Развитие отношений между Республикой Польша и Российской Федерацией в 1994-2000 гг.: попытки стабилизации и урегулирования противоречий.
Период с рубежа 1994 г. по рубеж 1999/2000 гг. ознаменован в основном регрессивным развитием российско-польских отношений при кратковременных улучшениях в отдельных сферах жизнедеятельности государств, поэтому важным является анализ ряда соглашений и совокупности проблем, влияющих на выстраивание диалога в указанный период времени.
На рубеже 1993/1994 гг. наметилось кратковременное улучшение взаимоотношений на фоне прихода к власти в РП левой коалиции Союза Демократических Сил (СДЛС) и Польской Крестьянской партии (ПКП) под руководством Вальдемара Павляка120 и Юзефа Олексы121. Левые партии считали, что они в состоянии добиться положительного сдвига в польско-российском взаимодействии. Вследствие этого В.Павляк и Ю.Олекса начали свою правительственную деятельность с визитов в Москву. Впрочем, ощутимой пользы поездки не принесли, так как в России разворачивался острейший политический кризис. Ельцинский переворот 1993 г. укоренил польские круги во мнении о нестабильности и непредсказуемости российских демократических преобразований и, как следствие, полностью сориентировал Варшаву на Североатлантический договор. Параллельно Конгресс американской Полонии (PAC)122 приступил к агитации за принятие РП в НАТО и добился от руководства и общественности США пристального внимания к проблеме.123
С того момента, как стало ясно, что вступление РП в Североатлантический альянс неизбежно, Варшава стала выстраивать внешнеполитический курс соответственно развитию интеграции Польши с евроатлантическими институтами. Любые политические акты и действия в отношении Москвы Республика Польша с 1993/1994 гг. координировала со своими западными партнерами.
Российская Федерация боролась с польскими устремлениями в НАТО, в силу опасений за суверенитет, угрозы национальным интересам и др.
Варшава пыталась убедить восточного соседа, что прозападная ориентация польского государства не угрожает целостности и безопасности России, напротив, так как РФ – сосед РП и играет значимую роль в МО, то они должны находится в дружественных отношениях.124 Из-за необходимости урегулирования противоречий были организованы круглые столы, конференции и семинары. Так, в феврале 1994 г. в Кракове имел место двусторонний диалог «В сторону нового партнерства», на котором коалиционное правительство Польши предложило, разработанную своим МИД и его руководителем Анджеем Олеховским125 программу «Партнерство ради трансформации». Данный проект предусматривал: развитие и интенсификацию российско-польской экономической инфраструктуры; обмен опытом, связанным с переходом от советской к рыночной экономике; решение проблем, возникающих в ходе демократических реформ и изживания остатков тоталитаризма.126 То есть, план А.Олеховского ориентировался на практическое совершенствование экономических взаимосвязей между странами. Тогда же правительство В.Павляка начало переговоры о военно-техническом сотрудничестве, которые, впрочем, не вышли за рамки Кракова.
Для российской делегации программа А.Олеховского стала фантастическим проектом антироссийской направленности. В ответ делегация РФ предложила свой план «Общеевропейского партнерства». Данная концепция опиралась на более ранние идеи А.В.Козырева о сохранении уже имеющегося механизма взаимоотношений, который должен был придерживаться «демократического характера, исключающего какой-либо диктат или неравенство»127, а также на отказе Польши (и других стран Центральной и Восточной Европы) от идеи присоединения к Североатлантическому альянсу. В некоторой степени данная концепция развивала внекоалиционный принцип и доктрину Квицинского-Фалина. «Общеевропейское партнерство» нацеливалось на создание обновленной системы европейской безопасности, базирующейся на усиленной Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)128 и Совете североатлантического сотрудничества129, которые, согласно программе, превращались в военно-политическую организацию и таким образом заменили бы НАТО. Российский план предусматривал гарантии безопасности Польше в обмен на отказ Варшавы от Североатлантического альянса.130
Конференция в Кракове завершилась обменом мнений и концепций, договоренности остались формальными, а политическая обстановка накалялась. Это объясняется следующими причинами:
Варшава не была заинтересована в расширении внеэкономического партнерства с Россией. Уже с января 1994 г. польское руководство, нацеленное на углубление взаимоотношений с НАТО и ЕС, свело российско-польский экономический диалог на второй план. Тем более, что с 1 января 1994 г. РП приступила к реализации планов ассоциации с ЕС, что нашло подтверждение в польской Национальной стратегии интеграции, принятой в 1996 г. С этого момента вся деятельность, направленная на Россию, согласовывалась с западными союзниками Варшавы.131
Москва увидела антироссийскую направленность в действиях Анджея Олеховского и доктрине «Партнерство ради трансформации». Главным доказательством этому было вовлечение Польши в натовскую программу «Партнерство ради мира» 5 июля 1994 г.
Проявился Ялтинский синдром, т.е. Варшава опасалась нового превращения в «разменную монету» в отношениях между Россией и Западным миром. Опасения подкреплялись предложением Збигнева Бжезинского о заключении между НАТО и РФ договора о стратегическом партнерстве, хотя оно было разработано для того чтобы уменьшить беспокойство России по поводу распространения западного военного блока.
Беспокойство Москвы вызвало решение Североатлантического альянса от 1 декабря 1994 г. о начале консультаций по вопросам продвижения в Центральную и Восточную Европу.
РФ выказала официальный протест деятельности РП по поводу заявлений Варшавы о поддержке чеченских сепаратистов и работе в Кракове чеченского информационного центра (с 1996 г.), его варшавского филиала (с 1996 г.). Данные центры получили статус общественных организаций и финансировались из общественных и частных фондов, благотворительности.
Разного рода демарши обеих сторон усиливали политическое противостояние. Так, Б.Н.Ельцин отказался от участия в памятных мероприятиях в РП, посвященных годовщине Варшавского восстания в 1994 г. и в этом же году на Восточном железнодорожном вокзале в Варшаве произошел инцидент132. В ответ В.С.Черномырдин отменил свой визит в Польшу. В 1995 г. Б.Н.Ельцин отсутствовал на акциях памяти освобождения лагеря смерти Освенцим-Биркенау и Л.Валенса проигнорировал 50-ю годовщину Победы над нацистской Германией в Москве.133
Оживление и позитивная направленность диалога Россия-Польша связана с президентством Александра Квасьневского134. Важно подчеркнуть, что А. Квасьневский оказался в неоднозначном положении: он выступал за нормализацию двусторонних отношений, но любые шаги в сторону РФ давали повод оппозиции обвинить его в традиционной политике ПОРП. В связи с этим правительство А.Квасьневского было вынуждено лавировать, отделяя экономическое сотрудничество от политических проблем, тем более что политическая конъюнктура осложнялась натовской направленностью Варшавы.135
В феврале 1996 г. Москва попыталась реанимировать проект транзитного коридора Гродно – Калининград из РФ через Белоруссию и Польшу в Калининградскую область. О строительстве т.н. Сувалкского коридора заговорили еще в октябре 1994 г. Замысел был подержан северными польскими регионами в частности Сувалкским воеводством. В 1994 г. стороны смогли договориться лишь об открытии КПП Гусев-Голдап для легкового транспорта и пешеходов (начал работу с 1 июля 1995 г.). Летом 1995 г. начались переговоры о подписании трехстороннего соглашения между Беларусью, РФ и РП, причем Варшава взяла на себя разработку правил передвижения по коридору. Тогда же в Польше начался скандал, связанный с экстерриториальностью данного коридора. Правые политики и общественные деятели III Речи Посполитой вспомнили исторический прецедент – Польский коридор136, ставший поводом для II Мировой войны.137 Теперь в Сувалкском коридоре видели опасность возможной агрессии Москвы, стремящейся обеспечить беспрепятственную связь между Калининградской областью и остальной частью РФ. Таким образом, руководство РП, объявив соглашение о транзитном коридоре нарушением суверенитета и территориальной целостности страны, наложило вето на решение о его строительстве. Помимо чисто политической причины отказа от проекта были экономические и экологические причины.
Во-первых, коридор должен был пройти через Августовскую пущу138.
Во-вторых, порты Гданьск и Гдыня понесли бы убытки, так как часть грузопотока между Россией, Польшей и Белоруссией должна была переориентироваться в Сувалский коридор.
В-третьих, могли ухудшиться польско-литовские отношения, так как Литовская республика тоже теряла прибыль от изменения торговых путей.
В-четвертых, в контроле над Сувалкским коридором был заинтересован Североатлантический альянс, который видел данной территории удобное место для размещения военных баз и контингентов для обеспечения безопасности странам Балтии и давления на Россию139.
В конечном итоге, А.Квасьневский заявил, что польская сторона ограничится реставрацией и модернизацией имеющихся маршрутов и именно по ним будут проходить все транзитные перевозки, связанные с Калининградским полуэксклавом. Решение польского президента было записано в протоколе третьего заседания совместной российско-польской комиссии по экономическому сотрудничеству (апрель 1996 г.).
Одновременно РФ сменила свой внешнеполитический курс. Это связано с назначением Евгения Максимовича Примакова140 на пост министра иностранных дел. Новый глава МИДа раскритиковал концепцию однополярного мира в и курс предшественника, обозначив тем самым новый этап внешнеполитической деятельности РФ. Следует отметить, что смена руководства МИДа непосредственно повлияла на российско-польские отношения. Так, если А.В.Козырев рассматривал их как одно из звеньев политического диалога РФ с США и НАТО, то для Е.М.Примакова многоплановое сотрудничество Москвы и Варшавы было ценным элементом вариативности российского внешнеполитического курса и доказательством нацеленности РФ на многополярный мир.141
Показателем изменений стал визит Е.М.Примакова в Варшаву в марте 1996 г. В ходе дискуссий Россия негативно отозвалась насчет планов вступления РП в Североатлантический альянс, но глава российского МИД согласился с необходимостью укрепления европейских организаций и положительно оценил возможность включения в европейские структуры новых участников из Восточной Европы (например, Польшу). РП сделала ответный шаг уже в апреле– А.Квасьневский посетил Иркутск, Нижний Новгород и Москву.142
Потепление отношений выразилось в подписании «Соглашения о молодежном сотрудничестве» между РФ и РП 9 апреля 1996 г., где говорилось о: необходимости обмена информацией о семинарах, конференциях, консультаций по молодежной тематике (ст. 2); важности поддержания сотрудничества между молодежными организациями и молодежью Польши и России с целью ознакомления с культурой, литературой, искусством обеих сторон, развития спорта, отдыха и туризма (ст. 1, 3, 7); необходимости обмена опытом в целях профилактики нарушения законодательства, насилия, наркомании, токсикомании и др., а также о реализации программ психологической, юридической, социальной и др. помощи молодежи (ст.6).143
Одновременно между Варшавой и Москвой завязались переговоры о военном сотрудничестве. Сначала вопрос обсуждался во время работы двустороннего круглого стола еще в феврале 1996 г., затем уже в апреле – на московской встрече министров обороны РП и РФ Станислава Добжаньского и Павла Сергеевича Гречко144. Переговоры подошли к завершению во время визита в Польшу вице-премьера РФ Олега Дмитриевича Давыдова145, когда было подписано соглашение о военно-стратегическом сотрудничестве и поставках российских запасных частей для польской военной техники советского производства.
Во имя улучшения политического климата 19 октября 1996 г. Виктор Степанович Черномырдин146 в правительственном постановлении за № 1247 «О создании мемориальных комплексов в местах захоронения советских и польских граждан – жертв тоталитарных репрессии в Катыни (Смоленская область) и Медном (Тверская область)» объявил о создании государственных мемориальных комплексов.147 Практически сразу началась организационная деятельность: были выделены средства на возведение мемориала, создана дирекция комплекса, началось его строительство, а само открытие состоялось уже в июле 2000 г. Таким образом, правительству РФ удалось решить две немаловажные задачи: снизить напряженность российско-польских политических отношений и продемонстрировать миру новый демократический облик Российской Федерации. Однако, решая престижные задачи внешнеполитического характера, руководители строительства сделали упор на создание памятных сооружений полякам и совершенно забросили могилы граждан Советского Союза, также пострадавших в годы тоталитаризма.148
1997 г. новое правоцентристское коалиционное правительство в составе партий Избирательного движения «Солидарность» (АВС) и Союза за свободу (УВ) во главе с Ежи Бузеком149 вновь провозгласило первоочередной задачей польской внешней политики – вступление в НАТО и ЕС, в ущерб возможному улучшению отношений с РФ. Кстати, помимо ориентации Польши на альянс и Евросоюз внешнеполитические взаимосвязи между Варшавой и Москвой осложнялось нестабильной политической и экономической обстановки в России – было отправлено в отставку правительство В.С.Черномырдина, началась чехарда в высших эшелонах власти, РФ пережила дефолт 1998 г.
Кроме того, Варшаву нервировало заключение Североатлантическим альянсом и Российской Федерацией Основополагающего акта Россия – НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности150 от 27 мая 1997 г. Следствие этого стало возрождение в польских общественных и политических кругах «синдрома Ялты». Вместе с тем российская сторона расценила «антялтинские настроения» в Польше как оскорбление, что стало дополнительным обоснованием антипольских настроений и обвинений польской стороны в «русофобии» у российских политических деятелей, СМИ и общественных организаций.151
Положение осложнилось после Мадридской встречи глав государств НАТО 8 – 9 июля 1997 г., где было принято решение пригласить Чешскую республику, Венгрию и Польшу к переговорам об их вступлении в Североатлантический альянс. Уже 16 декабря того же года министры иностранных дел стран НАТО подписали о присоединении к альянсу Польши, Венгрии и Чехии.
Одновременно с мероприятиями по вхождению в состав западного военно-политического блока Варшава решала вопрос о присоединении к ЕС, тем более что в декабре 1997 г. РП получила официальный призыв от лидеров Евросоюза к началу переговорного процесса, который начался 31 марта 1998 г.
Прогресс в области включения в состав организации Североатлантического договора диктовал руководству Польши стремление продемонстрировать лояльность западу и США с помощью отказа от нормализации отношений с Россией и проведения недружественных политических акций. Так, на рубеже 1997/1998 гг. Варшава официально вышла на Шамиля Басаева152 и пыталась установить непосредственные контакты с Грозным. В результате, РФ вообще прекратила диалог с Польшей на высшем уровне: Е.Бузек дважды приезжал на мероприятия, связанные с открытием мемориальных памятников в Катыни и Медном, но не был официально приглашен в Москву для ведения переговоров. Заметное снижение значения Республики Польша во внешнеполитическом курсе Российской Федерации просматривается в том, что за восемь лет (с 1994 г. по 2001 г.) президент РФ ни разу не посетил РП, хотя А.Квасьневский приглашал российского коллегу неоднократно, а когда Б.Н.Ельцин ушел в отставку, польский президент написал ему: «Мы, поляки, особенно благодарны Вам за Ваш вклад в преодоление наследия польско-российской истории, за раскрытие болезненной правды о Катынской трагедии, что заложило фундамент под нормализацию отношений между нашими странами и открыло путь к сближению и примирению нардов Польши и России».153 В результате недопонимание накапливалось, отмены визитов российских президента и премьер-министров стало восприниматься польской общественностью как неуважение к Польше.
После получения Варшавой официального приглашения к ассоциации с ЕС, РФ еще в январе 1998 г., беспокоясь о вероятном разрыве экономического сотрудничества с возможными будущими участниками общеевропейских институтов, настоятельно рекомендовала членам Евросоюза решить вопрос о последствиях, включения в союз бывших стран соцлагеря. А также разработать пути компенсаций экономических потерь Москвы, которые появятся после утраты российской стороной традиционных торговых партнеров.
В июне 1998 г. состоялась неофициальная встреча президентов А.Квасьневский и Б.Н.Ельцина, на которой вновь была затронута проблема Североатлантического альянса и ЕС. А.Квасьневский подчеркнул, что Россия и Польша «соседи на всю жизнь», но это обстоятельство не может и не должно мешать реализации III Речью Посполитой своих стратегических целей, направленных на достижение национальной безопасности и укреплению статуса польского государства на геополитической арене. Поэтому членство в НАТО является непреложным фактом, с которым Россия должна смириться. Б.Н.Ельцин остался на позиции негативной оценки будущего членства РП в альянсе.154 Вместе с тем к моменту встречи президентов Польше осталось лишь ратифицировать протокол о присоединении к НАТО и оформить вхождение в блок в соответствии с национальными законодательством (процесс был завершен в течение 1998 г.).
В то же время, Е.М. Примаков и Бронислав Геремек155, в рамках реализации концепции обновления и укрепления системы европейской безопасности на базе крепкой ОБСЕ и опираясь на программу «Общеевропейского партнерства», совместно добились открытия официального представительства ОБСЕ в Белоруссии и приняли участие в разрешении кризиса в Косово. Впрочем, события в Югославии, политический и экономический кризисы в РФ помешали Е.М. Примакову довести до конца собственные начинания. Кроме того, препятствием для программы «Общеевропейского партнерства» в российском варианте стало завершение процедуры присоединения РП к западному военному блоку, что случилось 12 и 16 марта 1999 г. когда министр иностранных дел Польши Б. Геремек передал соответствующие документы в архив блока, прошла торжественная церемония в Брюсселе.156 Таким образом, РП реализовала одну из стратегических целей своей внешней политики и стала более значима в геополитическом плане.
Все эти события, охарактеризованные Б.Н.Ельциным как «величайшая ошибка НАТО», для западных политических кругов в целом и для Польши в частности стали политическим поражением Российской Федерации.157 Россия не стала открыто демонстрировать негативное отношение к событию. Более того Б.Н.Ельцин в марте – апреле 1999 г. пошел на консультации с Польшей для нормализации двусторонних отношений в условиях изменившейся геополитической реальности, которые, впрочем, были практически прерваны из-за поддержки РП действий США и НАТО в Косово.
Следствием продвижения Североатлантического альянса в Центральную и Восточную Европу стало требование пересмотра «Договора об обычных вооруженных силах в Европе» (ДОВСЕ)158 со стороны Москвы. О необходимости ревизии ДОВСЕ Россия намекала еще со времен развала СССР. Теперь необходимо было согласовать новую дислокацию войск для РФ, ее союзников и новых членов НАТО. Следует отметить, что фактически расположение российских контингентов изменилось уже с 1994 г. из-за Чеченской военной кампании. Вместе с тем, данные претензии шли вразрез с интересами польской стороны, так как это могло снизить выгоды РП от вхождения в состав западного военного блока. Тем не менее, переговоры были начаты при посредничестве ОБСЕ и завершились в Стамбуле 19 ноября 1999 г., когда все заинтересованные стороны подписали «Соглашение об адаптации ДОВСЕ». В результате была создана новая система национальных и территориальных уровней для государств участников. В центре Европы – а именно в Польше, Венгрии, Чехии и Словакии – устанавливались пониженные территориальные уровни вооружений, быть повышенными они не могли. Страны Североатлантического альянса не могли размещать в упомянутых странах постоянные военные базы и части.159 России удалось добиться повышения уровня вооружений в Ленинградском и Северокавказском военных округах; вывести из под ограничений обычные вооружения в Астраханской, Волгоградской, Псковской и др. областях; сохранить за собой право усиливать группировку в неспокойных южных районах, за счет спокойных северных.160 Таким образом, российской стороне удалось частично адаптировать ДОВСЕ под свои национальные интересы.
На фоне осложняющихся русско-польских политических отношений второй половины 1990-х гг. заметно интенсифицировались экономические контакты, вырос торговый оборот между РП и РФ. Развитию подобных взаимоотношений способствовал ряд соответствующих договоренностей. Так, еще в августе 1993 г. в Варшаве российская и польская стороны подписали «Договор о торговле и экономическом сотрудничестве», который был ратифицирован 17 декабря 1994 г. и вступил в силу с 13 февраля 1995 г.
Согласно данному документу стороны обещали содействовать развитию разнообразных форм сотрудничества в финансовой и банковской сферах; промышленности и торговле; животноводстве, сельском, рыбном и морском хозяйствах. А также в энергетике, строительстве, транспорте, связи, научных исследованиях, подготовке кадров, защите окружающей среды (ст. 1, 2). Договор предусматривал реализацию сотрудничества через развитие коопераций, взаимные инвестиции, предприятия со смешанным капиталом, проведение разнообразных выставок, форумов, ярмарок, образовательных курсов и др. (ст. 2). Стороны взяли на себя обязательства предоставить друг другу благоприятный режим для торговли: удобные и равноправные пошлины в соответствии с Генеральным соглашением по тарифам и торговле (ГАТТ), внутренние налоги и сборы, способы платежа и др. (ст. 3, 4). Важным пунктом в договоре было положение, что все расчеты и платежи между сторонами должны «в свободно конвертируемой валюте по мировым ценам и на условиях, принятых в международной торговле и финансовой практике» (ст. 6).161
В соглашении также прописывалось, что обе стороны оставляют за собой право принимать исключительные меры для охраны жизни и здоровья людей, животных, растений; сохранении окружающей среды, национальных художественных, исторических и археологических ценностей; обеспечении прав собственности на интеллектуальные труды и др. (ст. 8, 9). Польша и Россия сохранили возможность осуществления дополнительных мер относительно национальной безопасности, что касалось в первую очередь вопросов ядерных веществ, военного снаряжения, войны или других чрезвычайных обстоятельств в МО (ст. 8).162
Положительным моментом в выстраивании польско-российского экономического сотрудничества стало «Соглашение об урегулировании взаимных задолженностей» от 30 января 1995 г., согласно которому суммы задолженностей сторон подлежали взаимозачету. Обязательства РФ перед РП составляли 284 968 860,83 $ США, а обязательства Польши перед Россией 94 983 026,98 $ США (ст. 3). Разница взаимозачета, составляющая примерно 20 млн. $ США, отходила в пользу польской стороны (ст. 5).163 Выявленную долговую сумму РФ погасила в течение 1997 г. поставляя определенные товары, как оговаривалось в седьмой статье Соглашения об урегулировании взаимных задолженностей.164
Существенное влияние на двусторонние экономические отношения повлияли межправительственные соглашения о долгосрочных поставок российского углеводородов в Польшу, заключенные в сентябре 1996 г. Во исполнение которого Правительство РФ приняло постановление за №348 «Об объемах поставок на экспорт в 1996 г. в соответствии с межправительственными соглашениями нефти, нефтепродуктов и электроэнергии». Постановление было принято еще 25 марта 1996 г., однако осенние договоренности с польской стороной подтолкнули Москву внести дополнения и изменения в уже изданное постановление. Согласно достигнутым договоренностям и дополнительному постановлению, было достигнуто согласие по объемам экспортируемых Россией углеводородов и их стоимости.165
В тот же период времени российская и польская стороны подписали соглашение о запуске строительства газопровода Ямал-Европа, чему способствовал визит в Польшу В.С. Черномырдина, и урегулирован вопрос о рыбных промыслах Польши в Охотском море.
Итогом комплекса соглашений между Польшей и Россией стало увеличение объема торговли между обеими странами, но темпы ее роста сокращались (в 1995 г. – более 30%, 1996 г. – 23%, 1997 г. – 18%).166 Таким образом, российско-польская торговля носила экстенсивный характер. В 1997 г. экспорт продовольствия из Польши в РФ достиг 42%, оборудования – 23%, товаров народного потребления – 7%, химической продукции – 13%.167
В это же период Россия поставила в РП 10,3 млн. т. нефти и 6,75 млрд. м3 газа. Доля углеводородов в российском экспорте превысила 84%, а удельный вес оборудования уменьшилась до 2%.168
В 1996 г. польское и российское государства подписали долгосрочный контракт на поставку газа в Польшу в размере 250 млрд. м3 стоимостью 25 млрд. $. Польская сторона получила возможность принять участие в реконструкции Магнитогорского металлургического комбината (Челябинская область РФ) стоимостью в 1996 – 1998 гг. 110 млн. $., а также в строительстве ряда газовых объектов на территории России.169
Объем инвестиций во второй половине 1990-х гг., несмотря на успехи в экономическом сотрудничестве, оставался минимальным – из РП в РФ поступило примерно 100 млн. $, а из РФ в РП – около 20 млн. $.170
Для решения инвестиционных проблем необходимо применение «Соглашения о поощрении и взаимной защиты капиталовложений» от 2 октября 1992 г.171, но документ не был ратифицирован российской стороной в связи с отказом польского государства признать поправку относительно толкования термина «инвестор»172, на котором настаивало Федеральное Собрание РФ.173
Экономическое сотрудничество начало ухудшаться с сентября 1997 г., когда к власти в РП пришло правое правительство Е. Бузека. Негативным фактором в развитии экономических взаимоотношений стало закрытие Варшавой доступа на польскую биржу российским ценным бумагам; блокирование филиалов российских банков в Польше; увеличения дефицита торгового баланса РП из-за импорта энергоносителей. Необходимо указать, что правая оппозиция в РП определила договоренность по строительству газопровода невыгодной в связи с принципом «бери и плати», высоких норм поставок, формирования зависимости РП от России.174
Стремясь избавиться от энергетической зависимости, А.Квасьневский, в ущерб польско-российскому экономическому сотрудничеству, предложил Литве торгово-экономическое «стратегическое партнерство», первыми шагами по его организации стали планы строительства ViaBaltica175 и RailBaltica176, а также возведение энергетической линии Игналина (Литва) – Элк (Польша) – это было имело первостепенное значение в связи с Игналинской АЭС177.
Ухудшение российско-польского экономического взаимодействия подстегивал отказ Варшавы от зоны свободной торговли и безвизового режима между государствами, из-за неготовности российской стороны принять обратно своих граждан, нелегально иммигрировавших в РП. Была отринута ельциновская Комплексная программа развития российско-польских отношений. Экономическое сотрудничество практически остановилось из-за суверенного дефолта в РФ в августе 1998 г. в связи с тем, что министр финансов РП Лешек Бальцеровичем выразил опасение, что в России начался затяжной экономический кризис, который может вызвать глубокие негативные тенденции в польской экономике. Поэтому министерство финансов РП начало сводить к минимуму экономическое сотрудничество.178 Польские экспортеры не получили господдержки, а Ханна Гроневич-Вальц179 ввела требование 100% резервирования польскими компаниями стоимости контрактов с российскими фирмами.
В результате польский экспорт в РФ в 1999 г. уменьшился на 55%, но российский экспорт углеводородов в РП сохранился на том, же уровне. Следствием такого перекоса, стало усиление энергетической зависимости Польши от России, а также возрастание отрицательного торгового сальдо РП до двух миллиардов долларов.180 Попытки исправить ситуацию ни к чему не привели, так как не были разработаны механизмы сотрудничества банков, предприятий, страхования, защиты инвестиций и др.
После вступления РП в НАТО и начала переговоров о ее вхождении в ЕС политические взаимоотношения между Польшей и Россией стали оцениваться сторонами более тщательно и скрупулезно. Именно в этот период польская сторона начала явственно переоценивать свою геополитическую значимость в отношениях с РФ и утверждать, что именно Польша пыталась укрепить положительные отношения с Россией, но не желание последней пойти на компромисс стало главной преградой в нормализации сотрудничества. 181
Так, 8 апреля 1999 г. Б.Геремек на заседании Сейма провозгласил «политическую открытость по отношению к РФ», готовность Варшавы сохранять и развивать экономические, гуманитарные, научные связи, желание польской стороны поучаствовать в работе Совместного постоянного совета Россия-НАТО182; подчеркнул, что изменение геополитического статуса РП упрощают польско-российские контакты и вступление в НАТО не угрожает суверенитету и безопасности РФ.183 На этом же заседании Сейма министр иностранных дел вновь поднял вопросы сталинского террора в отношении поляков, возвращения польских архивов, культурных и исторических ценностей, урегулирования отношений в Калининградским полуэксклавом и навигации в Балтийском проливе.
9 мая 2000 г. Б.Геремек озвучил заявление польского правительства о приоритетах польской внешней политики и добрососедских отношения с РФ, в котором вновь выдвигались претензии к России по поводу компенсаций жертвам репрессий, осуждалась вторая Чеченская кампания, подчеркивалось что «членство Польши в западных союзах, как и поддержка ею независимости и европейской ориентированности, вновь возникших на развалинах советской империи государств, не должно препятствовать развитию экономических и культурных отношений между Польшей и Россией»184.
В результате возникла двойственность – с одной стороны польская сторона провозглашала добрососедские отношения с Россией, говорила о налаживании конструктивного диалога, но с другой стороны – требовала сведения исторических счетов. 185 Вследствие этого все совместные соглашения, договоры и прочие документы носили лишь декларативный характер, но не способствовали укреплению сотрудничества.
Двойственные заявления польского правительства и заметки в СМИ привели к усилению антагонизма между польским и российским обществами, начался рост антипольских в России и антирусских в Польше настроений. Это привело к политическим демаршам:
в феврале-марте 1999 г. польские власти не предоставили ряду российских предпринимателей временного вида на жительство, назвав их угрозой национальной безопасности;
Россия объявила о симметричной высылке польских бизнесменов, живущих и работающих на российской территории;
в январе 2000 г. польская сторона стала добиваться высылки девяти сотрудников российского посольства в Варшаве, обвинив их в шпионской деятельности;
Россия в ответ выслала из страны девятерых польских дипломатов;186
в феврале 2000 г. в Познани на территорию Генерального консульства РФ ворвалась группа прочеченски настроенных демонстрантов, разрисовала свастикой и антироссийскими лозунгами стены здания, изорвали российский и др., полиция при этом бездействовала;
Россия объявила данные события «бандитской акцией; МИД РФ вызвал за разъяснениями посла Польши в России Анджея Залуцкого; министр иностранных дел РФ Игорь Сергеевич Иванов187 отменил визит в Польшу, намечавшийся на март 2000 г., и вызвал российского посла из Польши; радикально настроенная группа Национал-большевистской партии (запрещена в РФ) забросила на территорию польского посольства в Москве бутылки с коктейлем Молотова.188
Таким образом, на пути создания дружественных отношений Россия и Польша столкнулись с рядом политических препятствий, которые уменьшали шансы на быстрое и благополучное оформление равноправного сотрудничества, чему не поспособствовало даже торжественное открытие Катынского мемориала. Тем не менее, несмотря на непростые взаимоотношения, в 1990-е гг. стороны смогли оформить нормативно-правовую базу межгосударственных отношений, охватившую практически все сферы польско-российского общения.
Рассматривая отношения Польши и России в указанный период времени, необходимо акцентировать внимание на переходном положении, в котором оказались оба государства; на разность их внешнеполитических целей; на различия в восприятии общественностью и политическими кругами происходящих событий, а также на личные мнения и настроения руководителей государств.
Вовлечение III Речи Посполитой в евроатлантические организации оказало существенное влияние на российско-польские отношения. Более того, отношения РФ со странами Запада отразились на польской внешней политике. В результате, в конце 1990-х гг. взаимосвязи РП и РФ находились в глубоком кризисе. Осложненным не только вступлением Польши в Североатлантический альянс, но и свертыванием польско-российского экономического сотрудничества в связи с августовским дефолтом 1998 г; разного рода политическими демаршами и попытками сведения исторических счетов; двойственностью польской политики в отношении России; не желанием РФ видеть в РП равного геополитического партнера (как считает польская сторона); конфликтом вокруг Югославии и Чечни.
Итак, после распада Советского Союза в Восточной Европе сложилась иная геополитическая реальность, позволяющая выстроить новые отношения на основе добрососедских, равноправных и партнерских отношений. Российская Федерация и Республика Польша находились в неоднозначной экономической, политической, социальной и гуманитарной ситуации – сложившиеся за долгие годы связи были разорваны. Следствием данного положения дел стала необходимость поиска своего места в Европе и в мире. В результате польское государство сориентировалось на НАТО и Европейский Союза, а Россия, после длительного противодействия была вынуждена с этим смириться и заняться обеспечением свой безопасности, развитием экономического, культурного и пр. сотрудничества в новых международных условиях.
К концу 1990-х гг. отношения между Российской Федерацией и Республикой Польша трансформировались в совокупность политических скандалов, обид, нерешенных проблем. Таким образом, к рубежу 1999/2000 г. межгосударственное сотрудничество между Польшей и Россией практически остановилось.
|
