постоянных комитетов, в составе сената — 49 постоянных и 10 временных комитетов; кроме того, функционировало 3 объединенных (межпалатных) комитета. Вынужденный рассматривать более тысячи законопроектов ежегодно, конгресс неизбежно должен был обращаться к помощи этих подразделений, специализированных по определенному кругу вопросов. Без предварительного согласия комитетов, действовавших, как правило, в закрытом режиме, ни один законопроект не мог быть поставлен на обсуждение в конгрессе. “Конгресс во время сессии, — отмечал в свое время будущий президент США В. Вильсон, — это представление для публики, в то время как комитеты конгресса — это конгресс в действии”. Складывающаяся комитетская система оказывала двоякое воздействие на американский парламентаризм — она усложняла, но одновременно и совершенствовала законодательную процедуру. Спикер палаты представителей долгое время обладал фактически диктаторскими полномочиями по формированию подразделений палаты и повседневному регулированию их деятельности. Лишь реформа 1910—1911 гг., образно названная “парламентской революцией”, обеспечила большую независимость комитетов палаты от спикера, упорядочила использование им регламентных правил и в конечном счете способствовала повышению эффективности работы конгресса в целом. Судьба законопроектов во многом зависела от сената. Формируемый по принципам не общенационального представительства, а представительства отдельных субъектов Союза, сенат всегда характеризовался гораздо большей консервативностью по сравнению с палатой представителей. Сенаторы имели возможность провалить неугодный законопроект уже на стадии обсуждения, пользуясь правом неограниченного времени на выступление. Только в 1917 г. по настоянию президента В. Вильсона был установлен максимальный срок выступления в сенате — в пределах одного часа. Важная роль в деятельности обеих палат конгресса принадлежала партийным фракциям. Каждая фракция выдвигала из своих рядов лидера; под его руководством работали партийные организаторы (“кнуты”), которые являлись промежуточным звеном между лидером фракции и рядовыми конгрессменами — они поддерживали партийную дисциплину, проводили в жизнь указания лидера, обеспечивая, в частности, консолидированное голосование. Особенно влиятельным являлось положение лидера парламентского большинства в палате. Поддерживая постоянную связь с высшими должностными лицами страны (президентом, министрами, федеральными судьями и др.), принимая самое активное участие в формировании структурных подразделений палаты (комитетов, подкомитетов, комиссий), он во многом обеспечивал весь ход законодательной работы в своей палате и в конгрессе в целом. На деятельность обеих палат конгресса все более возрастающее воздействие стали оказывать группы давления в виде различных офисов, агентств и контор, создаваемые фирмами, банками, общественными объединениями при законодательных органах — т. н. лоббисты (от англ. lobby — кулуары). В целях “продавливания” угодного для себя закона представители монополий не останавливались перед применением самых грязных методов и средств, включая шантаж, подкуп, провокации и угрозы. С другой стороны, система лоббизма расширяла гласность политических процессов в стране, ставила властные структуры под определенный контроль общественности. Согласно законодательству группы лоббистов подлежали регистрации — в 1920 г. их было уже не менее 100. Сила их воздействия на законодателей была такова, что их негласно именовали третьей палатой конгресса. Изменяющееся положение президента в системе высших органов США являлось наглядной иллюстрацией отмеченной ранее тенденции усиления исполнительной власти. С периода президентства Т. Рузвельта, который занимал этот пост в 1901—1909 гг., в стране закончилась эпоха “тирании законодательного органа”, о которой Т. Джефферсон говорил еще в 1789 г. Начиная с этого времени главы исполнительной власти стали постоянно демонстрировать свою независимость от конгресса, свою юридическую подотчетность не ему, а непосредственно народу, и на этой основе — свой приоритет в решении важнейших вопросов в сферах внутренней и внешней политики. Т. Рузвельту принадлежат слова о том, что он “отказался от точки зрения, в соответствии с которой президент не может совершать акций, настоятельно требуемых интересами нации, если у него нет на то особых правомочий. Я полагаю, что он не только вправе, но и обязан делать все, что в интересах нации, если это не запрещено Конституцией и законами”. Концентрация власти в руках президента имела под собой экономическую основу, отражая процесс перерастания капитализма свободной конкуренции в монополистическую стадию. В условиях возрастающего государственного вмешательства в социально-экономические отношения надежды монополий все более и более обращались к президенту. Еще на заре американской истории один из “отцов-основателей” Дж. Джей отмечал такие преимущества исполнительной власти, как внутреннее единство, постоянство курса, компетентность, решительность, секретность, быстрота действий. На фоне палаты представителей, в которой преобладают местнические настроения, и сената, обладающего крайне замедленной реакцией на происходящие изменения, эти достоинства президентской власти проявляются особенно наглядно. |
Похожие:
 | Свободно организованные коллективы, действующие совместно в неинституционализированной форме для того, чтобы произвести изменения... |  | I. Сибирские архивы в системе приказных учреждений русского государства (Конец XVI начало XVIII вв.) |
| Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... | | Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... |
| Спецкурс «Введение в историю Нового и новейшего времени» предусмотрен компетентносно-ориентированным учебным планом по направлению... | | ... |
| ... | | ... |
| Международную научно-теоретическую конференцию «Государство, право, демократия в современном мире», посвященную 110-летию со дня... | | Тема Складывание централизованного государства и система государственного управления в XV xvii вв |