Исследование роли основания в реакции
Скачать 2.09 Mb.
|
Проблемы установления истины в гражданском процессе: Монография Боннер А.Т. С.-Пб.: ООО «Универ. издат. консорц. «Юридическая книга», 2009. - 832 стр.Процессуальные средства обеспечения эффективности судопроизводства по гражданским делам Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. /М. А. Плюхина - Екатеринбург, 2002. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О МУНИЦИПАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАФИИ И. В. Киселев Южный институт менеджмента, г. Краснодар, Россия, Kiselev-istfak@yandex.ru Специфика муниципальной собственности на землю в Российской Федерации Муниципальная собственность выступает в качестве одной из основных гарантий независимости органов местного самоуправления. Данная гарантия закреплена в ст. 12 Конституции РФ 1993 г., где сказано, что местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно. Органы местного самоуправления планируют использование земли, организуют проведение работ по землеустройству, участвуют в осуществлении контроля, а также взимают плату за землю. Однако в нашей стране земельные платежи в общей структуре доходов местных бюджетов составляют незначительную часть, хотя в других странах традиционно являются одним из главных источников бюджета [4]. Конституция РФ 1993 г. в п. 2 ст. 9 закрепила, что земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Нормы, закрепленные в статьях главы 8 Конституции РФ детализировали, что местное самоуправление в Российской Федерации обеспечивает самостоятельное решение населением вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью (ст. 130), а также что органы местного самоуправления самостоятельно управляют муниципальной собственностью, формируют, утверждают и исполняют местный бюджет, устанавливают местные налоги и сборы, осуществляют охрану общественного порядка, а также решают иные вопросы местного значения (ст. 132). Рассматривая вышеприведенные правовые положения в их взаимосвязи, можно сделать вывод, что органы местного самоуправления наделены определенными полномочиями для реализации их права собственности на муниципальную землю. В Земельном кодекс РФ, в ст. 19 регламентирован порядок отнесения земельных участков к муниципальной собственности. К таким земельным участкам относятся те: - которые признаны таковыми федеральными законами и принятыми в соответствии с ними законами субъектов Российской Федерации; - право муниципальной собственности на которые возникло при разграничении государственной собственности на землю; - которые приобретены по основаниям, установленным гражданским законодательством [1]. Пример отнесения земельных участков к муниципальной собственности в силу закона также можно увидеть в ст. 1 Федерального закона от 3 декабря 2008 г. № 244-ФЗ «О передаче земельных участков, находящихся в границах курортов федерального значения, в собственность субъектов Российской Федерации или муниципальную собственность, об отнесении указанных земельных участков к федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности и о внесении изменения в Федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях», где в ч. 10 сказано, что к собственности поселений, муниципальных районов или городских округов относятся земельные участки, которые указаны в части 7 настоящей статьи (земельные участки, которые находятся в границах курортов федерального значения и право федеральной собственности на которые не было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ) и которые: 1) заняты зданиями, строениями, сооружениями, находящимися в собственности соответствующих муниципальных образований; 2) предоставлены органам местного самоуправления соответствующих муниципальных образований либо созданным ими казенным предприятиям, муниципальным унитарным предприятиям или некоммерческим организациям [2]. По общему правилу вещь (в нашем случае - земельный участок) может быть приобретена другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. Поскольку субъектом права муниципальной собственности на землю являются органы местного самоуправления, процедура реализации их правоспособности в этом отношении имеет другие пределы, нежели правоспособность частного лица, в принципе, имеющего возможность покупать то, что не изъято из оборота. Органы местного самоуправления при реализации своего права на приобретение того или иного земельного участка в первую очередь должны руководствоваться тем, что данная сделка совершена для решения вопросов местного значения, исходя из интересов населения. Данное требование установлено нормами Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». При этом вопросами местного значения в соответствии со ст. 2 вышеупомянутого закона являются вопросы непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения муниципального образования, решение которых в соответствии с Конституцией Российской Федерации и настоящим Федеральным законом осуществляется населением и (или) органами местного самоуправления самостоятельно. Наиболее часто встречающейся является процедура выкупа земельных участков для муниципальных нужд. Данный механизм предусмотрен ст. 49 и 55 Земельного кодекса РФ. В юридической литературе авторы часто обращают внимание на тот факт, что законодатель не предусматривает произвольного применения данной процедуры «по желанию» органов местного самоуправления: как следует из пп. 2 п. 1 ст. 49 Земельного кодекса РФ, такое изъятие за выкуп допустимо только в случаях, когда отсутствуют другие варианты возможного размещения таких объектов [5, с. 52]. Из приведенного в статье перечня публичных нужд органов местного самоуправления осталось всего два: для размещения объектов электро-, газо-, тепло- и водоснабжения муниципального значения, а также для размещения дорог межмуниципального или местного значения. Законом также предусмотрены специальные гарантии прав собственников изымаемых участков. Так, принудительное отчуждение земельного участка для государственных или муниципальных нужд может быть проведено только при условии предварительного и равноценного возмещения стоимости земельного участка на основании решения суда. Поскольку изъятие земельного участка является вынужденной мерой и не всегда может согласовываться с желаниями и планами собственников земли, законодатель предусмотрел процедуру их предварительного уведомления органом, принявшим решение об изъятии, за год до предстоящего изъятия участка. Это требование является императивной нормой, поскольку от соблюдения указанной процедуры зависит наступление определенных юридических последствий. В частности, изъятие земельного участка до истечения годового срока возможно только с согласия самого собственника изымаемого участка. Кроме того, в муниципальную собственность могут переходить земельные участки, признанные бесхозяйными в рамках ст. 225 Гражданского кодекса РФ. На основании данной статьи бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен либо вещь, от права собственности на которую собственник отказался. Такие недвижимые вещи принимаются на учет органом, осуществляющим регистрацию прав на недвижимое имущество по заявлению органа местного самоуправления, на чьей территории они находятся. По истечении одного года со дня постановки бесхозяйной недвижимой вещи на учет орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, может обратиться в суд с иском о признании права муниципальной собственности на эту вещь. Правилом п. 2 ст. 53 Земельного кодекса РФ предусмотрено, что при отказе от права собственности на земельный участок право собственности на этот участок прекращается с даты государственной регистрации прекращения этого права. По общему правилу земельный участок, от права собственности на который собственник отказался, является с даты государственной регистрации прекращения права собственности на него собственностью городского округа, городского или сельского поселения либо в случае расположения такого земельного участка на межселенной территории - собственностью муниципального района по месту расположения земельного участка. Таким образом, государственная и муниципальная формы собственности на землю имеют много схожих черт. По всей видимости, почти полное единство характеристик названных форм собственности во многом обусловлено тем, что модель муниципальной власти как института гражданского общества у нас не в полной мере создана и привита. Поэтому преобладание государственных начал в местном самоуправлении и его несамостоятельный характер во многом определяют отсутствие дополнительных отличительных признаков государственной и муниципальной форм собственности на землю в России [3, с. 123]. Литература
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: ПОНЯТИЕ И ОТГРАНИЧЕНИЕ ОТ СМЕЖНЫХ ЯВЛЕНИЙ А. А. Князьков Аспирант Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидов (г. Ярославль), научный консультант АНО «Ярославское правовое научно-исследовательское общество», Ярославль, Россия, alknyazkov@mail.ru Институт освобождения от уголовной ответственности, закрепленный в Уголовном кодексе РФ, традиционно находит положительные оценки в уголовно-правовой литературе в качестве реального проявления принципов гуманизма и справедливости [20, с.592], экономии мер принуждения, целесообразности и индивидуализации юридической ответственности в целом [11, с.30-32]. В современной науке уголовного права нет единства на исследуемый феномен, однако существенных разногласий не встречается. Освобождение от уголовной ответственности заключается в освобождении лица от отрицательной оценки его поведения судом от имени государства в обвинительном приговоре (Н.А. Беляев, А.И. Бойцов, Э.Т. Борисов, С.Г. Келина, Ф.Р. Сундуров) [9, с.31; 3, с.466; 25, с.155], освобождении лица подвергнуться осуждению, наказанию и судимости (П.В. Коробов) [27, с.253-254]. В предложенных определениях сущность освобождения раскрывалась посредством указания на освобождение, т.е. допускается логическая ошибка idem per idem. Кроме того, избыточно указание на судимость как уголовно-правовое последствие осуждения, поскольку судимость в обязательном порядке порождается обвинительным приговором суда, а обвинительный приговор суда может выноситься без назначения наказания (п. 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ). Действительно, наказание выступает одной, но не единственной формой реализации уголовной ответственности, что нельзя сказать про судимость, которая порождается не уголовной ответственностью, а обвинительным приговором суда. А.П. Козлов указывает, что освобождение от уголовной ответственности представляет собой отказ суда от применения мер принуждения и иных форм реализации уголовной ответственности [10, с.503]. Вряд ли оправданно ограничивать круг правоприменительных субъектов только судебными органами; кроме того, от реализации уголовной ответственности отказываются не органы правосудия, а государство в лице его компетентных органов. Высшая судебная инстанция предлагает дефиницию освобождения от уголовной ответственности в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 №19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» [15]. Пленум указал, что освобождение от уголовной ответственности – это отказ государства от ее реализации в отношении лица, совершившего преступление. Встречаются и иные взгляды на содержательную сторону освобождения от уголовной ответственности. Так, по мнению Е.В. Благова, это «даваемое лицу, совершившему преступление, разрешение не выполнять обязанность подвергнуться наказанию» [2, с.268]. Л.В. Головко под освобождением от уголовной ответственности понимает альтернативу уголовному преследованию [6, с.255]. Действительно, определенная альтернатива уголовно-процессуальных мер присутствует, однако сущностные черты автор не выделяет. Как полагает Ф.Р. Сундуров, при освобождении от уголовной ответственности лицо, виновное в совершении преступления, освобождается не только от наказания, но и от осуждения, порицания со стороны государства, которые, как известно, находят выражение в обвинительном приговоре» [21, с.476]. В данной позиции автора спорным представляется указание на отсутствие каких-либо негативных последствий для виновного лица, однако представляется, что официальное порицание присутствует, несмотря на отсутствие обвинительного приговора суда. Сама констатация правоприменительным субъектом факта нарушения лицом уголовно-правового запрета, выраженная в решении компетентного органа об освобождении виновного лица от уголовной ответственности, означает не что иное, как официальное государственное порицание. В.К. Дуюнов указывает, что «преступление и лицо, виновное в его совершении, не могут быть освобождены от отрицательной оценки, это не логично. Негативная оценка содеянного со стороны государства «автоматически» возникает в момент совершения преступления и «висит» как «дамоклов меч» над виновным, «звучит» в его голове или стучит в сердце. При освобождении лица от уголовной ответственности эта негативная оценка … непосредственно выражается в соответствующем правоприменительном акте об освобождении лица от уголовной ответственности» [7, с.151]. В связи с изложенным, считаем неточной позиции тех авторов, которые под освобождением понимают «отказ государства в лице компетентных органов от официального порицания лица, совершившего преступление» [22, с.591; 16, с.414]. Освобождение от ответственности характеризуется следующими признаками. Во-первых, имеется формальное основание для привлечения субъекта к уголовной ответственности – факт совершения им преступления [1, с.12]. Этим освобождение от уголовной ответственности отличается от обстоятельств, исключающих преступность деяния (ст. 37-42) [8, с.64], совершения малозначительного деяния (ч. 2 ст. 14), реабилитации [15], а также случаев добровольного отказа от доведения преступления до конца (ст. 31). В последнем случае уголовная ответственность должна исключаться [18, с.188; 26, с.98; 21, с.459], поскольку добровольный отказ признан законодателем обстоятельством, исключающим уголовную ответственность (ч. 2 ст. 31). В Проекте Уголовного Кодекса РФ добровольный отказ рассматривался как вид освобождения от уголовной ответственности (ст. 76), однако, оправданно, на наш взгляд, не нашел закрепления в новом УК РФ. В случае с добровольным отказом лицо не освобождается от уголовной ответственности, а именно не подлежит ей, поскольку в действии (бездействии) нет всех признаков состава неоконченного преступления, писал Б.В. Волженкин [23, с.549]. В то же время, встречаются и противоположные суждения. Уголовно-правовым последствием добровольного отказа выступает именно освобождение от уголовной ответственности, а не ее исключение (Р.Р. Галиакбаров, Г.П. Новоселов, К.А. Панько) [14, с.15-18; 21, с.241]; поскольку состав преступления (пусть и неоконченного) наличествует, постольку исключение ответственности недопустимо (С.Г. Келина) [24, с.463-464]. Аналогичную позицию занимает И.Э. Звечаровский [8, с.42-44]. Добровольный отказ как вид освобождения от уголовной ответственности рассматривает Н.М. Скорилкин [17, с.14-15], А.А. Тер-Акопов [19, с.18]. В свою очередь деятельное раскаяние не исключает уголовной ответственности, а индивидуализирует ответственность (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ), в том числе путем освобождения от нее. Представляется, что освобождение от уголовной ответственности (деятельное раскаяние как частный случай) не тождественно добровольному отказу ввиду следующего. Во-первых, по форме реализации: добровольный отказ исключает ответственность в императивной форме, при деятельном раскаянии лицо может быть освобождено; во-вторых, для освобождения от ответственности лицу необходимо совершение предусмотренных законом действий; добровольный отказ требует, по сути, «простого» отказа от совершения преступления. Нельзя признать верной позицию А.В. Бриллиантова, который, разграничивая деятельное раскаяние и добровольный отказ, указывает, что добровольный отказ, в отличие от деятельного раскаяния, состоит не в действиях, направленных на заглаживание, минимизацию вреда, а в действии или бездействии, демонстрирующих прекращение совершение преступления» [5, с.21]. Эти критерии не являются определяющими, поскольку сам закон указывает на возможность признания в качестве добровольного отказа прекращение совершения преступления (прим. к ст. 208, 210 УК РФ и др.). Следует отметить, что высшая судебная инстанция не разрешила этого дискуссионного вопроса, однако, в первоначальной редакции проекта Постановления Пленума об освобождении от уголовной ответственности указывалось на необходимость «разграничения деятельного раскаяния и добровольного отказа от преступления, исключающего уголовную ответственность (ст. 31 УК РФ), который может иметь место только на стадиях приготовления к преступлению и покушения на преступление». Во-вторых, следует отличать также освобождение от уголовной ответственности и от уголовного наказания. Освобождение от уголовной ответственности возможно только до вынесения приговора. В свою очередь, от наказания лицо может быть освобождено, если обвинительный приговор с назначением наказания состоялся (ч. 1 ст. 60 УК – «лицу, признанному виновным, назначается наказание…», п. 2 ч. 5 ст. 302 УПК РФ). Освобождение от уголовной ответственности возможно только до вынесения приговора, уголовное наказание назначается лишь в отношении лиц, которым вынесен обвинительный приговор (ч. 1 ст. 60 УК РФ – «лицу, признанному виновным, назначается наказание…»). Соответственно, многие полагают, именно назначение наказания является пограничной чертой между освобождением от уголовной ответственности и наказания [2, с.268; 4, с.36]. Представляется, что разграничительным признаком освобождения от уголовной ответственности и от наказания выступает не назначение наказания, а осуждение лица от имени государства на основании приговора суда. В то же время суд вправе освобождать от уголовной ответственности не только до вынесения приговора, но также и в ходе пересмотра уже состоявшихся судебных решений, т.е. после назначенного наказания [12; 13]. Таким образом, на наш взгляд, освобождение от уголовной ответственности означает выраженное в официальном правоприменительном акте компетентного государственного органа решение об отказе подвергнуть лицо, совершившее преступление, мерам уголовно-правового принуждения по обвинительному приговору суда в случаях, допускаемых уголовным законом. Отметим, что освобождение от уголовной ответственности – это отступление от принципа неотвратимости уголовной ответственности. Поэтому оно не должно применяться чрезмерно широко, в противном случае карательное начало уголовного права будет подвергаться сомнению, а также будет способствовать формированию чувства безответственности и безнаказанности в обществе. Литература Арсентьева Ю.В. О природе института освобождения от уголовной ответственности // Российский следователь. 2006. № 1. Благов Е.В. Общая часть уголовного права в 20 лекциях: курс лекций. М.: Юрлитинформ, 2012. Бойцов А.И., Беляев Н.А. Освобождение от уголовной ответственности // Уголовное право на современном этапе: проблемы преступления и наказания / Под ред. А.Н. Беляева, В.К. Глистина, В.В. Орехова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1992. Борщевский А.П., Сосна Б.И. Институт освобождения от уголовной ответственности в Молдове // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. М.: Юрист, 2009. № 3. Бриллиантов А.В. Освобождение от уголовной ответственности (с учетом обобщения судебной практики): Науч.-практ. пособие. М.: Проспект, 2013. Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. Дуюнов В.К. Уголовно-правовое воздействие: теория и практика. М.: Научная книга, 2003. Звечаровский И.Э. Добровольный отказ от доведения преступления до конца. СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М.: Наука, 1974. Козлов А.П. Уголовная ответственность: понятия и формы реализации. Красноярск: Красноярский государственный аграрный университет, 2013. Молодцов А.С. Уголовно-правовые принципы и вопросы освобождения от уголовной ответственности // Реализация принципа справедливости в правоприменительной деятельности органов уголовной юстиции. Ярославль: ЯрГУ, 1992. Определение Верховного Суда РФ от 01.02.2010 № 9-Д09-43 // СПС «Консультант – Плюс». Определение Верховного Суда РФ от 27.02.2008 N 49-Дп08-25к // СПС «Консультант – Плюс». Панько К.А. Добровольный отказ от преступления по советскому уголовному праву. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1975. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 №19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» // Российская газета. 2013. 05 июля. Российское уголовное право: в 2 т. Т. 1 Общая часть: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: Проспект, 2010. Скорилкин Н.М. Добровольный отказ от преступления и его место в системе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998. Тарханов И.А. Добровольный отказ: юридическая природа и правовое регулирование его последствий // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. М.: Проспект, 2008. Тер-Акопов А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. М.: Юрид. лит., 1982. См.: Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. М.: Юстицинформ, 2009. Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М.: Проспект, 2012. Уголовное право. Общая часть: учебник / отв. ред. И.Я. Козаченко. М.: Норма, 2008. Уголовное право России: Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Издательский Дом С.- Петерб. ун-та, 2006. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2003. Уголовный кодекс Российской Федерации: научно-практический комментарий / Под ред. Л.Л. Кругликова и Э.С. Тенчова. Ярославль: Влад, 1994. Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. В.Н. Кудрявцева, С.Г. Келиной. М.: Наука, 1987. Энциклопедия уголовного права. Т. 10. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. СПб.: Издание профессора Малинина - ГКА, 2008. |
Похожие:
 | Целью дисциплины является исследование теоретических и практических основ налогов и налогообложения: функционирования налоговой системы,... |  | Роли системы определяются иерархией (т е роль более высокого уровня может аккумулировать в себе права роли более низкого уровня).... |
| «Исследование амплитудных методов радиопеленгации», «Исследование принципов построения амплитудных радиомаячных угломерных систем»,... | | Руководители тайных обществ обращаются к рабочим с призывами, не давая им ни строго научной идеи, ни положительного учения. Поднимать... |
| Исследование волокон и волокнистых материалов /^Исследование металлов, сплавов, металлических изделий | | Настоящие Правила ведения судовой роли (далее Правила) разработаны в соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 30... |
| ... | | |
| Исследование особенностей организации гостиничного бизнеса (на примере гостиницы "Сибирь" Алтайского края) | | Структура раздела «Лабораторное исследование мочевыделительной системы» |