Создание новых семей усыновление и опека Basil Blackwell Oxford 1998
Скачать 1.2 Mb.
|
| ГЛАВА 4 УХОД И ЛЕЧЕНИЕ Поведение детей, поступающих в Центр св. Луки, очень часто представляло опасность как для них самих, так и для окружающих. От большинства из этих детей отказались их родители, и детские души были покрыты шрамами от незаживших эмоциональных ран. Некоторые были совершенно запущены физически, другие испытали личные или социальные лишения и утраты, некоторые потеряли возможности для нормального роста и здорового развития. По опыту мы знали, что большинство наших детей были не в состоянии справиться со своими трудностями без посторонней помощи. Решение их эмоциональных проблем было первым и необходимым шагом для достижения прогресса в будущем. Области, в которых наблюдались отставание или задержка в развитии были самыми различными и зависели от предыдущего опыта детей. Кроме отказа родителей, наличие проблем у детей могло объясняться множеством факторов, например, таких как: искаженные представления о материнских обязанностях, попустительство или, наоборот, жесткий контроль, непомерные требования к чистоте, неадекватные меры, применяемые при обучении ребенка пользованию горшком или предъявление к ребенку требований, превышающих его физические, интеллектуальные, эмоциональные или социальные возможности. Чрезмерное морализирование или воздействие отдельных элементов различных субкультур также могли вызвать искажения в развитии детей. В результате могли возникать проблемы, требующие лечения: энурез, пачкание белья, скрытая или подавленная агрессия, повышенная агрессивность, вспышки ярости, стремление к разрушению, неумение чувствовать и понимать других людей, защитная ложь или перекладывание своей вины на других, а также кража чужих вещей. Иногда недостаток вербального общения порождал неумение выражать свои чувства в словесной форме, проблемы с общением. Это, в свою очередь, могло вызвать или неприемлемые действия, или неправильные представления об окружающем мире и неумение объяснить причины происходящего. Поскольку мы были постоянными наблюдателями и участниками всех событий, происходящих у нас в течение дня, нашей первой задачей являлось выявление тех областей, в которых ребенку требовалась оказание первоочередной помощи. Эту проблему мы начинали решать уже во время нахождения ребенка в кратковременном Центре обследования, где сама процедура принятия ребенка рассматривалась как важная часть последующей диагностики и лечения. В качестве примера нашей работы мы опишем процедуру в этой книге. Мы считаем, что тщательная подготовка к приему ребенка является необходимым предварительным условием для его последующего лечения. Прежде чем принять решение о помещении ребенка в кратковременный Центр для обследования, мы, конечно, получали в письменном виде всю доступную информацию о ребенке от районного социального работника, а иногда, при удачном стечении обстоятельств, нам удавалось непосредственно увидеться с работником на совещании или конференции. Если социальный работник был уже знаком с нашим Центром и мог помочь в подготовке ребенка и его семьи, мы считали, что нам очень повезло. Но в любом случае дата и время приезда ребенка в Центр предварительно оговаривались, для того чтобы успеть сделать необходимые приготовления. Мы всегда подчеркивали, что очень важно считаться с чувствами и ощущениями ребенка в этот момент. Мы старались спланировать время так, чтобы ребенок приехал к нам достаточно рано, желательно перед обедом, чтобы до вечера он уже успел бы освоиться на новом месте. Мы просили, чтобы дети привозили с собой из дома свои вещи, независимо от их состояния, а также любимые игрушки или предметы. Эти домашние вещи помогали ребенку первое время чувствовать себя более уверенно и не столь одиноко в незнакомой обстановке. Мы всегда старались сделать так, чтобы детей при любой возможности сопровождали их родители, для того чтобы дети были уверены в том, что их родные будут знать, где они находятся. Это также помогало детям легче пережить чувства утраты и отверженности. Мы уделяли много внимания подготовке нашего персонала и воспитанников к появлению нового члена коллектива. К нам поступала информация об имени и возрасте ребенка, краткое описание его прошлого, сведения о сопровождающих лицах, предполагаемое время прибытия. Мы выясняли также количество человек, для которых придется дополнительно готовить еду. Иногда бывали особые обстоятельства, о которых наш персонал должен был обязательно знать, чтобы избежать ненужных травмирующих вопросов или, наоборот, чтобы не пропустить какую-либо важную дату. Мы можем привести два наглядных примера. Альберт с отцом приехали к нам после бессонной ночи, проведенной на вокзале. В этот день у мальчика был день рождения. Хотя прошло всего несколько часов с того момента, как мы узнали об их прибытии, Альберта и его папу ожидал праздничный стол с тортом, подарками и зажженными свечами. Мэри и Майкл появились у нас сразу же после страшной трагедии, разыгравшейся в их доме несколько часов назад. Ночью отец убил их маму в соседней спальне, и дети были свидетелями того, как отца арестовали и увезли в полицию. Наши работники должны были обязательно знать об этом, чтобы не спрашивать детей, почему они попали к нам. Когда остальные дети видят приготовления к появлению новых членов нашего коллектива, они, по крайней мере, проявляют любопытство. Если им что-то интересно, они начинают задавать вопросы. Их отношение зависит от того, под каким углом они рассматривают нового ребенка: как возможного друга или как потенциального соперника. Независимо от любых ожиданий, мы учим их проявлять заботу о вновь поступивших ребятишках, помогать им и объясняем, как это сделать. Если есть возможность, то непосредственные приготовления начинаются уже за день до приезда ребенка. Он должен видеть, что его здесь ждут и заранее заботятся о его комфорте. Для него готовится спальное место, застилается постель, кладется пижама. В ванной комнате его уже ждут полотенце, расческа и зубная щетка все вещи помечены его именем. Имеется специальное место, где он может без опаски хранить свои сокровища. В столовой для него и приехавших с ним людей накрывается отдельный стол. Мы рассматриваем все эти приготовления как продолжение теплого приема, оказанного во время приезда. Знакомство с центром св. Луки начинается с приветливо открытой двери, у которой наш работник встречает ребенка и сопровождающих его людей. Затем он приглашает вновь прибывших пройти в уютно обставленную гостиную, где предлагает им выпить по чашке чая. Проявляя участие и дружеское понимание к ребенку, мы старались создать ему теплую семейную атмосферу, чтобы развеять страх перед непривычной обстановкой и незнакомыми людьми. Очень важно было сделать так, чтобы все чувствовали себя непринужденно, и наш работник смог бы оценить ситуацию и профессионально в ней разобраться. Тот член нашей команды, который устанавливал первые контакты, рассказывал о Центре, о детях и работниках, с которыми будет общаться ребенок, описывал обычную деятельность в течение дня. Он старался узнать как можно больше о ребенке: проблемы с его здоровьем, особенности питания, как обстоят дела со сном, какие у ребенка интересы, что он любит, а что нет и т.д. Нам было очень важно получить максимум такой информации, чтобы в будущем лучше понимать нужды этого ребенка и помогать ему в решении его проблем, стараясь не причинять лишней боли. Мы пытались выяснить не только конкретные факты из жизни ребенка, но и те отношения и чувства, которыми эти факты сопровождались. Это давало нам возможность разобраться в том, какое поведение ребенка является следствием его прошлого опыта, а что конкретно является его реакцией на новую окружающую обстановку. Нам нужно было понять, как прошлое ребенка будет уживаться с его настоящим, а затем уже влиять на его ближайшее и отдаленное будущее. Затем ребенка и прибывших с ним людей проводили по дому и знакомили с членами нашего персонала. Все встречали их теплыми приветствиями, что являлось частью процедуры первого знакомства. В эти первые минуты ребенок чувствовал поддержку знакомых ему людей, а те, в свою очередь, вместе с ребенком знакомились с обстановкой, где он будет находиться после расставания с семьей, и в дальнейшем это могло оказаться полезным для всех. Таким вот образом мы старались избавить и ребенка, и взрослых от ненужных опасений и тревог, которые могли бы потом негативно на них сказаться. Для некоторых детей расставание с семьей было временным, а некоторые покидали родной дом навсегда. Независимо от того, какие планы в отношении будущей жизни ребенка строились в настоящий момент, прежде чем расстаться с взрослыми, которые с ним приехали, мы в его присутствии обсуждали вопросы о сроках его пребывания у нас, а также договаривались о будущих контактах. Это могли быть телефонные разговоры, письма или встречи. Целью таких контактов для одних детей являлось поддерживание связей с семьей до тех пор, пока не станет возможным их возвращение в родной дом. Для других детей это являлось частью процесса расставания или освобождения от их прошлого. Хотя расставание с семьей могло быть очень грустным и болезненным событием для ребенка, мы все же предпочитали, чтобы он осознанно отнесся к этому факту. Тот член нашего персонала, который занимался встречей и приемом ребенка, всегда находился наготове, с тем, чтобы в случае необходимости держать ситуацию под контролем и оказывать необходимую помощь в течение всего того времени, которое потребуется ребенку, чтобы немного прийти в себя. Остальные наши сотрудники подключались к общению с ребенком позже, когда он уже был достаточно подготовлен к этому, и обстоятельства складывались так, что он не получал дополнительных поводов для тревоги и волнения. С самого первого момента появления ребенка в нашем доме, мы тщательно записывали все сведения, которые имели к нему отношение: результаты наблюдений за его поведением, его взаимоотношения с другими людьми, его чувства и т.д. Это давало нам возможность лучше узнать и понять его. Из этих записей могли получить необходимую информацию и другие специалисты, такие как врач, психолог или психиатр, - все те, кто позже осматривал ребенка в клинических условиях. В соответствии с нашими взглядами, мы старались проникнуть во внутренний мир ребенка, найти к нему особый индивидуальный подход и, сопереживая вместе с ним, сочувствуя ему, достичь взаимопонимания. Мы слушали его и наблюдали за ним, пытаясь прямым или косвенным путем найти ключики, которые помогли бы нам выявить области, в которых мы должны были оказать первоочередную помощь. Мы бросались на помощь немедленно, чаще всего сразу же после того, как ребенок обнаруживал какую-либо нужду. Строя планы лечения ребенка, мы должны были определить, какое поведение было вызвано болезненным состоянием ребенка, а какое являлось результатом его незрелости, нарушения его развития из-за отсутствия ухода или, наоборот, чрезмерной опеки. Мы всячески старались определить врожденные способности ребенка и, невзирая на результаты первичных психологических тестов, избегали недооценки его интеллектуального развития. У некоторых из детей за время их пребывания у нас IQ возрастал просто невероятно. Например, Тому при поступлении в центр Св. Луки был поставлен диагноз ЗПР. Наш психиатр обследовал его и сначала согласился с предыдущим заключением, но позднее, когда ему удалось завоевать доверие мальчика, играя с ним в футбол, он повторил серию испытаний. На этот раз IQ достиг 140. План реабилитации для каждого ребенка должен был охватывать все области его жизни. Наши работники составляли всесторонние программы и проводили их в жизнь, либо принимая непосредственное участие, либо косвенно, путем последующего обсуждения. Конечно, главную роль всегда играл личный воспитатель, но он получал большую помощь от других сотрудников. Довольно часто необходимо было объяснить не очень опытным работникам, что в каком-либо отдельном конкретном случае общепринятые меры могут быть неуместны или даже вредны. Например, временная изоляция от группы беспокойного ребенка, является разумной мерой, для того чтобы удержать ситуацию под контролем. Но если такой ребенок находится в состоянии депрессии, или в прошлом от него отказывались взрослые, такая мера может усилить его ощущение собственной ненужности. Часто воспитателям приходилось отдельно объяснять, как справиться с такими проблемами как воровство или постоянные отклонения в поведении. Часто нам приходится восполнять пробелы в воспитании ребенка и помогать ему продвигаться вперед в своем развитии, преодолевать последствия допущенных в прошлом ошибок. Прежде чем приступить к этому, мы должны внимательно изучить поведение ребенка и выслушать все, что он может нам сказать. Очень часто неприемлемое и асоциальное поведение ребенка является защитной реакцией. Мы обязаны, наблюдая за ребенком и обсуждая с ним различные проблемы, определить, от чего же он старается защититься. Мы должны узнать все это от самих детей, а не делать выводы на основании фактов, изложенных или записанных другими людьми. По собственному опыту мы знаем, что дети трактуют события по-своему, и это не всегда совпадает с взрослым пониманием происходящего. Мы убедились, что дети часто искажают факты в своем сознании, и мы должны помочь им разобраться в том, что же происходило на самом деле. Хотя отдельным детям расставание с их прежней семьей приносит некоторое облегчение, тем не менее, многие из них чувствуют растерянность и не могут понять, что же все-таки было не так. Например, от Барри отказалась его одинокая мать, после того как вышла замуж за мужчину, который не хотел воспитывать ее ребенка. Барри же решил, что мама перестала его любить за то, что он мочился в кроватку. Ребенок сначала думал, что если он будет оставаться сухим по ночам, то его заберут обратно домой. Не сразу, а иногда даже сами того не желая, мы пришли к выводу, что болезненный опыт, испытанный ребенком в его прошлом, не должен остаться внутри и уйти в подсознание, чтобы потом явиться причиной возникновения новых проблем. Наоборот, эту боль надо вытащить наружу и научиться справляться с ней при помощи и поддержке других людей. Первое время мы, как и большинство взрослых, неохотно шли на это, не желая доставлять дополнительные огорчения ребенку, а также щадя свои собственные чувства. При помощи нашего психолога мы постепенно поняли, что доброта заключается не в том, чтобы оставить ребенка наедине со своими проблемами, а в том, чтобы разделить его боль и, пройдя через это, помочь ему обрести ощущение уверенности и комфорта. Очень наглядным примером является случай с Джанет. Она поступила к нам из одного частного приюта, куда ее поместили после смерти родной матери. Ее мать умерла в больнице, и домашние постарались защитить ребенка от жестокой действительности. Смерть мамы для Джанет осталась абстрактным событием. Когда мы беседовали с девочкой, она сказала: Мама уехала в больницу и там умерла. Когда она вернется домой, я не хочу ее видеть. Джанет была самым младшим ребенком в семье, и ее отец посчитал, что для девочки будет лучше жить в приемной семье. Таким образом, Джанет не пришлось разделить горе с остальными членами семьи, которые оплакивали потерю. Вместо этого она решила, что от нее отказались, ее отвергли и отреагировала на это агрессивным отношением к взрослым. Это привело к тому, что она не смогла оставаться в приемной семье и была направлена к нам. Когда наш психолог сказал, что мы должны объяснить ребенку необратимость смерти, нам казалось, что мы как будто убиваем ее мать, но все же нам пришлось обсуждать этот факт. Нам приходилось много раз говорить об этом, снова и снова повторять и объяснять случившееся, пока Джанет, наконец, не уяснила, что мама на самом деле уже не вернется никогда. Джанет также пришлось смириться с тем, что она никогда не вернется в свою родную семью. Ей это преподносилось с положительной стороны. Девочке объяснили, что ее папа считает, что маленькому ребенку обязательно нужен материнский уход, а он не может его обеспечить. Мы убедили ее в том, что раз она осталась без материнской любви и ласки, мы постараемся сделать все возможное, чтобы подыскать ей новую маму, которая очень хочет иметь маленькую девочку. Она согласилась с нами, но выразила обеспокоенность судьбой отца: А кто же будет смотреть за ним и готовить ему еду? Девочке было всего 4 года. Несмотря на такой нежный возраст, ребенку была сказана правда в доступной для него форме. Эту правду ей сказал человек, которому она научилась доверять еще в самом начале своего пребывания у нас. В результате Джанет смирилась и приняла ситуацию, что позволило ей двигаться вперед по направлению к новой жизни в новом приемном доме и не нести на себе груз вины и разлада с окружающим миром. На этом примере мы можем увидеть еще один важный момент при преодолении болезненных последствий прошлой жизни ребенка. Мы увидели, что прежде чем начинать эту работу, для того чтобы вести ее эффективно и безопасно, надо создать подготовительный базис, на котором будут строиться последующие отношения. Ребенок не может справиться с болью, пока он не получит хоть немного положительного опыта, не обретет уверенности, не создаст надежных привязанностей. Если бы мы стали объяснять Джанет ее статус сироты сразу же после ее поступления в наш дом, она вряд ли смогла бы понять это и, скорее всего, отвергла бы самое идею, а заодно и нас. Использование слова лечение предполагает наличие медицинских условий, но мы всячески старались избежать этого. Мы старались максимально приблизить обстановку к домашней, где можно чувствовать себя уютно и комфортно, эмоционально спокойно, но вместе с тем и не создавать тепличной атмосферы. Дети должны понимать, что они живут в реальном мире рядом с другими людьми, у которых тоже есть свои желания и потребности, и учиться жить в этом мире, уметь не только брать, но и давать. Врач-психиатр является очень важной фигурой в Центре св. Луки не только для детей, но и для всего взрослого персонала. Он проводит диагностику детей и последующее наблюдение за ними. По мере того, как наш центр расширялся, психиатр стал направлять некоторых детей на терапевтическое лечение. Но в большинстве случаев лечение осуществлялось путем организации ежедневного ухода, постоянной заботы и практической деятельности. Мы старались создать такую атмосферу, которая царит в хороших любящих семьях, и часто только этого было достаточно для решения многих серьезных проблем. Часто мы использовали очень нехитрые приемы. ?????? Для того чтобы направить агрессию в приемлемое русло, мы использовали игры, которые должны были быть не только исцеляющими, но и увлекательными. ?? Грязь и чистота ??? (не совсем понятно... переводчик) Грязная картошка должна быть почищена, грязный пол вымыт. В саду фрукты падают в грязь и лужи. Игры в песочнице дают ребенку возможность строить куличи или замки и разрушать их. Игры с ударными инструментами или игрушками (барабаны, молотки и гвозди и т.д.) дают выход гневу и снижают напряжение столь же успешно, как и специальные развивающие игры. Снятие скрытой агрессии можно проводить, только очень осторожно, через шумные игры, где можно немножко подразнить другого или шутливо побороться с детьми или взрослыми. Разыгрывание ситуаций в ролях также приносит облегчение и снижает агрессию. Ребенка, который находился прежде под сильным давлением, необходимо все время хвалить и поощрять за малейшие достижения. Такой подход поможет ему установить баланс между успехами и неудачами, научит его принимать существующие проблемы и, если это возможно, преодолевать трудности и ограничения. Некоторых детей приходится просто учить играть, даже в такие простые игры как катание мяча вперед и назад. Мы поощряем участие в детских играх нашего персонала. Мы часто разыгрываем сценки с участием молочницы, кондуктора автобуса. Дети учатся контролировать себя, исполняя роль полисмена. Очень важно то, что наш руководящий персонал на собственном примере демонстрирует готовность поиграть с детьми, не считая это зазорным для себя или наносящим ущерб своему достоинству. Каждый день пребывания ребенка в нашем учреждении дает ему возможность научиться приемлемому поведению, умению контролировать себя, а также и умению выражать свои чувства. Часто мы заключаем с детьми простенькие контракты: «Если ты быстро примешь душ, я почитаю тебе книжку», или «Если ты поможешь мне накрыть на стол, я разрешу тебе выбрать блюдо для ленча». Вот таким простым способом дети обучаются налаживанию взаимных отношений. Многие из поступающих к нам детей прежде жили со взрослыми, ведущими не очень правильный образ жизни. Таким детям нужна модель, на которой они могли бы учиться социально приемлемому поведению. Иногда мы на примерах собственных взаимоотношений с окружающими показываем им такую модель. Поскольку ни один человек не является совершенством, мы считаем, что объяснения и иногда даже извинения дают возможность ребенку понять, что другие люди тоже могут ошибаться. Когда Полина выскочила на проезжую часть, ее воспитательница так испугалась, что сильно шлепнула девочку. Позже она извинилась и объяснила Полине, какой страх ее охватил. Когда Роберт, играя с Брендой Мурсер в футбол, разбил окно, они вдвоем пошли к Биллу Мурсеру извиняться за причиненный ущерб, и Бренда просила прощения за обоих, объясняя, как они испугались, увидев случившееся. Это произвело огромное впечатление на Роберта, и он часто вспоминал во всех деталях этот случай, и кто что при этом сказал. Вот на таких простых примерах мы показываем детям образцы и стандарты социально приемлемого поведения. Таким же образом мы нейтрализуем негативные влияния. Очень часто нам приходится обучать детей самым простым вещам. Так, например, Джим не мог научиться различать цвета. Чтобы облегчить ему эту задачу, мы ввели красный, синий, зеленый и желтый дни. В этот день Джим надевал одежду соответствующего цвета, находил в шкафу скатерти нужного цвета и накрывал ими столы, а вечером в свое свободное время выбирал конфеты по цвету сегодняшнего дня. Поскольку ему разрешали съесть конфеты в случае правильного выбора, он очень быстро и успешно освоил эту науку. В случае с Перси мы проводили специальное лечение, но делали это самым естественным образом. Когда Перси жил в своем доме, его часто запирали на ключ и оставляли одного, иногда на несколько дней. Психолог написал в своем заключении: Мальчик держит карандаш правильно. Ему необходимо показать, как рисуют дом и т.д., чтобы он научился различать детали на бумаге. Ему пора готовиться к школе. Он поддерживает разговор во время рисования и уже готов правильно воспринимать информацию об окружающем мире. Но, однако, когда мы попросили Перси нарисовать дом, мы увидели, что он еще эмоционально не подготовлен к этому. Его негативный прошлый жизненный опыт все еще сильно сказывался на его личности и поведении. Мы записали пример того, как он пытался разобраться со своими чувствами. Перси смело заходит в офис, расслабленный, с улыбкой на лице и сверкающими глазами: Можно мне немножко поиграть с Вами? В это время звонит телефон, и я говорю: Я пока поговорю по телефону, а ты начни сам собирать конструктор. А с кем Вы разговариваете? Держа в руке трубку, я отвечаю: Это м-р. Л., и я буду долго с ним разговаривать. Перси открывает коробку и смотрит на картинки в книге, аккуратно кладет книгу обратно в коробку и подтаскивает стул к столу для занятий. Он прыгает на стул, устраивается на коленках, и, пользуясь указательным и большим пальцем, начинает собирать фундамент дома. Он очень сосредоточен. Я уже поговорила, но по-прежнему держу трубку в руке. Не глядя на меня, он спрашивает: Почему Вы не разговариваете? Я слушаю. А-а, - говорит Перси и продолжает строить. Он уже выложил 6 рядов кирпичей и выстроил контур размером 6 на 3 дюйма. Ни слова не говоря, я подхожу к коробке, нахожу дверь и протягиваю ее Перси. Он рассматривает ее со всех сторон и, наконец, кладет обратно в коробку. Он продолжает строить стены, и вскоре у него уже уложено 8 рядов кирпичей. После того, как я протянула ему дверь, он немного занервничал, но потом опять сосредоточился. Сейчас он стал часто облизывать губы, почесывать лицо, потирать руками рот. И вообще, видно, что он чувствует себя очень неловко. Перси начал собирать крышу. Ему трудно удержать блоки, и он просит: Помогите мне, пожалуйста. Я, ни слова не говоря, кладу трубку на место, подхожу к нему и помогаю удерживать блоки. Когда крыша почти собрана, он говорит мне: Вы не сказали до свидания. Да, Перси, я не сказала до свидания. Он берет у меня крышу, осторожно устанавливает ее на место и говорит: Готово. А как ты будешь заходить в свой дом, Перси? - спрашиваю я. Он берет дом в руки и быстро выходит из комнаты, избегая моего взгляда. Я иду за ним. На лестнице он аккуратно кладет свой дом-коробку в шкафчик, закрывает дверцу и выбегает из игровой комнаты. Перси еще не готов к созданию собственного дома. Может быть, он боится, установив барьеры в своих фантазиях (а в его возрасте они не отделяются от действительности), опять очутиться в своем собственном доме, где его отвергли и нанесли эмоциональную травму? Спустя несколько месяцев, Перси снова храбро заходит в игровую комнату и заявляет: Я хочу построить большой-большой дом, в котором могли бы жить со мной другие люди. Он начинает строить его и прежде всего берет окно. Я спрашиваю его: В твоем доме есть окна? Он игнорирует мой вопрос, но смотрит на меня с таким видом, будто я изрекла большую глупость: конечно же, в каждом доме должны быть окна и двери. В этом доме уже есть 2 этажа, он стал значительно больше и удобнее. Мальчик нервно сообщает мне, что этот дом сгорит, и он опять останется без жилья. Мы говорим о том, что будет, если вдруг центр св. Луки сгорит. Потом он говорит: Я хочу жить в большом доме, вот в таком же, как этот. Он подтверждает то, что мы уже заметили. Дети, подобные Перси, часто испытывают трудности при выражении своих страхов словами, иногда из-за бедности словарного запаса, а иногда они усиленно защищаются от чувства привязанности и доверия к взрослому человеку. Стараясь подготовить Перси к школе, мы достигли гораздо более важного результата, смогли больше узнать о том, что беспокоило его и помочь ему в преодолении страхов и тревог. В случае с Шейлой мы совершенно непреднамеренно создали ситуацию, в которой обнаружились беспокоившие и травмирующие ее вопросы, и смогли помочь ей. Жесткая и властная мать Шейлы предъявляла к ней непомерные требования, которые не соответствовали ни физическим, ни эмоциональным возможностям ребенка. Это привело к эмоциональному срыву и трудностям во взаимоотношениях с взрослыми людьми. От Шейлы требовали примерного поведения, безупречных манер за столом и насильно приучали к пользованию туалетом. Шейла была очень маленькой для своего возраста, и ей трудно было пользоваться взрослым сидением на унитазе. Оставленная одна в туалете у себя дома, она постоянно пачкала штанишки. Иногда она просто боялась упасть в унитаз, а иногда ей просто физически было не удержаться на нем. Она пришла к нам с репутацией грязнули и неряхи во всем: при приеме пищи, во время игры, и в особенности, при пользовании туалетом. Мы решили, что при посещении туалета ее всегда будет сопровождать кто-нибудь из работников. Шейле сказали, что это делается для того, чтобы помочь ей сесть на сиденье, так как она еще мала, чтобы делать это самостоятельно. Еще одна причина состояла в том, что мы должны были научить ее не отвергать помощь взрослых. Посещение туалета было одной из тех редких ситуаций, когда ребенок позволял себе принимать помощь. Также в этих случаях она шла на разговор с нами. Однажды, когда Бренда провожала ее в ванную комнату, Шейла сказала: Я не люблю тебя, потому что ты шлепаешь маленьких девочек, когда они капризничают. Бренда заверила ее, что она никогда так не делает. Когда они вместе сидели там, Бренда спросила: Почему ты приехала сюда, Шейла? Девочка ответила: Я велела маме собрать мои вещи и сложить в чемодан, она сделала это, и я приехала сюда. Убедившись в том, что этот взрослый человек не будет наказывать ее за мокрые штанишки, Шейла задала следующий вопрос: Что ты сделаешь, если я обмочу штанишки? Бренда ответила, что она даст ей сухие, а мокрые постирает. Через несколько дней Шейла проверила это и убедилась в том, что Бренде можно доверять, так как она понимает трудности девочки. Иногда бывают более тяжелые случаи. Глория, 14 лет, была старше, чем большинство детей в центре св. Луки. Она попала к нам после того, как детский дом, в котором она находилась, отказался держать ее у себя, и девочке требовалась срочная помощь. Без сомнения, Глория была очень трудным подростком. Временами она всем была недовольна, диктовала свои требования и не хотела считаться ни с кем и ни с чем. Однажды, когда все зашли в тупик, Джон Фитцджеральд предложил Глории сыграть партию в теннис (она любила теннис и была неплохим игроком). Мы намеренно стали играть не по правилам: не засчитывали забитые мячи, и, наоборот, засчитывали те, которые ушли в аут. Сначала Глория растерялась, а потом впала в ярость. Через некоторое время Джон объяснил, что таким образом мы ей показывали ее собственное отношение к другим людям. Глория приняла это, и игра пошла нормальным ходом. Она часто вспоминала этот теннисный урок и впоследствии воспользовалась таким приемом, когда ей пришлось иметь дело с девочками, у которых были трудности в работе. Еще один нешаблонный подход к реабилитации состоял в том, что мы показывали детям живые и наглядные примеры того, как их неуправляемое поведение сказывается на других людях. Некоторые дети вели себя очень плохо: грубо сталкивали других со стульев во время занятий, шумели и всем мешали. Наши работники решили, что надо что-то делать. Мы послали детей смотреть их любимую телепередачу, а потом распределили между собой роли детей, ввалились в комнату и начали вести себя так же, как недавно это делали они. Дети смотрели на нас широко раскрытыми глазами и были слегка напуганы. Когда мы закончили свое представление и спросили детей, что они об этом думают, один из малышей сказал: Вы потеряли над собой контроль. Мы составляем планы лечения и пересматриваем их, следим за их выполнением и регулярно отчитываемся по каждому ребенку на наших совещаниях. Часто прогресс идет медленно и незаметно, и нам очень необходимо определить, в какой области еще не наблюдается заметных сдвигов, а где уже появились положительные изменения. Мы стараемся быть реалистами и оптимистами, и не ставить перед собой невыполнимых задач. Наше дело дать хорошее начало процессу реабилитации ребенка, пока он находится с нами. Мы ясно понимаем, что некоторые проблемы могут быть решены только после помещения ребенка в приемную семью или возвращения его в родной дом. На преодоление некоторых проблем могут уйти годы, и мы должны только дать хороший старт и начать строить мост между прошлым и будущим каждого ребенка. Ребенок не может расти и развиваться в вакууме, поэтому мы постоянно думаем о том, как найти для него постоянный дом. |
Похожие:
 | Документ, удостоверяющий личность: св-во о рождении (серия, №, кем и когда выдан) | | Усыновление, опека, приемная семья, патронатное воспитание и краткосрочные формы семейного проживания детей-сирот |
| ... |  | Мы продолжаем публикацию материалов, посвященных проблемам преодоления сиротства, вопросам усыновления и создания приемных семей.... |
| Результатом предоставления государственной услуги является выдача заявителю заключения о возможности (о невозможности) гражданина... | | Усыновление – это мера защиты ребенка, при которой устанавливаются родственные связи между ребенком, с одной стороны, и человеком... |
| Цель проекта: создание системы, описывающей и формирующей отношения граждан, бизнес-структур и государственных структур по созданию,... | | Российской Федерации от 25 мая 1998 г. №505 «Вопросы приравнивания специальных званий сотрудников таможенных органов Российской Федерации»... |
| 3 Создание новых классов институциональных инвесторов (индивидуальные пенсионные счета) | | Аквизитор 1 страховой работник, занимается заключением новых и возобновлением досрочно прекративших свое действие договоров добровольного... |