1.1.2 Основные функции юмора.
Основные психологические функции юмора можно на три категории:
Когнитивные и социальные функции.
Многие исследователи эмоций сходятся во мнении, что основной их функцией является адаптивная (Levenson R. W., 1994; Изард К. Э., 1999). В основном исследовались отрицательные эмоции, такие как страх, гнев, они способствуют концентрации внимания на угрозе, мобилизации внутренних сил для предотвращения данной угрозы. Положительным эмоциям в этом контексте уделено меньше внимания. Исследованием их функций занялись психологи в недавнее время (Izen A. M., 2003; Fredrickson B. L., Levenson R. W., 1998; Shiota M. N. et al., 2004; Белова Л. И, 2012).
Эллис Изен сделала вывод по результатам многих исследований, что в моменты, когда люди испытывают положительные эмоции, у них развиваются когнитивные способности и формы социального поведения – например, они проявляют более высокую когнитивную гибкость, которая позволяет более творчески подходить к решению задач, более эффективную организацию и интеграцию памяти, более эффективное мышление, планирование и суждение, более высокий уровень ответственности (Isen A. M., 2003).
Исходя из результатов данных исследований, Барбара Фредриксон (Fredrickson B. L., 1998, 2001) ввела модель «расширяй и создавай». В этой модели она указала, что в отличие от отрицательных эмоций положительные эмоции имеют свойство расширять границы фокуса внимания, расширять диапазон вариантов поведенческих реакций, и в свою очередь, создают физические, интеллектуальные, социальные, психические ресурсы для совладания с жизненными трудностями. Отсюда следует что, такие положительные эмоции, как радость, являются адаптационными механизмами, укрепляющими психическое и физическое здоровье.
Использование юмора для социальной коммуникации и влияния.
Один из исследователей юмора, социолог Майкл Малкей (Mulkay M., 1988) утверждал, что юмор можно рассматривать как форму межличностной коммуникации и оказания воздействия на других людей. Так в юморе подразумевается непрямой вид передачи информации через игру с несоответствующими идеями, – он является безопасной формой коммуникации в ситуациях конфронтации, опасных или смущающих ситуациях. Такая особенность юмора в виде снижения «накала» в общении между людьми может, как ослаблять конфликты, так и наоборот быть формой высказывания неодобрения, осуждения в мягкой форме, не уронив свое и чужое достоинство (Keltner D. et al., 2001).
Также некоторые исследования подчеркивают, что в социальных группах юмор может стать формой контроля влияния над людьми, укрепления статуса, установления групповых правил и норм, отсечение ненормативного поведения через высмеивание (Дмитриев А. В., 2005; Белова Л. И., 2012).
Снятие напряжения и совладание со стрессами.
По моему мнению, одной из наиболее важных функций юмора является функция преодоления стрессовых ситуаций. Многими исследователями и теоретиками юмора она также отмечается как наиболее важная и определяющая характеристика всего юмора. Так как юмор по своей сути строится на выделении несоответствий и различных интерпретаций ситуации и их сравнении, он помогает взглянуть на трудную ситуацию с другой стороны, переоценив ее, сделав ее менее пугающей. В результате чего, человеку проще взять ситуацию под свой контроль и найти ресурсы для ее решения (Kuiper, Martin R., Olinger, 1993; Martin R. et al., 1993; Хазова С. А., 2012).
По результатам исследований Барбары Фредриксон эмоция радости, проявляющаяся при юморе, заменяет чувство страха, депрессии или раздражения, что делает возможным расширить спектр способов выхода из стрессовой ситуации. Помимо этого, эта положительная эмоция приносит и физиологическую пользу – ускоряет восстановление сердечно-сосудистой системы после воздействия стрессов (Fredrickson, Levenson, 1998, 2001). В этом плане – юмор как регулятор эмоций – способствует укреплению психического здоровья.
Агрессивные проявления юмора имеют схожие функции. Зачастую стрессовые ситуации и угрозы для человека исходят от других людей. Когда мы высмеиваем недостатки людей, которые причиняют им неудобства, фрустрируют и мешают достижению их целей, мы получаем некоторое удовлетворение, хоть и в ущерб им. Но такое удовлетворение недолговечно и в долгосрочной перспективе не способствует налаживанию отношений.
1.1.3 Основные теории психологии юмора.
В настоящее время нет единой теории юмора, описывающей всю его сущность, функции и механизмы генерации и восприятия юмора. Существует несколько теорий юмора, к сожалению, ни одна из них не отражает полностью общую картину психологии юмора, но все они предоставляют возможность для дальнейшего изучения юмора.
Психоаналитическая теория.
Цель смеха в теории З. Фрейда – это избавление от лишней нервной энергии. То есть, когда накопившаяся в нервной системе энергия больше не нужна, мы от нее освобождаемся через смех. Фрейд выделял три разных категории, имеющих отношение к смеху: остроумие (шутки), юмор и комизм.
Процесс создания шутки, по мнению Фрейда, задействует множество когнитивных техник, таких как вытеснение, сжатие, унификация и косвенное представление. Они играют роль своего рода отвлекающего механизма для Суперэго, позволяя освободить из Ид неосознанные агрессивные и сексуальные побуждения и получить удовольствие от них. Тормозящая энергия, которая удерживала эти либидозные импульсы, превращается в излишнюю в процессе шутки и высвобождается в форме смеха. Фрейд выделил два элемента в шутке: высвобождение либидозных побуждений – «тенденциозный» элемент, а когнитивный процесс создания шутки – «нетенденциозный» элемент. Он утверждал, что большинство шуток тенденциозны.
Юмор проявляется в стрессовых ситуациях, когда люди зачастую испытывают страх, грусть, раздражение, он помогает им перевести внимание на нелепости сложившейся ситуации и избавиться от отрицательных эмоций.
Фрейд разделял остроумие («консервированные шутки») и юмор. Юмор – мягкое ироническое отношение к жизненным трудностям, а остроумие – более агрессивно направлено и считается менее психологически полезным.
Юмор в теории Фрейда – «высший защитный механизм», потому как он оберегает нас от негативных эмоций, при этом оставляя реалистичный взгляд на ситуацию. Отмечая, что шутки и комизм присущи обычно всем людям, юмор в свою очередь – это «редкий и драгоценный дар», которым способны обладать лишь немногие счастливые люди.
Под комизмом, Фрейд понимал все невербальные формы веселья, например, фарс, клоунада и другие. Зритель в таких ситуациях активизирует некоторое количество психической энергии для предвосхищения последующего события, когда же это событие не происходит – энергия становится чрезмерной и находит выход через смех. Этот смех над чьим-то нелепым поведением Фрейд называл «вновь обретенный детский смех» (Фрейд З., 1990, 1991).
Теории превосходства/унижения.
Многие теоретики называют агрессию одной из важных компонентов юмора. Согласно этому мнению юмор – проявление агрессии. И теории, придерживающиеся этого мнения, называют теориями превосходства, унижения, агрессии или умаления. Эта взгляд на юмор считается самым старым, еще Платон писал, что смех происходит от злобы, а Аристотель считал комедию подражанием людям, которые хуже обычных людей и называл ее «разновидностью уродства».
Философ Томас Гоббс также был приверженцем теории превосходства. Он рассматривал юмор как результат осознания своего превосходства через уязвление других людей или оскорбления своих прошлых неудач.
В настоящее время главным представителем этой теории является профессор речевой коммуникации Чарльз Грунер. Он называет юмор «игровой агрессией». Но эта игра не несет за собой нанесение вреда – это как вид борьбы, в которой есть победители и побежденные. Удовольствие от юмора, похоже, на чувство ликования от победы в этой борьбе (Gruner C.R.,1997).
В своей теории Грунер опирался на филогенетическую (эволюционную) теорию Раппа, исходя из которой приверженность к соперничеству и агрессивность – главные аспекты, которые помогли людям выжить. Грунер сделал вывод о том, что смех – это аналог «победного крика» после трудного сражения. Идентично как при физической борьбе активизируются физическая и эмоциональная энергия при поступлении в кровь адреналина, так и при «агрессивной игре» накал от соперничества при ее внезапном завершении выражается через смех. Согласно этой теории, смех выполняет сразу две функции – физиологическую – восстановление гомеостаза и психологическую – оповещение о победе над врагами.
Противники этой теории утверждали, что агрессии нет места в простых загадках и каламбурах. Однако Грунер сравнивает каламбуры с древними «состязаниями в остроумии», в которых люди соревновались в способности играть словами и показывали этим свое интеллектуальное превосходство над соперниками. Кроме того, проанализировав большое количество шуток, Грунер писал, что не сталкивался ни с одной шуткой, которую бы нельзя было отнести к доказательству его теории. Так как даже сам процесс создания и восприятия шутки уже есть соревнование между интеллектуальным превосходством автора и слушателя, направленное на понимание смысла шутки.
Теории возбуждения.
Описанные теории выдвигают гипотезу о том, что главной функцией смеха является высвобождение избыточной энергии, у Фрейда – либидозной, у Грунера – агрессивной.
Другие теоретики рассматривают юмор более широко – как форму избавления от накопившегося психологического напряжения. Так Грегори, утверждал, что освобождение от напряжения через смех может исходить из различных причин, таких как победа в борьбе, понимание слабости соперника, или, когда тратится много усилий и напряжения на решение сложной задачи, а она оказывается простой, или когда мы справляемся с болью, страхом, ограничениями, наложенными на нас социумом (Gregory J. C., 1924).
Теория на основе возбуждения была сформирована Дэниелом Берлайном. Он исследовал психологические аспекты эстетических переживаний, в общем, и в частности получение удовольствия от игры и юмора. В первую очередь в своих исследованиях он описал «сопоставительные» переменные, которые делают живопись, музыку, литературу и юмор эстетически приятными. Эти переменные обладают новизной, неожиданностью, сложностью, разнообразием, несоответствием, двусмысленностью. Сопоставительными они были названы, так как для восприятия юмора человеку необходимо одновременно обрабатывать и сравнивать все эти элементы между собой. Исходя из многих психофизиологических исследований, Берлайн сделал вывод, что эти переменные интересуют нас, так как при их обработке повышается уровень возбуждения в головном мозге и вегетативной нервной системе (Berlyne D.E., 1960, 1969, 1972).
В своей теории Берлайн отходит от идеи, что смех является выходом сдерживающей энергии и заменяет ее идеей об инвертированной зависимости физиологического возбуждения и субъективного удовольствия. Исходя из этих представлений, умеренное возбуждение влечет за собой наибольшее удовольствие, в то время как недостаточное или чрезмерное вызывает негативные ощущения. Он ввел два понятия механизма юмора: механизм повышения возбуждения, который действует при сравнении переменных юмористической ситуации, доставляя удовольствие, до определенного уровня возбуждения, далее же начинает работать второй механизм – всплеска возбуждения, при котором возбуждение, превысившее оптимальный уровень превращается в неприятное ощущение и освобождается через смех, принося удовольствие от возврата к приятному уровню возбуждения.
Теория Д. Берлайна стала первой теорией, соединившей эмоционально-физиологический и когнитивный компоненты юмора. Но, к сожалению, в последующих исследованиях его теория не подтвердилась полностью. Например, эксперименты с физиологическими и эмоциональными реакциями на юмористический стимул выявили, что возбуждение от предъявляемого стимула только усиливает реакцию на последующий юмористический стимул, это в свою очередь противоречит теории Берлайна, утверждающей о снижении уровня возбуждения после его всплеска.
Теории несоответствия
В теориях несоответствия основной акцент сделан на познании – когнитивном компоненте юмора, практически не принимая во внимание его социальный и эмоциональный компоненты. Описывая когнитивные составляющие юмора Ганс Айзенк писал, что «смех возникает по причине внезапной, интуитивной интеграции противоречивых или несовместимых идей, установок или чувств, которые человек объективно испытывает» (Eysenck H. J., 1942).
Одним из первых исследователей теории несоответствия был Артур Кестлер. Он предложил термин «бисоциация» – такой психический процесс, при котором идея воспринимается с двух логичных, но несовместимых точек зрения. В этой одновременной активации двух несовместимых представлений, согласно теории несоответствия и заключается сущность юмора (Koestler A., 1964).
Однако многие теоретики юмора утверждают, что одного нелепого несоответствия недостаточно для генерации шутки. Есть теории, которые говорят о том, что несоответствие должно быть внезапным (Suls J. М., 1983), или относится к игровому и не угрожающему контексту (Rothbart M. K., 1976). Но важным условием для того, чтобы шутка считалась забавной, вскоре стали считать наличие в ней смысла или «разрешения несоответствия». Если в шутке имеется компонент раскрытия несоответствия, мы способны ее понять и испытать удовольствие (Shultz T.R., 1972).
Психолог Джерри Салс выдвинул двухэтапную модель понимания юмора. В соответствии с этой моделью, первая часть шутки дает возможность слушателю предположить вероятный исход событий, когда же кульминация не подтверждает предположение, слушатель в изумлении ищет когнитивное правило, согласно которому кульминация будет логически соответствовать первой части шутки. При обнаружении этого правила, то есть при возвращении к информации, содержавшейся в начале, несоответствие разрешается и шутка воспринимается забавной. Если же когнитивное правило не находится, несоответствие остается, а шутка вместо смеха вызывает замешательство (Suls J. М., 1983).
Согласно теории несоответствия агрессивные или тенденциозные компоненты юмора не являются таковыми, они используются лишь для того, чтобы сделать акцент на информации, требующейся для разрешения несоответствия. Гольдштейн, Салс и Энтони назвали эту гипотезу – гипотезой акцентирования (Goldstein J.H., Suls J. М., Anthony S., 1972).
Также важно упомянуть, что исследователи склонны считать, что несоответствие в шутке никогда не устраняется, разрешается полностью, потому как, если бы оно разрешалось, шутка бы перестала быть смешной. Здесь имеет место «псевдоразрешение» (Forabosco G., 1994).
Теория переключения
Теория переключения исходит из предположения о том, что юмор – это игра.
Одним из первых, кто стал исследовать игровой аспект в юморе, был Макс Истман. Он писал, что «юмор — это игра... Поэтому никакое определение юмора, никакая теория остроумия, никакое объяснение комического смеха не будут казаться правдоподобными, если они не основаны на различии между шутливым и серьезным» (Eastman M., 1936).
Первым сформировал свою теорию юмора, основанную на игре, был Майкл Аптер. Она имеет отправную точку в теории мотивации и личности – теории переключения (Apter M. J., 2001). По мнению Аптера, игра устанавливает «защитные рамки», создавая «психологическую зону безопасности», которая ограждает нас от серьезных реальных проблем мира, и чтобы чувствовать юмор нам необходимо находится в этой зоне, то есть быть в игривом настроении. Такое настроение или состояние Аптер назвал «парателическим», то есть не направленным на достижение какой-либо цели, в этом состоянии человек наслаждается самим процессом деятельности, в противовес «телическому» состоянию, ориентированному на цель. Эти состояния меняются, переключаются с одного на другое в течение дня, отсюда и название «теория переключения».
Аптер опровергал теорию возбуждения Берлайна в ее классическом понимании. Он указывал на различия при переживании возбуждения в телическом и парателическом состояниях. По его мнению, в телическом состоянии высокий уровень напряжения сопровождается неприятными ощущениями, например, тревогой, а приятные – при низком уровне возбуждения, например, чувство расслабленности. Это соотношение между уровнем возбуждения и субъективными переживаниями выглядит противоположно в парателическом состоянии, когда при высоком уровне возбуждения мы испытываем удовольствие, например, волнение, а при низком – неудовольствие – скука.
Он также отмечал, что в телическом, серьезном состоянии агрессивные, тенденциозные компоненты шуток, неприятны, вызывают отвращение, в то время как в парателическом эти темы только усиливают возбуждение и вызывают удовольствие.
По поводу когнитивного аспекта Аптер соглашается с идеями Кестлера, но использует вместо термина «бисоциации», понятие «синергия», которое подразумевает процесс одновременного удержания в сознании двух несоответствующих идей об одном и том же событии. Также соглашается с Берлайном по поводу испытываемого удовольствия от сравнения несовместимых характеристик юмористического стимула, утверждая, что такой же эффект имеет синергия в парателическом состоянии. В то же время Аптер, спорит с теориями разрешения несоответствия, говоря, что смысл юмора не в разрешении когнитивного несоответствия, а в одномоментном осознании несовместимых точек зрения, и утверждает, что кульминация шутки создает синергию, а не разрушает ее.
Как мы видим, наличие несоответствий в парателическом состоянии делает объект менее значимым, серьезным, возвышенным в наших глазах, чем нам виделось ранее до использования юмора и в телическом состоянии. Юмор преуменьшает важность ситуации, без этого бы шутка не была бы смешной.
Теория переключения описывает роль юмора в совладании со стрессовыми ситуациями. Возможность юмора вводить человека в парателическое состояние, помогает переживать трудные ситуации в игровой форме, преуменьшая их значимость.
Подводя итог, можно сказать, что теория переключения является наиболее интегрированной, среди остальных теорий, потому как описывает все основные компоненты юмора. Сосредоточенность теории на игровом контексте юмора относит юмор к несерьезной деятельности, однако, не снижая важности выполняемых им функций.
1.2 Понятие невроза
1.2.1 Определение и диагностика неврозов.
Существует множество взглядов на понимание неврозов. В. Н. Мясищев в своей работе «Личность и неврозы» дает определение понятию «психоневроз» – «психогенное заболевание, в основе которого лежит неудачно, нерационально и непродуктивно разрешаемое личностью противоречие между нею и значимыми для нее сторонами действительности, вызывающее болезненно тягостные для нее переживания: неудачи в жизненной борьбе, неудовлетворение потребностей, недостигнутой цели, невознаградимой потери. Неумение найти рациональный и продуктивный выход влечет за собой психическую и физиологическую дезорганизацию личности» (Мясищев В. Н., 1960).
Б. Д. Карвасарский дал более точное определение неврозов: «Невроз – психогенное (как правило, конфликтогенное) нервно-психическое расстройство, которое возникает в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека, проявляется в специфических клинических феноменах при отсутствии психотических явлений» (Карвасарский Б. Д., 1990).
Неврозу свойственны, во-первых, обратимость патологических нарушений, вне зависимости от продолжительности заболевания, что совпадает с взглядами И.П. Павлова на невроз – как на срыв вышей нервной деятельности, который может длиться дни, недели, месяцы и даже годы; во-вторых, психогенная природа заболевания, которая, согласно В.Н. Мясищеву, подразумевает, что в его этиопатогенезе четко видна психологически понятная связь между психотравмирующей ситуацией, личностью больного и клиническими проявлениями заболевания; в-третьих, специфичность клинических проявлений, в частности преобладание эмоционально-аффективных и соматовегетативных расстройств.
В настоящее время в МКБ-10 нет термина «невроз», вместо него употребляется сочетание терминов «невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства». Это может объясняться клиническим патоморфозом невротических расстройств, в частности стиранием границ между основными клиническими формами проявлений неврозов, соматизации, большим количеством сложностей разграничения только по психопатологическим признакам собственно невротических расстройств от неврозоподобных, так, например, в связи с ложным патоморфозом, тенденции к многомерности невротических (психологических) конфликтов. Это связывают и с изменением соотношения невротических и неврозоподобных расстройств, сокращение числа «чистых» неврозов.
Исторически в учении о неврозах сложились две концепции понимания природы невротических расстройств: биологическая и психологическая. Исследователи биологического направления исходят из понимания о том, что невротические нарушения полностью обусловлены патологическими механизмами биологической природы, где психической травме лишь отводится место пускового механизма – внешней причины возникновения заболевания. Сторонники второй позиции утверждают, что клиническая картина неврозов – детерминирована только факторами психологической природы (Абабков В. А., Исурина Г. Л., Мизинова Е. Б., 2012).
Исходя из существования двух позиций в понимании природы невротических расстройств, выделяют и два вида диагностики неврозов: позитивную и негативную. В негативной диагностике упор делается на факте отсутствия в клинической картине психических нарушений иного уровня, чаще всего указывается на значимость непсихотического уровня реагирования, а также исключения неврозоподобных или псевдоневротических расстройств органического, соматического или шизофренического генеза. В свою очередь, позитивная диагностика предполагает выявление особенностей, присущих именно невротическому заболеванию – выявление психогенного характера заболевания.
Б. Д. Карвасарский, говоря о позитивной диагностике неврозов, отмечал, что «только такой диагностический подход может способствовать дальнейшему изучению невротических механизмов, адекватному лечению, обоснованному соотношению психотерапии, психофармакотерапии и других видов биологической терапии» (Незнанов Н. Г., Карвасарский Б. Д., 2008).
1.2.2 Невротические расстройства и невротическая личность.
Важным аспектом в развитии невротического расстройства является отношение личности пациента к болезни. Предполагается, что невроз является продуктом личности, которая при определенных условиях попала в особенно тяжелые для нее условия.
Описывая соотношение понятий «невротическая личность» и «невротическое расстройство» Максименко Л. В. утверждает, что эти термины применяются к относительно здоровым людям, у которых присутствуют некоторые трудности, связанные с эмоциональными нарушениями, и личности которых деформированы в процессе своего становления и развития (Максименко Л. В., 2012). Например, в детстве предвестниками возникновения невротических черт личности ребенка могут быть невротические расстройства у родителей или у других близких родственников, различные формы неправильного воспитания в семье (потворствующая гиперпротекция, гипопротекция, эмоциональное отвержение).
Необходимо отметить, что, как и при любом другом хроническом заболевании, так и при длительном течение невротического расстройства имеют место определенные изменения личности:
снижение общей продуктивности и активности за счет нарастания астенических расстройств и пораженческих настроений;
увеличение беспокойства и тревожности, появление аффективной настороженности и защитно-избегающего эгоцентрического типа поведения;
эмоционально-депримированный фон настроения;
развитие неуверенности в себе и затруднений в прогнозировании событий;
зависимость от других в общении вследствие аффективно-заостренного ожидания повышенного внимания к себе, сочувствия и поддержки;
субъективизм в оценках при реактивно обусловленной негибкости мышления и его иррациональной переработке;
непоследовательность и противоречивость в поступках (Захаров А. И., 2000).
Также страдают индивидуально-психологические и личностные черты: ухудшается процесс запоминания, снижается концентрация внимания, снижается контроль своего эмоционального состояния, снижается уровень мотивации к деятельности (Братусь Б.С., 1988).
Значимую роль в процессе диагностики невротических расстройств играет проблема взаимосвязи невротической личности и невротического характера. По мнению некоторых исследователей, эта связь, несомненно, существует, однако, готовность к формированию невротических расстройств не исчерпывается структурой или выраженностью характерологических черт (Фурст Д. Б., 1957). Необходимым условием для неврозогенеза является наличие специфических черт так называемого потенциального невротика, а для противостояния образованию невротического конфликта и расстройств – типичных признаков «неврозоустойчивости личности» (Менделевич В.Д., 2002).
По мнению Карен Хорни понятия невротическая личность и невротический характер являются взаимозаменяемыми: «Говоря о неврозах, я буду иметь в виду неврозы характера, то есть те состояния, в которых – хотя их симптоматическая картина может быть в точности такой же, как в случае ситуативного невроза, – основное расстройство заключается в деформациях характера. Они являются результатом скрытого хронического процесса, начинающегося, как правило, в детстве и в той или иной степени охватывающего более или менее обширные области в общей структуре личности» (Хорни К., 1997). Она утверждает, что деформации характера, свойственные различным формам неврозов, имеют отличия по обнаружению этих расстройств и способам их преодоления. Сходство же заключается в содержании динамически центральных конфликтов, которые движут человеком, и их взаимосвязей.
Хорни описывает общие характеристики, позволяющие говорить о «невротической личности нашего времени». Эти черты касаются наблюдаемых отношений, которые можно классифицировать следующим образом:
Отношения любви, привязанности и расположения человека (как к другим людям, так и с их стороны). Одна из доминирующих черт невротической личности нашего времени – чрезмерная зависимость от одобрения или расположения со стороны других людей. Обычно людьми не осознается это стремление, но они выдают его своей чувствительностью, когда не получают того внимания, какого хотят. Эта чувствительность может скрываться под маской безразличия. Кроме того, имеется заметное противоречие между их желанием получать любовь от других и их собственной способностью питать это чувство. Чрезмерные требования относительно заботливого отношения к их желаниям могут сочетаться с таким же полным отсутствием заботы о других;
Отношения, связанные с оценкой «Я». Характерные черты невротической личности – внутренняя незащищенность, выражаемая в зависимости от других, чувство неполноценности и несоответствия;
Отношения, касающиеся самоутверждения (утверждение собственного «Я» или своих притязаний). Эта группа отношений связана с неспособностью что-либо планировать и определенными внутренними запретами (на выражение своих желаний или просьбы о чем-либо; запреты, связанные с утверждением своей позиции);
Отношения, связанные с агрессией. Здесь выделяются две формы: первая – заключается в склонности быть агрессивным, властным, сверхтребовательным, распоряжаться, обманывать, критиковать или придираться; вторая – в чувстве, что такого человека постоянно обманывают, управляют, бранят или унижают;
Отношения, связанные с сексуальностью в виде навязчивой потребности в сексуальной активности или запрета на нее.
1.3 Основные направления исследований в психологии юмора.
В настоящее время в психологии исследования, посвященные изучению юмора становятся все более актуальными (Маргошина И. Ю., 2013; Стефаненко Е. А., 2014; Kohler G., Ruch W., 1996). В современном мире невротизация общества растет в ускоренных темпах. Поэтому актуальными становятся вопросы эффективной точечной диагностики невротических расстройств, а также определения факторов, останавливающих развитие этих расстройств.
Некоторые отечественные и зарубежные исследователи определяют юмор как один из таких факторов (Иванова Е. М., Ениколопов С. Н., 2006; Артемьева Т. В., 2011; Хазова С. А., 2012; Ричман Й., 1985 – цит. по: Forabosco G., 2007, Мартин Р., 2009). Однако в современной психологии феномен юмора все еще остается мало разработанным и не имеет отчетливой методологии. В большей степени юмор исследуется в рамках психологии рекламы (Ульянова Ю. И., 2011), психогигиены (Маргошина И. Ю., 2013) и организационной психологии (Буенок А. Г., 2014). Однако в клинической психологии изучение механизмов нарушения чувства юмора при различных формах психопатологии до сих пор остается на начальном уровне. Исследования юмора в клинической психологии обычно разделяют на два подхода: количественный и качественный (Иванова Е. М., Ениколопов С. Н., 2006; Forabosco G., 2007). Первый – отмечает «снижение» показателей юмора под влиянием психопатологии (Deaner S. L., McСonatha J.T., 1993; Doris J., Fierman E., 1969; Marjoram D., Tansley H., MacIntyre D., Miller P., Owens D., Johnstone E., Lawire S., 2004; Senf R., Huston P. E., Cohen B. D., 1956), второй – обнаруживает наличие качественной специфики юмора у больных различных нозологических групп (Иванова Е. М., Ениколопов С. Н., Максимова М. Ю., 2008; Лук А. Н., 1968, 1977; Forabosco G., 2007; Haig R. A., 1988).
На протяжении многих лет в работах разных исследователей можно было заметить тенденцию к возвышению позитивной роли юмора в психическом и физическом здоровье человека. Однако в течение последних 20 лет, проанализировав результаты множества противоречивых данных, исследователи сошлись во мнении, что позитивными свойствами обладает не юмор в целом, а лишь некоторые его части (Kirsh G. A., Kuiper N. A., 2003; Kuiper N. A., Martin R. A., 1998; Martin R. A., Puhlik-Doris P., Larsen G., Gray J., Weir K., 2003). Род Мартин составил методику для оценки адаптивных и дезадаптивных стилей юмора – опросник на стили юмора (Humor Styles Questionnaire, HSQ). Она сконцентрирована на тех целях, когда люди спонтанно используют юмор в повседневной жизни, в частности в ситуациях межличностного взаимодействия и совладания со стрессами. Опросник на стили юмора был переведен и апробирован на российской выборке (Ениколопов С.Н., Иванова Е.М., Зайцева А.С., 2007).
Проводилось исследование с использованием данной методики на выборке пациентов с шизофренией, в результате выявилось, что у больных снижено проявление аффилиативного, самоподдерживающего и агрессивного стилей юмора, тогда как уровень самоуничижительного стиля не отличался от группы нормы (Иванова Д. И., 2008). Помимо этого были обнаружены взаимосвязи выбора того или иного стиля юмора с действием различных копинг-механизмов. Было показано, что у больных шизофренией самоуничижительный стиль юмора положительно связан с копингом самоконтроля, тогда как у здоровых лиц наблюдается отрицательная связь. И в целом, оказалось, что пациенты с шизофренией оценивают свою остроумность и эффективность своего копинг-поведения ниже, чем здоровые лица (Иванова Е. М., Ениколопов С. Н., 2009).
Исходя из вышеописанного, можно увидеть, что наибольший интерес клиницистов привлекают исследования особенности использования юмора пациентами с шизофренией, тогда как подобного рода исследования на выборке невротических пациентов практически не проводились.
Важно отметить, что некоторыми авторами описываются такие функции юмора, как обнаружение и снятие остроты противоречий, снижение эмоционального напряжения, как факторы здоровья личности (Буенок А. Г., 2014; Маргошина И. Ю., 2013), так и в качестве факторов, провоцирующих психические расстройства (Мартин Р., 2009; Стефаненко Е. А., 2014).
Невротическое расстройство, как известно, определяется наличием внутриличностного конфликта, который обостряется под воздействием значимой жизненной ситуации, которая связана с содержанием конфликта (Мясищев В. Н., 1960). Отмечается, что свойством этих конфликтов выступает потребность в их осознании, чем и можно объяснить закономерность периодического непроизвольного воспроизведения субъектом психотравмирующей ситуации, например, с помощью юмора, в зависимости от своеобразия работы защитных механизмов и уровня дезадаптации, проявляясь либо в необходимости шутить на данные темы / не понимать подобный юмор или избегать его (Магомел-Эминов М. Ш., 2004).
В проанализированной мной литературе, я обнаружила описание одного исследования, направленного на изучение особенностей проявления юмора у лиц с невротическими расстройствами в сравнении с выборкой здоровых (Чулошников А. И., Бергфельд А. Ю., 2016, 2015). Исследование было проведено на выборке в 184 человека (92 человека – лица с неврозами и 92 – здоровые лица). Были применены методики «Индекс жизненного стиля», «Незаконченные предложения», опросник стилей юмора Р. Мартина и методика «Анекдоты» А. В. Кременецкой. В результате данного исследования было выявлено, что группе лиц с невротическими расстройствами свойственны более низкие показатели самоподдерживающего юмора. В группе невротических пациентов наблюдается большое количество взаимосвязей механизмов психологических защит с агрессивным стилем юмора, так он положительно связан с подавлением, компенсацией и замещением. Соотнеся эти результаты с функциями юмора, можно сказать, что для пациентов с неврозами юмор играет роль компенсаторного механизма, разрядки негативных импульсов. Также авторы предполагают, что выраженность агрессивного стиля юмора может быть индикатором подавляемых влечений, конфликтов и способом компенсации при подобной выраженности данных защитных механизмов.
Подводя итог, важно отметить, что вопрос особенностей проявления и предпочтения различных стилей юмора и их взаимосвязи с механизмами совладания со стрессом в группе пациентов с невротическими расстройствами остается практически не исследованным и требует изучения и дальнейшего уточнения и подтверждения полученных данных.
|
