Письма в америку
Скачать 6.2 Mb.
|
СЛУЖЕНИЕ КРАСОТЕ 10-го октября этого года исполнилось 50 лет научного и 40 лет художественного труда одного из величайших неутомимых творителей красоты и всемирно признанного вождя культуры, гениального русского художника, мыслителя и ученого Н.К.Рериха. День этот будет отмечен всем культурным человечеством как праздник искусства и красоты. И если русское сознание отмечает сейчас “день русской культуры”, приурочивая его к рождению Пушкина, то недалек тот день, когда дата рождения Н.К.Рериха будет сроком помыслить о культуре во вселенском масштабе. Сейчас во всех мировых центрах, в городах Индии, Тибета, Монголии, Южной Америки организованы многочисленные общества имени Рериха. В Нью-Йорке открыт в 1924 году Музей имени Рериха. И все эти общества организованы не для замкнутой “академической” деятельности, но для утверждения красоты и искусства в жизни. Сам мастер неустанно призывает: “Сейчас надо мыслить об искусстве”, открывая тем великую космическую правду, что искусство спасает человечество... Совершенно немыслимо охватить даже бегло и поверхностно всю многостороннюю деятельность Н.К.Рериха как в областях науки, так и искусства. О Рерихе и его трудах существует сейчас в мире громаднейшая литература на всех языках мира, включая тибетский, монгольский, индусский и др[угие]. О творчестве самого Н.К.Рериха верное слово сказал еще в своей пламенной статье “Держава Рериха” Леонид Андреев. “Гениальная фантазия Рериха достигает тех пределов, за которыми она становится уже ясновидением. Бесплодной будет всякая попытка передать словами ее очарование и красоту”. О Рерихе пишут сотни людей, и среди них такие мыслители, как Рабиндранат Тагор, Клод Брэгдон, Бенуа и др[угие]. Тот же Леонид Андреев говорит: “Путь Рериха – путь славы. Лувр и Музей Сан-Франциско, Москва и вечный Рим уже стали надежным хранилищем его творческих откровений, и вся Европа, столь недоверчивая к Востоку, уже отдала дань поклонения великому русскому художнику...” И если Достоевский предвидел, что России надлежит сказать миру новое слово, то сейчас, когда судьбы многих народов, и в первую очередь народов Европы, положены на весы, это новое слово пришел сказать миру современный гималайский мудрец в лице русского художника и мыслителя Н.К.Рериха языком своих гениальных творений кисти, пера и исследований вековой мудрости таинственного и зовущего Востока. Это новое слово, сказанное Рерихом миру, не есть отвлеченная философия, но есть мудрый совет жизни, выношенный им из тайн русской природы, русского сознания и русской всеобъемлющей любви к человечеству, и о которой он в своей статье “По лицу земли” пишет, указывая на характерное свойство русского человека постоянного чаяния... “Есть, – пишет Н.К.Рерих, – какая-то благородная, самоутвержденная щедрость в этом всемирном деянии. Вовсе не хотим сказать, что, мол, какие мы русские; совсем другое хочется отметить как факт непреложный, исторический. В будущих летописях будет отмечено это русское всемирное даяние. Происходит оно, поистине, в планетарных пределах. И тут не может быть случайных, мелких делений. Вырастает соображение творческого блага, в котором каждый может и должен приобщиться в качестве неустанного трудника...” И даже на наших глазах, в эти тревожные и напряженные дни мы каждый день находим подтверждение в этом и можем убедиться в этом основном качестве русского человека. Кто первый сейчас бежит на место трагической гибели от бомб сотен людей? Кто, забывая о собственной безопасности и усталости, работает в качестве добровольцев-санитаров на местах массовой катастрофы, вытаскивая из-под обломков рухнувших зданий раненых и убитых? Кто сохранил максимум спокойствия в дни тревоги и общей паники, работая и спасая людей? Совершенно прав В.А., автор статьи “Н.Рерих”, указывающий, что в значительно большей степени свойства “даяния относятся к самому автору, который так потрудился и продолжает трудиться во славу русского народа”. И тот же автор указывает, что искусство Рериха есть русское искусство, ибо никто не сомневается в том, что Рерих, даже затрагивая иностранные сюжеты, все же всегда оставался русским и неутомимо нес по миру понятия русскости в самом широком значении. И с такой оценкой основного направления рериховского творчества нельзя не согласиться. Рерих знакомит мир с источником русского народного духа, начиная с языческой Руси и кончая величественными образами строителей Святой Руси – и в особенности, как славословит Православная Церковь “Солнца России” – святого Сергия Радонежского, этой основы русского народа. Как трогательно любит Рерих Россию, называя ее “неотпитой чашей”... “Мы не хотели знать возможностей своей земли и народа... Припадая к земле, мы слышим. Земля говорит: все пройдет, потом хорошо будет. Пройдут испытания, всенародная, всетрудовая, крепкая делом Русь стряхнет пыль и труху. Сумеет напиться живой воды, наберется сил. Найдет клады подземные. Точно неотпитая чаша стоит Русь. Неотпитая чаша – полный целебный родник. Среди обычного луга – притаилась сказка...” Об этой сказке Рерих твердит миру. И мы знаем, что много человеческих сердец тянется сейчас к гималайскому мудрецу Николаю Константиновичу и его верной спутнице жизни Елене Ивановне, и ни одно человеческое сердце не осталось не согретым теплотой их прозорливой мудрости, дающей уважение даже “самому малому”. Под шум пропеллеров, под свистящий и хрюкающий полет аэропланных бомб и снарядов, перед зловещей картиной зарева пожаров нужно и полезно подумать сейчас об неувядаемой бодрости служения красоте и добру великого русского человека, давшего миру так много прекрасного, и пожелать как ему, так и его верной спутнице, еще много лет здравствовать во славу подвижнического служения искусством и красотой нашей “неотпитой чаше” – Родине и всему человечеству. И пусть Знамя Мира Рериха, принятое для охраны произведений искусства и культуры, развевается над всеми творениями человечества, охраняя их от разрушения и гибели. С.З. “Слово”, 18.X.37 (Шанхай) РУССКИЙ СВОБОДНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Зал академика Н.К.Рериха в Русском Музее в Праге В Русском Культурно-историческом Музее при Университете только что получены давно уже ожидавшиеся тринадцать картин академика Н.К.Рериха: “Преподобный Сергий”, “Храм преподобного Сергия в Америке”, “Лагул”, “Монастырь в Тибете”, “Тибетская крепость”, “Ченрези”, “Ашрам”, “Мать Чингиз-Хана” и др[угие]. Все это по преимуществу темпера, часто весьма значительных размеров и совершенно исключительной красоты и ценности. Ранее эти картины были временно выставлены в Музее Принца-Регента Павла в Белграде, дирекцией которого, по распоряжению акад[емика] Н.К.Рериха из Индии, и были ныне высланы в Прагу, в Русский Музей. В общей сложности, с двумя уже имеющимися в Музее картинами Н.К.Рериха, Музей обладает теперь 15-ю работами знаменитого русского художника. По постановлению Музейной Комиссии Р.С.У. решено создать в Музее особый Зал академика Н.К.Рериха, где и будут выставлены все эти картины. Таким образом, Музей по справедливости может гордиться исключительно ценной, редкой в Западной Европе коллекцией картин одного из величайших представителей современной русской живописи. 9.XII.37 Родные наши З[ина], Ф[рансис] и М[орис], К этому письму на всякий случай приложим копию письма №174, ибо только что узнали из газет, что аэроплан “Цигнус” потерпел крушение около Бриндизи. Какая-то часть почты будто бы спасена, но на всякий случай все-таки прилагаем копию. С этой же почтой были и другие письма, и теперь придется их все повторить. В “Literary Digest” от 13-го ноября на стр. 32 Вы найдете заметку о чтении мыслей и ясновидении, в которой поминается профессор Райн. Таким образом, и в общепринятых журналах сочувственно поминаются изыскания и наблюдения, за которые апостаты и все невежды, которые с ними, пытаются нас всех преследовать. Прочтите эту заметку, а также собирайте при случае все соответственные сообщения. Против злобы и наглого невежества нужно противоставлять факты. Совсем недавно, тоже по американской прессе, было указание о том, что уже сорок профессионалов работают над передачею мыслей на расстояние. Эти изыскания никому не ставятся в вину, а, наоборот, сообщаются как похвальные научные труды. Спрашивается, какой же такой темный заговор существует в нашем деле, что даже области, похвальные для других, нам ставятся в вину? Вообще понимают ли друзья наши и юристы, что дело идет о целом заговоре? Кроме апостатов и злобных невежд и должностные лица вовлекаются в заговор, где подкупом, а где какими-то таинственными махинациями. Ведь не просто дело там, где глава целого департамента в замаскированном виде пробирается по черному ходу. Одно это обстоятельство должно бы породить во всех здравомыслящих правдивых людях соображение о том, что происходящее имеет какие-то глубокие корни. Казалось бы, и адвокаты наши должны бы наконец понять, что имеют дело с “pushed case”, как говорили в Карачи. При таком положении вещей нельзя же думать, что можно отбиться лишь одними защитными позициями. Нужно на мрачных врагов нападать и поражать их в их слабые места. А таких слабых мест немало. Адвокат, взявшийся за такое глубоко психологическое дело, должен не только заботиться о своем ежемесячном гонораре, но и шевелить мозгами, изобретая новое яркое и драматическое положение. Посылаем Вам копию статьи Хирьякова, появившийся в варшавской газете. Удивительно наблюдать, как единодушно самые различные авторы подчеркнули некоторые стороны моего искусства. Это показывает, что когда к большим срокам подводятся итоги, то суммируется правда, и звучит она в самых разных странах. Бирбалова линия Балтийского Конгресса1 оказалась, как и нужно было думать, чрезвычайно полезной. Теперь можно ощущать различные шевеления, происходящие как последствия Конгресса. Спасибо З[ине] за присланные заметки о юбилее из русс[ко]-амер[иканских] газет. Здесь все время продолжаются запоздавшие журнальные выступления – ведь некоторые журналы за октябрь, увы, выходят лишь в декабре. Очень жаль, что литературный завтрак в Нью-Йорке не состоялся. Такая Бирбалова линия была бы особенно полезна по местным обстоятельствам. Если в совершенно постороннем для нас Дельфийском Обществе в Чикаго происходят такие отличные отзывы о моем искусстве, то насколько же больше мог откликнуться литературный и журнальный мир Нью-Йорка. Если апостаты, не имеющие литературного значения, со своей стороны яро действуют, то кольми паче можно мобилизовать литературные силы и молодых журналистов, тем приготовляя их для выражения общественного мнения. Общество Марка Твена избирает [меня] на место Маркони почетным вице-президентом, и тем еще раз показывается, что апостатский заговор имеет локальное распространение. Он, то есть заговор, весьма мерзок и отвратителен, но такими подкупными средствами невозможно стереть целую художественную и литературную работу. Заговорщики могут действовать лишь мерзкою клеветою, но ведь нельзя допустить, чтобы опытные, достойные граждане могли бы быть совращаемы гнусно-примитивною злопыхательною ложью. Жаль, что литературный завтрак не состоялся, ибо и такая Бирбалова линия была бы чрезвычайно полезна. Вооружайте обществ[енное] мнение. Доверительно 10.XII.37. Ю[рий] и В.А.Ш[ибаев] только что видели магистрата, который сказал им, что он готов принять deposition, но еще никаких бумаг об этом ни от Плаута, ни вообще из Америки не получал. При этом он сказал, что некоторое время тому назад был запрос от ам[ериканского] консула о том, заложено ли (mortgage) имение. Он ответил, что не заложено. Непременно сообщите это обстоятельство Плауту и спросите, что именно сие может означать. Ведь это нужно знать безотлагательно. Мы не знаем, по какому именно делу был этот запрос, а может быть, и еще что-нибудь происходит. Наверное, адвокаты пояснят Вам свои соображения спешно. По дальнейшим сведениям магистрата этот запрос был получен им около десяти дней тому назад, и он ответил, что имение первоначально принадлежало Н.К., затем было передано Е.И., а теперь передано ею Ю[рию] и С[вятославу]. По его словам, запрос, очевидно, идет от адвоката, ибо в запросе было упомянуто, что клиент его готов уплатить расходы. Не имеют ли наши юристы какой-либо спешный совет? Совершенно доверительно сообщаем, что в запросе речь идет об Институте “Урусвати” и запрос исходит от Master Institut’а. <...> Апостаты умышленно хотят связать Институт “Урусвати” с Hall Estate’ом и таким образом готовят какие-то злокозненные действия. Непременно предупредите Плаута об этом. При этом имейте в виду, что: 1) передача земли, причину которой Вы понимаете, нисколько не нарушает основ и уставов нашего Института в Индии. У меня хранится письмо от Ю[рия] и С[вятослава], подтверждающее неприкосновенность имущества Института; 2) для охраны знака и титула Института в Индии сделана была регистрация на наше имя в Калькутте; 3) Вы сообщите нам о том, что апостаты отказались от [Института] “Урусвати” и даже требовали немедленно убрать коллекции и прочее имущество. 4) Вы сообщите нам, что по справкам Фосдика оказалось, что Институт не был инкорпорирован в Нью-Йорке. Пожалуйста, еще раз подтвердите это. Немедленно примите к сведению все эти новые данные и сообщите нам совет Плаута. 11.XII.37. Пришло письмо З[ины] от 16-го по 23-е нояб[ря]. Потрясающее сведение, которое лишь показывает, что только общественное мнение, а также оппозиционеры Глину могут вывести дело на путь справедливости. Радовались мы описанию З[иной] собрания друзей у Флор[ентины]. Такие собрания чрезвычайно полезны. Жаль, что на нем не был Плаут, который мог бы доложить о ходе судопроизводства, а также, по-видимому, не были Косгр[ев], Нар[одный] и Мер[рит]. Ведь кроме финансового значения таких собраний они являются укрепляющими, цементирующими обстоятельствами, и друзья видят, что они представляют из себя целую разнообразную группу, а не разбиты в одиночестве. Во всех выступлениях всюду должно быть подчеркнуто имя Х[орша], а не Учреждения, ибо он всюду выдвигал свою личность. Пожалуйста, заклеивайте письма возможно крепче. Печати приходят, как видите из прилагаемой, совершенно гладкими, а ведь такую печать без всякого труда любой человек может снять и опять поставить. Также лучше давайте на конверте отправительский адрес другой, ибо может случиться, что письмо будет в случае недоставки возвращено в руки апостатов. От Плаута и со вчерашней почтой не получено бумаг для deposition по делу манускриптов. А между тем магистрат скоро уедет на продолжительный срок, и, таким образом, этот deposition не по здешней вине затянется. Неужели Плаут, когда передавал Вам карбонкопии вопросов, не говорил Вам, каким каналом и когда именно будет выслан оригинал вопросов магистрату? Ведь мы не можем идти сами с полученными неофициальными копиями. Передайте Флор[ентине] нашу искреннюю признательность за ее гостеприимство. Всеми силами хотим охранить общественное достояние и потому тем более радуемся каждому общественному проявлению. Каждое новое дело действительно может давать Плауту полезный материал, и потому все дела должны быть весьма координированы в полном согласии. Радуемся, что Инге поправляется, – действительно, большое чудо в том, что катастрофа не окончилась губительно. Душевное единение всех добрых участников, как видите, делается с каждым днем все более повелительным. Приходится быть в письмах осторожными, ибо шайка вредителей работает яро. Им можно противоставить лишь самое несломимое единение. Сердечный привет всем собравшимся 17-го ноября. Все наши мысли с Вами. Всегда сердцем и духом, Р. ЛЕГЕНДАРНЫЙ РЕРИХ На днях в Париже праздновали пятидесятилетие художественного творчества профессора Рериха. Рерих – художник мировой. В разных странах Рериху посвящено много изданий – больших монографий и малых брошюр. Как бы разнородно ни подходили к Мастеру исследователи его произведений, они всегда признают высокую знаменательность его явления, незабываемость его творчества и убедительность его картин в великих красочных симфониях. Сколько раз сказано и повторено: “облака Рериха”, “страна Рериха”, “орлы Рериха”, “вороны Рериха”, “синева Рериха”, “вершины Рериха”. Рерих – художник мировой. В целом ряде стран и государств существуют музеи Рериха, картинные галереи Рериха. Миллионам людей во всех частях света известно и дорого имя Рериха. Рерих художник мировой – но мы с гордостью можем сказать: “Рерих прежде всего наш русский художник. Художник, родившийся и воспитывавшийся в России и глубокими корнями неразрывно связанный с русской землей. Николай Константинович Рерих родился в Петербурге в 1874 году. Отец Рериха был известным нотариусом и вращался в передовых кругах образованного общества. Особенно близок он был с К.Д.Кавелиным, защитником прав человеческой личности, сторонником мирного общественного прогресса, принимавшим деятельное участие в проведении великих реформ 60-х годов прошлого века. Передовые кружки того времени едва ли могли способствовать развитию любви к искусству и красоте в душе восприимчивого мальчика. Но это сделала русская северная природа. Лето мальчик проводил в петербургском имении отца “Извара”, и здесь влилось навсегда в его душу очарование солнечных закатов, восходов и таинственная прелесть белых ночей. Окруженный, завороженный северной природой, мальчик делается ботаником, энтомологом и, наконец, страстным охотником. Воспринимаемые впечатления требуют выявления в слове и красках, и еще учеником гимназии Мая1 Рерих начинает сотрудничать в “Природе и охоте” и других изданиях2. В старших классах гимназии Рерих увлекается наиболее древними периодами русской старины и становится охотником-археологом. Он раскапывает курганы, составляет коллекции, и красота древнего искусства дает незабываемое направление и неизгладимую печать в восприимчивой душе мальчика. Окончив гимназию, Рерих поступает на юридический факультет Петербургского университета и в то же самое время – в Академию Художеств. Первая выставленная им картина – “Плач Ярославны” – сразу показала выдающиеся способности юного художника. Увлечение русской древностью сказалось, и появляется ряд новых картин: “Иван-царевич”, “Утро и вечер богатырства киевского”, “Ушкуйник” и так далее. Любовь к родной старине не угасает. Рерих изучает летописи, роется в архивах, и под его кистью воскресает русская древняя быль. И вот новая картина – “Гонец” – выдвигает юного ученика знаменитого Куинджи в первый ряд современных русских художников. “Гонец” приобретает Третьяковская галерея. В 1900-м году в Париже Рерих заканчивает свое художественное образование под руководством выдающегося французского художника Кормона. В краткой газетной заметке нет возможности исчерпать огромную тему о Рерихе. Для этого нужна книга или, вернее, книги. От древнейшей старины Рерих переходит к русской старине церковной. Он носится по всей России, изучая старинные иконы и архитектуру древних церквей. Количество картин растет, и надо только удивляться, когда успевает их творить неутомимый художник? Как он проникает в глубины древнего быта, в глубины русской народной души? Когда-то в разговоре со мной Лев Николаевич Толстой заметил, что настоящее художественное произведение за внешним первым планом скрывает еще другой, более глубокий план, а иногда даже не один, а несколько. В ряде картин Рериха чувствуется скрытая, но ощутимая тайна, загадка, иногда пророчество. Последнее особенно ясно в картине 1914-го года. Я давно был знаком с картинами Рериха и считал его только выдающимся художником. Здесь, за границей, я познакомился с его книгами и увидел, что есть еще Рерих-мыслитель. И оказывается, что и это еще не весь Рерих. Есть еще Рерих – общественный деятель. Есть Рерих – проповедник Красоты, Добра и Знания. Есть выдающийся борец за мир на Земле и благоволение в людях, борец за Культуру. Это иностранное слово Рерих называет служением Свету. Да продлит же Господь его годы для этого творческого служения. А.Хирьяков “Русское слово” Варшава, 26.X.1937 17.XII.37 Дорогие наши З[ина], А[мрида] и М[орис], Только что получили мы хорошее письмо от Флор[ентины] с упоминанием о собрании 17-го ноября. В этом же письме она высказывает свое возмущение по поводу преступлений Хорша и говорит, что она не упустит случая, чтобы обличить его жульничество всюду. Действительно необходимо обличать эти неслыханное жульничество и вандализм, проявляемые апостатами. Хорошо бы иметь показание свидетеля В., которому было приказано сжечь книги Дювернуа. Один такой вандализм уже показывает, к чему готовы темные души апостатов. Их мрачное намерение распродавать собственность Press направлено по тому же вандальскому направлению. Конечно, Press являлся выражением “Синдиката Носителей”, который был вполне законно инкорпорирован. Но, как видите, апостаты стремятся внести возможно больше всяких махинаций, чтобы увеличить размеры своего вредительства. Ведь они хотят над всеми Учреждениями совершить акты вандализма. Им хочется подобраться и к Музею, чтобы вопреки культурным обычаям наброситься на достояние нации. Когда Вы известите нас, что и Музею угрожает неслыханный вандализм, то я еще раз напишу открытое письмо ко всем гражданам С[оединенных] Ш[татов], напоминая о том, что Музей является достоянием нации. Наша общая декларация, сделанная в 1929-м году, не была нами отозвана или изменена, и потому она остается в полной силе. Если двое из числа подписавшихся и скрепивших декларацию оказались вредителями и преступниками, то все большинство остается при прежнем решении, и нация, как таковая не может отнестись бесчувственно к такому яркому происшествию. Просим М[ориса] очень пристально следить за всем происходящим около Музея, и если он заметит что-либо возникающее, то немедленно подчеркнуть это свидетельскими показаниями и довести до сведения адвокатов. Конечно, и Фламма как самостоятельная корпорация, имеющая первой задачей охрану культуры, выступит, призывая и остальные соответствующие организации на защиту культуры и прав человека. Наверное, и биософы, которых в свое время так оскорбляли апостаты, и многие другие организации вступятся. Ожидаем Вашего ответа на телеграмму о том, кем и на чье имя был взят сейф в Chemical Bank для сохранения манускриптов Е.И. Эти сведения нам нужны для соответствующих ответов. Очень жаль, что мы до сих пор не имеем указаний от Плаута о том, когда именно магистрат получит письменное сообщение о deposition. Без этих сообщений не можем же мы частным образом идти к нему с машинночными копиями в руках и голословно просить его принять deposition. Также Плаут не дал никакого совета, как поступить с вопросами, которые не имеют никакого касания до манускриптов, данных на хранение. Например, в вопросах говорится о каких-то займах, о каких-то подарках, и почему являются какие-то упоминания обо мне, когда дело идет о манускриптах, данных на хранение Еленой Ивановной. Сам факт о том, что манускрипты были даны лишь на хранение, казалось бы, настолько ясен, что и говорить о нем не приходится. Также совершенно непонятны вопросы о том, содержатся ли напечатанные книги в одной тетради манускрипта или в нескольких, и как на это можно ответить, когда оригинальные тетради манускриптов находятся у апостатов. Без сомнения, эти нелепые вопросы измышляются для какой-то мрачной махинации. Но неужели Плаут не дает никакого своего совета? Ведь при cross-examination Плаут иногда находил нужным отвергать некоторые вопросы как не относящиеся к делу. Так же точно поступали и адвокаты апостатов, запрещая Вам давать некоторые показания. Спрашивается, в какой же мере Е.И. может пользоваться таким же правом, не отвечая на вопросы, не имеющие никакого отношения к делу о манускриптах? Приходится удивляться, насколько глинообразный покровитель апостатов старается всеми незаконными способами прикрыть их преступления. Когда-то найдутся сильные люди, которые приподымут завесу над этим мрачнейшим преступлением и покажут, какая именно Иудина веревка связала Глина с преступниками. Великая нация не может же терпеть такие мрачные подпольные махинации. 18.XII.37. Сейчас получено письмо З[ины] от 24-го – 28-го нояб[ря] с приложением письма от Плаута. Какая ужасная битва с темными силами происходит. Удивительно, что апостат имеет право производить любой contempt of court, и все это, по-видимому, считается вполне допустимым. Следовало бы собрать вместе все его взломы, вторжения – словом, все оскорбления суда; может быть, когда они будут все вместе, то привлекут большее внимание. Значит, апелляция предполагается в конце января и пресловутый tax case – в феврале, как мы это видим из письма Плаута. Если Плаут и в том, и в другом случае заметит явно вредительские натиски, то ему придется изобрести какие-либо обстоятельства или дополнения, чтобы добиться опять каких-то длительных отложений. Все время могут происходить новые обстоятельства, которыми адвокат может воспользоваться. Мы помним, что после нашей deposition Плаут выразился о ней, что она хорошо составлена (in good shape), значит, он уверен в удачности наших показаний. Но если бы он заметил намеренные вредительские махинации, то пусть всеми мерами затягивает дело. Конечно, для каждого порядочного человека дело представляется совершенно ясным, но ведь мы имеем дело с каким-то злонамеренным заговором, и поведение подкупного Франкенталера это еще раз доказало. После этого Вы сообщили нам о звонках Глина и к другому судье, и этим еще раз было выявлено существование какой-то темнейшей бандитской махинации. Хотелось бы знать о том, как прошла выставка Бушена. З[ина] писала о ценах на его небольшие вещи. Но хотелось бы знать, сколько вещей продано, какова была пресса и посещаемость выставки. Вероятно, от Андроги можно иметь эти сведения, равно как и о выставке Мещерского. По некоторым соображениям, нам хотелось быть в курсе этих выставок. Мы слышим о них из Парижа и Праги, и хотелось бы сопоставить эти сведения с данными из Нью-Йорка. Просим Мориса сообщить нам, в каком состоянии он нашел Музей и не потребовалось ли составить какие-либо новые affidavit’ы. Несомненно, апостаты мечтают о новых вандализмах, и при этом особое положение Мориса будет иметь и особое значение. Ведь Морис как гарант bondholder’ов до сих пор остается в составе пресловутого совета новых trustees. Свои вандализмы апостаты должны как-нибудь проводить через этот совет. И тогда должно произойти нечто, весьма показательное. Нельзя же предположить, чтобы апостаты могли предпринимать какие-либо действия против Музея и остальных Учреждений, не проводя их через совет. Ведь такие деяния должны же быть где-то записаны, а при таких махинациях присутствие М[ориса] будет иметь чрезвычайное значение. Апостаты вряд ли могут исключить М[ориса] из совета, ибо он является одним из двух гарантов. Если бы они дерзнули и на такой поступок, то комитет bondholder’ов не может остаться безучастным. Вообще очень нужно быть осведомленными о положении и настроении комитета bondholder’ов и их адвокатов. Кажется, от него был какой-то звонок, но чем это кончилось – неизвестно. Совершенно ясно, Вам следует всячески поощрять Плаута не только к оборонительной деятельности, но и к деятельности поступательной. Собирает ли он всевозможные факты, которые Вы ему все время сообщаете? Часто бывает, что факт, показавшийся на первый взгляд посторонним и не заслуживающим внимания, потом, под влиянием новых обстоятельств, получает совсем другое освещение. И сегодня еще нет известий по поводу deposition’а о манускриптах. Конечно, может быть, это извещение идет длительным официальным порядком, но сегодня магистрат уже уехал на рождественские и новогодние праздники, а после Нового года, как говорят, резиденция магистрата уже будет не в Наггаре, а в Кулу. Вероятно, не сегодня так завтра будет и Ваша телеграмма о сейфе, в котором хранились манускрипты. Без этого сведения невозможно определенно ответить на некоторые вопросы. Интересно, обращал ли внимание Плаут на целый ряд страннейших вопросов, которые предлагаются, очевидно, по какому-то постороннему соображению? Также интересно знать, на какие именно книги и которого числа закреплено авторское право, о чем поминала в письмах своих Франсис. На русские книги во Франции все авторские права взяты на имя Е.И. Какие мрачные нападения происходят! Если опять помянем о единении, то это будет лишь стратегически необходимое условие. Думаем и болеем о Вас и шлем все наши объединительные мысли. Здоровье Е.И. нехорошо. Да и я не могу похвалиться. Да и все тоже. Сердцем и духом с Вами, Р. 18.XII.37 Родные наши, Чуем всю боль сердца Вашего, когда происходит такой неслыханный вандализм и многие не обращают на него внимания. Видим, что телеграмма наша о собрании друзей с адвокатами не была правильно понята. Конечно, не могло быть Указания, чтобы участвовали и те адвокаты, от которых было предостережение в той же самой телеграмме. Можно было предполагать лишь расположенных адвокатов, как то Плаута и Дэвиса, Дэвида Гранта и всех дружественных, если бы таковые за это время появились. И другая фраза была понята, по-видимому, неправильно. Телеграмма предполагала, чтобы Амр[ида] посетила Гериг, и это посещение могло быть полезно в деле с Генри. Вовсе не говорилось, чтобы она ехала к Гериг вместе с Генри, что было бы совсем недипломатично и пресекло бы всякие разговоры. Собрание друзей, на котором могло быть обсуждаемо новое письмо к кузену, должно было быть весьма доверительное, и на нем могли участвовать лишь лица, заслуживающие полного доверия. Вы помните, что даже относительно Ф., имеющего какие-то встречи с Эрнстом, мы предостерегали в письмах, чтобы из собрания друзей не проистекли бы какие-то вредные осведомления. Во всяком случае, если в телеграмме было явное предупреждение о Генри и его партнере, то не могло быть и речи об участии их на таком доверительном собрании. Вообще если бы письмо к кузену принципиально было бы одобрено друзьями, то полезно бы знать, какие именно при этом высказывались соображения, ведь каждая осведомленность в таком серьезном деле весьма необходима. Мы все имеем дело с какою-то организованною бандою жуликов. С каждым днем можно убеждаться, насколько они могут зловредно проползать по всем направлениям. Даже неизвестно, не вскрывает ли какая-то темная рука и разную корреспонденцию. Вскрытия уже замечались. Чем окончилось свидание М[ориса] с судьею С. в столице. Вещей мы сейчас никаких не посылаем и вполне понимаем, что около посылок могут быть и всевозможные злонамерения. Точно бы какой-то бандитский лагерь. Странно, что адвокат Чарльза после первого благоприятного свидания с Плаутом вдруг как-то отпал. Спрашивается, какие же могли быть воздействия, чтобы после первого благоприятного впечатления все куда-то скрылось? Просто какие-то тайны мадридского двора! Знаем, как трудно иногда говорить о единении, но без него не обойтись, какою бы ценою оно ни было куплено. Во время битвы командиры отдельных частей, в каких бы то ни были отношениях, все же связаны общим планом и двигаются в одном направлении. Все знаем, все понимаем, но чем глубже и мрачнее заговор, тем и большая самоотверженность необходима. Спасибо Фосдику за его письмо от 29-го ноября. Понимаем его. Жизнь так сложна, и в мире происходят такие неслыханные нагромождения, что и во всех делах – такое же напряжение. Посылаем для сведения копию нашего письма к мисс Мигер, дали ей список 34 адресов. Мысли наши с Вами. Сердцем и духом, Р. Конфиденциально 5.I.38 Родная наша Верная Стража, В нашем английском письме Вы уже видите, что именно мы подчеркиваем. Во-первых, мы удивляемся, что Плаут не принял во внимание, когда Вы ему рассказали о естественной возможности нашего иска к Х[оршу] и к Учреждениям о больших суммах, следуемых нам. Казалось бы, для адвокатов каждая такая возможность уже желательна. Затем мы подчеркнули, что если письмо к кузену покажется нежелательным или президенту комитета, или publisher’у, или кому-либо из друзей, то оно вообще теряет свой смысл, ибо такие действия могут быть лишь проводимы в полном единомыслии. Вероятно, если кто-либо протестует против письма, то имеет к тому особые и полезные для дела соображения (по своему разумению). На этом и поставим точку. Также мы напоминаем о том, что ждем и надеемся на удачные действия группы, которую имела в виду Альма. Вы видите, что английское письмо до известной степени имеет вид “филькиной грамоты”, но писать определеннее и яснее невозможно, и Вы это понимаете. Видимо, Плаут возлагает большие надежды на справедливость ап[елляционного] суда. Вполне присоединяемся к его надеждам, ибо всякие “пляшущие франкенштейны”1 не будут иметь там места. Но все же телефоны глинообразных существ могут проникать повсюду. Видимо, этот замаскированный преступник достаточно влип в какие-то мрачные апостатские махинации и теперь должен плясать под ведьмовские дудки. Зрелище отвратительное, и когда-то какие-то благородные защитники истины должны восстать и возмутиться. Наверное, за это время у всех у Вас накапливаются новые данные и доброжелательные маленькие люди приносят вести? Глубоко жаль, что нет доверия к почте, а оповещать непрошеных читателей, хотя бы и об очень хороших делах, не хочется. Если письма доходят как бы нераспечатанными, то это еще не значит, что они не были читаны. Ведь механика и техника находятся на большой высоте. Вообще январь дан как необходимая возможность для накопления новых осведомлений и для укрепления действий. Мы еще не слышали от М[ориса] о положении вещей в Музее. Не знаем, сколько бывает посетителей, через какие “дозоры” эти посетители должны проходить, а также как посещаются всякие пресловутые лекции. М[орис] пишет, что вся атмосфера отравлена. Но не может быть, чтобы какие-то три апостата смогли обладать таким количеством яда, чтобы отравить всю атмосферу. Без сомнения, имеется много спящих друзей, и, например, письмо Клеменса, полученное Дедлеем, лишь показывает, что имеются общественные силы еще не нащупанные, но вполне доброжелательные и активные. Также и клубы, где Вы все не раз выступали, наверное, не отравлены. Вообще все мы должны носить в себе твердую уверенность, что при несломимой устремленности всегда находятся и вспомогательные обстоятельства, которые и подлежат развитию. 8.I.38. Посылаем письмо к Плауту и ответы на deposition. Очень просим немедленно же передать письмо и ответы на deposition Плауту, чтобы в случае каких-либо экстренных замечаний можно бы нам еще телеграфировать. Ввиду того, что сейчас магистрат находится в отъезде, может быть, удастся отдалить deposition до получения телеграммы Плаута. Ведь мы получили письмо от Плаута лишь с последней почтой и могли принять во внимание только теперь его, к сожалению, очень немногие советы. Итак, очень просим дать нам телеграмму касательно ответа до deposition в самый кратчайший срок – ведь это может быть даже до конца месяца. По адресу Фосдика мы послали мой записной лист “Парапсихология”, содержание которого может быть чрезвычайно полезным, когда опять поднимутся глупо злонамеренные разговоры о философии. Также копия этого листа послана Гартнеру с просьбою перевести его и одну копию послать прямо по Вашему адресу. Сегодня уже 8-ое января, но никакого извещения об Адриане нет. После всех суперлативно утвердительных телеграмм и писем из Тульсы было бы бесчеловечно предположить опять какое-то введение в заблуждение. Каждый человек может же базироваться на официально объявляемых ему сроках, иначе вообще никакие дела не могут совершаться. Ведь в данном случае не благотворительность, а дело, подобное тем, которые в области искусства совершаются постоянно в разных странах. Вчера мы получили сведения из Риги, что в последнем номере журнала “Для всех” перепечатана статья Москова в сопровождении снимков с моих картин. Таким образом еще раз видно, что места вовсе не заняты, как уверял нас Греб[енщиков]. Вы совершенно верно характеризуете его и его поведение в Вашем последнем письме. В общем письме я прошу послать в Ригу фотографию с картины “Атлантида”. Из Риги нам сообщают о получении от Вас известия о том, что даже книги сейчас не могут быть продаваемы. Это сведение совершенно чудовищно, ибо если до сентября Дюбуа продавала книги, то почему нельзя продавать книги в октябре и ноябре? Такое запрещение является новым актом вандализма. Не желают ли апостаты сохранить книги и репродукции для одного варварского аутодафе, о котором они, вероятно, мечтают. Запрещение продавать книги лишает Press средств к существованию – это обстоятельство тоже может быть значительным в руках опытного адвоката. Но фотографию “Атлантиды” все-таки, думается, удастся послать в Ригу. Вероятно, Фосдик Вам прочтет письмо от нас, им полученное. Напрасно ему кажется, что нигде нет отзывчивости. Ведь такая отзывчивость обычно обнаруживается или при личных сношениях, или же при продолжительной переписке. Обычно газеты и журналы настолько завалены корреспонденцией, что многое ускользает от внимания. Обратите внимание на письмо Е.И. к Плауту, ибо в нем заключаются некоторые многозначительные извещения. Чудовищна ложь Белокурой, дающей показание о подарке всех манускриптов. Какая нелепость! Сердцем и духом с Вами, Р. 22.I.38 Родная Верная Стража. Мы порадовались телеграмме о посещении Тарб[ель]. Не удивительно, что ввиду преклонного возраста она не может быть активной сейчас, но очень ценно ее сочувствие и обещание указать кого-либо полезного. Непременно дайте ей прочитать brief, а также посетите потом, чтобы выслушать ее важное мнение о желательном лице. Также Вы дадите прочитать brief и другу Кудашева, который обещал тоже дать свой совет. Не забываем, что Плаут считал, что в ап[елляционном] суде он “будет дома”, очевидно, он имел поводы к такому заключению. Очень хорошо, что, как Вы пишете, Плаут теперь не торопится. При его силах только и возможна тактика отложений и затягиваний. Не правда ли, любопытно заявление Греб[енщикова] с сожалениями, что 17-е ноября было посвящено исключительно судебному делу без намека на ежегодный смысл этих собраний? Но странно, ведь если кто-то ему это высказал, то ведь никому не воспрещалось взять слово и высказаться. Ведь и сам он, как Вы писали, все время молчал. В его замечании, конечно, есть доля истины, ибо, говоря о судах, грабительстве и нападениях, всегда нужно подчеркнуть и суть дела, ибо тогда особенно будет поразительно, что большое культурное дело подвергается таким разрушительным нападкам. Если говорить только о судах, да еще как Вы правильно упомянули, с намеком на недостаточность доказательств, то, конечно, энтузиазм многих может быть потрясен. Е.И. посылает Вам книгу Писаревой о Е.П.Б[лаватской]1. Е.И. очеркнула в ней нечто полезное для Ваших соображений. Вообще при нападениях на философию нужно очень твердо стоять, опираясь и на нынешние научные достижения. Передача мыслей на расстояние между живыми никак не может быть называема спиритизмом. Само значение слова “спиритизм” уже не приложимо в таком отношении. Повторяем, очень хорошо, что теперь Плаут догадался, насколько полезна ему уже давно подсказанная тактика. Даже малосильный адвокат может всегда изыскать причины протягновения. Пожалуйста, сообщите мне результаты и всякие данные о выставке Б.Григорьева, а также и о Бушене. Нам особенно интересно знать верные факты, ибо на расстояниях все очень преломляется. Так, например, мы слышали об огромном успехе в Америке Бушена, но ведь от огромности и до среднего успеха еще большая дистанция. Эти сведения важны еще и для того, чтобы судить, чем удовлетворяется эта галерея и вообще какого ее направление. Одно показалось нам странным: что для известного художника, для продажи нужна выставка. До сих пор, в случае известности, продажа происходила вне выставки. Как Вы, вероятно, знаете, от Арс[уны] получилась половина годового взноса (за прошлый год). Это было более чем своевременно, ибо дало возможность произвести некоторые отложенные платежи. Жаль, что затягивание этих взносов дает возможность расплачиваться за прошлое и тем отнимает приложение этих средств для будущего. Переживая один срок, уже думается о следующем. Так или иначе, Адриан начал платежи – будем надеяться, что произойдут и продажи. Посылаем для Фламмы отзыв о “Культуре”. Шлем сердечные мысли. Духом с Вами, Р. 29.I.38 Родная наша Верная Стража, Болели мы душою, видя, как Вам трудно писать. Ради Бога, берегите руку, ведь эти невралгии требуют такого бережного отношения. Увы, не удивляемся невралгии, у кого же из нас сейчас нервы в порядке, а ведь Вам приходится так многое видеть и слышать, которое даже не умещается в письме. Имеем письмо от Дедлея и Джина. Эти добрые друзья подробно описали престранное, если не сказать больше, рассуждение о письме к кузену. Если в этом вопросе не только не было единодушия, но даже выявилось некое воинствование, то, конечно, об этом больше и говорить не приходится. Читаем в Ваших сердечных письмах, и по строкам и между строк, – все видим, все понимаем. Поистине сейчас не только в делах человеческих, но и в космических все стало необычным. Пишут, что 26-го янв[аря] северное сияние было видимо во всей Европе, даже в Португалии. Никогда такого напряжения токов еще не бывало. Странно, что Стоу говорил, что не видал копии нашей декларации 1929-го года. Необходимо, чтобы копии ее были у всех у Вас, ведь скоро все это потребуется. Также странно, что говорилось, будто бы о lien’е и на музейные картины, между тем ведь какой-то lien упоминался лишь в связи со ста картинами на пятом этаже на хранении. Также странно, что Плаут точно бы не принимал во внимание несомненное постановление Совета Trustees о двухстах, а затем еще о сорока тысячах, не говоря уже о прочих временно одолженных нами суммах Учреждениям. Ведь эта большая сумма вполне подтверждается журналами заседаний и документами. Странно, что всему, что измышляется апостатами, придается необычное значение, а все наши документы игнорируются. Интересны Ваши сведения о Харитонове. Где только приходится Муромцеву встречаться с таким подонками? Ведь Дженеев и Харитонов представляют абсолютный художественный отброс, и даже говорить с ними никому неуместно. Также совершенно непонятно, о каких таких письмах опять болтает дядя Б. Ведь письма же были уже у Мор[иса]. Значит, не говорится ли о каких-то подложных письмах? Во всяком случае интересно прислушаться и к таким шептаниям. Где именно Мур[омцев] мог встречаться и с дядей Б. Очень хорошо, что Вы возьмете письменное удостоверение от мал[енького] человека В. Решительно все данные должны быть собираемы, ибо никогда не знаете, что именно потребуется в борьбе с гангстерами и вандалами. Образец циркуляра апостатов, присланный Вами, превосходит все по своей вульгарности и дурному тону. В наших Учреждениях такая тривиальность не уместна вообще. Спасибо за сведения о Бушене и Григорьеве. Итак, огромный успех Бушена свелся, по большей части, к нескольким рисункам по 25 долларов – “славны бубны за горами”. Очень берегите себя, ибо вандалы мечтали бы все и всех разрушить. Повторяю слово “единение”. Сердцем и духом, Р. 5.III.38 Наггар, Кулу |
Похожие:
 | Составляются также письма-приглашения, письма-просьбы, письма-извещения, письма-ответы, письма-извинения, письма-требования (рекламация),... | | Составляются также письма-приглашения, письма-просьбы, письма-извещения, письма-ответы, письма-извинения, письма-требования (рекламация),... |
 | Американским корреспондентам (главным образом сотрудникам Музея Н. К. Рериха в Нью-Йорке и в первую очередь, З. Г. Лихтман-Фосдик),... | | Образовательная: познакомить учащихся с историей появления письма и почты, особенностями написания письма, формировать умения выделять... |
| Образовательная: познакомить учащихся с историей появления письма и почты, особенностями написания письма, формировать умения выделять... | | Мо РФ от 19. 02. 04 г. №14-51-38/13, приказа мо РФ от 17. 11. 05 г. №281, письма мо РФ от 31. 03. 05 г. №03-404, письма мо РФ от... |
| Познакомить с историей и особенностями эпистолярного жанра, формировать навыки написания письма | | Цели урока: организовать деятельность учащихся по изучению и первичному закреплению правил написания письма, обеспечить у школьников... |
| Цель: познакомить учащихся с работой почты, видами почтовых отправлений, правилами написания письма | | Эпистолярный жанр (Письма великих людей. Письма А. П. Чехова брату, жене, друзьям) |