Административно-хозяйственные барьеры
Мы не имеем данных о коррупции, поэтому не беремся рассуждать на эту тему. Наше исследование вполне мирное и оперирует данными общедоступными. Мы хотим показать только те административные барьеры, которые связаны с различными предписаниями, а не с фактической работой чиновников. Как пишет В. Бондарь в журнале «Муниципальная власть», «наши чиновники в основном берут взятки не за преступление, а за выполнение служебных обязанностей»(№ 3, 2008, с. 62).
Мы постараемся раскрыть проблему барьеров на примере одного конкретного предприятия, которому волей судеб выпала доля подниматься с нуля в наше недоброе, совершенно неприветливое к отечественному производителю время. Более того, на примере предприятия, которое организовывали, порядочной частью, мы сами, получив на то средства от одного из зарубежных Фондов. Следовательно, все приводимые здесь данные не высосаны из пальца, не взяты у первого подвернувшегося ипэшника, но являются эмпирическими следами от собственной деятельности и деятельности опекаемого малого перерабатывающего предприятия. Мы постараемся избегать, по возможности и просьбам, имен собственных, да и факты таковы, что каждое предприятие, существующее или начинающее деятельность, прочитав эту статью, объявит о дежа вю.
Итак, исходные данные:
– село N в … крае, около 800 человек населения, в 50 км от районного центра, в 160 км от краевого центра;
– в селе есть недавно брошенное двухэтажное здание, находящееся в ведении государственного предприятия;
– есть семья фермеров (имеют небольшую свиноферму), желающая возглавить новый проект;
– есть масса активного безработного населения, в основном женщин;
– есть сопровождающий специалист и средства гранта ХКБОО «Зеленый Дом»;
– есть заинтересованная в открытии нового сельхозпредприятия районная администрация.
Вначале с этим селом что-то не вязалось, и мы не занимались им вообще. Но одно из пяти сел в этом районе ну никак не «активизировалось», почему и пришлось искать ему замену. Перебрав еще пару сел с тем же результатом, мы пришли в село N, куда давно нас зазывала настойчивая сельская глава: а у нас это есть, а у нас такие планы, и вообще мы молодцы – ну обратите на нас внимание! Ладно, здравствуйте.
Уже через пару посещений наш специалист, занимающаяся конкретными селами (мастер сопровождения), заявила, что глава была недалека от истины и активного народу хоть отбавляй, есть заводилы-лидеры и взвешенно принимающие решения организаторы, здравые идеи и минимальные ресурсы. Из всех экономических планов мы остановились на предложении создать кооператив по переработке мяса, база которого должна была разместиться в том самом брошенном двухэтажном здании. Кооператив желал готовить мясные полуфабрикаты: мясо на шашлык, фарши, котлеты, суповые наборы, пельмени и прочее. Расчетная мощность – до 5 тонн мясопродукции в месяц.
Первым делом его нужно было перевести из государственной собственности в муниципальную, то есть в распоряжение органов местного самоуправления села N, чтобы местная администрация могла часть помещений в здании сдавать в аренду кооператорам. Параллельно было решено начать в здании ремонтные работы.
Около 20 человек решились участвовать в этом проекте и рьяно взялись за уборку захламленных помещений. Люди справедливо считали, что они зарабатывают себе рабочее место, и вопрос об оплате их волонтерского труда до открытия производства никогда не ставили. Тем временем семья фермеров-организаторов вместе с сельской главой занялись переводом помещения в сельскую собственность. Чтобы получить разрешение на перевод собственности от министерства имущественных отношений, нужно было собрать письменные отказы от владельца, государственного сельхозпредприятия, ранее державшего в этом здании свою контору, а также от курировавшего это ГСП профильного министерства.
Наши новые кооператоры буквально за 2 недели зарегистрировали кооператив, получили от нас грант, закупили стройматериалы для ремонта и… встали на месяц. Потому что пользователь помещения подписывать бумаги не желал. Не в меру мудрый директор ГСП сразу просек, что в случае успеха кооператоров он может драть с них любую аренду, а в случае неуспеха они хотя бы подремонтируют помещение, в котором что-то можно будет разместить… ну, или просто пусть себе стоит. Как сказал главный агроном ГСП, «а может, мы и сами колбасу захотим выпускать». В хозяйстве ведь, как говорится, что не сгниет, то и сгодится. Так что пользователь поставил условие: аренда на год.
Районная администрация была в курсе всех событий в селах и довольно быстро вступила в игру. Кто и с кем говорил – не знаем, в подробности не вникали, но директор ГСП акт передачи подписал, вслед за ним профильное краевое министерство от помещения также отказалось, и минимущества края здание наконец-то передало на баланс сельской администрации. Первый административный барьер кооператорам не стоил почти ничего, кроме нескольких поездок из села в райцентр. Работы велись волонтерами, за электричество платил пользователь, дело началось летом после отопительного сезона… Оценим этот барьер в 1 тысячу рублей, что ушла на бензин, а нервы – нервы у нас считаются крупными единицами, инфарктами…
Работы в помещениях снова возобновились, начались штукатурно-малярные работы. Раз сельская администрация стала новым собственником здания, нужно было все договоры на его обслуживание оформлять заново, а именно договоры на электроэнергию и теплоснабжение. Сельская глава свалила эту ношу на чету фермеров. Их первый поход был к энергетикам. Для оформления договора с Энергосбытом новый собственник должен был иметь лимиты на отпуск электроэнергии. За неимением – купить, по 4 тысячи рублей за киловатт, коих требовалось 15,5 кВт на сумму около 60 тысяч. Средства нашего гранта выделялись на стройматериалы и необходимое оборудование (разделочные столы, инструменты, мясорубку, морозильный моноблок, холодильник готовой продукции и др.), иных денег у кооператоров пока не было. Так что встал вопрос: где найти 60 тысяч? Взять в кредит? Но когда состоится запуск производства, было неясно, и с чего оплачивать кредит – неизвестно. Лимиты были закреплены за зданием, но подписав акт о передаче здания, директор ГСП лимиты не передал. Следовательно, оставалось только снова воевать с ним. Здание между тем отключили от электропитания.
Наверно, другие кооператоры, будь у них средства иного рода и размера за душой, поступили бы проще – отдали бы полсуммы директору, и дело с концом. Но кооператоры были бедными и правильными. Они приходили к очередному начальнику и начинали от порога: мы из села N, с нами работает благотворительная организация и районная администрация, благотворители дали нам грант на такую-то сумму, это деньги американские, целевые, их нужно потратить на цели, прописанные в договоре, и каждую трату подтвердить кассовым и товарным чеками, и т.д. Короче, начальник понимал, что намекать о взятке как бы неуместно. Кто их знает, этих благотворителей, не поднимут ли из-за копеечной суммы международный скандал? Деньги-то – американские!
Кабинет районного начальника энергосбыта стал для кооператоров родным на три месяца. Каждую неделю они стучались в его двери, и разговор начинался заново: вот, директор ГСП на контакт не идет, от встречи отказывается, говорит: пусть сами платят… Начальник выслушивал кооператоров, предлагал сделать еще какой-нибудь шаг, и все начиналось сначала. «Зеленый Дом» тоже не спал, директор сходил на прием в Минсельхоз, написал заявление, начальник отдела пообещал разобраться с директором ГСП.
Неизвестно, что решило дело: звонок районного начальника Энергосбыта (проникся все-таки) директору ГСП или отеческая беседа с ним куратора из Минсельхоза, только через три месяца после начала истории с лимитами акт передачи электрических мощностей был наконец-то подписан. В финансовом плане это обошлось кооператорам примерно в 3 тысячи рублей, которые ушли на поездки.
Наверно, нам очень повезло с этой четой фермеров. И учение им впрок пошло, и людей они умели убеждать, и, самое главное, стрессоустойчивыми оказались. Вот это последнее качество вообще редко встречается в деревне, где все любят покричать, поругаться, а то и подраться, а как дело доходит до дела, так и в кусты.
Кстати, другим начинающим любителям что-нибудь попроизводить нужно иметь в виду, что теперь у энергетиков есть такой вид дани под названием «лимит». Есть он и у тепловиков. Суть этих новых поборов, которых ранее не было, в следующем: по данным прессы запасы нефти и газа конечны, и при нынешнем объеме потребления закончатся в несколько десятилетий; государственный монополист нахватал контрактов на поставку нефти и газа за границу на годы вперед и, чтобы удержать поставки на прежнем уровне, вынужден давить собственных потребителей, что и делается через повышение тарифов и введение заградительных сборов, тормозящих открытие новых производств. Так что Европы греются, а мы платим.
Следующие двери: районные электросети. От них кооператоры получили предписание пройти пять контор, прежде чем электросети соблаговолят подписать договор. Впечатление такое, что электросетям деньги не нужны и в их интересах просто тупо затягивать дело. Потому что тот, кто сам обошел эти пять или более контор, знает, о чем идет речь. Если делать все по правилам, на подписание такого договора у вас уйдет от полугода до… и заниматься этим должен отдельный человек, которому еще и платить нужно. Здесь-то масса вариантов для шантажа и коррупции: держатель кабеля, которым твое хозяйство подключено к подстанции, попросит у вас на десять метров кабеля или на предохранители, ЖКХ, обслуживающее дом, попросит сделать ремонт в подъездах… весело, в общем. При этом сначала документ нужно принести, затем прогуляться за решением, которого с первого разу не будет, и если на каждую подпись у вас не уйдет месяц и несколько тысяч на кабель и ремонт, то явно вы дали «Джиму» на лапу, «такую лапу не видал я сроду…».
Поскольку дело было в селе, а уровень районный менее прожорлив, нежели городской, то пять контор удалось бы пройти довольно быстро, но какие-то из контор были в краевом центре. В краевой центр пришлось смотаться минимум шесть раз, причем один раз по ошибке, так как дали не тот адрес. Если посчитать расходы на дорогу, то это порядка 6000 на бензин и столько же водителю. Плюс 1800 рублей за обучение человека на 3 группу допуска по электробезопасности; за эту сумму представителя кооператива научили бояться рубильников и оголенных проводов. Всего 13 800 рублей. После подписания договора в феврале помещение было подключено к электричеству.
Ранее, в декабре, был подписан договор о теплоснабжении, и местное МУМ ПП ЖКХ (тепловики и водопроводчики в одном лице) подало тепло и включило счетчик. Не тепловой, которого не было, а денежный. В селе ведь как можно хлеба в долг взять, так же в долг подключить тепло и воду. Все ведь знают, что у вас денег нет, но когда-нибудь да будут. Тепло и электричество без счетчиков у нас в стране отпускаются «по среднему», то есть по самой высшей норме; энергетики и тепловики считают, что воду вы поглощаете тоннами в сутки, не закрывая краны, снабжаете контрабандой электричеством пару халявщиков, а тепловой энергией отапливаете самолетный ангар небольших размеров. Так что пока счетчиков нет, платите как бы не вдвое – еще один вид узаконенного грабежа.
Чтобы продолжить ремонт, тепло и электричество были необходимы. За зиму местное ЖКХ насчитало 90 тысяч рублей, хотя их и просили выключить отопление в апреле и мае. В ответ владыка местных теплосетей заявил, что если отключит дом от тепла, то уже больше не подключит. Так что хочешь не хочешь, пришлось получать услугу. Но с оплатой можно было потянуть. Безусловно, отопление кооператором было нужно, но на определенное время, поэтому насильно всученная услуга также, по нашему мнению, должна рассматриваться в качестве барьера от хозяйствующего субъекта. Который мы оценим в 30 тысяч рублей.
Энергетики запросили 3500 рублей предоплаты за электричество. Эти деньги просто легли им на счет и просто по сей день лежат. Как бы на всякий случай. Запишите себе в книжку еще один вид поборов, которые наше правительство позволяет собирать различным монополистам с организаций.
Пришла очередь контролеров. Первыми заявились сотрудники Энергонадзора. Точнее, появлялись они и ранее, но говорили, что здесь все в порядке, проводка нормальная и они все подпишут, когда придет время. Когда пришло время, оказалось, что проводка все-таки ненормальная, розетки и выключатели «не соответствуют евростандартам». Во как, мы вроде бы еще не в ВТО, а евростандартам уже должны соответствовать. Стоит ли здесь доказывать, что нашлись еще одни желающие «нарубить капусты» на кооператорах. В общем, пошли кооператоры договариваться с подрядчиком. Районные электросети запросили 80 тысяч. Может, по московским меркам это и копейки, а в размерах деревни, где 3 тысячи зарплаты – удовольствие, доступное не всем, эта сумма просто ужасающая. Кооператоры опять задумались о преждевременном кредите. Мы же посоветовали им не соглашаться на первую выставленную цену и вообще спорить с Энергонадзором с мегомметром и калькулятором в руках либо искать другого подрядчика. Подрядчик нашелся, из тех же контор, только «частным порядком». С работой и материалами вышло 62 тысячи, которые предоставил «Зеленый Дом» дополнительным соглашением к сумме основного гранта.
Не успели отвалиться одни клопы, набежали следующие. Пожарники дали список необходимого: огнетушители, журналы, обученный сотрудник, пожарная сигнализация… На огнетушители, журналы и обученного сотрудника ушло порядка 5 тысяч. Но вот сигнализация… вы представляете себе сигнализацию в деревне? Ну, сработали датчики, и кто услышит сигнал? Тянуть провод по всей деревне от здания до дома фермеров – никаких денег не хватит. Завтра они могут смениться, бросить все, и тогда перетягивать провод к директору ГСП? Да и толку-то, когда в селе нет пожарной части. Но пожарники плавали, пожарники знают: звонок нужно вывести в комнату сторожа в этом же здании! На этом же этаже! Гениально! И заплатить за сигнализацию 45 тысяч рублей. Кооператоры поплакались, и пожарники милостиво разрешили им установить сигнализацию в течение 2 месяцев со дня начала работы. О’кей, снова небольшая передышка.
Перед тем как вообще начинать работать в здании, кооператоры должны сделать проект у архитектора и утвердить его в СЭС. Это раньше СЭС (санэпидемстанция), а сейчас Федеральное государственное учреждение здравоохранения (ФГУЗ) «Центр гигиены и безопасности питания», краевое отделение которого находится в краевом центре, а районный участок в соседнем райцентре. Кооператоры пришли к архитектору, архитектор запросил 12 тысяч. Кооператоры решили на всякий случай спеть свою старую песню: мы из села N… И случилось чудо! Архитектор Чильгешев из архитектурной компании БиВЛ, единственные фамилию которого и название фирмы – из благодарности! – мы приведем в этой статье, проникся идеей кооператоров и согласился поработать всего за 3 тысячи, часть из которых должна была пойти на разъезды. Тем самым он решил внести собственный вклад в их дело, в дело возрождения села. Спасибо ему огромное!
Архитектор довольно быстро сделал проект, но в ФГУЗ его завернули: нужны были дополнительные помещения под раздевалки, комнату отдыха, лабораторию, что-то еще. Когда архитектор вычертил новый проект, оказалось, что кооператорам потребуется почти в два раза больше помещений, чем они ранее планировали. Скажем сразу, что вклад «Зеленого Дома» был минимальным, остальное вложили кооператоры. И вкладывали каждый раз, когда в этом была необходимость. Так что еще до того как взять кредит, они вложили… сначала считали, потом бросили, чтобы не расстраиваться. Мы же оценим этот барьер примерно в 30 тысяч рублей.
Это были только цветочки, ягодки все впереди. Началась территория СЭС… простите, ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в … крае». Все-таки давайте ради простоты называть это учреждение его старым именем, под которым его помнят и знают все – СЭС (санитарно-эпидемиологическая станция). СЭС работает в связке с еще более знаковой для предпринимателей структурой под названием Роспотребнадзор («Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по … краю» - во наворочали-то!). Ранее это была одна организация, теперь же разделилась на несколько, каждая со своим начальством и офисами, требующими уважения к себе и личного посещения каждой, а также многочисленных экспертных лабораторий, находящихся в краевом центре в разных его микрорайонах. Эти невозбранные блюстители чистоты и порядка, поднебесные владыки Разрешения и Запрещения – всего лишь спекулянты и паразиты. Они спекулируют на человеческом страхе и ради этого благословляют специальные устрашающие материалы и передачи, в которых они отважно исследуют контрафактные шмотки и детские игрушки, консервы и другие продукты, находят кучу нарушений и смертельно опасных веществ и под аплодисменты зрителей закрывают тех, штрафуют этих… Зрители в восторге, что им не попадется колбаса с повышенным содержанием ингредиента, который приведет к повышению уровня холестерина в крови, и готовы одобрить любые меры – из-за банального страха, который никогда не перестанут нагнетать те, кто на этом делает имидж стражей порядка, а на имидже деньги. И зрителям, прежде чем хлопать в ладоши, стоит знать, что усилиями того и подобных ему «надзоров» им теперь нельзя ни нишу в своей квартире снести без разрешения (а вдруг потолок обвалится!), которое получить можно через кучу взяток или через суд, ни кладовку на своем участке построить.
Но это слова, давайте к делам. Первой дверью в СЭС была дверь лаборатории физических факторов. В лаборатории предложили кооператорам встать в очередь и подождать с обследованием пару месяцев. Или самим брать специалиста, везти его на своей машине туда и обратно. Конечно, самим. Взяли специалиста и его приборы для измерения микроклимата, шума, освещения и т.д. Сделали две поездки за день, которые обошлись в |
