Уголовная политика как важнейший элемент криминологической политики А.Д. Уханов
студент 2 курса
В.И. Шульга – научный руководитель: доцент кафедры публичного права, кандидат юридических наук, доцент
Владивостокский государственный университет
экономики и сервиса
Россия, г. Владивосток
Борьба с преступностью остается по-прежнему одним из актуальнейших направлений государственной деятельности. В работе рассматриваются спорные вопросы о соотношении уголовного права и криминологии, политике государства по противодействию преступности, ее научным обоснованиям. Автор считает, что уголовно-правовая политика входит в состав криминологической политики, как комплексной системы мер (не только законодательного характера), призванных декриминализировать общество, государство и отдельных личностей.
Ключевые слова и словосочетания: уголовно-правовая политика, борьба с преступностью, криминологическая политика, криминология, научный анализ.
THE CRIMINAL POLICY AS THE MAJOR ELEMENT
OF CRIMINOLOGICAL POLICY
A.D. Ukhanov
Student of the 2nd grade, Institute of law
V.I. Shulga – scientific adviser:
Candidate of legal sciences, associate professor of Public law Department
Vladivostok State University of Economics and Service
Russia. Vladivostok
Crime fighting still remains one of the most actual kind of state activity. The issues of correlation between criminal law and criminology, state policy of crime prevention and its scientific grounds are considered in this article. The author finds that criminal law policy is part of criminological policy as integrated system of measures (that is not limited only by lawmaking ones), which is aimed on decreasing the criminality of state, society and individuals.
Keywords: criminal policy, crime, criminological policy, criminology, scientific analysis.
Как известно, государство, в рамках своего функционального назначения, устанавливает и обеспечивает определенный правопорядок. Основную угрозу существующему в том или ином государстве правопорядку представляет такое негативное явление как преступность. Государство, в свою очередь, в лице властных институтов и органов должно противостоять преступности, по целому ряду причин, в том числе для собственного сохранения. Любое действие государства по выполнению своих функций реализуется в политике как общей, так и специализированной. Традиционно принято считать, что политика, направленная на борьбу, либо противостояние преступности именуется уголовно-правовой политикой, т.е. главным образом выражающейся в нормативно-законодательной деятельности государства, которая путем формирования преимущественно карательного, репрессивного нормативно-правового массива должна искоренять преступные проявления в обществе.
Относительно сущности уголовной политики, её состоянии в современной России и прочем, представителями отечественного правоведения в целом и уголовно-правовой науки в частности высказываются различные точки зрения. Так, ряд авторов указывает на кризисное состояние уголовной политики [1, с. 7], другие отмечают ее полный разрыв с научным обоснованием, что обрекает уголовную политику на заведомую неэффективность [2, с. 343], третьи считаю, что никакой уголовной политики, удовлетворяющей требованиям борьбы с преступностью в РФ нет [3, с. 15] и т.д. Сама уголовная политика как понятие или категория остается до конца не определенной. Чаще всего она связывается именно с законодательной деятельностью государства по выработке нормативно-правовых актов (УК РФ, УПК РФ, УИК РФ), состоящих из норм, воздействующих путем устрашения (т.е. установление наказаний, порядка их назначения и отбывания) на индивидуумов, что предполагает вероятное исключение возможности совершения преступного деяния.
Однако еще более открытым остается вопрос о соотношении уголовной политики с политикой криминологической. Остается не решенной проблема первенства между уголовной и криминологической политикой в области борьбы с преступностью. Считаем, что уголовно-правовая (уголовная) политика входит в состав криминологической политики, как комплексной, междисциплинарной и межинституциональной совместной деятельности государства и гражданского общества, направленной на противодействие преступности (борьбу с преступностью). В работе будут приведены общетеоретические, исторические и понятийно-методологические аргументы в пользу данной позиции.
Представляется возможным выделить ряд оснований, позволяющих говорить, что криминологическая политика должна полностью охватывать собой и формировать основные направления политики уголовной.
Во-первых, это определяется статусом самой криминологии как межотраслевой области научного знания и ее отношением с уголовным правом. В отечественной науке криминология развивалась в рамках уголовного права, однако опыт зарубежных стран показывает, что криминология, имея один предмет изучения, признавалась наукой, входящей в разную систему знаний. Если у нас криминология признавалась только как наука общественного цикла, хоть и использующая математические методы, но в целом находящаяся в пределах уголовного права (правоведения). В других же странах дело обстояло иначе, так англосаксонская школа (Великобритания, США и др.) считала криминологию отраслью социологии, а континентальная (ФРГ, Франция и др.) помещала между общественными и естественными науками, с преобладанием последних (психология, биология).
Из места криминологии в системе научного знания выводится доминирующий аспект ее предмета. Отечественная наука отдавала большее предпочтение правовым моментам преступности, относя социальное, психологическое и др. на более дальний план. Например, французская же наука в качестве основного аспекта преступности видела психологические, внутренние, общие моменты в поведении преступников.
Современное развитие науки в целом все больше «сращивает» отдельные области научного знания, особенно в пределах той или иной научной сферы (общественные науки, естественные и др.). Сама преступность начинает рассматриваться во всей ее многоаспектности, а криминология превращается в междисциплинарную фундаментальную науку, предметом которой является преступность. Поэтому, право начинает играть роль явления, не поглощающего преступность собой, а лишь пересекающегося с ним, потому как, безусловно, существуют правовые аспекты преступности и борьбы с ней.
Так же отмечается, что уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступности являются разнопорядковыми явлениями [4, с. 6], т.е. уголовно-правовая характеристика заключается в квалификации преступления, а криминологическая не ограничивается выяснение соответствия деяния его описанию в статье нормативно-правового акта, а затрагивает детерминанты, условия, уровень криминогенности общества и прочее.
Во-вторых, доминирующее положение криминологической политики в отношении уголовной политики обусловлено социально-правовой природой преступности и преступления. Так, произошедшее в недавнем времени санкционирование со стороны государства сугубо научной категории состава преступления в официальный нормативно-правовой акт – Уголовный кодекс Российской Федерации 1997 года – закрепило в законе социально-правовую природу преступления1. Обращаясь к истории учения о преступлении можно выделить три подхода к его сущности, разделение которых проходило по соотношению таких признаков преступления как противоправность (формальный, юридический признак) и общественная опасность (материальный признак).
Формальный подход признает преступление чисто правовым явлением, «очищает» его от всего не связанного напрямую с нормами, описанными в нормативно-правовых актах. Классическое закрепление настоящий подход получил в Декларации прав человека и гражданина 1789 года в виде принципа «нет преступления, без указания на то в законе». Материальный признак стал ведущим в правовых социологический школах. Здесь преступление могло выходить за рамки нормативных актов и существовать только в виде общественно опасных деяний. Такая трактовка преступления значительно расширяла возможности правоисполнительных органов по квалификации деяний как преступлений. И наконец, интегративный подход, отраженный в российском законодательстве, где преступление имеет как правовое, так и социальное измерение.
Преступность классически в отечественной криминологии определяется как «исторически изменчивое социальное и уголовно-правовое негативное явление, представляющее собой систему преступлений, совершённых на определённой территории в тот или иной период времени (курсив мой – А.У.)» [5, с. 90]. Развитие учения о преступности и преступлении показывает, что невозможна абсолютизация одного из аспектов сложного феномена преступности. Раннее господствовавшее в советской криминологии положение о классовой природе преступности постепенно становится в один ряд с другими позициями о факторах, порождающих преступность. Например, все большее внимание уделяется психологическим моментам в становлении личности преступника1.
Из этого следует, что признание за преступностью многоаспектности и вывод ее из исключительной сферы уголовного права, должны положительно сказаться на проведении мер по профилактике, и противодействию преступности мерами не уголовного характера. Следует обратиться к истории, так еще в Российской империи существовал Устав о предупреждении преступности (издавались в 1857, 1876 годах). В СССР принималась программа профилактики преступлений. Подобными примерами богат зарубежный опыт, который не помешало бы реципировать. В современном правовом поле России существуют узконаправленные криминолого-профилактические законы, к числу которых относятся ФЗ 2008 года № 273 «О противодействии коррупции», ФЗ 1999 года № 120 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и ФЗ 2014 года № 44 «Об участии граждан в охране общественного порядка».
В-третьих, социальный характер права и правовой политики. Следует учитывать, что право не может выступать в качестве универсального средства для достижения любых государственных или общественных целей. Современная общая теория права качественно переопределяет право, лишая его самодостаточности, выводит его из социальных отношений и структуры общества. Так же не каждая проблема имеет правовое измерение и нуждается в изучении с позиции нормативно-правового регулирования. Безусловно, как механизм, связанный с государством, право, в качестве совокупности норм, выраженных и описанных в различных текстах, должно привлекаться на помощь обществу и государству для противодействия преступности.
Однако, даже оставаясь на почве позитивизма, без привлечения широких подходов к пониманию права, следует констатировать ограниченный характер прямого правового, тем более уголовного, фактически карательного, регулирования, тем более чисто уголовного, поскольку многие детерминанты преступности лежат вне сферы уголовного законодательства, хоть и имеющего своей функцией превенцию, но на практике действующего уже постфактум1, т.е. на некоторые отношения для достижения поставленной цели следует воздействовать косвенно, опосредованно, через систему разнообразных мер.
Уголовная политика, бесспорно, является составным элементом правовой политики. Сама по себе правовая политика, представляет собой научно обоснованную, последовательную деятельность всех субъектов права, осуществляемую соответствующими правовыми средствами и направленную на развитие правовой системы, повышение уровня правовой культуры, формирование правового государства, укрепление законности и правопорядка, искоренение негативных черт права, т.е. в целом на правовой прогресс общества [6, с. 104].
Другое дело, что меры, входящие в криминологическую политику будут так же предусмотрены нормами права, поскольку государство осуществляет свою деятельность (предписывает, устанавливает и т.д.) именно через него, но эти нормы будут иметь не уголовный, т.е. репрессивный, карательный, а иной характер. Так криминологическая политика может (и должна) так же формироваться нормами административного права, потому как зачастую административное правонарушение становится звеном в цепи преступного поведения [7]. Охват криминологической политикой административных правонарушений позволит «обосновать комплексный характер проблемы девиантного поведения, сформировать в обществе негативную оценку эту негативному явлению» [7].
Все сказанное выше позволяет утверждать, что уголовная политика, помимо того, что входит в криминологическую политику, должна быть ею научно обосновано, посредством криминологического анализа состояния общества, уровня преступности, статистики и проч. Так, А.И. Алексеев справедливо замечает, что «основной пробел и просчет современной уголовной политики состоит в ее недостаточной криминологической обоснованности, несоответствии высокому уровню криминализации общества» [1].
На недостаточную обоснованность уголовного законодательства криминологической наукой наглядно указывает игнорирование законодателем инициативы Российской криминологической ассоциации, состоящая из ученых криминологов, по написанию проектов законов, необходимых для борьбы с преступностью. Так, проект ФЗ «О борьбе с коррупцией» был предложен еще в 2001 году, однако законодательный акт подобного рода появился лишь в 2008 году (ФЗ № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»). До сих пор не принят закон, проект которого был разработан уже к 2007 году «О борьбе с организованной преступностью». Этой же ассоциацией в 2014 году было написано обращение к Президенту РФ, с рядом предложений, которые остались на сегодняшний день незамеченными1.
Таким образом, во-первых, уголовно-правовая политика полностью входит в состав криминологической политики, в силу статуса криминологии, социально-правового характера преступления и преступности, а так же по причине существующих пределов правового регулирования; во-вторых, уголовная-политика, уголовно-правовые нормы до момента описания их в нормативных актах, должны быть криминологически грамотно обоснованы, с учетом состояния преступности, уровня криминализации общественных отношений и т.д.; в-третьих, современное кризисное, неэффективное состояние уголовной политики объясняется подменой криминологической политики уголовной политикой, которая проявляется в оторванности уголовно-правовой законодательной практики от криминологической науки, чрезмерной увлеченности законодателя репрессивными мерами и отсутствии комплексных социальных (не только правовых) мер по профилактике преступности и единичных преступлений.
Босхолов, С.С. Современная уголовная политика как часть социально-правовой политики государства / С.С. Босхолов // Сибирский криминологический журнал. – 2006. – № 1. –С. 6–12.
Алексеев, А.И. О криминологической обоснованности уголовной политики / А.И. Алексеев // Противодействие преступности: материалы III Российского конгресса уголовного права. – М., 2008.
Алексеев, А.И. Российская уголовная политика: преодоление кризиса / А.И. Алексеев, В.С. Овчинский, Э.Ф Побегайло. – М., 2006. – 144 с.
Шульга, В.И. Статистический анализ и оценка преступности в России, Дальневосточном федеральном округе и Приморском крае: монография / В.И. Шульга. – Владивосток, 2010. – 134 с.
Криминология: учебник / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева. – М., 2004. – 629 с.
Барсуков, А.Ю. Правовой прогресс как юридическая категория: учеб. пособие / А.Ю. Барсуков; под ред. А. В. Малько. – Саратов, 2006. – 128 с.
Дерюга, А.Н. Общественная опасность – признак административного правонарушения? /А.Н. Дерюга // Журнал российского права. – 2011. – № 8. – С. 48–55.
УДК 343.3
|
