Светлана Лурье Армен Давтян
Скачать 5.85 Mb.
|
«Фидаи, джан фидаи»Следующий год-полтора Армения была во власти внутренних потрясений: выборы парламента, регулярные столкновения по всей линии армяно-азербайджанской и армяно-нахичеванской границы, существование множества самодеятельных военизированных отрядов и групп. Это период наиболее героический, не по событиям даже, а по самосознанию. Имена всех более-менее известных фидаи (гайдуков, «партизан» Турецкой Армении конца XIX — начала ХХ веков) и основные факты их биографии (о которых раньше почти никому не было известно, прежняя армянская этническая символика была в основном связана с историческими событиями далекого прошлого) выучивались наизусть. Популярными стали фидаинские песни конца XIX века, где доминирующим мотивом является не жалоба на извечно несчастную армянскую судьбу, а готовность к борьбе. Молодые парни организовывались в отряды и шли на границу. Иногда это было серьезно, иногда напоминало театр. Каждый отряд действовал по своему усмотрению, в тот период строгий порядок в вооруженных формированиях еще не был наведен. Я лучше всего помню армянскую диаспору Петербурга тех лет. Воинственные разговоры с полной откровенностью велись во весь голос даже в городском транспорте (естественно, по-русски, знание армянского языка в диаспоре было довольно слабым). Цель этих разговоров — эпатаж общественного мнения и самоутверждение. Однако сама эта манера поведения в значительной мере служила способом установления связей с русской средой уже в новом качестве В сознании армян того времени было такое: воюя за свои интересы, они воюют и за интересы русских, даже если те этого не понимают. С этого времени начинается новая страница армяно-русских отношений. Если до сих пор, несмотря ни на что, армяне ожидали просто помощи от русских, то теперь они делали то, что считали нужным, ожидая понимания лишь в будущем. Более правильно было бы сказать так: армяне стали полагать, что русские сами поймут, кто их друг и в чем состоят их интересы. Подразумевалось, что Армения безоговорочно является другом России, и их интересы совпадают. В рамки моей темы не входит анализ того, как и насколько это мнение соответствует истине. Я лишь констатирую настроение того времени. Впрочем, с моей (субъективной) точки зрения, в нем было много правды. В армяно-русских отношениях начинает звучать откровенно трагическая нотка, ощущающаяся повседневно... «А у нас нет обычая убивать русских»Год 1991. Армянские отряды (еще не армия) сражаются не столько с азербайджанцами, сколько с советскими войсками (был такой период в карабахской войне — и бои, надо сказать, были тяжелыми). Многие в Армении считали 1991 год последним годом, когда проявлялись антирусские настроения. Я помню, что, прилетая в очередной раз в Ереван, очень волновалась. Неприятно столкнуться с недоброжелательностью, с открытой конфликтностью. Но то, что я увидела, вовсе не было антирусским настроем. Хотя, может быть, это было еще хуже. Я увидела нарастающее ощущение абсурда. Началось все с того, что Ноемберянский район и райцентр Ноемберян бомбили советские (то есть, читай, русские самолеты). Мне неизвестна причина или даже повод, зачем они это делали. Было около 30 погибших. Армяне были уверены, что бомбили без причины и повода. Повторяю, мне лично об этом ничего не известно, но воспринималось это так, как я сказала. Последовал взрыв возмущения и, очевидно, в Армении был какой-то антирусский всплеск. Тогда я была в Петербурге и доподлинно этого не знаю. Что касается армян в Петербурге, они, конечно, были ошеломлены. Очень скоро начались бои между карабахцами и советскими солдатами. Казалось бы, конфликт с русскими должен был достигнуть своего апогея. Но этого не произошло. Каждый день в Ереван прибывали гробы. Почти каждый день по центральному Проспекту (я не помню, назывался ли он еще проспектом Ленина или уже проспектом Месропа Маштоца, но я тогда жила рядом с Проспектом и могла все наблюдать) проходили траурные процессии. Но люди молчали и смотрели на происходящее как бы непонимающими глазами. Они не желали верить в реальность. От пули советского солдата погиб командир моего близкого друга. Его жена сказала мне: «Его убили русские». Но в ее словах не было ни грана ненависти, ни капли укора. Она обняла меня и заплакала на моем плече. Мне было бы легче, если бы она дала мне пощечину. Она повторяла: «Это абсурд, абсурд. Брат убивает брата». Абсурдность чувствовалась во всем. Парни уходили на войну, фактически войну с русскими, а в городе была популярна песня со словами «Я российский солдат, прям и верен мой путь». Я помню еще более абсурдную сцену. Я с друзьями сидела в одном из открытых летних кафе. За спиной сидели какие-то военные, я заметила только форму, но не видела лиц. Вели себя они удивительно адекватно обстановке, так как положено вести себя в восточной кофейне. Внезапно позади возник спор в повышенных тонах. Явно спорили армяне и русские. Кто-то из моих знакомых подтолкнул меня к выходу. Я успела заметить, что военные были русскими. Тогда, когда шли военные действия, можно было предполагать, что спор окончится дракой. Я ожидала брошенных в лицо солдатам обвинений. Но тут же от неожиданности замерла на месте. Инициаторами спора были сами солдаты, они обвиняли, а армяне защищались. И обвиняли они армян ни много, ни мало в том, что они плохо защищают Карабах. Причем в лицо им бросали самые презрительные эпитеты. Все разговоры в кафе замерли, все смотрели на солдат с восхищением. Словно армяне защищали Карабах в тот момент от кого-то другого, а не от советских солдат. Видимо, ощущение абсурда передавалось всем, кто находился тогда в Армении. Это была действительно гражданская война, о которой говорили армяне и которой так боялись. Еще в 1989 году, когда пошли первые разговоры о гражданской войне, я имела глупость спрашивать, а почему война с русскими — гражданская? Объяснить этого тогда никто не смог или не захотел. Когда война началась, мне и в голову не приходило этот вопрос задавать. И самое удивительное, когда она началась, отношение к русским не ухудшилось, а поразительным образом улучшилось. Ожидание войны было страшнее, чем она сама. Тогда словно бы прорвался нарыв. Армяне так боялись, что придется воевать с русскими, что жили в постоянном напряжении. Когда же на самом деле пришлось, они просто не захотели принять эту войну, отказались ей поверить, назвали реальность абсурдом. Я помню, в разгар войны был и такой эпизод. В нескольких селах армянские отряды, значительно более боеспособные, чем азербайджанские, сдали позиции прежде, чем успел завязаться бой, поскольку вперед выступали русские — то ли солдаты, то ли наемники — и требовали от армян уйти. Когда я спросила, почему их слушались, а не расстреливали на месте, мне ответили: «А у нас нет обычая убивать русских». Эти факты, вероятно, погоды не делали, но даже если так было всего несколько раз (эти истории рассказывались в Ереване), это много говорит о восприятии войны. |
Похожие:
 | Есина Л. С., Широгалина В. И., Авдеева Е. Л., Исаева Г. П., Голосова О. М., Давтян Л. В | | Есина Л. С., Широгалина В. И., Авдеева Е. Л., Исаева Г. П., Голосова О. М., Давтян Л. В |
 | Состав контрактной службы определен приказом начальника Главного управления мчс россии по г. Москве от 09 августа 2016 г. №624 «О... | | Учитель немецкого языка первой квалификационной категории Хасанова Светлана Наримановна |
| Балдина светлана Вячеславовна – генеральный директор «Центра финансовых экспертиз» | | Заместитель директора: Едигарева Светлана Петровна Телефон: 8 (34136) 3 – 33 – 29 |
| Балдина светлана Вячеславовна – генеральный директор «Центра финансовых экспертиз» | | Героев, 15, кв. 21 ● г. Киев ● 03203 ● тел. +38 (044) 444-12345 ● e-mail |
| Балдина светлана Вячеславовна – генеральный директор «Центра финансовых экспертиз» | | Владение компьютером: на уровне опытного пользователя (офисные программы, 1с- предприятие, Интернет) |