От составителя «Ридер» к курсу «Политическая культура России ХХ века»
Скачать 2.86 Mb.
|
Примечания:
Письмо А.В. Дебор В.Д. Бонч-Бруевичу1 Управляющему Делами Совета Народных Комиссаров Вл. БОНЧ-БРУЕВИЧУ Царь Иоанн Грозный, «видя Государство в великой тоске и печали от насилия сильных и от неправды, умыслил привести всех в любовь» и учредил Челобитный Приказ в 1550 году.2 Так гласит история. Почти пятьсот лет тому назад грозный палач народа все-таки счел нужным дать народу учреждение, в котором разбирали бы жалобы на несправедливые действия, чинимые представителями власти. У нас, в ХХ-м веке в Социалистической Федеративной Советской Республике, к сожалению, до этого еще не додумались. Представители Советской власти, очевидно, считаются непогрешимыми, как папа римский, а в таком случае, конечно, существование учреждения в роде Челобитного Приказа лишено всякого смысла. Но в действительности происходит не то... Представители Советской власти, особенно в уездах и вообще в провинции, допускают часто такие отступления от декретов и основных законов Советской Республики, что в пору и прежним царским «слугам» у них поучиться. А жаловаться некому и некуда. Не пожалуешься же в высшую инстанцию, ибо там зачастую сидит брат или сват обвиняемого и тебе еще нагорит за твою жалобу. В Москве не так давно вывешен у Кремля ящик, в который можно опускать жалобы. Но говорят, что ящик этот уже сняли, так как туда стали опускать вместо жалоб какие то пасквили. Да и наивно было думать, что этот ящик искоренит все злоупотребления, допускаемые присосавшимися к Советской власти негодяями. Поэтому, если Иоанн Грозный додумался учредить Челобитный приказ, если, кажется, Александр I положил начало Канцелярии по принятию прошений,3 то и Советской Республике, республике правды и света, необходимо подумать о том, чтобы дать народу возможность искать правды - скорой и безусловной. Для того ящика мало. Необходимо создать учреждение, состоящее из людей испытанно честных, преданных делу народа, благоразумных, спокойных и уравновешенных и поручить этому учреждению разбор всех жалоб и просьб. А то прошения, вынутые из ящика, вероятно, поступали по принадлежности в те учреждения, на которые жаловались. Выходило так, что унтер-офицерская вдова должна была сама себя высечь, чего на деле никогда не бывает. Учреждение это, назовем его «КОМИССАРИАТ ПО ЖАЛОБАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ», должно быть подчинено какому-нибудь центральному органу Советской власти, чтобы на него поменьше оказывали давление, и чтобы он был более самостоятелен в своих действиях. В случае успеха, необходимо раскинуть по всей Республике сеть таких комиссариатов, а то учреждений для научения справедливости граждан сколько угодно: и Чеки, и Веки, и Печеки, и Ревтрибуналы, всего не перечтешь, а вот обиженному гражданину и деваться некуда: или молчи или заявляй в Ч.К., где не исключается возможность, что из обвинителя ты не превратишься в обвиняемого. Да и часто вопрос бывает неотложный, поступив в Судебное учреждение, он остается лежать до второго пришествия, а у потерпевшего остается убеждение, что «правды как не было, так и нет». А потому в интересах самой Республики необходимо поспешить с открытием такого учреждения. От него в значительной степени зависит благожелательное отношение граждан к Власти и вера в справедливость и беспристрастность ее. Надо видеть, что делается на местах, надо воочию убедиться, какие злоупотребления допускаются некоторыми негодяями, прикрывающимися званием коммуниста, чтобы придти к заключению, что так дальше продолжаться не может и что необходимо создать учреждение, способное беспристрастно разбираться в больных вопросах и улаживать их, не обвиняя отдельных лиц в подрыве Советской власти, в злостной клевете и тому подобных поступках, часто инкриминируемых людям, ищущих правды в Судебных установлениях. Анастасия Владимировна Дебор. Керенск Пензенской губернии, дом Радушина. А.Я. Петрову для А.В. Дебор. ГА РФ. Ф. 4390. Оп. 14. Д. 9. Л. 15. Подлинник, машинопись. Примечания:
1920 год Письмо К. Антонова в Совнарком КРАСНЫЙ НОВЫЙ год Посвящается товарищу Ленину Сейчас обегал три ближайшие «столовки» и всюду одна роковая надпись – «закрыта». У всех дверей стоят озлобленные пролетарии и шлют проклятия: ... увы, не Деникину, не «буржуям», не капиталистам и Антанте, а большевикам-коммунистам, умеющим только разрушать и громко трубить себе славу, возлагая на белогвардейцев и социал-соглашателей все свои грехи, свою роковую неспособность к настоящему, а не рекламному творчеству. «Когда же кончится эта проклятая жизнь», «вертишься как в мясорубке», «о людях у них заботушки мало, сами, небось, по горло сыты» и так далее до бесконечности, - слышатся эти выкрики голодных озлобленных людей. Я молчу и злюсь только на себя, что так опрометчиво съел полагавшиеся на сегодня три осьмушки1 голодного пайка. Ведь дома ничего нет, даже мороженой картошки, которую продают по 45 рублей за фунт, то есть за 6-7 штук. В будни, чтобы не подохнуть с голоду, можно хоть поесть в столовке того учреждения, где я служу счетоводом и высиживаю положенное время в нетопленом помещении, плохо одетый и обутый. Да и дома не лучше: температура 4-5 градусов и сыро. Одно утешение, что у других ниже нуля, да еще ребятишки есть, а я живу только со старухой женой, которая ко всему притерпелась и безропотно несет крест этой каторжной жизни. Плетусь угрюмо на Сухаревку, чтобы купить мерзлой картошки, а если удастся, то ломтик хлеба для жены. Хлеб, наверно, будут выдавать как всегда с опозданием, а то просто «аннулируют» по случаю праздника своевольно, перескочив на следующий очередной купон. Иду на Сухаревку, рискуя попасть в облаву (говорят, в последние два дня была облава на мясников - дело к празднику - и мясо поднялось чуть ли не до 800 рублей за фунт), и вспоминаю, как стиснутый как-то в столовке беспорядочно столпившейся и шумевшей пролетарской братией, я, в ожидании своей далекой очереди, рассматривал загаженный мухами и окруженный грязными старыми тряпками портрет человека с лукавым взглядом. Он точно насмешливо смотрел на эту голодную толпу и думал про себя: «Несчастное людское стадо, как легко тебя одурачить самой фантастической сказкой! Стоит только поддакивать твоим страстишкам и низменным инстинктам, стоит поднять в тебе зависть, злобу и месть, польстить твоей хваленой мудрости, которая века держала тебя в рабстве, заставляя своими же руками душить всякий протест, всякий проблеск свободы, достаточно поманить кисельными берегами и молочными реками, и ты пойдешь, страдая и погибая от лишений и невзгод, за любым фантазером-крикуном, за любым проходимцем, вновь душа всякий протест и подготовляя себе новое, может еще более тяжелое, ярмо раба». Если вы еще не совсем ослепли от фимиама, лести примазавшихся к вам продажных писак и не потеряли окончательно в своем кремлевском застенке чувство реальности, то вы должны думать при виде того хаоса, той низости, злобы, той бесконечной, хорошо оплачиваемой лжи, которая с вашим воцарением залила грязным вонючим потоком все уголки нашей необъятной многострадальной Родины /для вас ее нет, но для меня она по-прежнему дорога/, сменив прежнюю ненавистную ложь, также опиравшуюся на грубое насилье над всяким непризнающим ее. Попробуйте, как я уже раз рекомендовал вам, окунуться в гущу этой беспросветной жизни, сбросив с себя на время тогу благодетеля пресловутой «бедноты» и представителя «пролетариата», и вы скоро убедитесь, что я не лгу, не клевещу на трудовой люд, интересы которого всегда мне были дороги и к которому принадлежу и я сам, а подвожу печальные новогодние итоги тому, что вижу каждый день. И «буржуи», и капиталисты, и разные царские приспешники естественно стремятся, подобно всякому не потерявшему надежду и энергию человеку и группе людей, вернуть свое влияние, свои привилегии. Несомненно, они виновники многих наших бед, но, помимо их, мы страдаем от водворенной вашими руками внутренней анархии, от этой массы примазавшихся и нужных для вашей поддержки проходимцев, что под кличкой коммунистов отравляют нашу жизнь своей подлостью, грубым насильем и поборами, каким позавидовал бы любой прежний «куроцап». Побродите, товарищ Ленин, по нашему разоренному их руками городу или прокатитесь в любую ближайшую деревню, ну, хоть под видом приехавшего обменять что-нибудь на картошку горожанина, и вы услышите из уст подлинной бедноты такие вещи про ваших коммунистов, от которых может быть повязка сразу спадет с ваших глаз. Вы, я знаю, этого не сделаете. Да это теперь и бесполезно: бутылка открыта и ее надо выпить до дна. Что будет на нем - это покажет недалекое, полагаю, будущее. От него я не ожидаю ничего доброго для себя, да недолго мне осталось тянуть эту нелегкую лямку. Один насильник сменит другого - вот и все. Так как обманула нас русская революция, посулив всяческие свободы, а на деле превратив в несмеющих пикнуть рабов разного рода демагогов, не желающих считаться ни с какими историческими законами и опытом и заглушающими голос подлинной звоном своих громких набивших оскомину фраз, так не обманет никто из вновь грядущих насильников, потому что их пути и цели нам известны. В заключение могу еще раз повторить, что насильем и неправдой во имя каких бы чаемых благ и под каким бы знаменем они не творились, вы не создадите социалистический рай, а только вместо одной группы хищников создадите другую и при том может худшую и более беспощадную. Как вы там не ругайте и не высмеивайте «соглашателей», но без разумного и честного компромисса, считающегося с вековыми влияниями и с приобретенными навыками и инстинктами массы, вы ничего не создадите, а только внесете в жизнь хаос и кровавый разлад, что вы до сих пор и делали, прикрываясь, как и другие насильники, именем и благом народа. К. Антонов. Москва, Х января 1920 года. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 4. Д. 247. Л. 36а-36а об. Подлинник, машинопись. Примечания:
Письмо анонимного автора В.И. Ленину 13.8. 1920 года Гражданин Ленин Меня неотступно преследует и мучает вопрос, знаете ли Вы о безобразиях, творимых товарищами (нужно понимать из Чрезвычайки) над беззащитной публикой при облавах в театрах. Мне хочется думать, что Вы об этом не знаете. Неужели в свободной стране допустим такой дикий обычай? За все лето я два раза был в Эрмитаже и два раза испытал прелести такой облавы. Граждане свободной страны, как стадо баранов в количестве до 5 тысяч человек, сплошной стеной, в невозможной давке пропускаются через одну дверь. Нужно видеть искаженные лица толпы, бессмысленно задержанной до поздней ночи, которой предстоит путешествие под проливной дождь, на голодный желудок домой. Я, например, вернулся домой в 4 утра - живу я на Плющихе. Неужели недостаточно доведенный [*] до такого абсурда, чтобы для задержания одного-двух дезертиров или нескольких интеллигентных барышень, не устроившихся на Советской службе, издеваться над толпой в 5 тысяч человек, которая и без того издергана нервами? Вы бы посмотрели, как солдаты Ваши орали и кричали на публику, в силу чисто технических условий коридора не сумевшую соблюсти правильность очереди и устроившую ненужную давку. Городовые вежливей обходились с пьяными на улице, чем эти держиморды с беззащитными, не смеющими пикнуть, русским свободным гражданином. Такое дикое варварство, такая свобода возможна только в России. Попробовали бы Ваши жандармы делать такие систематические облавы в Англии - они бы вылетели на улицу вместе с дверью. Я лично не теряю еще надежды, что когда-либо терпение иссякнет и у нас, а публика при такой облаве опрокинет этих душителей самой Элементарной свободы. Вы бы посмотрели на искаженные злобой лица публики, пришедшей в театр отдохнуть от прелестей современной жизни и попавшей в ловушку. Вы бы послушали проклятия, какие каждый шлет (довольно громко) «власть предержащим». Вы бы тогда поняли, что сонма друзей коммунизма такие облавы не увеличивают. Слишком грубо и нахально вы это делаете. Так поступают с рабами, а не со свободными гражданами, какими Вы нас так неудачно сделали. Я сам говорю: «Будь трижды проклята такая свобода». К великому стыду моему, я мечтаю теперь о той свободе, которой было так мало при Николае и которой так много теперь. Но я повторяю, я думаю Вы о безобразиях этих, то есть облавах не знаете, и кое-кого об этом порасспросите. Если же это делается и Вашею силой, то еще противнее становится коммунизм с его свободами, еще глупее и позорнее! В театр я, конечно, при наличии всех документов, которых у меня полон карман, и 53-летнего возраста, больше ходить не стану. Я слишком для этого горд, хотя и русский человек. ГА РФ. Ф. 130. Оп. 4. Д. 239. Л. 3-4об. Подлинник, рукопись. 1921 год Заявление жителей местечка Круглое Гомельской губернии в Наркомат РКИ В отдел летучих ревизий и центральное бюро жалоб НК РКИ Заявление Мы, нижеподписавшиеся граждане местечка Круглого Гомельской губернии Могилевского уезда, Михаил Акимович Баландин, Трофим Климентьевич Кривелев, Косьма Кривелев и Пелагея Ивановна Лукашевич заявляем в Бюро жалоб РСФСР по крестьянским делам. 1) От начала революции в нашей Круглянской волости во всех деревнях и селах граждане сильно обижаются на власть местного правления - Исполком, а также равно на уезд- и губзем за несправедливое распоряжение во всех отраслях, как по земельному делу, так равно и по суду. 2) Во всех вышеуказанных властях люди сидят большинство не по желанию народа посредством выборов, а через родство и знакомство ставили свои своих и поэтому во всех у них одна связь, и поэтому у нас все дела затягиваются и кроются под сукно, большие беспорядки, везде и повсюду несправедливости и захваты, некоторые дела по суду, уже 2-й год пошел, не приведены во исполнение. 3) Куда не обратишься во власть, то нигде концов не найдешь. Так было только при царизме, но теперь - власть рабочих и крестьян, то должно для каждого рабочего и крестьянина. Все законы, издаваемые высшим органом из центра, должны приводиться везде и повсюду Советской Республики точно и справедливо. Ввиду всего вышеизложенного, просим Бюро прислать на места вышеуказанной власти для рассмотрения и установления законных порядков Комиссию согласно изданных декретов РСФСР. В чем и подписываемся, граждане : Михаил Баландин, Трофим Кривелев, Кузьма Кривелев, Пелагея Лукашевич, а за них неграмотных по их личной просьбе расписался М. Баландин. Местечко Круглое. 15 мая 21 года. ГА РФ. Ф. 4085. Оп. 22. Д. 564. Л. 4-4об. Подлинник, рукопись. |
Похожие:
 | Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... | | Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... |
| Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? | | Мнемозина: Документы и факты из истории отечественного театра XX века: Исторический альманах. Вып. / Ред. сост. В. В. Иванов. М.:... |
 | Бродовская Е. В. Политическая система современной России: Учебное пособие/Е. В. Бродовская. – Тула: Изд-во ТулГУ, 2007. – 160 с | | Политическая карта – это географическая карта, на которой отражены основные элементы политической жизни государств и всего мира |
| Место политической теории в политической науке и дифференциация политических теорий | | Свою летопись Брестский молочный комбинат ведет с первой половины прошлого века, пережив все ключевые повороты истории страны |
| Введенская Л. А. "Русский язык и культура речи", И. Б. Голуб «Русский язык и культура речи» Л. Г. Смирнова «Культура русской речи»,... | | Данное планирование составлено на основе авторской программы «История России XIX века» А. А. Данилова, Л. Г. Косулина, М. Просвещение,... |