Анализ глубинных интервью 56

Диалог поколений, раннее включение благодаря информационно-коммуникативной системе юного поколения в преобразование социальной среды, открывает новые горизонты общественного прогресса.

Деятельность в данном направлении должна стать программой деятельности государства и всего общества. От качества функционирования данной подсистемы зависит существование общества и его прогресс.

Используемая литература

1. Абраменкова В.В. Социальная психология детства: развитие отношений ребенка в детской субкультуре. – М.Б Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2000

2. Винер Н. Человек управляющий. СПб: Питер, 2001.

3. Гонне Ж. Школьные и лицейские газеты. – М.:ЮНПРЕСС, 2000

4. Дьюи Дж. Демократия и образование. – М.: Педагогика-Пресс, 2000

5. Куглер Бернгард. История крестовых походов: Ростов н/Д., "Феникс", 1995 и Интернет-источники

6. Левада Ю.А. Заметки о проблеме поколений/ Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России – М., Новое литературное обозрение, 2005

7. Луман Никлас. Общество как социальная система. – Логос, Москва, 2004

8. Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988.

9. Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России – М., Новое литературное обозрение, 2005

10. Украинцев Б.С. Отображение в неживой природе. – М., Наука, 1969

11. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. – М.: Аспект Пресс, 2004

12. Цымбаленко С.Б., Шариков А.В., Щеглова С.Н. Информационное пространство российского подростка в постсоветский период. М.: НИИ школьных технологий, 2006.

13. Эриксен Томас Хюлланд. Тираний момента. Время в эпоху информации – М., «Весь мир», 2003

14. Юношеские субкультуры Урала. Сост., введение, аннотирован. библиогр. Ю.В. Шинкаренко. Екатеринбург: Союз юнкоров, 2005.
Приложение 7

Ю.В. Шинкаренко

ВСЕЛЕННАЯ «СОБСТВЕННЫХ КУЛЬТУР»

Существует множество определений субкультур (лат. sub – «под» + культура). Они сделаны с позиции представителей разных наук (психологии, социологии, социальной педагогики), «изнутри» различных философских и мировоззренческих систем.

Юношеские субкультуры (возраст юности относится к промежутку от 15 до 23 лет) при этом представляют собой значительный и неустранимый на данный момент фактор социализации.

Анализ проблемы мы представим схематично и предельно упрощенно в виде двух общих социокультурных моделей. Первую модель, относящуюся к субкультурам прошлого века, мы назовем «1905», – в память о том годе, когда доминирующая социал-демократическая субкультура впервые вышла на историческую сцену с известным размахом и не менее известными трагическими последствиями. Вторая модель – субкультур сегодняшних и ближайшего будущего – озаглавлена «2005».

Не отрицая, что любая субкультура имеет глубокое укоренение в национальной культуре, мы за определение той субкультуры возьмем одно из высказываний видного православного проповедника начала XX века Иоанна Кронштадтского: «Всякий мнит себя автономом!». Это, на наш взгляд, самая важная характеристика «человека субкультурного» – его стремление к автономии, его «отгорожение» от общей культуры, его уход в пресловутое sub, в глубину. В модели «1905» хорошо видно, от чего «человек субкультурный» отделяется, погружаясь sub.

Существовал мощный слой базовой культуры (традиционно православной с органичным примыканием другой традиционной для России культуры – мусульманской). Субкультуры – это, в первую очередь, автономные культуры.

В Екатеринбурге наиболее яркими представителями той субкультуры стали так называемые «волчата» – учащиеся Уральского горного училища, члены социал-демократической группы, вдохновляемой Я.М. Свердловым. Название «волчата» дал уральцам (так в городе звали учеников Уральского горного училища) епископ Екатеринбургский и Верхотурский Владимир. Революционные лозунги, символика красного кумача, потаенные «маёвки», организация нелегальных «отрядов самообороны», стрельба из наганов – вот что стало для ребят привлекательным и подпитывало их стремление к автономии.

Эта социокультурная модель, модель сочленения культурного целого и его компонентов, оставалась действующей на протяжении всего XX века.

Менялось социокультурное пространство. В России одна из субкультур – социал-демократическая – революционным путем трансформировалась в культуру базовую, доминантную, подминая ПОД себя все инакомыслящее и инакочувствующее, выстраивающее мировоззрение на иных основаниях. Однако и в этих условиях продолжали формироваться люди, «мнящие себя автономами». Возникали новые субкультуры, отделяющие от общей культуры «своё». Вспомним, «радиохулиганов», которые мастерили радиопередатчики и выходили в эфир на средних волнах, чтобы ощутить пьянящую свободу своей «автономности», успев сказать о своих музыкальных или литературных пристрастиях, не поощряемых «держателями» базовых ценностей, а то и просто выдав в эфир трехэтажный мат – символ бесцензурного текста. Вспомним КСП – клубы любителей самодеятельной песни… Задушевные посиделки с гитарами, трогательные строки, обращенные не к «классовым» ценностям, а к вековечному, к тому, что стоит над суетой сует.

В модели начала 2000-х гг. автономность субкультур как их сущностное качество остается в силе. Прозорливое определение Иоанна Кронштадтского верно и для нынешнего «человека субкультурного». Вот только изменились условия автономизации.

На переломе веков случилось то, что одни описывают в терминах катастрофы, хаоса, другие – в терминах многократного усложнения социокультурного пространства. Рухнула социалистическая система, покоящаяся когда-то на социал-демократических ценностях. Традиционная культура (православная) хотя и проросла из утрамбованных стараниями атеистов глубин, но набраться прежней силы так и не смогла пока. На все это наслоились последствия информационной революции. Новые технологии коммуникаций привели к давно предсказанному: нет преград для объединения людей по интересам, по любым интересам, вне государственных и национально-культурных границ. В чатах, на форумах, в «ЖЖ» любители бабочек из Австралии бурно обсуждают свои проблемы с такими же любителями из-под Красноуфимска. Отдельных норм, образцов поведения стало больше, чем людей на земле: каждый человек, неоднократно вступая в отношения с теми или иными участниками коммуникации, порождает новые нормативные модификации, – и, в силу приветствуемой толерантности, все эти модификации предъявляют право на существование.

В модели «2005» человеку субкультурному не от чего отщипнуться, отделиться. Наоборот, задача субкультурного «строителя» – создать хоть какое-то культурное уплотнение в разреженной атмосфере «разупорядоченности», хоть какую-то основу для отграничения своего мира от бесконечности и хаоса, для понимания окружающей действительности, для собственной своей защищенности и, может быть, для предстоящего объединения с другими такими же мирками-уплотнениями, для примыкания к ним. Субкультуры – острова тверди в зыбком мироздании. Такова природа автономизации субкультур сегодня. Сегодняшнему молодому человеку, вступающему во взрослый мир, как никогда нужна опора – нравственная, мировоззренческая, когнитивная (определяющая пути познания), витальная (обеспечивающая защиту основных жизнеподдерживающих ценностей).

Поэтому сегодня субкультурен весь Nachwuchs (воспользуемся этим ёмким немецким словом, обозначающим подрастающее поколение в целом). В разной мере, в разной степени погружения в ту или иную субкультуру.

Итак, возвращаясь к моделированию, образец 2000-х – это «сумма субкультур» [Дефо], механическое объединение субкультурных образований. Представленная нами модель имеет предельно обобщенный и огрубленный характер. Сделаем важную оговорку, что социализация происходит не только по субкультурному типу, по-прежнему остаются влиятельными такие факторы социализации, как семья, школа, СМИ, другие социальные институты, национальная культура, в целом, которая хоть и переживает трудное время, но по-прежнему определяет характер социализации, образ ментальности социализируемого. Однако субкультура в этом строю факторов социализации сегодня впереди всех. Впрочем, в модели термин «субкультура» теряет свое первоначальное наполнение. Феномен, который мы имеем в начале XXI века на месте былой «субкультуры», точнее будет назвать так, как называют его германские социологи, – Teilkultur, т.е. «частичная культура». А можно воспользоваться определениями самих ребят. Когда их спрашиваешь, как они понимают слово «субкультура», чаще всего отвечают: «маленькая культура». А один юноша предложил замечательный эквивалент: «собкультура», «собственная культура».

Субкультура – та твердынь, на которую опирается сегодняшний взрослеющий человек, чтобы двигаться к высшим жизненным целям. Поэтому и «под» – что под этими целями, в их лучах.

Тот, кто работает с юношеством, знает, как по-детски конкретно и предметно юношеское мировосприятие. Да, уже осваивается мир рационального, мир логики, мир абстракций, мир идей, но природа плоти подталкивает к тому, что доминирующим остается предметно-чувственный образ освоения действительности. И субкультура здесь работает (рискнем предложить неологизм) на «оплотизацию» абстрактных идей самого разного уровня. В первую очередь – тех самых разреженных общезначимых идей, которые бледными тенями носятся над новым хаосом мира и неуловимы для подрастающего поколения, если не облечены в плоть конкретики, не «оплотизированы».

Показательна ситуация, которая вот уже третий год развивается в городе Асбесте. Там, то накаляясь, то затихая, не прекращаются «подростковые войны». Территориальные подростковые группировки воюют между собой. За что? За то, чтобы быть круче, сильнее, чтобы обеспечивать более надежную защиту своим членам. Именно в Асбесте появился уникальный жаргонизм – «ансамбль лошкарей» (от слова «лошок», «лох»). Так там называют любую группу или группировку, которая плохо умеет защищаться. То есть пребывание в группе, которая умеет себя защищать, становится для асбестовских мальчишек одной из главных ценностей. Так оплотизирована идея защищенности – одна из немногих идей, имеющих для подростков первостепенное значение.

Отталкиваясь от асбестовской ситуации, мы перейдем к практическим рекомендациям, основанным на изучении сегодняшней субкультурной сети.

Учитывая, что защитные функции субкультур – важнейшие для подрастающего человека, следует в любом молодежном коллективе, группе целенаправленно формировать защитные свойства. Создавать системы взаимного оповещения для всех участников группы на случай тревоги (неплохо, если всем ребятам известны номера телефонов для связи с лидером). Ни ансамбль бального танца, ни дворовая футбольная команда, ни фотокружок не должны быть «ансамблем лошкарей». Это первое.

Второе. Поскольку общечеловеческие идеи приходят к ребятам в субкультурном облике, нужно, чтобы их формировали разные сферы подросткового существования, и сфера труда, и сфера спорта, а не только развлекательная.

Субкультуры позитивной (ориентированной на Добро, Благо) направленности и прикладного характера (профориентационные, например) можно обогатить формальными приемами социализации. Взять их из других субкультур! Когда-то цеховые организации ремесленников имели свои уставы – а не попробовать ли восстановить их сейчас, для технических кружков? Если для подростка так значима игра с прическами (сравни, те же дреды растаманов и «бритые головы») – не «поиграть» ли с волосами в рамках других субкультур? Что сделать, чтобы все видели: «вон юные слесари идут!»? А если серьезно, нужно сделать ревизию всех возможных методов взаимодействия с субкультурными системами. Как работать с моделью «1905» из социологической и педагогической литературы, в общем-то, известно. Модель «2005» ждет практиков-социализаторов, которые бы вывели новые, проверенные жизнью законы взаимоотношений с этими субкультурами, опробовали разные приемы влияния на них.

В заключение, самый, пожалуй, болезненный вопрос: если общество стремится к модели «сумма субкультур», если приоритетом для социализируемой личности становится сегодня реализация собственного «я» в одной из субкультур-ячеек, то как соотносятся с этой «суммой субкультур» такие важнейшие понятия как «народ», «народная культура»? Не рассыплемся ли мы, как когда-то в далеком начале, на ряд ограниченных родовых, племенных, цеховых, да теперь еще и возрастных мини-культур? Как бы хотелось категоричного: «Нет, такого не будет!». Но правдивый ответ: «Опасность велика!». Есть риск подтачивания, ослабления национальных культур. И задача социализаторов, помогающих подростку взрослеть, в том и состоит, чтобы предвидеть и избежать этой культурной катастрофы.

Поэтому всю нашу культурно-общественную модель должна пронизывать ось под названием «историческое мышление». Эта ось всегда направлена к точке отсчета – к Богу, к Справедливости, к Правде, к Истине, к Добру, к Благу, потому что народ своей коллективной мудростью никогда не отклонялся, в глубинных своих культурных традициях, от этого пути. И именно эта ось, как магнитный стержень, должна ориентировать «металлический опил» субкультур. Показывать, что ценно, а что вредно… Если развитие общества будет выстраиваться по этой модели – ему не грозят никакие беды, и равновесие между интересами отдельной Личности и всего народа будет соблюдено в мере гармонии.


Литература:

Баразгова Е.С. Американская социология (традиции и современность). Курс лекций. Екатеринбург, Бишкек, 1997.

Левикова С.И. Молодежная субкультура. М, 2004.

Луков В.А. Особенности молодежных субкультур в России // Социол. исслед. 2002. № 10.

Молодежные субкультуры / Исламишина Т.Г., Максимова О.А., Салагаев А.Л. и др. Казань: Изд-во Казан. гос. технол. ун-та, 1997.

Омельченко Е. Молодежные культуры и субкультуры. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 2000.

Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов. М., 2001.

Социология молодежи. СПб: Изд-во СПб-го ун-та, 1996.

Социология молодежи / Под ред. проф. Ю.Г. Волкова. Ростов-н/Д., 2001.

Шинкаренко Ю.В. Властелины и пластилины // Урал. следопыт. 1990. №6.

Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 1998.