Банковское право Российской Федерации. Общая часть (Г. А. Тосунян, А. Ю. Викулин, А. М. Экмалян)
Скачать 4.44 Mb.
|
| Отдельные сегменты денежно-кредитной сферы также нуждаются в дифференцированном подходе в плане соотношения “мягкого” и “жесткого” государственного управления. Например, депозитарная деятельность банков в отношении частных лиц должна регулироваться более жестко по сравнению с другими видами банковской деятельности. Поэтому государство устанавливает ряд ограничений на прием вкладов от населения (банку разрешено осуществлять сберегательную деятельность не ранее чем через 1 год после получения лицензии, объем вкладов населения не должен превышать размеры собственных средств); кроме того, государству фактически принадлежит монопольное право владения крупнейшим банком, привлекающим вклады населения, — Сбербанком, где находится основная масса всех сберегательных вкладов. 3. Определение для каждого сегмента экономики и для всего народного хозяйства оптимальных пропорций “жесткого” и “мягкого” видов государственного управления и его правовое закрепление — актуальная задача экономической и юридической науки. Действительно, деятельность каждого отдельного сегмента экономики, с одной стороны, направлена на повышение экономической безопасности государства (и в этом аспекте, бесспорно, должна содержать элементы жесткого управления), а с другой, должна быть экономически эффективной (экономическая эффективность достигается за счет приоритета “мягкого” регулирования). Поэтому установление пропорций между этими видами управления оказывает решающее влияние и на состояние экономики, и на способность ее обеспечивать интересы национальной безопасности. Банк России в соответствии с действующим законодательством осуществляет государственное управление банковской системой и денежно-кредитной сферой страны. Одновременно он выполняет и другую роль — главного органа самоуправления банковской системы. Под самоуправлением системы мы понимаем управление ее функционированием, которое осуществляется механизмами, заложенными в самой этой системе. Иначе говоря, самоуправление — это такой вид управления, который осуществляется элементами самой системы, а не внешними по отношению к ней субъектами. От самоуправления следует отличать саморегулирование. Самоуправление всегда носит сознательный характер и имеет своего носителя — субъекта самоуправления. Что же касается саморегулирования, то оно осуществляется стихийно. Вслед за изменением какого-либо параметра системы могут автоматически изменяться другие параметры этой системы. С учетом этой закономерности саморегулирование определяется в литературе как “самостоятельное реагирование объекта управления на внешнее воздействие (возмущения), нарушающее его нормальное функционирование”. В свете изложенного толкования понятия “саморегулирование” правомерно говорить о его факторах, а не о его субъектах. Фактором, способствующим целостности органических систем, является их способность к саморегулированию, или к самоуправлению, или к тому и другому одновременно. Кроме того, есть класс органических систем (к ним относится и общество), способный и к саморегулированию, и к самоуправлению. Этот класс систем также нуждается в управлении. Пример тому — рыночная экономика. Саморегулирование рыночной экономики как системы в целом осуществляется стихийно, автоматически, через действие объективных законов стоимости и денежного обращения, закона спроса и предложения и др. Самоуправление этой системы может осуществляться союзами, ассоциациями, объединениями субъектов рыночной экономики и др. Внутренне присущие рыночной экономике возможности саморегулирования и самоуправления проявляются, как об этом свидетельствует практика, не так эффективно, как представляют себе некоторые сторонники рыночной экономики. Кроме того, эти возможности ограничены. Как справедливо отмечается в литературе, есть задачи, с которыми даже развитая рыночная экономика, опираясь только на свои внутренние силы, справляется плохо или совсем не справляется. Например, сюда относятся, как уже отмечалось, решение многих социальных задач общества, вопросы цивилизации самого рынка, решение стратегических задач научно-технического прогресса, обеспечение стабильности экономики страны в целом и др. Это обстоятельство и объясняет тот исторический факт, что свободное функционирование цивилизованного рынка всегда ограничено рамками, устанавливаемыми государством посредством законодательного регулирования рыночных отношений с помощью налоговой, кредитной, инвестиционной политики, государственных дотаций и т.д. В этом проявляется государственное управление рыночной экономикой, а субъектами управления выступают определенные органы государственной власти. Только цивилизованный рынок способен на саморегулирование, а тем более на самоуправление, только он имеет перспективу. Дикий рынок саморазрушается. Однако цивилизованный рынок сам по себе не складывается. Его необходимо организовывать, а в условиях современной России при решении этой задачи, как уже отмечалось, без участия государства обойтись невозможно. Банковская система страны как элемент рыночной экономики не только управляется государством, но и функционирует в режиме самоуправления. Без права на самоуправление банковская система рыночного типа успешно функционировать не может. Как бы детально закон не регламентировал деятельность кредитных организаций, законодатель в условиях рыночных отношений не в состоянии учесть все требования, которые предъявляются к деятельности этих организаций динамично меняющейся экономической, политической и социопсихологической конъюнктурой. А эти изменения прямо или опосредованно воздействуют на хозяйственную жизнь, определяя, в частности, уровень деловой активности в течение каждого конкретного периода, в каждом регионе и в стране в целом. Нормальное функционирование банковской системы рыночного типа немыслимо без постоянного учета этих изменяющихся факторов, число которых по мере развития рыночных отношений неуклонно возрастает. Только сама банковская система в процессе своего повседневного функционирования может учитывать динамику этих факторов и адекватно на них реагировать. Но это возможно лишь в том случае, если она наделена способностью к самоуправлению и саморегулированию. Интересные мысли по поводу самоуправления банковской системы были высказаны участниками II Всероссийской конференции “Новое в банковском законодательстве”, организованной и проведенной Ассоциацией российских банков в июне-июле 1998 г. Установленное кибернетикой единство процессов управления в живой природе, технике, обществе, мышлении дает нам единую методологию понимания процессов управления в сложных системах. Так, процесс устойчивого развития любой системы обусловлен соответствующим генезисом механизмов управления этой системы и предполагает, наряду с прямым управляющим воздействием управляющего субъекта на объект управления, наличие контуров обратной связи — от объекта к субъекту. И если В. Виннер (1948 г.) говорит о необходимости наличия первого контура обратной связи — неких датчиков информации, сигналов об изменениях в состоянии объекта управления под влиянием внешней среды, то И. Пригожин (1975 г.) вводит понятие второго контура обратной связи — некоего семантического фильтра, позволяющего вычленять позитивные изменения в объекте управления и тем самым идентифицировать устаревшие, избыточные или, наоборот, недостающие регулирующие нормы. Становление механизмов управления финансовых рынков, их отдельных сегментов, будь то рынок ссудного капитала или рынок акций приватизированных предприятий, также может быть представлено в рамках общей парадигмы кибернетических систем. Роль различных профессиональных объединений участников рынка традиционных банковских услуг или рынка ценных бумаг определяется созданием этих двух контуров обратной связи, обеспечивающих устойчивость (саморегулирование) и саморазвитие соответствующих рынков. Причем на практике в зависимости от законодательно закрепленных полномочий профессиональных участников рынков их роль может ограничиваться формированием лишь первого контура обратной связи и сводиться к представлению интересов своих членов перед официальными (государственными) регуляторами рынка. В этом случае функции, обеспечивающие формирование второго контура обратной связи, исполняются время от времени (независимо от заинтересованности самих профессиональных объединений) и не всегда достаточно эффективны ввиду отсутствия правовой базы (законодательно проработанных механизмов и процедур) для их реализации. Речь может идти об отдельных рекомендациях профессиональных объединений своим участникам по ведению соответствующих видов деятельности, выборочному обучению специалистов — участников профессиональных объединений, разовой экспертизе проектов и подготовке предложений в отношении отдельных нормативных правовых актов, регулирующих соответствующий вид деятельности. В случае законодательного закрепления за профессиональными объединениями ряда функций по регламентации и/или надзору за соответствующим рынком и наделения их соответствующими правомочиями меняется статус документов профессиональных ассоциаций, расширяется спектр решаемых ими задач, становятся понятными механизмы достижения целей. В международной практике подобные профессиональные объединения имеют статус само- регулируемых организаций. С морегулируемыми организациями в мировой практике признаются предпринимательские ассоциации, добровольные объединения, устанавливающие для своих членов формальные правила ведения бизнеса. Рекомендации профессиональных объединений по ведению со-- ответствующих видов деятельности здесь трансформируются в стандарты ведения бизнеса, обязательные для всех членов саморегулируемых организаций. Более того, такие организации законодательно наделяются полномочиями осуществлять проверки профессиональной деятельности членов на соответствие ее стандартам. Несоответствие стандартам может стать причиной исключения из членов саморегулируемой организации и ходатайства об отзыве лицензии на осуществление соответствующего вида деятельности, а отсутствие внутренних, предусмотренных стандартами, документов, профессиональных участников — причиной для отказа в ходатайстве о выдаче такой лицензии. Обучение специалистов дополняется проведением саморегулируемой организацией их квалификационной аттестации с целью предотвратить доступ на рынок непрофессионалов. Подготовка предложений, замечаний, поправок в отношении нормативных правовых актов внешних (государственных) регуляторов дополняется собственным нормотворчеством в рамках правового поля, определенного нормативными правовыми актами внешних регуляторов, — разработкой правил и иных регулятивных установлений, обязательных для членов саморегулируемой организации. Причем в нормативных актах внешних регуляторов содержатся прямые указания на то, что конкретные сферы регулируются документами саморегулируемых организаций. Что касается “договорной юстиции”, то урегулирование конфликтов через третейские суды профессиональных объединений дополняется дисциплинарными расследованиями и применением мер административного воздействия по результатам работы с жалобами и заявлениями контрагентов и клиентов членов саморегулируемой организации. Следует различать содержательную сторону проблемы организации обратных связей в системе с целью ее устойчивого развития и вопрос об институциональной структуре саморегулирования конкретных рынков, о специфике саморегулирования различных видов деятельности. Кто должен выполнять функции по организации обратных связей? В отношении банковской деятельности (в связи с отсутствием определения этого понятия в российском законодательстве поясним, что здесь речь идет о тех видах деятельности, которые определяют ее исключительность и требуют соответствующей лицензии) на этот вопрос ответить непросто по,причине двойственного положения Банка России, являющегося одновременно и органом государственной власти (внешним регулятором), и элементом банковской системы. Что касается рынка ценных бумаг, то в соответствии с общемировой тенденцией на уровень самой индустрии именно в лице объединений профессиональных участников, удовлетворяющих ряду обязательных требований, государство передает часть функций по регламентации и надзору. Варьируется лишь соотношение регулирования и саморегулирования. Примером довольно детальной правовой регламентации саморегулирования может служить система нормативного регулирования российского рынка ценных бумаг. Нормативная база, определяющая создание и деятельность саморегулируемых организаций на рынке ценных бумаг, включает следующие основные документы: - Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. “О рынке ценных бумаг”; - Комплексную программу мер по обеспечению прав вкладчиков и акционеров, утвержденную Указом Президента РФ от 21 марта 1996 г.; - Концепцию развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации, утвержденную Указом Президента РФ от 1 июля 1996 г.; - утвержденные постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг Российской Федерации (ФКЦБ) от 1 июля 1997 г. Положение о саморегулируемых организациях профессиональных участников рынка ценных бумаг и Положение о лицензировании саморегулируемых организаций профессиональных участников рынка ценных бумаг, и др. Соответствующими нормативными актами регламентируется правовой статус и цели саморегулируемых организаций на российском рынке ценных бумаг, порядок формирования и процедура их лицензирования, их полномочия, требования, предъявляемые к ним, порядок осуществления ими деятельности, отчетность перед государственным органом регулирования и г.д. В настоящий момент статус саморегулируемых организаций на рынке ценных бумаг, т.е. лицензию ФКЦБ, имеют две профессиональные ассоциации — Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) и Профессиональная ассоциация регистраторов, трансфер-агентов и депозитариев (ПАРТАД). Что касается кредитных организаций и банковской деятельности, то в ст. 3 Закона о банках, где говорится о создании союзов и ассоциаций кредитных организаций, ничего не сказано о механизмах и процедурах реализации функций по защите интересов членов ассоциаций, не предусматривается передача им каких-либо функций по регламентации и надзору за банковской деятельностью. Из сказанного следует, что создание саморегулируемых организаций в сфере банковской деятельности — дело давно назревшее и вместе с тем — необходимое условие развития российской банковской системы. Целесообразность создания и функционирования саморегулирумых организаций в сфере банковской деятельности не подлежит сомнению. Более того, плодотворная деятельность отдельных ассоциаций кредитных организаций де-факто уже привела к признанию их основными представителями соответствующих профессиональных сообществ. Речь идет об Ассоциации российских банков, которая выполняет функцию экспертной (информационной, методической и правовой) поддержки и научного обслуживания рынка банковских услуг, что обусловливает ее высокий авторитет среди кредитных организаций, признание со стороны государства и стремление к сотрудничеству с ней иных профессиональных ассоциаций и саморегулируемых организаций. Принцип недопустимости вмешательства органов государственной власти и местного самоуправления в оперативную деятельность кредитных организаций закреплен в ст. 9 Закона о банках, в соответствии с которой органы законодательной и исполнительной власти и органы местного самоуправления не вправе вмешиваться в деятельность кредитных организаций за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Кредитная организация не может быть обязана к осуществлению деятельности, не предусмотренной ее учредительными документами, за исключением случаев, когда она приняла на себя соответствующие обязательства, или случаев, предусмотренных федеральными законами. С указанными положениями коррелируют следующие нормы Закона о Банке России: - Банк России не вмешивается в оперативную деятельность кредитных организаций, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами (ст. 55); - Банк России не вправе требовать от кредитных организаций выполнения несвойственных им функций, включая контроль за расходованием фонда потребления (заработной платы) юридических лиц — клиентов (ст. 57). Разрешительный принцип банковского регулирования. В соответствии со ст. 55 Закона о Банке России органом банковского регулирования и надзора за деятельностью кредитных организаций является Центробанк. Главная цель банковского регулирования и надзора — поддержание стабильности банковской системы, защита интересов вкладчиков и кредиторов. Банковское регулирование включает в себя следующие мероприятия, проводимые Центробанком: - установление обязательных для кредитных организаций правил проведения банковских операций, ведения бухгалтерского учета, составления и представления бухгалтерской и статистической отчетности; - получение у кредитных организаций необходимой информации об их деятельности и разъяснений по полученной информации; - регистрация кредитных организаций в Книге государственной регистрации кредитных организаций, а также выдача и отзыв лицензий на осуществление банковских операций; - контроль за приобретением юридическими и физическими лицами долей (акций) кредитных организаций; - установление в целях обеспечения устойчивости кредитных организаций обязательных нормативов; - проведение проверок кредитных организаций и их филиалов; - применение санкций к кредитным организациям в случае нарушения ими федеральных законов, нормативных актов и предписаний Центробанка, непредставления информации, представления неполной или недостоверной информации, а также в случаях, если эти нарушения или совершаемые кредитной организацией операции создали реальную угрозу интересам кредиторов (вкладчиков); - осуществление анализа деятельности кредитных организаций с целью выявления ситуаций, угрожающих законным интересам кредиторов (вкладчиков), стабильности банковской системы в целом. Следует заметить, что хотя на банковское регулирование и нельзя в полной мере распространить формулу “запрещено все, что не разрешено”, которая выражает суть разрешительного принципа, однако по причине особой значимости банковской системы для нормального экономического развития государства ряд аспектов банковской деятельности регулируются исходя из названного принципа. Принцип исключительной правоспособности кредитных организаций является существенным элементом правового статуса кредитной организации как юридического лица. Проблема правоспособности юридических лиц относится к числу фундаментальных проблем теории права. Как известно, правовые системы континентального права различают общую и специальную правоспособность юридического лица. По нашему мнению, современный уровень развития российского права позволяет говорить о наличии в нем не только принципов общей и специальной правоспособности, но и принципа исключительной правоспособности юридического лица. Вопрос о правоспособности юридического лица является производным от более общей проблемы правовой природы юридических лиц, так как то ли иное понимание этой природы приводит к различным практическим выводам, предопределяя принципиальное отношение к основным вопросам в данной области. То или иное принципиальное отношение к правовой природе юридических лиц сказывается на пределах их правоспособности. Серьезные научные исследования правовой сущности юридических лиц велись на протяжении всей истории их существования и привели к появлению ряда фундаментальных теорий, которые условно можно разделить на две группы. К первой группе относятся теории, которые можно объединить под названием “теории фикции”. В соответствии с ними право — явление общественное; оно возникло ввиду потребностей людей, которые составляют общество. Так как потребностями обладают люди, то и субъектами юридических отношений могут быть только люди. Иными словами, свойствами субъекта права (сознанием, волей, потребностями и т.д.) может обладать только человек. Так как имущество есть совокупность юридических отношений, объединяемых личностью субъекта, то из-за отсутствия физического лица, выполняющего эту задачу, создается искусственный (фиктивный) субъект, который становится центром правовых отношений. Благодаря наличию этого фиктивного субъекта обособляются интересы, общие для многих физических лиц, а также юридические средства их достижения. Этот взгляд на природу юридического лица впервые появился еще в средние века и был высказан папой Иннокентием IV, а в XIX в. получил развитие в трудах Савиньи и стал почти общепринятым во Франции. В российской дореволюционной цивилистике приверженцем этой идеи был Г.Ф. Шершеневич (1863—1912), который называл данную точку зрения “теорией олицетворения”. Представители данной теории считают, что гражданская правоспособность не есть нечто естественное, как правоспособность лиц физических. Это — нечто искусственное, что может быть даровано только государством. При этом возникновение юридического лица свидетельствует о появлении в составе гражданского общества нового члена, что предполагает признание последнего со стороны общества и, в первую очередь, со стороны его официального выразителя — государства. Поэтому необходимым условием возникновения юридического лица кроме акта частной воли является санкция со стороны государства. Ко второй группе относятся теории, которые можно объединить под названием “теории реальности”. Их сторонники утверждают, что обращение к помощи фикций не объясняет действительности, а дает только мнимые понятия, которые отвлекают от реальной жизни. При этом главным их тезисом является тезис о реальности существования юридических лиц как действительных, а не как вымышленных образований. Представители этой школы говорят, что юридическое лицо отнюдь не есть нечто фиктивное, созданное нашим юридическим мышлением; оно — некоторая общественная реальность. Юридическое лицо есть добровольный и свободный союз физических лиц, который с момента их объединения начинает рассматриваться как некое самостоятельное лицо, наделенное особой гражданской правоспособностью. Юридическое лицо продолжает сохранять свою неизменность, несмотря на смену отдельных членов (физических лиц). Правоспособность юридического лица так же естественна, как правоспособность человека. В свободе частных лиц совершать юридические акты заключена и свобода создавать соответствующие союзы. Эта свобода может быть ограничена только общими рамками гражданского законодательства, т.е. требованиями о не- противоречии законодательству, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав и т.д. Для каких- либо дальнейших ограничений, полагают представители этой школы, нет никаких оснований. Вопрос о фиктивности либо реальности юридического лица неизбежно трансформируется в вопрос о пределах его правоспособности, сущность которого заключается в том, что если юридическое лицо создано, то спрашивается, обладает ли оно в имущественной области такой же правоспособностью, как и физическое лицо (естественно, за исключением тех прав, которые в силу своей специфики связаны с физической природой человека: брачно-семейные отношения и имущественные, вытекающие из семейственности), либо эта правоспособность ограничивается тем, что определяется целью юридического лица при его создании. Таким образом, выяснение вопроса о социальной реальности юридических лиц является необходимой предпосылкой для обоснованного рассмотрения вопроса о пределах их правоспособности. По вопросу о правовой природе юридического лица наиболее приемлемой представляется точка зрения классика российской цивилистики И.А. Покровского, высказанная им в начале XX в.: “Думается, что юридическая реальность есть вообще некоторая особая реальность: самый физический человек, превращаясь в юридического субъекта прав, утрачивает в значительной мере свою реальность естественную; для понятия субъекта прав безразличен рост, цвет волос и т.д. В особенности в сфере имущественного оборота право мыслит людей прежде всего в качестве некоторых абстрактных центров хозяйственной жизни. Понятие субъекта прав, таким образом, есть вообще некоторое техническое, условное понятие, которое как таковое применимо и к лицам юридическим”. Современное российское гражданское право в решении поставленного выше вопроса занимает двойственную позицию. В п. 1 ст. 49 ГК РФ, с одной стороны, предусмотрено, что юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (т.е. в данном случае утверждается принцип специальной правоспособности), а с другой — что коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (т.е. для коммерческих организаций утверждается принцип общей правоспособности). Однако, было бы ошибочным полагать, что теперь правоспособность юридических лиц носит, как правило, универсальный характер. Анализ ст. 49 ГК показывает, что общим принципом для всех юридических лиц, как и прежде, остается специальная правоспособность”. Соответственно нельзя поддержать точку зрения, что “в соответствии со ст. 49 принцип специальной правоспособности действует в отношении только прямо указанных в нем видов юридических лиц”. Принцип специальной правоспособности российских юридических лиц явился продуктом не цивилистической, а административной практики, которой было проникнуто все советское гражданское право. Принципы общей и специальной правоспособности описаны в литературе довольно полно и, несмотря на широкий спектр существующих мнений, имеют проверенное временем теоретическое обоснование. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что современная российская правоприменительная практика, а вслед за ней и законодательство ввели в официальный оборот понятие “исключительный вид деятельности”. Первое упоминание об исключительном виде деятельности содержалось в п. 2.1 постановления Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку при Правительстве РФ от 30 августа 1995 г. “О лицензировании деятельности по ведению реестра владельцев ценных бумаг”, где устанавливалось, что обязательным условием для получения (продления) лицензии на право осуществления деятельности по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг является, в частности, и наличие в уставе юридического лица, подавшего заявку на получение (продление) лицензии, положений об осуществлении деятельности по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг как исключительной. При этом о юридическом смысле понятия “исключительный вид деятельности” можно было судить только по косвенным признакам: во- первых, из лексического толкования термина “исключительный” путем исследования его смысла, определяемого словоупотреблением, представляющим собой господствующий и общепринятый способ обозначения понятий и представлений с помощью слов; во-вторых, в п. 4 названного постановления содержалось положение о том, что банки и кредитные учреждения не вправе совмещать деятельность по ведению реестров владельцев именных ценных бумаг с иными видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, т.е. можно было предположить, что данное требование распространяется не только на кредитные организации, но и на остальных субъектов, осуществляющих указанный вид деятельности. Приведенное толкование является лишь доктринальным (научным) толкованием и, следовательно, носит неофициальный характер, а значит, его сила и значение зависят только от его убедительности, обоснованности, научности, от авторитета тех субъектов, которыми оно дается. Поэтому требовалось легальное (общеобязательное) толкование рассматриваемого понятия. Оно последовало в Федеральном законе от 22 апреля 1996 г. “О рынке ценных бумаг”, в ст. 10 которого говорится, что “осуществление деятельности по ведению реестра не допускает ее совмещения с другими видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг”. Таким образом, институт исключительного вида деятельности в современном российском праве означает, что разрешение осуществлять определенный вид деятельности одновременно является запрещением на осуществление иных видов предпринимательской деятельности. Помимо прямого указания на запрещение совмещения определенного вида деятельности с иными видами предпринимательской деятельности, законодательство может содержать перечень видов деятельности, которыми субъект, специализирующийся на деятельности исключительного вида, не вправе заниматься. Так, ст. 5 Закона о банках содержит положение о запрещении кредитной организации заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью; ст. 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. “О страховании” (в ред. от 31 декабря 1997 г.) определяет, что предметом непосредственной деятельности страховщиков не могут быть производственная, торгово-посредническая и банковская деятельность; ст. 3 Закона* РФ от 20 февраля 1992 г. “О товарных биржах и биржевой торговле” (в ред. от 19 июня 1995 г.) запрещает биржам осуществлять торговую, торгово-посредническую и иную деятельность, непосредственно не связанную с организацией биржевой торговли. Здесь же предусмотрено, что биржа не вправе осуществлять вклады, приобретать доли (паи), акции предприятий, учреждений и организаций, если указанные предприятия, учреждения и организации не ставят целью осуществление биржевой деятельности. Следовательно, указанные виды деятельности (банковская, биржевая, страховая) относятся к исключительным. Таким образом, признание существования исключительного вида деятельности — это объективная реальность современного российского законодательства. В связи с этим представляется правомерным утверждение, что осуществление такой деятельности не исчерпывается принципом специальной правоспособности в классическом его понимании и, следовательно, возникает необходимость введения в научный оборот и теоретического обоснования принципа исключительной правоспособности юридических лиц. По своему смыслу и содержанию исключительная правоспособность напоминает правоспособность специальную и с известной долей приближения можно сказать, что она “специальнее специальной”. Существенные различия, которые видны при более глубоком исследовании данного вопроса, неизбежно предполагают выделение исключительной правоспособности в самостоятельный принцип. Как уже отмечалось, принцип специальной правоспособности заключается в том, что соответствующие юридические лица могут совершать только такие юридически значимые действия, которые соответствуют целям их деятельности, предусмотренным в уставе или ином учредительном документе, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. В связи с этим сделка, противоречащая целям, указанным в учредительных документах, является в силу ст. 168 ГК РФ ничтожной, т.е. недействительной, независимо от решения суда, так как она не соответствует требованиям ст. 49 ГК РФ. Как правило, принцип специальной правоспособности распространяется на учреждения и иные некоммерческие организации, а также на унитарные предприятия и некоторые другие прямо указанные в законе коммерческие организации. Следовательно, на хозяйственные товарищества и общества он не распространяется и они могут иметь гражданские права и обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Здесь необходимо обратить внимание на то, что в соответствии со ст. 1 Закона о банках кредитные организации, исследование правоспособности которых собственно и позволило сделать изложенные ниже выводы, могут создаваться только в форме хозяйственного общества. Таким образом, по общему правилу, принцип специальной правоспособности на кредитные организации не распространяется, хотя банковская деятельность относится к исключительным видам деятельности. Как же это отражается на правоспособности кредитных организаций? В п. I ст. 49 ГК РФ предусмотрено, что отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии). Данное положение выходит за рамки специальной правоспособности, не охватывается этим принципом полностью и представляет собой одну из сущностных характеристик принципа исключительной правоспособности. В связи с тем, что ГК РФ допускает и иные случаи ограничения правоспособности юридического лица независимо от того, распространяется ли на него принцип специальной или общей правоспособности, необходимо сделать вывод, что в отличие от специальной правоспособности принцип исключительной правоспособности предполагает более жесткие ограничения для осуществления соответствующих видов деятельности. На наш взгляд, основные отличия принципа исключительной правоспособности от принципа специальной правоспособности заключаются в следующем: Во-первых, в соответствии с принципом исключительной правоспособности для осуществления соответствующей деятельности необходимо специальное разрешение (лицензия), получаемое в особом процессуальном порядке, чего не требует принцип специальной правоспособности. Таким образом, в силу принципа исключительной правоспособности необходимым условием выполнения юридическим лицом определенных видов деятельности является дозволение (разрешение) со стороны государства. Это связано не с соображениями принципиального характера, а с другими чисто практическими и в этом смысле относительными требованиями. В данном случае под практическими соображениями понимается, с одной стороны, то, что возникновение, например, кредитной организации означает появление в составе банковской системы России нового субъекта, что предполагает его легитимацию, т.е. признание обществом, официальным выразителем интересов которого является государство, а с другой стороны, — необходимость соблюдения требований экономической безопасности банковской системы (читай государства и общества), т.е. охрану общества от организаций криминальной направленности, либо организаций с недостаточно высоким уровнем профессиональной подготовки персонала и т.д., наконец, существенное значение имеет и охрана самого этого нового субъекта от противоправных посягательств со стороны других юридических и физических лиц. Во-вторых, принцип исключительной правоспособности предполагает прямое указание в законе на те виды предпринимательской деятельности, которыми юридическое лицо, осуществляющее исключительный вид деятельности, заниматься не вправе. Принцип же специальной правоспособности основывается на свободном волеизъявлении учредителей юридического лица (среди них может быть и государство), которые при создании соответствующего субъекта сами определяют цели и задачи его будущей деятельности. Таким образом, если основанием исключительной правоспособности является общий запрет, то специальная правоспособность основывается на общем дозволении. Следовательно, различие наблюдается в допустимом уровне активности субъектов, обусловливающем пределы их правовой самостоятельности. Исключительная правоспособность, решающим компонентом которой является общий запрет, непосредственно соотносится с необходимостью высокой упорядоченности общественных отношений в соответствующих сферах предпринимательства, организованности осуществления исключительных видов деятельности и вытекающей отсюда социальной ответственности. “Когда лица строят свое поведение в соответствии с началом “только это”, то, поскольку такой порядок не служит выражением тоталитарной власти, достигается положительный эффект — определенность и четкость в поведении, строгое следование тем его вариантам, которые предусмотрены в юридических нормах, индивидуальных правовых актах”. В-третьих, если сделка, заключенная в противоречии с целями, изложенными в учредительных документах юридического лица, т.е. в нарушение принципа специальной правоспособности, является ничтожной, то осуществление соответствующей деятельности без лицензии либо с нарушением условий лицензирования влечет за собой административную, а в случае причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо извлечения дохода в крупном размере — уголовную ответственность. Таким образом, различие заключается в юридических последствиях. Следовательно, если из принципа специальной правоспособности закон делает условие действительности/недействительности соответствующих актов юридического лица, то принцип исключительной правоспособности придает указанным актам законную/незаконную (уголовно-правовую) окраску. В-четвертых, специфика принципа исключительной правоспособности состоит также в том, что занятие исключительными видами деятельности разрешено лишь строго определенным юридическим лицам и тем самым должно считаться запрещенным для всех остальных участников гражданского оборота. В данном случае ограничивается правоспособность юридических лиц, которым запрещено заниматься соответствующими видами деятельности. Следовательно, запрещение всем участникам гражданского оборота, кроме строго определенных лиц, осуществлять соответствующий вид деятельности составляет одну из сущностных характеристик принципа исключительной правоспособности. В-пятых, различие между специальной и исключительной правоспособностью проявляется и в целях установления той или иной правоспособности. В соответствии с принципом специальной правоспособности (имеется в виду ограничение правоспособности в силу закона) уставная цель юридического лица определяет естественный предел его правоспособности. Всякий акт, выходящий за этот предел, считается ничтожным. Такой акт будет ничтожным и в том случае, если никто из членов данного юридического лица не оспаривает этот акт. В случае же установления специальной правоспособности согласно учредительным документам, т.е. когда учредители юридического лица, на которое не распространяется принцип специальной правоспособности в силу закона, сами ограничивают его правоспособность путем соответствующих указаний в учредительных документах, целью ограничения является ограждение интересов тех участников юридического лица, которые были не согласны с состоявшимся актом. В этом случае несогласие тех членов юридического лица, которые были против принятия соответствующего акта и остались в меньшинстве, влечет за собой не ничтожность, а оспоримость акта, причем только в том размере, в каком он наносит ущерб интересам оспаривающего. В отличие от этого цель установления исключительной правоспособности состоит не в соблюдении естественных пределов правоспособности либо ограждении интересов меньшинства, как при специальной правоспособности, а в первую очередь в соблюдении интересов общества, т.е. других юридических и физических лиц и государства как официального выразителя их интересов. Именно поэтому к исключительным видам деятельности отнесены либо те виды деятельности, которые связаны с аккумуляцией и перераспределением значительных денежных средств, а потому имеют особую экономическую значимость (банковская, страховая деятельность), либо деятельность, связанная с хранением соответствующей информации (деятельность по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг), либо деятельность, являющаяся монополией государства (денежная эмиссия, производство и купля/продажа орудия и т.д.). Мы полагаем, что принципы правоспособности не существуют изолированно друг от друга в том смысле, что на одно и то же юридическое лицо могут одновременно распространяться не один, а несколько принципов. Так, в соответствии с принципом исключительной правоспособности кредитная организация наделена правом проведения банковских операций. Это подтверждается следующим: 1) согласно ст. 12 Закона о банках кредитные организации получают право осуществления банковских операций с момента получения лицензии, выдаваемой Банком России; 2) осуществление банковских операций не разрешается совмещать с производственной, торговой и страховой деятельностью; 3) осуществление банковских операций без лицензии либо с нарушением условий лицензирования, если это причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере, влечет за собой уголовную ответственность. Если же это деяние не повлекло указанных последствий, граждане, незаконно осуществляющие банковские операции, несут гражданско-правовую или административную ответственность; 4) систематическое проведение банковских операций запрещено всем юридическим лицам кроме кредитных организаций; более того, и кредитные организации вправе проводить лишь те банковские операции, которые указаны в соответствующей лицензии Банка России; 5) целью введения исключительной правоспособности для кредитных организаций является обеспечение нормального функционирования и развития банковской системы — одного из важнейших сегментов экономики Российской Федерации в интересах всего общества. Кредитные организации помимо банковских операций имеют право заключать сделки, перечисленные в ч. 2 ст. 5 Закона о банках. Эти сделки они реализуют в соответствии с принципом специальной правоспособности, так как учредители кредитной организации при ее создании, кроме извлечения прибыли как основной цели своей деятельности, указывают и каким способом они собираются получать эту прибыль. Иными словами, учреждение кредитной организации объективно предполагает осуществление банковской деятельности, которая невозможна без некоего перечня сделок, служащих “обеспечением” банковских операций, “поддерживающих” их выполнение. В ч. 3 ст. 5 названного Закона предусмотрено, что кредитная организация вправе осуществлять и иные сделки в соответствии с законодательством Российской Федерации. В данном случае имеются в виду сделки, не являющиеся банковскими операциями и не входящие в перечень сделок, которые кредитные организации вправе осуществлять помимо банковских операций. По нашему мнению, эти сделки кредитные организации вправе осуществлять в соответствии с принципом общей правоспособности. Именно в соответствии с принципом общей правоспособности кредитные организации вправе проводить не только банковские операции и сделки, осуществляемые помимо банковских операций, но и покупать компьютеры, столы, гвозди и т.д. и соответственно продавать лишнее либо неиспользуемое имущество, арендовать и сдавать в аренду помещения и т.п. Если бы на кредитные организации не распространялся принцип общей правоспособности, то иная хозяйственная деятельность (кроме собственно банковской) была бы невозможна, что означает невозможность проведения и банковской деятельности, так как ее осуществление предполагает наличие соответствующей инфраструктуры. Таким образом, в российском праве наряду с принципами общей и специальной правоспособности существует принцип исключительной правоспособности юридических лиц, который требует дальнейшего всестороннего исследования и теоретического обоснования. Принцип сохранения банковской тайны. Основные положения данного принципа подробно рассматриваются в гл. 2 учебника. Принципы срочности и возвратности денежных средств в процессе осуществления банковской деятельности, а также платности за оказанные банковские услуги основываются на положениях ст. 1 Закона о банках, согласно которым банк — это кредитная организация, имеющая исключительное право осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц. Извлечение прибыли является основной целью деятельности кредитной организации. Таким образом, банковское право как институциональное образование, как элемент субъективной сферы жизни общества представляет собой не просто идеи и мысли, свойственные правосознанию, морали, обычаям, а выступает в виде системы внешне объективированных, имеющих не только юридическое, но и экономическое содержание, а потому устойчивых, независимых от усмотрения отдельных лиц юридических принципов-норм, выраженных в законе либо выводимых из его положений и поддерживаемых силой государственной власти. |
Похожие:
 | ... | | У261 Уголовное право часть Общая: учебно-методическое пособие для семинарских занятий [Текст] / сост. Питецкий В. В., Питецкий В.... |
| Гражданское право Российской Федерации. Часть Общая. Практикум. Автор к ю н., доцент А. В. Слесарев и к ю н., доцент В. А. Цветков.... | | Основные начала законодательства Российской Федерации об административной ответственности |
| Собрание законодательства Российской Федерации, 2003, №13, ст. 1177; 2004, №35, ст. 3607; 2005, №1 (часть 1), ст. 37; 2006, №52 (часть... |  | Тендерная документация на право заключения договора на оказание услуг по предоставлению полувагонов |
| Административное право. Общая и Особенная часть: курс лекций/С. С. Бородин, С. С. Громыко; гуап. Спб., 2007. — 432 с | | Е. Л. Невзгодина, А. С. Пронин. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная). Учебно-методический комплекс (для студентов... |
| Е. Л. Невзгодина, А. С. Пронин. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная). Учебно-методический комплекс (для студентов... | | Федерации (далее Судебный департамент), а также взаимоотношения Судебного департамента, управлений (отделов) Судебного департамента... |