История английской духовной миссии в забайкалье начало XIX столетия
Скачать 2.65 Mb.
|
ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ НИКОЛАЯ ДЫМБИЛОВА Самым ревностным защитником русского православия в 40-х годах XIX столетия был ученик английских миссионеров, а конкретно Вильяма Свана Р.-Д.Дымбилов. Он крестился в 1842 году, выстроил в Степной Думе церковь и «барские» палаты, активно помогал протоиерею Н.Стукову и другим учреждать Хоринский миссионерский стан. Они обратились с совместным письмом к епископу Иркутскому, Нерчинскому и Якутскому Нилу с просьбой передать для стана Нерчинскую походную церковь, поскольку «многие новокрещенные буряты, рассеянные по степям», лишены «счастья исполнять христианскую обязанность». Тем более, что купец Н.Баснин уже пожертвовал Думе под Онинское приходское училище хороший дом, а при православной миссии имеются богодуховные книги, «частью высочайше дарованные тайше».224 Как показывает опись обыска усадьбы Дымбилова во время проведения по нему следственных действий (о причине см. далее), книг, отпечатанных английскими миссионерами в Кодуне, хранилось у него в сотнях экземплярах, и которыми, надо полагать, священнослужители Хоринского православного стана пользовались при чтении Библии на монгольско-бурятском языке. Стационарное здание Анинской (Онинской) - Николаевской церкви было возведено взамен походной Нерчинской к 1859 году. Преосвященный Нил Исакович быстро оценил счастливую возможность сделать из тайши Дымбилова своего помощника в деле обращения хоринских бурят к православной вере. 13 мая 1839 года он направил послание, в котором призывает «почтенного Хоринского Главного тайшу Иринчея Даржаева Дымбилова» принять святое крещение, чтобы дать собою «пример соплеменникам перехода в православие» обещая при этом, стать его «непосредственным <...> водителем на пути возрождения в жизнь духовную».225 Тот согласился, но при условии, что его воспреемником станет сам государь император Николай I. Уже после крещения в Петербурге на Дымбилова свалилось много забот по христианизации края. Например, 27 апреля 1843 года К.Стуков извещает о своем переезде на новое место службы, и о назначении на свое место протоиерея Фортуната Петухова. А 2 мая того же года П.К.Стуков (сын предыдущего Стукова) информирует о «нежелании начальников Хоринских родов креститься» самим и препятствии в этом своим подданным под «страхом угрозы, отнятием сенных покосов и пр.», при этом просил тайшу быть «отцом и покровителем людей, обращаемых мною в веру».226 З  абегая вперед, скажем, что благодаря содействию Дымбилова помимо Кодунского станка в Хоринском крае сложилось несколько компактных мест проживания крещенных бурят: Байсан-Эбыр, Ониноборское, Кульское, Анинское, Хасуртайское, Кодунский станок, Хоринская дума и другие села. В народе новокрещенные получили прозвание «карымские», от слова «карым» (по-бурятски «харим»), означающее «чуждый», «изменивший своей вере», то есть соплеменников, избравших русское православие своей верой. Буддисты и шаманисты не любили таких людей, но рано или поздно вынуждены были признать, что охристианизированные и русифицированные общества бывших степных кочевников быстрее развиваются в экономическом и культурном отношениях, и что за ними – будущее. Нижние венцы главного дома Дымбилова в Кодуне. Обмеры А.В.Тиваненко (2009г.). Личность Хоринского тайши довольно примечательна. Казачий исправник С.И.Черепанов о нем говорил: «Дымбилов учился у английских миссионеров. Выучившись «кое-чему», возмужав, он отправился в Петербург, где изъявил желание креститься. Сам император Николай I и великая княгиня Ольга Николаевна были воспреемниками. После был обласкан, произведен в есаулы и назначен тайшой, вопреки обычной у азиатцев наследственности».227 А Джон Кохран, побывавший в гостях у тогда еще ученика Дымбилова, писал, что юноша «просто обожает миссионеров, которые часто бывают у него и живут неделями; он преуспевает в английском, которому обучает его мистер Сван».228 Существует оригинальное описание облика забайкальских тайшей, данное М.М.Сперанским своей дочери 23 декабря 1819 года, каким был отец Дымбилова, и мог бы выглядеть его сын, если бы тот не облачился в европейскую одежду: «вообрази себе дьякона в парчовом стихире, опоясанного золотым поясом с саблею; прибавь только бобровую к стихарю опушку, длинные волосы, заплетенные назад в косу; и тайша будет перед тобой». Подробную историю знакомства Дымбилова с государем излагает в своей летописи однокашник тайши по миссионерской школе Вандан Юмсунов: «Пребывание в этих местах английских миссионеров, поселившихся на Кодуне и Оне было прекращено. Когда они в ноябре месяце 1840 года собирались возвращаться к себе на родину, Дэмбилэй (Ринчин-Доржо: приказом генерал-губернатора в Восточной Сибири В.Я.Руперта от 10 января 1839 года, № 122, утвержден в звании главного Хоринского тайши, -А.Т.) пожелал явиться в императорский город и представиться высочайшей особе, но не был отпущен сибирскими властями, и не мог этого осуществить. Он передал при их посредничестве свой доклад министру внутренних дел князю Голицыну с просьбой разрешить ему прибыть в столицу. В 1841 году Ринчин-Доржо Дэмбилэй прибыл в императорский город Санкт-Петербург, представился Его величеству государю императору Николаю I Павловичу и доложил о причинах своего приезда и обстановке в Хоринских кочевьях. (Напомним, что речь шла о нежелании части бурят признавать его тайшинство даже после утверждения кандидатуры В.Я.Рупертом. – А.Т.). По собственному желанию Дэмбилэй удостоился крещения и стал называться Николаем Николаевичем Дымбиловым. Ему был пожалован чин есаула Сибирского нерегулярного казачьего войска. По возвращении он продолжал исполнять обязанности главного тайши. Но в 1848 году он оказался обвиненным в совершении преступного дела и был сослан на заключение в крепости в Россию, там и умер.229 В других источниках помимо пожалованного чина упоминаются значительное денежное пособие и драгоценные подарки: последние действительно значатся в описи личных вещей тайши во время обыска в его доме. Среди них книги с дарственной надписью великой княжны Ольги Николаевны и золотыми гербами царской фамилии, портреты членов императорского рода, комплекты парадной офицерской казачьей одежды, «золотая сабля с вензелем Александра I и короною, 4 золотых и 1 большая медаль для ношения на шее с Аннинской и Александровой лентами, вензель Николая I на миткалевой ленте» и другие.230. Об инкриминируемых «преступлениях» чуть позже, а пока об еще одной стороне деятельности Хоринского тайши, пожалуй, наиболее существенной, к чему стремились, но не могли осуществить его английские наставники-миссионеры. Помимо насаждения христианства в Хоринских степях, именно с его непосредственным участием Российскому правительству удалось значительно ослабить подавляющую бурят буддийскую конфессию. Дело в том, что именно к Дымбилову, снискавшему доверие русской администрации и православной церкви, Иркутский губернский секретарь Тилль в свите посланного в Восточную Сибирь с ревизией положения населения государственного сенатора Толстого, 1 августа 1844 года направил главному Хоринскому тайше письмо, в котором просил высказать свои соображения насчет целесообразности уменьшения количества буддийских священнослужителей и их храмов. Дымбилов отнесся к поручению со всей серьезностью. Он доложил, что в 8 Хоринских дацанах насчитывается 719 лам и что они не приносят пользы народу, но, наоборот, существуют лишь для стяжания своей личной выгоды. Поэтому самым верным решением стало бы ограничение их общего количества: в Кодунском дацане, к примеру, можно оставить 25, а в остальных по 15 штатных священнослужителей, а прочих уволить. Затем, 13 октября 1845 года, советник Главного управления Восточной Сибири майор Константин Безносиков направил Дымбилову вопросник из 20 пунктов с просьбой, чтобы сведения о буддистах были как можно полными и точными, поскольку это очень интересует генерал-губернатора. И на этот раз тайша с честью выполнил поручение властей. Дымбилов силою своей власти собрал исчерпывающие сведения у главных родовых должностных лиц Хоринского ведомства. 16 сентября 1846 года объемный документ был направлен в канцелярию генерал-губернатора, с сожалением, что по каким-то вопросам не даны удовлетворительные ответы, поскольку от него требовали сведений о буддизме не только по своему административному ведомству, а по всему Забайкалью. Однако он выполнил главное - дал точное число о наличии у бурят 4563 лам, что однозначно, по его мнению, ставит вопрос о их существенном сокращении. Что касается Хоринского ведомства, то главный лама всех 14 местных дацанов на запрос Дымбилова сообщил: только в 8 храмах долин рек Уды и Кижинги служит 11 штатных лам, 538 податных лам, 4 полноправных хуварака. А сам бандидо-хамбо-лама Ешижамсуев 30 января 1846 года докладывал, что в его 34 дацанах и 144 малых храмах служит 4509 лам. Из коих в Аннинском – 759, Агинском – 162, «у 15 родов»-365, в Баргузине – 53, в Алари – 37, а «в 33 бурятских родах» - 3173 священнослужителей. Всех же дацанских милостынедателей, мужчин и женщин, 122259 души. Кроме того, главный Хоринский тайша указал на незаконность избрания некоторых ширетуев по семейно-клановому признаку, что он и изложил в специальном докладе на имя помощника председателя «Комиссии Высочайше учрежденной для ревизии Госимущества в Восточной Сибири» камер-юнкеру Двора Его императорского величества Львову.231 Кстати говоря, во время этой работы ученик английских миссионеров показал себя и как исследователь. Например, заседателю Хоринской степной думы Д.Дарбаеву он поручил составить родословные Хоринских бурят, что и было исполнено в виде «Доклада о происхождении одиннадцати Хоринских родов»,232 которые больше походили на послужные списки видных лиц племени хори-бурят на 10 вопросов Главного тайши. Д.Дарбаев родился в 1788 году, деятельность начал с 1812 года писарем Думы, в 1815 году получил чин зайсана (родового старшины), а еще через десять лет стал заседателем. За 30 лет безупречной службы 17 марта 1843 года удостоился Похвального листа Иркутского гражданского губернатора. В его личном деле есть и другие грамоты и благодарности.233 Созданный по поручению Дымбилова доклад начинается словами: «Собрав письменные и устные сведения из материалов Степной думы, указаний голов отоков и других людей ( а также легенд о происхождении родов,-А.Т.) привожу нижеследующее…». Сегодня этот документ считается одним из наиболее ранних известных бурятских сочинений исторического характера, но он не появился бы, если бы на этом не настоял высокообразованный ученик английских миссионеров, понимавший, насколько данный труд будет ценен для бурятского народа в будущем. Кроме того, есть сведения, что Дымбилов сумел собрать большую коллекцию материалов по обычному праву бурят, стремясь начать подготовку юридически грамотных людей, но судьба этого начинания нам неизвестна, хотя «Свод степных законов» действительно существует. Однако, вернемся к «буддийской проблеме». Император Николай I внимательно изучил представленные из Забайкалья материалы и утвердил для буддистов13 марта 1853 года новое положение. Поддержав совет Дымбилова, он утвердил штатное расписание из 285 лам, а всего с 35 хувараками-320 священнослужителей, вместо 4 с половиной тысяч. Остальных приказано было перевести в светское состояние. Вследствие этого только в 8 Хоринских дацанах было оставлено на служении 76 штатных лам вместо 542 человек.234 Дальнейшее разрешение вопроса, уже после отставки инициатора, пошло по пути дальнейшего ограничения влияния буддийской конфессии за Байкалом. С 1871 года начался этап практического подавления гражданскими властями тех, кто ранее диктовал свою идеологическую волю, мешая православию и Английской духовной христианской миссии. Приказом № 198 от 9 марта 1872 года упразднялись ибо, бумханы, малые молитвенные храмы. А адъютант генерал-губернатора Восточной Сибири Синельникова Ванников собственным приказом №9 от 6 июля 1872 года категорически потребовал осуществить эту репрессивную акцию непосредственно на территории Хоринского ведомства под личный контроль главного тайши, родовых начальников и выборных Степной думы.235 Такая активная русификаторская деятельность тайши Дымбилова не могла пройти бесследно для инициатора важных общественных преобразований. Противоборствующий клан, на время присмиревший после поездки Дымбилова к Николаю I и после Высочайшего подтверждения его полномочий, вновь, не без влияния лам, начал борьбу с неугодным начальником. Полетели жалобы о его грубости и корыстолюбии, увлечением бытовой роскошью за народный счет. Кое-какие распространяемые сведения приводит в своих воспоминаниях и С.Черепанов: мол, вернувшись из Петербурга, тайша непременно пожелал жениться на русской женщине, и обязательно знатной, несмотря на то, что уже имел женою «прехорошенькую бурятку», готовую даже креститься, но не быть удаленной высокопоставленным мужем. «Побуждаемый этим желанием, Дымбилов страшно мотал деньги и т.п.».236 Хоринские недруги добивались от светских властей назначения следствия по поводу его «злоупотреблений», но были сами наказаны генерал-губернатором за разжигание междуусобной вражды. Через несколько лет они решились на более кардинальные действия. В ночь на 27 декабря 1848 года в помещении Хоринской степной думы вспыхнул пожар, в котором вместе со зданием сгорело все имущество, архив, деловые документы и казна. В рапорте Верхнеудинскому исправнику говорилось, что пожар «возник неизвестно от чего». Охватившее в 2 или 3 часа ночи пламя было столь сильным, что прибежавшие на тушение люди не могли близко подойти, и что на их глазах (объяснения Бадмаева и Сумбаева) сгорела казна из собранных для окружного казначейства податей со всех хоринских родов. Лично претендент на должность тайши выдвинул иную версию: поджог совершил сам Дымбилов с целью скрыть промотанные деньги. «Началось следствие, переходившее через многие руки, которые, конечно, нагревались, и, наконец, поступившие к чиновнику поручений Крюкову <...> и он довел Дымбилова до полного сознания, в силу которого, по высочайшей конфирмации, Дымбилов лишен всех прав и сослан на 20 лет в каторгу».237 Из признания С.И.Черепанова видно, что путем взяток следствие разработало версию, будто Дымбилов в сговоре с крещеными бурятами Петром Мельниковы, Николаем Онхоевым и Степаном Соболевым похитили и поделили между собою 11638 рублей 43 копейки и 1 полушку серебром податей и 233 рубля 51 копейки 1 полушку различных сборов и подожгли здание Думы. Якобы под грузом неопровержимых улик тайша Дымбилов дал признательные показания. Их осудили и сослали на 20 лет на Нерчинскую каторгу, где следы «сообщников» теряются. В Национальном архиве Республики Бурятия хранятся некоторые дела того нашумевшего процесса, из которых мы ознакомились с описями личного имущества Дымбилова: усадеб на Оне238 и в Кодуне,239 мельницы,240 описями домашнего инвентаря.241 Среди последних, отметим изъятие 20 медных и 25 железных литеров монгольского языка из типографии английских миссионеров в Кодуне,242 175 томов книг о пророчествах Моисея (также отпечатанных в Кодуне) и 64 тома разных книг Нового Завета, изданных Русским библейским обществом в Петербурге,243 7 «различных книг» на монгольском языке, также работы английских миссионеров.244 К слову сказать, у Цырена Абидуева, проходившего по делу Дымбилова, также изъяли «15 томов Святого Закона, издания 1832 года, с алфавитом и 4 продолжения в бумажном переплете».245 По утверждению Ц.Жамцарано, следствие по делу Ринчин-Доржи Дымбилова производил Доржи Банзаров, «и только его слова были смертельны для Ринчин-Доржи, а то, пожалуй, Ринчин-Доржи оправдался бы благодаря протекциям <...>. Отец Барталея – Пилей видел на Иркутской гауптвахте тайшу Хоринских родов Ринчин-Доржи Дымбилова, человека весьма любезного и умного, впрочем, буряты рассказывали Жамцарано, что сидел он «в почетном заключении». Предания свидетельствуют о той симпатии, какую питают буряты к своим выдающимся сородичам. Согласно ним, между прочим, приехав на свадьбу к тугнуйскому зайсану сотнику Тыгши, он влюбился в местную красавицу Шойжид, на которой и женился. Она-то и подговорила мужа сжечь Думу. После ссылки Ринчин-Доржи она вышла замуж за Тарбу - тайшу (заменившего в должности Дымбилова, также ученика английских миссионеров.-А.Т.), но и здесь натолкнула нового мужа к преступлению, в незаконных поборах. Тарба-тайша умер в тюрьме».246 Трудно сказать, что здесь соответствует истине, но такая версия «преступления» Дымбилова ходила среди народа на рубеже XIX-XX столетий. Поводом к обвинению о казнокрадстве Дымбилова могли стать две усадьбы тайши на Оне и в Кодуне, которые действительно отличались размерами и убранством на европейский манер. И.И.Завалишин именует их «Царскими палатами». Столь же изысканным был и двор. Герой мелодрамы Завалишина «отворил окно импровизированного кабинета, оно выходило в прекрасный сад, разбитый в английском вкусе; за легкой чугунной решеткой, в которой узнал я тотчас изделие Петровского завода».247 Согласно описи имущества Дымбилова, главная усадьба тайши располагалась в Кодунском станке, а второй, так сказать служебный дом, имелся при Хоринской Степной Думе. В усадьбе: дом на 4 ската крыши, в коем зал, гостиная, спальня, кабинет с библиотекой в шкафах. При доме флигель, сарай с мельницей, амбар, второй сарай, погреб, 4 войлочных юрты, 3 «ветхие кухни» «на одной стезе под одной крышей <...> с тремя комнатами, баня, амбар с погребом, двухэтажный амбар, у которого вверху расположена летняя комната со стеклами, сарай для сена». «Все строения обнесены забором из теса мерою 146 саженей».248 Из другой описи отметим впечатляющие размеры главного дома Дымбилова. Он был построен из круглого леса, одноэтажный, о 6 комнатах и 17 окон (по 4 стекла в высоту и по 2 стекла в ширину) при ставнях; в доме 3 голландских печи и 2 очага с чугунными плитами; дверей 12; все комнаты оштукатурены и окрашены белой и красной красками. Христианское вероисповедание хозяина отражали не только библиотека богодуховных книг, но и святые образа в каждой комнате: св.Иннокентия, Казанской Божьей Матери, св.Николая Чудотворца, Спасителя, св.Митрофания в серебряных окладах, а одна с драгоценными камнями.249 Во время обследования Кодунского станка усадьба Дымбилова была обнаружена нами в близком соседстве с Английской миссией. Занимает общую площадь до 2 гектаров. От построек остались только нижние венцы. Причем здания разобраны на дрова не более двух лет тому назад. Сохранился лишь интересный двухэтажный амбар с летней комнатой и верандой наверху, но и он уже куплен для переноса одним из местных жителей в свою, рядом стоящую, усадьбу. Нам удалось снять обмеры и сфотографировать амбар. Что касается второй усадьбы, при Хоринской Степной Думе, то это было также обширное здание о трех комнатах и коридором. Стены оштукатурены, потолки обиты холстом и побелены. Дом имел 3 двери. Во дворе усадьбы, огражденной забором из 17 прясел, деревянный сарай - кухня с тремя рамами со слюдяными стеклами, имела еще комнату с печью. Описание внутреннего интерьера жилого дома опускаем, но она аналогична многим деталям из усадьбы в Кодуне.250 Чуть ранее, 2 августа 1849 года, приставы описали и мельницу Дымбилова по р.Оне, в 3 верстах от Степной Думы, перегораживающую реку, с избой внутри и прудом длиной в 12 саженей.251 Очень заманчиво видеть в этом доме (совпадающего по описанию декабриста Лорера), здание, приобретенное Вильямом Сваном на Оне у отца Дымбилова, но для этого пока нет более убедительных доказательств. В довершении рассказа о Хоринском тайше Дымбилове, можно привести песню, сложенную местными бурятами, в которой запечатлена внушенная вера в то, что именно он совершил поджог Степной Думы, украв значительные денежные средства. Песня эта не является бесспорным историческим документом. Но интересна разве что как фольклорный материал. Она была создана по свежим следам событий в те дни, когда особенно сильно разгорелись социальные страсти в Хоринском бурятском обществе. Если сложить фрагменты, собранные разными собирателями,то в полном варианте песня звучала так: Кударинская ровная степь- Низменное прекрасное посевье; Отправившийся к северному хану (царю Николаю І,-А.Т.) Радостен Хоринский нойон… Утвержденный определением Начальствующих Иркутскою губерниею Нойон Ринчин-Доржи Жесток к простым подданным. Живущий греша и гордясь Своим многочисленным скотом, Верховный нойон, тайша наш Резок и суров по нраву. Нанося убыток в средствах к жизни Мирно жившим подданным, Он, с целью получить да взять, Замучил, стращая да беспокоя. Хоринский нойон Дымбилов, Польстившись на собранные деньги, По страсти корыстолюбия, Сжег свою Хоринскую Думу. Светло-гнедая лошадь его Убежала, разорвав свое кольцо [на узде]; Двадцать тысяч серебром, Положив в подол и за пазуху, убежал он… За совершение несправедливых преступлений Будучи лишен всех прав, Сослан был в каторжные работы. Остерегаясь и боясь с ранних пор Современные молодые люди, Действуйте справедливо.252 |
Похожие:
 | Основным источником информации для написания статьи являлись документы духовной консистории по Кемскому уезду, хранящиеся в Национальном... | | История современной психологии / Пер с англ. А. В. Говорунов, В. И. Кузин, Л. Л. Царук / Под ред. А. Д. Наследова. – Спб.: Изд-во... |
 | I. Сибирские архивы в системе приказных учреждений русского государства (Конец XVI начало XVIII вв.) | | История Сбербанка России началась 170 лет назад, в XIX веке. За почти два столетия банк завоевал статус крупнейшего финансового института... |
| Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... | | Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... |
| Данное планирование составлено на основе авторской программы «История России XIX века» А. А. Данилова, Л. Г. Косулина, М. Просвещение,... | | Конец XIX — начало XX в был отмечен научно-технической революцией, связанной с появлением и развитием квантово-механических представлений... |
| История для Александра Бушкова не есть нечто застывшее, окостеневшее. Автор с присущей ему дерзкой фантазией продолжает разгадывать... | | Укрепление командно-административной системы управления архивами (1929 — начало 1938 г.) |